Цитадель Детей Света. Возрождённая

                                                       ХОЛЬДА
Медленно падал снег. Была совершенная тишина, словно все замерло, подчиняясь чьей-то могучей воле.
Три фигурки, закутанные в плащи, пробирались по дебрям леса. Обутые в мягкие меховые сапожки они ступали бесшумно и мягко, как охотящиеся звери. Девочка и мальчик явно были братом и сестрой, хотя он казался младше на несколько лет, а в глазах его горела таинственная зелень Леса. Они оба были тонки и стройны как гибкие клинки, но совсем невысоки.
Спутница их, шедшая впереди, была выше и старше. Она, как и младшая девочка, была одета не по-женски. Высокие меховые сапоги, кожаные штаны, плотно облегающие стройные ноги, добротная теплая куртка, расстегнутая у горла... На голове девушка носила узкую повязку из плотной материи, защищающую уши от мороза. На поясе с одной стороны висел длинный нож, а с другой – небольшой колчан со стрелами. Короткий лук она несла в правой руке.
- Как же тихо... - прошептала младшая девочка, хмуря тонкие брови.
- Скоро Зима. – ответил её брат, в его тонком задумчивом голосе было что-то совсем не детское, что-то заставившее спутниц отвлечься от созерцания замершей природы и взглянуть на него.
- Ох-ох-ох – пересекая зловещую паузу, воскликнула старшая девушка, закатывая темно-карие глаза – Жойен, у меня родилась мечта! Хочу дожить до того момента, когда мы услышим от тебя что-нибудь глупое и веселое, не приправленное твоими извечными тайнами!!!
Сказав это, она тепло улыбнулась и потрепала мальчика по пышной шевелюре. Его сестра, видя это, расхохоталась. И смех её был чем-то удивительным и нереальным среди густого безмолвия окружающего леса.
- Хольда Сноу, ты неисправима! Удивляюсь, как отец отпустил тебя!
- Ну... - девушка хитро подмигнула названой сестре и состроила самую невинную гримаску во вселенной – наверное, я была хорошей девочкой и мне полагалась награда...
- Ага, ты целых два месяца не доводила мамок-нянек до истерики! – поддела её Мира – это воистину стоит вознаградить!
- Точно! – Хольда хихикнула и одной рукой обняла подругу за шею – Или, может, господин просто понял, что чаша моего терпения вот-вот переполнится, и ему снова будут жаловаться на меня. Вот ведь зануды!!!
- Ты не вырастешь никогда! – покачал головой Жойен.
- Это ты мне говоришь? – возмутилась Хольда, пытаясь согнать с губ улыбку – Хотя верно, по сравнению с тобой – никогда! Ты сам-то когда последний раз вспоминал сколько тебе лет?! «Зеленые сны», «Зеленые сны», да к Иным их!
- Между прочим – немного обидевшись, сказал мальчик – про то, что отец отпустит тебя с нами мне тоже «зеленый сон» приснился.
- Нет, ну вы только посмотрите на этого пройдоху! – воскликнула Хольда, уперев руки в бока -  Про то, что мы будем есть на ужин ты тоже зеленый сон видел?
- Лягушки и вяленое мясо – широко и как-то злорадно улыбаясь, сказал Жойен Рид.
    Хольда со стоном плюхнулась на корень какого-то скрученного дерева и схватилась за голову:
- О, нет!!! Нет-нет-нет!!! Я ненавижу этих противных жаб! Слушайте! – она вскочила и с надеждой посмотрела сначала на хохочущую Миру, а потом на лыбящегося Жойена – Давайте я поймаю какого-нибудь мяса!
- Вот уж нет – запустив в подругу снежком отрезала Мира – зайцев ты ловить не можешь, а если укокошишь оленя, куда мы денем оставшееся мясо?
- Какие вы скучные... - надулась Хольда – скормим лютоволкам. У детей лорда Эддарда есть лютоволки, но кто сказал, что они единственные.
- Не каркай, ворона! – тут же шикнул на неё Жойен – У Старков лютоволки прирученные, как я слышал, а если мы встретим диких, наших костей век не найдут.
- Не трусь! – сестра хлопнула мальчика по спине – Кого-кого а уж лютоволков нам бояться не стоит. Во всяком случае, пока с нами наша леди Старк.
        Лишь только успела девочка промолвить эти слова, как лицо подруги неуловимо изменилось. Никто бы не сказал, как именно, но изменилось. И веселость всего миг назад бывшая искренней, превратилась в примерзшую к коже маску.
- Хольда, я не...- стушевалась юная Рид.
- Ладно! – шатенка хлопнула себя по коленям, поднимаясь, - пошли уже, а то скоро ночь.
- Кстати, Хольда,  где мы заночуем? – Жойен метнул в сторону родной сестры недобрый взгляд и поспешил сменить тему.
- Думаю, мой маленький лорд Рид, что там, где нас застанет ночь – северянка открыто улыбнулась, вновь становясь такой, какой её знали все, и по обыкновению взъерошила мальчику волосы.

