Цитадель Детей Света. Возрождённая

Вообще-то, полагаю, что это Храм не столько Lanfear, сколько всем творческим людям нашего форума. А у нас НЕтворческих и нету)))
Так что я переношу содержимое. Автор первого поста - Portroyale.

Что можем мы еще добавить, лишь нашу верность и любовь к тебе прекрасная Ланфир. Дочь Ночи ты вдохновляешь на творенья ты заставляешь нас по-новому смотреть на мир, сквозь призму вдохновенья раскрашивая свет в цвета давно минувших дней и будущих свершений. Прими сей дар

от скромных форумчан как знаки нашего почтения прибавь мольбы остаться с нами на века как остаешься верной ночи, и ты получишь лишь не большое представление он нашей скорби от вероятного прощания.

Дочь Ночи осматривала святилище, не решаясь войти. Недалеко от входа в Храм она заметила благородного вороного коня, привязанного к дереву, вероятно, воспетому алантином. Подойдя к животному, она ласково погладила его по носу.
- Я назову тебя Чернобог,  - прошептала она, - отныне мы связаны, ты и я!
Жеребец долго смотрел на нее черными, как сама Ночь, глазами, затем довольно фыркнул, слегка склонив голову.
- Вот и чудесно, - улыбнулась Ланфир.  - Теперь - ты свободен!
Она отвязала повод от ветки и быстро сняла недоузд с морды Чернобога.
- Я вернусь сейчас, только посмотрю, что там внутри! И мы уйдем с тобой в Ночь, в ее темные и надежные объятия, прочь от этого бренного мира.
Вновь повернувшись к Храму, Ланфир медленно пошла к высоким створчатым дверям. Они отворились перед ней, словно под действием Силы, однако саидар Дочь Ночи не почувствовала.
Войдя внутрь, она замерла, очарованная. Что ж... значит зерна Тени посеяны, они дадут ростки и ее дело не умрет вместе с ней.
Обняв источник, она сплела потоки Духа и Огня в легкую паутину, затем добавила струйку Воздуха и посреди Храма, в самом его центре, в воздухе замерцали тусклым светом слова:

Кому-то горе от ума,
а я всегда во власти страсти.
И толком не пойму сама -
несчастье это или счастье!

Но помни, всяк сюда входящий, -
Я - ТЬМА, и Тьма во мне.
Оставь надежду, гость пришедший,
И молча преклонись-ка ТЬМЕ.

И ты поймешь ее сиянье,
Ее манящую красу,
Ее свободу, обаянье,
Ее щемящую тоску.

И ты не будешь одиноким,
Войдя в священный Ночи Храм.
Не будешь мыслить о далеких,
Увы, несбыточных мечтах..

И только преклонив колени,
Оставив Мира суету,
Ты обретешь Прозренье,
Узришь печали красоту.

И да прибудет вдохновенье
Паломникам, почтившим Храм.
Но помните, Я - ТЬМА,
ЕЕ творенье,
Я - ДЛАНЬ ее...
Да будет так...

И вот, увековечив имя
Свое в безмолвии НОЧИ,
Я ухожу. НО...
Тем не менее
Я буду с Вами до зари.

Затем сменится ночь рассветом,
И завтра  будет новый день!
Лишь только помни,
В этих стенах
Дочь Ночи правит,
До зари...

Закрепив Плетение, Ланфир еще раз обвела взглядом величественный интерьер Храма. Кивнула своим мыслям и легкой походкой направилась к выходу.
Выйдя наружу, она удивилась: кругом царила ночь...
Неужели, я так много времени провела внутри?
В плечо ей ткнулся теплый нос вороного. Обняв верного друга за шею, Дочь Ночи устремила взгляд на звезды, далекие, холодные и неприступные, как она сама. Затем, тряхнув головой, легко вскочила на спину Чернобога и, потрепав коня по холке, вновь ухватилась за саидар. Зачерпнув Силу по максимуму, так, что в висках слегка заломило, она начала сплетать сложную паутину из Воды, Воздуха и Духа. Направив ее вверх, в звездное небо, Ланфир скрепила Плетение узлом. Да, оно распадется через пять-шесть часов, но этого хватит, должно хватить. Почувствовав первые капли, она пришпорила Чернобога:
- Вперед, малыш, наше время пришло!
Откинув голову, Ланфир громко расхохоталась, ее смех совпал с грохотанием грома, положившего начало сильнейшей грозе....