                                             ХОЛЬДА
Вечер одел и без того сумеречный лес в густые опасные тени, в каждой из них могло прятаться все что угодно, но страха не было. Он исчез в ту самую минуту, когда трое уставших путников переступили границу старой, забытой всеми богорощи. Деревья здесь были высокие и стройные. Их могучие ветви вились под полянами, образовывая плотный потолок, сквозь который проникали последние лучи засыпающего солнца. Белое чар-древо маячило где-то вдалеке, но даже на самом краю богорощи деревья были какими-то особенными. Это трудно было понять и ещё труднее объяснить, но какая-то неуловимая черта отличала их от собратьев, росших по ту сторону невидимой границы.

Весело пылал костерок, на котором поджаривались так ненавистные Хольде лягушки. Жойен ушел куда-то вглубь богорощи, но девушки не волновались за него, здесь было безопасно.
- Хольда, а если на чистоту, то почему ты напросилась с нами? – спросила Мира, глядя как весело пламя пляшет среди красных углей.
Темноволосая девушка передернула плечами и широко улыбнулась.
- Ну как же, великий Винтерфелл – одно из чудес Севера. Не Стена, конечно, но все же. Какая же я буду северянка, если не увижу его?
Юная Рид подняла голову и посмотрела на названную сестру через дрожащий над костром воздух. Сумеречные тени и свет огня делили её лицо на оранжевые и темно-синие пятна, а глаза блестели.
- А правду?
- Это и есть правда – немного холодновато ответила собеседница, не отводя взгляда – Я хочу увидеть Винтерфелл.
- Из-за отца? – девочка склонила голову на бок, и волосы, забранные в высокий хвост, упали ей на грудь – Или из-за детей лорда Эддарда? Они же твои двоюродные братья...
- Я просто хочу увидеть Винтерфелл. – натянуто сказала Хольда, придавливая подругу тяжелым взглядом – И всё.
С этими словами она взяла свою котомку и пошла к чар-древу, Мира попыталась вернуть девушку, напомнив про ужин, но Хольда лишь бросила через плечо:
- Я не голодна. Ешьте и ложитесь спать. Тут нам ничего не грозит.
Все ещё чувствуя на себе взгляд названой сестры девушка обошла чар-древо и присела на землю, глядя на белый лик. Она верила в Старых Богов Севера, хотя нельзя было назвать её через чур набожной. Вера в то, что существует в мире нечто, оберегающее и наблюдающее за людьми, жила в её сердце,  и пока было именно так, девушка не видела особого смысла проводить часы, умоляя богов помочь. И уж конечно она не одобряла фанатичности приверженцев Семерых, которые проводят целые дни в своих семиконечных септах, а некоторые, вот ведь глупость, предпочитают проводить в них всю свою жизнь. Таков был друг Хольды Уилл. Милый добрый парень, он как и  сама Хольда носил фамилию Сноу, но не от этого были все его беды. Уилла благословили боги, наделив его удивительным чутьем на любые опасности и вообще феноменальной удачей. Как-то раз он вытащил из загоревшегося дома четверых детишек и даже не обжегся, хотя пламя было такое, что его уже вычеркнули из списков живых. В другой раз он почувствовал, что что-то не так и заставил людей выйти из конюшни, в которую сразу после этого ударила молния! И вот имея такие таланты, он, глупый, решил посвятить всю свою жизнь служению в септе! О, сколько часов Хольда потратила уговаривая несносного парня подумать головой и прикинуть, где дар его принесет больше пользы, но увы, упрямство Уилла было сродни его удаче...
Хольда вздохнула и, развязав скрученный плащ, устроилась в корнях чар-древа. Теперь глаза белого лика смотрели выше её головы, куда-то вдаль, но она каким-то образом все равно чувствовала их кроваво-красный взгляд. Прав ли был Уилл? И права ли она, что затеяла все это?
Винтерфелл... Твердыня – сердце Севера, чертог его Хранителей, а теперь – замок Короля... Странно, Хольда не видела его ни разу, но он был ей роднее, чем дом Хоуленда Рида, вырастившего её. Почему? Она не знала, но туда стремилось её сердце. Она хотела увидеть темные могучие стены, взглянуть в глаза чар-древу, растущему в тамошней богороще, глаза, видевшие, времена, когда лорд Эддард и её отец были беспечными детьми. Она хотела спуститься по каменным ступеням в древнюю гробницу, хранящую память о величии Старков...
Зачем мне это? – о, сколько раз она задавала этот вопрос и себе и богам, но ответа не было. Отец её давно умер, и даже она сама не могла понять, как относится к нему. Дядя казнен как изменник. Старший из братьев воюет где-то на юге, а обе двоюродные сестры пропали... Но даже будь все они в Винтерфелле, что Хольде с того? Она – Сноу и с этим ничего не поделать. Сноу не Старк, и даже если Старки поверят, будто её отцом в самом деле был Брандон, что изменится? Она – девушка и это обстоятельство лишает её даже возможности надеть черное и вступить в Дозор...
Что искала она в Винтерфелле? Должно быть... свой путь. У каждого он есть, хотя редко кто его знает. Хольда Сноу хотела найти в древней крепости её отца начало дорожки...дорожки, которая приведет её куда-нибудь, которая даст ей возможность сделать хоть что-то в своей жизни...