Особого опыта стихотворчества у меня нет, так что прошу не судить строго. Вот что насочинялось под ночным небом.
_________________________________________________________________________________________________

Богиня Ночь вновь в танце нежности и ласки
Прохладу дарит тем, кто верно служит Ей.
Богиня Ночь ступает без опаски -
Кто бы посмел не покориться Ей?

И я колени преклоняю в восхищении
Пред Той, чей лик - луна, взор - глубина ночного неба
И я молитву повторяю в исступлении:
"Служу, пока мое продлится время!"

Ты говоришь, Ты - Тьма, тогда пусть черный меч в моей сияет длани.
Ты говоришь, Ты - Тьма, тогда пуст Тьма покроет землю.
Ты говоришь, Ты - Тьма, но я не верю в это, Майрин,
Ты говоришь, Ты - Тьма, но я Тебе не внемлю.

Ты - Тьма?! Тот ослепленный Сетом дурень,
Кто скажет про Тебя такое.
Ты - Тьма?! Да пусть меня порвет на части буря,
Но Ты - не Тьма, Ты - больше, Ты - иное.

О, нет, Ты - Тьма и Свет, Ты - Жизнь и Смерть,
Любовь и Ненависть - в Тебе, моя Богиня.
И Ты - не только Тьма, я знаю, ведь
Любовь и Тьма несовместимы.

И в звездном шепоте я слышу голос Твой,
И в Песне Ночи слышу Твое имя.
В ночное небо прыгаю, как в омут, с головой,
Тону, и я кричу: "Спасибо, о Богиня!" 

Ланфир взирала свысока,
Решая, снизойти ли до ответа.
Но чем-то тронула мольба,
Склонив чашу весов к ответу.

О нет, достоин жизни тот,
Кто проявляет смелость в Ее Храме.
И вот, шагнув сквозь облака,
Сверкая мраком в свете звезд,
Дочь Ночи вышла к человеку.

Улыбка тронула ее уста,
Усилив страстный блеск очей.
И молвила она, дождавшись паузы:
О, смертный! Дерзок и отважен ты,
Раз не боишься гнева Ночи,
И смеешь говорить мне о любви...
О ненависти, нежности, о ласке...
Ответь, когда узрел их ты во Мне?
*Смеется*


Я - Тьма, а Тьма бездушна, смертный.
Запомни это, раз рискнул вспорхнуть
В надежде крылья Ночи обрести.

Но.... Мне приятен твой порыв,
Приятна разрушающая страсть,
Что слышится в твоих словах.
Я снизойду, и крылья дам тебе,
И меч вручу, чернее Ночи...
Но внемли сим словам:
Уверен ты, что говоришь о Майрин?
Что ты не путаешь ее с Ланфир?
*Смеется*
Ты говоришь, что Свет во мне?
И призываешь бурю?
Но буря – это Я в Ночи...
Не заблуждайся, смертный.
Не оскверняй сей Храм упоминаньем Света.
И не пытайся ты воззвать к душе,
Которой у бескрайней Ночи нету.

Увидев пред собою Ту, котрой возносил молитвы,
Я рухнул на колени и воскликнул:
"О Ночь, Богиня, коей равной нету!"
Я словно оказался в центре битвы.

Охваченный огнем и страхом,
Безумной яростью и жаждой жизни,
Я принял меч из рук Великой,
И за спиною ощутил я крылья.

Губами прикоснувшись к черной стали,
Я начал шепотом произносить присягу,
Но голос мой окреп внезапно,
И зазвенел под сводом Храма:

Клянусь служить Владычице моей,
Мечом и разумом, душой и телом!
Покуда нить души моей
Не оборвет безжалостное время!

И в вечном сне я буду ждать,
Пока не обернется Колесо.
И в новой жизни я вернусь сюда,
Чтоб кляву принести Вам вновь!

И если я нарушу клятву,
То пусть исчезнет навсегда
Из череды перерождений
Моя презренная душа.

Богиня, раз уж так решил сей смертный,
наслаждалась...
Ланфир в ее сознаньи ликовала:
«О! Повелитель, видишь Ты теперь,
Сколь многое умеет красота в Ночи?
Как затмевает зрение, служа тебе покорно?»

Но будет, миг экстаза миновал,
И вновь глаза, чернее ночи,
Обратились к человеку:
«Отныне нарекаю я тебя Асгарот.
Ты будешь демоном в Ночи,
доселе не утратившим обличье человека.
Но крылья, что были тебе даны,
Напомнят цель и путь доверенный тебе отныне
и навеки».

И на мгновение затмила Тьма
царящую в просторах Храма Ночь.
Так Дочь ее благословляла новое
Созданье Ужаса....
Вся власть, кой наделила ее Сила,
Влилась Потоками в того, кто на коленях
Внемлил милости Богини...

Спустя короткий миг,
неуловимый для обычных смертных,
Ланфир промолвила,
Усилив голос свой звенящий:

«Так протяни же меч, дарованный
сиюминутно,
И Тьма благословит Его,
Вселив самостоятельную душу,
Желанья и предчувствия его,
Усилив сим полученную Силу.»

В тот миг, когда коснулась длань Богини
Моей души, в своем сознании ощутил я
Иное существо, как будто Силой
Был надвое разрезан я внутри.

И крик рождения и боли
Пронзил затихший Ночи Храм,
И тот, другой, в моем сознании
Возликовал, и он ответил Госпоже:

Да будет так, о давшая рожденье!
Отныне я служу тебе!
И Тьму я понесу на крыльях,
И Страх посею я везде!

Благослови клинок, о Госпожа,
Пусть смертью станет воплощенной
Его изгиб, пусть яд идет из черной стали!
Благослови клинок, и прикажи, что делать мне теперь.

Сообщаю, что Храм вновь обрел свое Божество. Он жив снова. После путешествия в мир финнов, я получила новое имя.
Ниже хочу выложить найденные Бастет в сети стихи про Мару. Мне кажется, весьма неплохо и самое место им тут. Спасибо Бастет за потраченное время!)

Прекрасная Мара,
Смерти Владычица
Невеста Страданий
Из обители Кощего
Из Мрака Чертогов
Яда напиток
Кубок наполненный
К смертным устам
Подносишь ты
Не знаешь жалости
Пощады не ведаешь
Калинов Мост
Исхоженный путь
Тобою и свитою
Хлада Смерти исполненных
Мановением перста
Указуешь ты
Смерти Дева
Мара Луноликая
На гиблых судьбою

Прими же столь редкое
Прими драгоценное
Кровь живую, бурлящую
Кровь жизнью кипящую
Прими же Мара – Прекрасная
В жилы свои
Кровью холодной наполненные
Жизни напиток
Из жил смертного
Помоги человеку
За местью пришедшему
Помоги человеку
Покровительством мертвых.