Разбудил её колючий холод. Хольда проснулась и по привычке прислушалась прежде, чем открыть глаза. Было очень-очень тихо, но как-то по-другому тихо...В сердце что-то тревожно дернулось, и девушка резко вскочила на ноги. Левая рука мгновенного охватила обмотанную кожей рукоять меча...
Но ничего не происходило. Вокруг было очень холодно, но холод этот был единственным врагом, и  против него бессильна вся сталь мира. Красные глаза чар-древа смотрели на человеческое существо, но смотрели как-то по-другому... Хольда прищурилась, стараясь ухватить различие, и...понимание шокировала её. Это было ДРУГОЕ чар-древо! Белое лицо отличалось не сильно, но отличалось!
- Мира! Жойен! – Хольда, плюнув на обычную осторожность, заорала во всю силу своего голоса, но ответила ей только тишина.
Сердце девушки остановилось и никак не желало снова биться... Она обежала всю богорощу, но не нашла ни друзей, ни следов от их вечернего костра, ни даже...следов на снегу... Снегу? Но ведь...  - голова пошла кругом, вчера в богороще не было снега, он пробивался сквозь тугую крону слишком тяжело, чтобы усеять землю... Девушка вскинула голову и увидела хмурое зимнее небо. Его кололи голые ветви деревьев, ни переплетения могучих ветвей, ни листьев... ни Миры и Жойена...
- О, боги... - прошептала Хольда, силясь унять дрожь...
Сверлящий взгляд чьих-то глаз заставил северянку развернуться быстро и плавно. Она подняла меч, собираясь отразить нападение, но... это было всего лишь чар-древо со своими красными, словно кровоточащими глазами... Всего лишь?
Хольда попятилась, её строгий разум метался как испуганный зверек, посаженный в клетку, мысли путались и мелькали слишком быстро, чтобы осознать их. Только одно желание горело в мозгу выжженным клеймом... Хольда Сноу всем сердцем желала скрыться от этого оценивающего, пристального взгляда, который, исходя из красных провалов белого лика, потом расползался вокруг, обступая её как стая хищников...
Девушка бросилась бежать. Взгляд бежал за ней, и это только подстегивало ноги, казалось, обретшие крылья... но человек не может бежать вечно, и вот Хольда, тяжело дыша и чувствуя, что внутри груди кто-то разжег режущий огонь, упала в густой, мягкий снег.
Она не помнила, сколько провалялась на холодной земле, но вот силы и разум вернулись. Тогда северянка, напомнив себе, что она вовсе не трусливая южанка, боящаяся теней в зеркалах, встала и проворно взобралась на ближайшее дерево. Теперь не было сомнений в том, что Жойен и Мира этим утром проснулись где-то далеко на юге от этого места, но их надо было найти, а если просто валяться в снегу можно найти только свою смерть.
Именно с такими мыслями Хольда вглядывалась в странный горизонт. Сплошной лес, местами вздымающийся невысокими холмами, упирался в некую преграду...небо было сизо-серое и она почти сливалась с ним...
- Что же это? Проклятье,  хорошее начало дня!!! – пробормотала Хольда, щуря глаза...
Боги промолчали, оставив в тайне то, как она попала сюда, но на другой вопрос ответили... по-своему. Холодное зимнее солнце на несколько минут выглянуло из-за низких туч, и непонятная преграда, останавливающая лес, засияла прозрачной голубизной...
Огромная ледяная Стена...