Славление Мары

Богиня Великая!
Зимы и холода, снега и льда, ветра и вьюг, метелей суровых...
Смерти и Ночи, забвенья и сна...
Мара Прекрасная, узоры морозами чертишь, вихрем гуляешь по Свету.
Смертушка Грозная,
слёзы в лёд обращаешь.
Дланью холодной и властной в сон погружаешь всю землю,
вечный покой даришь людям.
Дыханье Твоё - ветер студёный,
Очи Твои - отблески льда,
Сердце Твоё - крепкий лёд.
Саваном снежным Ты всё укрываешь,
в сон погружаешь, жизнь забираешь.
Правишь Ты сном до Весны.
Снегом небо суровое, тёмное кроешь,
Мёртвой холодной водою землю щедро поишь.
Царство Твоё из белого снега и льда...
Хладом студишь сердца...
В Ночи и Тьме Царство Твоё.
Поля ледяные смертью сеешь, да нет всходов на полях Твоих...
Мёртвой водою щедро поишь...
Марена Грозная, страшен твой лик
бледен, холоден - смерти лицо.
В очах Твои чары - манят, зовут, жизнь забирают.
Голос - льда перезвон, кличет граеньем вранов да воем волков.
Велика Твоя Власть, грозная Сила.
Царство Твоё - жизни сон, хранимый Богами.
Сильна Твоя власть, но наказ Дида-Сварога чтишь.
Царство Твоё жизнь бережёт до Весны.
Души уносишь Ты в Светлую Сваргу,
Прави Закон исполняешь.
Ты в ночи и Нави, во свете и Яви.
Великая Мара! Велика Твоя власть!
Богиня Ты Грозная, хоть и страшен Твой лик,
но не убоимся его мы!
Мы Ясуней Светлых дети любимые!
И путь в Твоё Царство - дорога во Сваргу.
Холоду Смерти не сковать наших душ,
Жаркая кровь у внуков Дажьбожьих,
да пламя души, Сварогом нам данное.
Не убоимся Тебя, мы дети Твои, Великая Мара!
Так вихрем гуляй, снегом стелись,
Холодом правь, смерть всюду сея!
Марена Грозная, пришло Твоё Царство!
Великая Мара! Мы славим Тебя!

Гимн Маре

Не Мор, не Морока
Не смеем мы славить
Но буду славить я Мару Ведунью
Когда он была девой юной
Молоденькой девой —
Маринка ласковая, нежная
Когда алый цвет на щеках твоих
Соком сочным малиновым
Грудь твоя сочится
Ты есть рожаница доли нашей
В этом страстном родстве со мной
Ты любовью наполнена
И ты любишь меня
Как ребенка желанного
Слава тебе Мара Ведия!

Я помню прошлого мгновенье:
В мой сон явилась ты,
Как совершенное творенье,
О падший ангел красоты.

В сомненьях амнезии странной
Не мог я вспомнить как зовешься ты,
Я видел лишь твой лик прекрасный,
Твои чудесные черты.

И ты куснула меня в шею --
Свое клеймо поставила мне ты.
И грезил долго я тобою,
Мне снились милые черты.

Как жаль, что есть Илейн и Мин на свете,
И Авиенда с вечным джи'и'тох.
С тобой могли бы быть мы вместе
Ведь в моем сердце тоже есть порок.

Отрывок из тайного дневника Ранда ал'Тора, более известного
как Дракон Возрожденный.

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs58.radikal.ru%2Fi162%2F1007%2F49%2Fa2d553afdaa8.jpg&hash=95c76d5d11760167772504e82e0691b40b50411b) (http://www.radikal.ru)

Ты искажаешь правды свет-
влечет тебя алканье власти,
но этот путь не для побед,
и иллюзорны твои страсти.

Они - притворство и обман,
наживка лишь для легковера,
здесь твой величия туман -
одна страховочная мера.

Печальна участь простаков
-они в тени твоей блуждают,
не видя собственных оков,
и Света истины не знают.

Так сила правды сотрясает
чертог, и маску лжи срывает.
Божок-фальшив, а храм-руина,
хоть камень якобы, не глина.

Прими последний мой совет-
одумайся, пока есть время,
дай сердцем истинный ответ,
и там взойдет надежды семя.

Оставь же злое упованье,
свои амбиции смири,
забудь и ложные дерзанья-
с раскаяньем во Свет приди.