Четырнадцать зим прошло с тех пор, как он покинул стан Одичалых и поселился отшельником в Заколдованном Лесу. Впрочем, находясь здесь, вообще забываешь о времени – оно просто перестает иметь какое-либо значение. В Заколдованном Лесу человек просто ЕСТЬ – и ничего более.
Он потому и ушел, что с самого его появления у Варамира Шестишкурого – старого колдуна-оборотня Одичалых, – все сторонились неизвестно откуда взявшегося ребенка, считая его «ведьминым отродьем». У него не было друзей и настоящего имени. Одичалые звали его просто «найденышем» и проходили мимо, не глядя в его сторону; когда он подходил к другим детям, чтобы поиграть с ними, те плача, убегали, а их родители осеняли себя охранными знаками от злых духов. И один только старый Варамир был более или менее терпимым по отношению к нему, и взял мальчика жить к себе.
В те немногие тихие вечера, когда на Шестишкурого нападала охота поговорить, мальчик расспрашивал его о своих родителях и о том, как он попал к Одичалым, но добиться сумел немногого.
– Сгинули твои родители без вести, – говорил Варамир. – Даже мои звери не нашли следов. А тебя я нашел возле старого дуба, что растет неподалеку, на холме к западу отсюда. Удивительно, как дикие звери не сожрали тебя, ведь ты уже почти умер тогда. –Он неожиданно расхохотался: – Живучим ты оказался, малец! – «Мальцом» звал его только Варамир и в его устах это звучало почти по-отечески.
Странно, но животные колдуна никогда не обижали мальчика, словно чувствуя в нем некую ускользающую от других особенность. Одичалые знали это и побаивались его, а Варамир только таинственно улыбался, глядя как большой сумеречный кот, мурлыча, ходит за мальчиком по пятам. Колдун явно о чем-то догадывался, но не заговаривал об этом со своим подопечным напрямую.
Много раз после того разговора он приходил к тому дубу и подолгу стоял, прислонившись к огромному шершавому стволу, пытаясь понять, кто он и куда пропали его родители. Но ответом всегда была тишина – вязкая и гнетущая. А уж если звери колдуна не смогли взять их след, то на встречу с ними рассчитывать было просто бессмысленно, ибо Варамир –по утверждению многих – мог найти кого угодно и где угодно.
Свой десятый день рождения он запомнил навсегда, потому что именно тогда жизнь его изменилась навсегда.
Шестишкурый разбудил его задолго до рассвета.
– Собирайся, малец. – Варамир потряс мальчика за плечо. – Пришло время примерить твою первую шкуру.
Мальчик решил было, что это очередной наркотический бред старика, но взглянув на наставника, понял, что тот говорит серьезно.
– Что случилось? – Мальчик протер глаза и сел на медвежьей шкуре, служившей ему постелью. – Что еще за первая шкура?
– Нет времени на расспросы, малец, – отрезал Варамир. – Собери еды на два дня пути, остальное я уже приготовил. Придет время, и ты все поймешь.
Несколько мгновений мальчик растерянно сидел, обдумывая слова наставника, но потом торопливо свернул шкуру, оделся и вышел из палатки. Ополоснув лицо в протекающем неподалеку ручье, мальчик вернулся за едой. Он уложил в походный мешок завернутые в промасленную кожу продукты – пару больших кусков вяленой оленины, хлеб и немного твердого сыра – прихватил фляжку с водой и направился к лесу. Отчего-то мальчика не покидало ощущение, что он видит эти места в последний раз, он пытался гнать неприятные мысли прочь, но те не желали отступать.
Весь день они пробирались через лес, намеренно обходя звериные тропы и постоянно меняя направление. Порой создавалось ощущение, что они ходят кругами, но сказать об этом мальчик не решался. К полудню он совсем выбился из сил, но старый Варамир уверенно шел вперед, как будто не замечая усталости,  и постоянно подгонял его окриками, если тот начинал отставать. Мальчик на ходу собирал ягоды и запивал их водой из фляжки – перекусить основательнее он не решался, опасаясь, что непременно потеряется.
К вечеру они вышли из леса и их взорам открылась широкая, ровная как стол поляна; ближе к середине мальчик увидел четыре каменных столпа, поверхность которых была покрыта какими-то непонятными знаками; находясь под углом друг к другу, они образовывали подобие усеченной пирамиды. Мальчик заворожено смотрел на сооружение и не сразу услышал голос Варамира:
– ...здесь я оставлю тебя. Первая шкура порой тесна и неудобна, но примерить ее ты должен самостоятельно. Как только солнце сядет, войди в каменный квадрат и жди до тех пор, пока не увидишь Лесного Брата. Ничего не бойся, он сам найдет тебя.
– Но как же я... – начал было мальчик, но колдун прервал его суровым взглядом, отметающим всякие возражения:
– Ты уже вырос, малец. Я чувствую, что ты далеко пойдешь в жизни, и Лесной Брат поможет тебе в этом. – Сказав это, он шагнул в чащу леса и растворился в наступающем сумраке. Однако через мгновение мальчик услышал удаляющийся голос колдуна: – Кажется, сегодня ты ничего не ел с утра?
И только сейчас мальчик позволил себе поесть. Однако, решив, что не стоит слишком усердствовать (он ведь не знал, сколько продлится ожидание Лесного Брата), мальчик отрезал поясным пару полосок оленины и запил водой из фляжки.
Закончив с едой, он направился к камням – навстречу неизвестности... Страх куда-то исчез, осталась только холодная уверенность в том, что он поступает правильно. Мальчик переступил невидимую границу каменного квадрата, и ему на мгновение показалось, что воздух за спиной всколыхнулся, словно принимая его в свои объятия. В этот момент он понял, что жизнь его уже никогда не станет прежней, да и сам он в скором времени изменится...

                                                     ХОЛЬДА
Небо висело так низко, что казалось, залезь на дерево, протяни руку, и ты сможешь пощупать упругие, густые облака. В сгущающихся сумерках это небо было красивым. Его темный, густо-синий цвет в свете вечера становился ещё более глубоким и притягательно красивым. От этих туч веяло опасностью, именно такой, на которую хочет посмотреть, даже когда знаешь, что этого делать никак не стоит.
Хольда угрюмо глянула вверх и пошла дальше. Снег с каждой милей становился все более густым и глубоким, а воздух пропитывался морозом. Девушка благодарила богов за то, что все её пожитки остались с ней, особенно ценен был сейчас меховой плащ и лук со стрелами. Во всяком случае – мрачно подумала она, прикидывая сумеет ли добраться до Стены, которая уже была видна над могучими северными деревьями, прежде, чем повалит снег, и задует ледяной ветер – голодной смертью не умру. Хотя холодная смерть не многим лучше...
Северянка умела ориентироваться в лесу и поэтому не боялась заблудится. Тем более, что цель её возвышалась над миром колоссальным полупрозрачным заслоном. Но девушку волновал вовсе не сам путь к Стене, а то, что она будет делать дальше (о том, как она попала в такую даль, Хольда решила подумать как-нибудь потом, сидя у жарко полыхающего камина и потягивая крепкое красное вино). Древняя преграда, сооруженная уйму столетий назад для защиты от мифологических тварей, тянулась через весь материк, и, если верить лорду Риду, на всем её протяжении только три сторожевых замка были обитаемы. Хольда понятия не имела, где находится, не ведала, в какую сторону надо идти, что добраться до человеческого жилья, её кровь заледеневала от одной мысли, что Миру и Жойена тоже унесло куда-то к Стене. Дети лорда Хоуленда были на редкость живучими лягушатниками. Жойен, конечно, вечно витал где-то в облаках (порой очень-очень мрачных), но Мира могла укокошить своей острогой что угодно, она бы никогда не дала в обиду ни себя, ни своего непутевого братца. Но Хольде, к сожалению, было от этого ничуть не легче. Может быть, это было глупо, но она чувствовала себя за них в ответе и её, черт подери, дико бесило собственное бессилие! Хотя в этом были и плюсы. Именно эта злость и обида на этакую несправедливость заставляла девушку упрямо идти сквозь промерзший насквозь лес.
- И что за нелегкая меня сюда занесла!?!! – Хольда со зла пнула валяющуюся на пути ветку, и она полетела в кусты.
...девушка замерла. Куда упала деревяшка она не видела, но звук, который послышался следом за падением, не мог получиться от соприкосновения с землей. Это было что-то упругое и мягкое...большое. Сердце пару раз стукнуло в горле, но потом успокоилось, страх уступил место сосредоточенности. Хольда медленно и плавно вытащила из колчана стрелу и наложила её на лук. Руки совершенно бесшумно подняли оружие к уху, медленно, без спешки. Зверей Хольда не видела здесь уже два дня, но там, за рядом густых веток, явно было что-то живое... Если говорить по чести, северянка была голодна, но даже если бы она только что встала из-за стола, дела бы это не поменяло. В этих лесах только один закон: «Или ты – или тебя»
   Стрела готова была сорваться в свой смертельный, молниеносный полет, но в самый последний миг, за какие-то доли секунды до выстрела, неуловимое дуновение дернуло Хольду за спутавшиеся на ветру волосы и заставило стрелу пройти выше цели.
   Девушка не смогла подавить прерывистый вздох, она бы не успела вытащить её одну стрелу, если бы то, что пряталось за кустами, решило напасть...
   Раздался треск, и среди серых, влажных стволов мертвых деревьев мелькнула густая шерсть. Мелькнула так быстро, что Хольда едва успела это заметить, а стрельбе не было и речи.

Странно – думала она, устроившись вечером на широком суку высокого дерева, - сумеречные коты не убегают, когда есть легкая добыча... Если бы он напал, то скорее всего убил бы меня... что же тут творится-то, седьмое пекло!!!

До этого момента сны никогда не посещали мальчика. Он просто ложился, закрывал глаза... и проваливался во тьму. В первый день его пребывания здесь произошло то же самое, но потом наконец, он УВИДЕЛ ЕГО...
...Бесконечно далекие звезды все так же скучающе-лениво смотрели на него свысока; та же поляна, озаренная мягким лунным светом... И все те же огромные столпы, словно каменные стражи, окружавшие мальчика... Он засмотрелся наверх и краем глаза заметил, как одна звездочка – совсем маленькая – упала вниз и погасла.
«Это я», - почему-то подумал мальчик и грустно вздохнул. Он поудобнее расстелил войлочное одеяло и уже собрался закрыть глаза, как еще что-то привлекло его внимание.
Древние руны, покрывающие камень, вдруг начали светиться. Сначала один, потом второй – и скоро уже все четыре камня излучали нежное голубоватое свечение.
Мальчик встал и подошел к ближайшему камню. Присмотревшись внимательнее, он увидел несколько знакомых знаков – Варамир не вел дневников, но частенько рассказывал ему, что значит тот или иной символ. Тогда мальчик не придавал этому особого значения и считал происходящее обычной игрой, но теперь стало понятно, что старик с самого начала о чем-то догадывался.
Самый большой знак означал СИЛУ. Мальчик провел по нему рукой, и этот знак, а с ним еще несколько маленьких, засветились ярче; остальные неожиданно погасли. Мальчик их прочитал:


Иной... Существо из мира кошмаров, нереальное и оттого еще более пугающее. Варамир рассказывал об Иных шепотом, дабы не накликать беды, хотя старый Одичалый мало чего боялся. Надвигалась Долгая Зима, а во мраке ночи всегда таятся неизвестные бессмертные чудовища – так пугали своих непослушных детей Одичалые; но даже это их не особенно пугало. По-настоящему они боялись только Иных – бестелесных призраки, которые блуждали по миру живых, удерживаемые своими нереализованными желаниями.
Мальчик не на шутку перепугался. Увиденное не внушало оптимизма, но он должен был пройти этот путь до конца. И он сможет это сделать – по крайней мере, так ему казалось раньше.
Опасность подстерегала Одичалых повсюду. Мальчик знал, что за Стену лучше не соваться, ибо ее охраняли Братья Ночного Дозора – люди, которые добровольно отказались от прошлой жизни, чтобы защищать весь остальной мир от опасности любого рода. Манс-Разбойник то ли презрительно, то ли уважительно называл их Воронами, но мальчика это мало интересовало. Он знал одно – пока существуют Стена и Ночной Дозор, ни один враг не пройдет.
Смерть рано или поздно приходит ко всем, и поэтому мальчика это не удивляло. Куорен Полурукий как-то рассказывал, что есть раны, смертельные не первый взгляд, но если их надлежащим образом обработать, человек может прожить еще довольно долго. При этих словах он показывал свою изувеченную правую руку и громко смеялся.
Со вторым столбом произошло то же самое. Остались светиться только символы:

Дух, или сущность – это, скорее всего и есть та самая Первая Шкура, о которой говорил Варамир. Возможно, все не так просто в истории появления неизвестного мальчика в стане Одичалых, а особенно в том, что колдун приютил его и начал понемногу обучать древним знаниям... Заинтригованный, мальчик продолжил размышления
Лес...В принципе это слово могло означать также любую рощу или просто скопление деревьев. Но явно ответ был где-то рядом, на поверхности; а уж в этом странном месте можно было ожидать чего угодно.
С когтем было все более или менее понятно, а вот символ «колдовство» заставил задуматься. Да, Варамир умел колдовать и владел магией перевоплощения – для этого у него были звери и птицы; именно с их помощью он и нашел мальчика. Но и все, пожалуй.
Немного растерянный, мальчик подошел к столбу, на котором сиял знак «ВОЗМОЖНОСТИ», имеющий также интерпретацию «ОРУЖИЕ». Однако тут он обнаружил только одно слово – КОГОТЬ.
Четвертый, столб ИМЕНИ, давал ответы на все предыдущие вопросы. Мальчик напрягся – вот и настал решающий момент... Все или ничего. Дрожащей рукой он провел по камню и увидел символы


Да, всю жизнь он был одинок. Даже когда вокруг него было много народу, он чувствовал внутреннюю пустоту, не дающую покоя. Одинокая слеза пробежала по щеке мальчика. Мама... Ничего не зная о ней, он все-таки надеялся когда-нибудь увидеться с ней.
Костер тоже имел множество значений – от буквального до метафорического. Вступив в каменный квадрат, мальчик знал – что-то должно произойти. Что-то важное и непоправимое... Как будто его прошлая жизнь сгорела в беспощадном пламени взросления. Огонь – очищающий и всепоглощающий – пугал и завораживал одновременно... Изгой погиб, исчез в оранжевом аду... От него не осталось ничего, кроме пепла.... Именно это слово засветилось последним.
Мальчик заплакал и бессильно опустился на колени. Когда слезы иссякли, он, наконец, смог заснуть.
Заснуть, чтобы увидеть самый прекрасный сон, который когда-либо видел: он был маленьким котенком, резвящимся на лугу, гоняясь за бабочками. «Вот он, мой Лесной Брат», подумал мальчик и улыбнулся.

                                               ХОЛЬДА
         Замок Ночи возвышался на фоне Стены зловеще и величественно, не смотря что очень сильно уступал ледяной преграде в высоте. Черные провалы слепых окон смотрела на зимний лес как бездонные глазницы, казалось, в них вот-вот зажжется тусклый алый свет.
         Хольда с сомнением посмотрела на замок с ветки дерева и передернула плечами. Северные ветра заставляли её кровь загустевать в жилах, руки уже окончательно забыли о том, что называется «тепло», ноги тоже немели от постоянного хождения по снегу. Из-за того, что в лесу было полно дикого зверья, Хольде приходилось ночевать на деревьях, что естественно не давало разжечь костер и поспать возле горячих углей. Однако, не смотря на все это, девушке страшно не хотелось идти в этот замок...было в нем что-то уж слишком зловещее и...живое.
         Порыв ветра сорвал с головы меховой капюшон плаща и прошелся по коже стальным морозом. Хольда забористо выругалась, помянув все круги ада и их население, и спустилась с дерева.

         Внутри замка было ещё хуже, чем снаружи, но многодневная усталость и неизвестность заставили Хольду пренебречь некоторыми правилами безопасности. Она сноровисто развела огонь и зажарила тощего кролика – единственную её добычу за три дня. Огонь потрескивал и согревал, девушка досыта наелась, отогрела руки и даже решилась снять сапоги, чтобы погреть возле танцующего пламени ноги и высушить обувь... вскоре её сморил сон...