Я знала Свет, он лжив.
Как лживы все его Пророки,
несущие проклятья ослепленным смертным.

Я знаю Тьму, она вечна,
Как мир, живущий по законам Света.
Так что.... Бессмыслена твоя мольба:
БЕЗ ТЬМЫ И НИКАКОГО СВЕТА НЕТУ.

О, идеологи, ну где же ваши перлы?
Я жду, вкушаю и дрожу...
Ну докажите мне, что Света нет без Тьмы.
Попробуйте сказать мне вашу Правду,
запятнанную лживой светлой стороной.
Попробуйте озвучить,
что вы правы с вашей правдой...
Я соглашусь. И посоветую вам всем идти домой.
Попробуйте открыть мне очи,
как в старой книжке под названием ВИЙ.
Попробуйте еще раз разбудить мне совесть,
но не забудьте пояснить, зачем она дана.
Вы слепы и глупы, раз делите сновидение на части: Свет и Тьма.
Вы слепы и глупы, Вы не познали Истины.
Благословен лишь тот, кто чувствует себя и остается верен мыслям,
что посещают мимоходом.
А остальных топтать Тьма будет,
равно как и Свет сжигать. О, смертные очнитесь!
Вы обвиняете, беря себе разящий меч.
Но... Судьи кто?
Всмотритесь в свои души -
вы лживы все, и судей Вам тут нет.
Так не осмеливайтесь произносить слово,
которое внушает вам ваш Свет.
Послушайте: нам ВСЕМ дана свобода. И ПРАВДА общая на всех..
Так будьте мУдры: ум или есть, или его нет.

З.Ы. "...почему такой странно краткий стих?"
Ответ: потому что я странная) загадочная, непредсказуемая, обворожительная, уничтожительная, умопомрачительная, прекрасная и просто ЖЕНЩИНА. 

Когда безумец начал свою речь,
Усмешка лишь коснулась моих глаз,
Но пламя ярости хлестнуло изнутри,
И свет благоразумия погас.

И тот, рожденный волей Ночи,
Рычал, не в силах гнев сдержать:
"Безумец! Коль ты смерти хочешь,,
Тебе ее  недолго нужно ждать!"

Под своды Храма он взлетел, раскинув крылья,
И меч воздел над головой, и вопросил:
"Дозволишь ли сразить его, Богиня?
Достоин смерти обвиняющий тебя во лжи!"

Услышав крик, потрясший своды Храма,
Ланфир шагнула во плоти из Мира Снов...
Сверкнули черные глаза,
даруя разрешение влетевшему на крыльях Ночи,
Но легкий жест рукой противоречил им:
- Пусть говорит. Пусть говорит безумец,
ослепленный светом. Пусть сам же захлебнется в своей лжи,
пытаясь получить разоблачение в ответе.
Смири, о, друг, мой, взмах крыла.
Крыла, дарованного мною.
Остановись - ему еще придет пора прозреть.
Прозреть, оставшись в одиночестве,
когда его приятели, зовущиеся светлыми Пророками,
покажут истинную суть.
И отрекутся, зная, что в сомненьях он.
И отрекутся, увидав си строки.
Ведь, как глаголят мудрецы: семнения являются пороком.
Так пусть потешится сей смертный,
представив на мгновение,
что он способен лишь красивыми словами,
надиктовать Богине свой, увы, но скверный тон.
Ланфир приблизилась к амвону,
легонько пальцем провела
по витиеватому узору, и засмеялась:
Я ПРАВА.
Так знай, глупец, посмевший
молвить слово поперек в сем Храме:
- Ты низвержен. И отныне ты - тоже МОЙ Пророк,
и навсегда мое клеймо затмило твою память.
А ты, мой верный друг с карающим мечом,
Задумайся: А что есть мудрость?
Угрозы, подкрепленные нечем,
Или же помыслы, томящие твой разум?
Когда ты наибольше мудр?
Мечом размахивая, гневом ослепленный?
Или когда, повиновавшись мановенью рук,
ты крови лишней избегаешь,
даруя шанс прийти во Тьму
очередному глупому созданью,
чей разум вырваться желает из тесных проклятых оков?