         Проснулась Хольда от того, что почувствовала чье-то присутствие в комнате. Отточенный рефлекс не дал завизжать и схватиться за меч, но сердце заколотилось в горле так сильно, что появилось желание обхватить горло руками, чтобы не дать ему вырваться. По маленькой, темной комнатушке, бывшей когда-то караулкой, кралась жуть. Хольда понятия не имела, что это за дрянь, но от неё исходила такая мощь и злоба, что это чувствовалось кожей... девушка все также лежала на своем плаще, она вся обратилась в слух, желая понять, что же за твари живут в старой крепости...но ничего не было... Ни шагов, ни колебаний воздуха, возникающих когда кто-то двигается охотничьей, бесшумной походкой, ни даже маленького вздоха... что бы там ни было, Оно не было ни человеком, ни зверем.
        Минуты шли и шли, и ничего не происходило. Хольда собрала в кулак всю свою волю, чтобы не дернуться и не закричать. Она ощущала как что-то кружится вокруг неё, чувствовала как чьи-то бестелесные ледяные пальцы ощупывают воздух над ней, как они отдергиваются от едва-едва живого костерка и благодатного тепла... сила эта все нарастала и нарастала... даже воздух, казалось, густел, пропитываясь ею. Становилось холоднее, с каждой минутой, с каждым кратким мигом... И вот Хольда, сделав очередной осторожный вздох, почувствовала, как боль сжала её горло...становилось слишком холодно для человеческого дыхания...
       Если я так и буду тут лежать, я замерзну насмерть – рассудила она, удивляясь той деловитости, с какой прозвучали эти слова в голове...
         Решение было принято. Девушка одним быстрым, пружинистым движением вскочила на ноги, одновременно выхватываю из ножен меч. Глаза привыкли к темноте почти мгновенно, но это ничего не дало. Вокруг не было опасности. Ни слишком темных теней, ни силуэтов...ни-че-го! И все же в бывшей караулке Хольда была не одна, и готова была поспорить об этом с самим Неведомым и всеми Семерыми вместе взятыми!
         Холод впился в её плечи такой мертвой хваткой, что девушка задохнулась им и едва не выронила меч.  Но не выронила. Рука, наученная долгими тренировками, сама взметнулась вверх и описала вокруг хозяйки блестящий сталью полукруг. Опасный прием. Она едва не попала лезвием по собственной спине, но хватка мрака ослабла, хотя кожа плеча онемела.
- Проклятье! – рявкнула северянка – буду жива, перечитаю сказки!
        Она наугад рубанула по темноте. Опираясь только на ощущение силы и холода, циркулирующих в пространстве. Холод возмущенно взвыл тысячью ледяных, проходящихся по телу голосов и метнулся в сторону от клинка.
        Хольда не поверила своим глазам... Воздух вдруг засветился, в нем появились тонкие искрящиеся как снег нити. Они устремились к противоположной от девушки стены так, словно обладали собственной волей и... сплели голубовато-белую фигуру...
       Северянка задохнулась ужасом, когда увидела горящие в темноте ярко-голубые глаза и полупрозрачный, словно ледяной меч...
       Промелькнувшее мгновение показалось вечностью, девушка завороженно перевела взгляд на свой клинок и что-то подсказало ей, что он не устоит против ледяной стали Зимы. Адреналин ударил в кровь и заставил страх умолкнуть. Девушка бросилась прочь из тесной караулки, где у неё не было ни малейшего шанса сражаться полутораручным мечом.
       Коридоры мелькали перед глазами, их было бесчисленно много, и каждый теснее и темнее предыдущего. Гле-то на грани сознания Хольда чувствовала себя мечущейся по лабиринту мышью, но...хоть это и было глупо, рукоять меча, которую она сжимала так крепко, что болели руки, предавала сил.
       Но вот, хвала Богам, впереди показалось яркое пятно. и Хольда выскочила на залитую полной луной площадку. Всего мгновения не хватило её преследователю для того, чтобы ухватиться за теплую плоть и навсегда оставить Хольду Сноу во мраке Замка Ночи.
       Морозный воздух по сравнению с той жутью, что окутывала проклятую тварь, показался едва ли не теплым. Но схватка ещён е закончилась. Полупрозрачная фигура с горящими голубым пламенем глазами выскользнула из арки двери и метнулась к Хольде так быстро, что девушка едва успела поднять клинок. Удар был столь сильным, что она едва устояла на ногах, но... зрачки северянки сузились от ужаса, когда она, бросившая все силы на то, чтобы удержать рвущийся к живой плоти меч, увидела, как по её клинку, в том месте, где он соприкасался со вражеским, побежали тоненькие ледяные жилки!
       Обычная сталь не могла сдержать натиск такого оружия...
       
       