О нет, возможна жизнь без злобной тени
когда в сей жизни только честность-суть,
хранящая от мерзкой, вредной лени,
дающая ступить на светлый путь.

Ты льстишь себе--мы не твои пророки,
отринув тень, мы утверждаем свет.
Учти же данные тебе уроки,
коль ясен ум после трех тысяч лет.

А также знай-придет тот грозный час,
когда пособники твои прозреют:
благославляя мой правдивый глас,
двуличие твое понять сумеют.

Тогда, я зрю-восстанут ланфиристы,
не станут преклонятся пред тобой
- ведь эти темные сепаратисты
пойдут неланфиристкою тропой.

И так в порыве ярости и гнева,
незамечая близкой смерти зева,
каскадом молний воин сокрушает
амвон; и огнь в крылана направляет.

Когда, смирённый словом Госпожи,
Я опустился с высоты и в ножны меч вернул,
Я ждать не мог такой коварной лжи,
Удара подлого, из занавеси слов, что он здесь завернул.

И он, кто светлым называл путь свой,
Обрушил пламя без предупрежденья!
Как вор в ночи, когда я, Я, рожденный Тьмой,
Вздымая меч, давал безумцу шанс спасенья!

Я мог его одним ударом сокрушить тогда,
Одним движеньем, незаметным глазу.
Но нет - я битвы равной пожелал,
Достойной схватки, что для воина услада.

Но коль для светлых нету света в честной битве,
Что ж, будем биться так, как им велит их свет.
И, рыцарской броне подобны, заслонили крылья,
Богиню Ночь и воина, рожденного во Тьме.

И пламя, яростью слепой рожденное,
Бессильно соскользнуло с черных крыл,
Что созданы благословлением Великой,
Чья сила - необузданных эмоций пыл.

В мгновенье ока меч вспорхнул из ножен,
И к горлу прикоснулся острием.
-Ты что же, светлый, обуздать себя не можешь?
Или путь света ты внезапно позабыл?

И хохот демона - так плачет и хохочет буря -
Взмыл вверх под своды Храма Ночи
-Да, ты права, как ты права, моя Богиня!
Из света в тень - нет тех путей, что этого пути короче!

О воин мой! Порыв твой благороден!
Он подтверждает лишь мои слова,
ты прав:
Я повторю: без Тьмы - нет места Свету...

Коснувшись ласково рукой
столь подло опаленных крыльев,
Она сняла с Асгарота всю боль,
Что скрыть пытался он.
И молвила, слегка понизив голос:

А ты, глупец, ступай из Храма прочь
Ступай и расскажи про ПОДВИГ свой.
Ступай и расскажи, как ты напал,
презрев ученья Света.
Ступай и расскажи, что жизнь теперь
Дарована тебе лишь Тьмой.

Асгарот, - голос зазвенел, -
Я повторяю, пусть идет.
Смири свой гнев. Наказан он уже.
Наказан собственной гордыней.
Пусть идет.

0, не ланфир судить о нормах света!
ведь в бездне рока встала на колени
она, и с той поры известно- эта
особа, что верна лишь лорду тени.

Одна из аморальнейших уловок-
дарить клевретам фикцию свободы,
хотя век фикции совсем недолог -
ведь преходяща, как в пустыне воды.

Пусть у ланфир красивая личина,
но грязна суть из низменных страстишек,
основа то для злобного почина,
который зауряден средь людишек..

Опять вал светлой ярости вскипает
-и пламя обличитель направляет
на черный свод крепящие колонны,
и грохотанье камня словно стоны,
трясется храм-помпезная громада,
наверняка Ланфир сему не рада..

Как света лунного холодные лучи
Дневные все заботы избывают,
Так нежное касанье рук Богини
Смиряет боль и силы возвращает.

Волной неизъяснимого блаженства
По телу прокатилась сила Ночи.
Одно касанье - как священнодейство,
И как алтарные огни сияют очи.

Я отступил на шаг, Ее послушный слову,
Но меч мой не спешил вернуться в ножны.
Пусть опалит меня огонь божественного взора,
Но в голове бил будто колокол тревожный.

Мое чутье меня не подвело -
Вновь пламя сорвалось с рук моего врага
Свод содрогнулся, стены затрясло
"Что ж, светлый сам создаст себе курган!"

Один удар холодным острием,
Как росчерком пера по манускрипту.
Но вместо туши и чернил здесь яд и кровь,
И тело, а не книжная страница.

Я повернулся к Госпоже моей
И заслонил крылом от пыли и осколков.
Я кары ждал, как ждут желаннейший из дней,
И был готов исполнить Ее волю.

В затишье общем грохот камня
Был сровне грому в Небесах...
Погладив вновь крыло, прикрывшее Ее,
Богиня молвила:
- Ну что ж... Ты выбрал Путь, о, Воин Света.
Ты мстишь камням, не в силах осознать свою натуру...
Так будь же ты пленен навеки там,
Что уничтожить рвешься так свирепо!
Шагнув вперед, Ланфир воздела руки к своду Храма.
- Пусть эти камни похоронят то,
к чему ты так стремишься, Дитя Света!
Еще одна волна, и двадцать глыб упали наземь,
окружив безумца плотною стеной.
- Пойдем, мой милый Демон,
Ему не вырваться из плена.
А нам пришла пора явить свой лик во вне.

Проходит светлый несколько шагов
и щит сплетает против камнепада,
хотя не абсолютна та преграда
от силы здесь собравшихся врагов,
и мало шансов выбраться живьем.
Из раны светлого струится кровь,
он жаром ярости наполнен вновь,
завал дробит Землею и Огнем,
возвысил голос, говоря в руине:
О темная, вредительская шайка
-проклятый демон и его хозяйка!
в пределах мира, выси иль низине,
вам не избегнуть справедливой кары
-реальны станут худшие кошмары..

Клинок, что был подобен тьме самой,
Нашел покой на время в ножнах,
И демон повернулся к той,
Чьей красотою не плениться невозможно.

-Да будет так, о госпожа, лишь укажи мне путь!
Я проложу дорогу через лес и горы!
Я ветер разрублю мечом, коль он навстречу будет дуть!
И разгоню крылом тягучих туч покровы!

Пусть пред тобою преклонится мир,
Пред ликом Тьмы и красотою Ночи!
А я - буду мечом твоим!
Покуда на меня не обратятся смерти очи.

И пыль, что крыльев взмах взметнул под небеса,
Сокрыла демона, взлетающего в небо,
И словно в раковине жемчуга краса -
Укрыта крыльями божественная дева

И, сберегая их полет от глаз чужих,
Сгустилась тьма над Храмом, ставшим прахом.
Так завершил певец свой первый стих.
И смолкли струны в темноте ночного часа.

В преграде несколько пробоин
проделал светлый через время.
Из бока-кровь, болит и темя,
но светлый все-таки спокоен-
ведь здесь-ему приятная картина
разрушенного праведным трудом.
Он освещает путь себе пот0м-
покинута во мраке спящая руина
и воин рыщет взором гневным,
продолжить рвется прежний бой
-и стрелы пламени, как рой,-
атака вслед взлетевшим темным,
когда уж превзошел рассвет
сиянье чуждых звезд, планет..

Взирала Тёмная Богиня на то, что стало пылью.
Но сказала: Асгарот! Внемли и проснись!
Нам покорится Время вскоре!
И мы пойдём вперёд, круша всё бывшее,
доколе не падёт оставшийся глупец, посмевший нам перечить.