Одичалый сидел у костра и потрошил недавно пойманную снежную куропатку. Едва уловимое чувство тревоги не отпускало его с самого утра – скоро что-то должно было произойти... Что-то очень нехорошее.
Подвесив тушку над огнем, Пепел встал и прошелся вокруг костра – это всегда помогало ему расслабиться и отогнать тяжелые мысли; но видимо, не в этот раз.
Заколдованный Лес – не место для слабаков, и Пепел понял это сразу, как только попал сюда. Множество явных и скрытых опасностей поджидали неосторожного путника и при случае не упускали возможности наказать их за невнимательность. Впрочем, здесь давно уже не встречались люди. Ни поодиночке, ни группами. Только Пепел жил здесь, но на многие мили вокруг – ни единого следа человека.
Но даже он, колдун-Одичалый, не мог назвать себя хозяином леса, ибо понимал, что это – только на время. На тот краткий миг, пока в нем теплится искра жизни; но и она может погаснуть в любой момент, если он – даже несмотря на все его умения и мастерство – позволит себе малейшую оплошность в этом удивительном, но страшном месте.
Когда куропатка поджарилась, Пепел ловко подхватил дымящееся мясо веткой, переложил на кусок коры, служивший ему тарелкой, и вошел в палатку (впрочем, это была даже не палатка, а большая медвежья шкура, подвешенная на ветвях старой березы, согнувшейся от ветра). Думалось ему лучше на морозе, но есть все-таки он предпочитал в тепле. Впрочем, тепло в данном случае было понятием более чем относительным. Основательно перекусив, он решил немного прогуляться по лесу, надеясь, что тревога пройдет сама собой.
Пепел любил прогуливаться по Заколдованном Лесу. Он не мыслил себя без поляны, где поселился много лет назад, без исполинских елей, чьи снежные шапки весело переливались всеми цветами радуги при свете костра; ему нравилась даже вьюга, что к утру заметала вход в его жилище, покрывая все вокруг чистым, искрящимся покрывалом. Он давно уже стал неотъемлемой частью окружающей природы и не променял бы одиночество даже на возвращение к Одичалым. Уже давно миновал полдень, а Пепел не торопился возвращаться домой. Неожиданно Пепел замер на месте и взор его заволокла мутная серая пелена.
Сон? Но это не могло происходить СЕЙЧАС, когда солнце еще не село! Что-то явно шло не так...
Одичалый пошатываясь, добрел до поваленного ветром ствола какого-то дерева и сел перевести дух. Прошло несколько бесконечно долгих минут, а наваждение все не кончалось. Пепел откинулся назад, прислонился к большому суку и постарался расслабиться как можно полнее. Вот, наконец, дыхание его стало ровным а тело – невесомым.
Лесной Брат звал его...
Тихий стон вырвался из груди Одичалого и он с трудом открыл глаза. Теперь он видел все. Не глазами человека. Он уже не был человеком – перевоплощение состоялось.
Сумеречный кот – матерый взрослый зверь, много крупнее своих собратьев бесшумно заскользил по глубокому снегу без признаков усталости. Он знал дорогу и шел на запах опасности через овраги и буреломы так же уверенно, как  человек идет по широкой прямой улице на запах свежей домашней выпечки. В конце концов, они ведь ничем не отличались. Ну, или почти ничем.
Белой молнией промчался он мимо Столпов Обретения Имени и на какое-то мгновение ему показалось, что знаки на камнях снова засияли. Пепел не успел заметить, какие именно, но обостренные чувства подсказывали ему, что впереди затаилось нечто мерзкое и очень недружелюбное. Пепел попытался припомнить, когда в последний раз испытывал такое чувство – выяснилось что довольно давно.
Вот и Стена – последний рубеж, охраняющий людей от Иных, своего рода ворота в мир живых. От нее веяло холодной несокрушимой мощью и самый вид ее поневоле внушал уважение и трепет перед неизвестными строителями. Впрочем, наслаждаться красотами не было времени и Лесной Брат побежал дальше, почти на пределе своих возможностей, ибо время не любит ждать.
Опасность была ближе, чем он ожидал: клубок молочно-белого тумана возник перед ним прямо из воздуха и медленно поплыл в сторону Замка Ночи. Сумеречный кот резко сбавил скорость, пригнулся и пополз за туманом, держась от него на расстоянии прыжка. Открытое пространство не давало возможности затаиться и выждать момент для быстрой атаки, но что толку нападать на воздух? Только силы впустую тратить.
Нечто, казалось, не обращало внимания ни на что вокруг, и поэтому Пепел осмелился подойти ближе. И тут его ноздрей коснулся новый запах – человеческий. Ничего удивительного – на Стене есть Братья Ночного Дозора; однако они пахли по-другому – смесью отваги и последней надежды идущих на смерть. Сейчас же Пепел ощущал смятение и страх. Одно плохо – туман тоже почувствовал это и вдруг резко повернул на северо-восток, в сторону караульного помещения – прямо навстречу легкой добыче. Просочившись сквозь стену, он исчез.
Пепел опоздал лишь на долю мгновения...

У девушки не было шансов противостоять Иному. Ее бастардный меч покрылся инеем и раскрошился, не в силах отразить мощный удар призрачного клинка; в руках осталась только бесполезная рукоять. Девушка отбросила его в сторону и приготовилась к неминуемой смерти.
Мощный прыжок – и Пепел оказался между гостем из преисподней и его жертвой. Призрачный клинок против когтей сумеречного кота – при прочих равных исход схватки был бы предрешен, но не в данном случае. Клинок со свистом рассек воздух над головой Лесного Брата, но тот успел пригнуться и отскочить вправо. Удар пришелся в пустоту. Почти одновременно могучая когтистая лапа рубанула Иного по ногам, намереваясь вывести того из равновесия. Попытка почти удалась – Иной пошатнулся, однако оружие из рук не выпустил, и через секунду противники снова оказались лицом к лицу.
Избегать смертоносного лезвия было трудно. Иной был порождением потусторонних сил, в то время как Пепел, хотя и был оборотнем, но все же оставался смертным. С большим трудом он уворачивался от ударов, изредка отвечая лишь для того, чтобы отвлечь внимание призрака и нанести завершающий удар.
Время тянулось непозволительно долго, но вот, наконец, удача ему улыбнулась: Иной сделал выпад вперед, держа меч двумя руками, а затем неожиданно повернул клинок и атаковал снизу вверх, пресекая возможность удара в прыжке. Однако Пепел в последний момент разгадал маневр и рванулся в сторону. По инерции Иной сделал шаг вперед, и в это время мощнейший удар обрушился ему на спину. Призрачный клинок выпал из рук хозяина и воткнулся в снег. Всего пару ударов сердца длилось замешательство, однако и этого времени хватило, чтобы стальные челюсти Лесного Брата сомкнулись на шее Иного. Угольно-черный полог ночи разорвал ужасающий крик всепоглощающей боли, исторгнутый из груди поверженного врага, но и он очень скоро стих в ее могильной тишине.

                                                       ХОЛЬДА
       Когда клинок рассыпался прямо у неё в руках, Хольда просто застыла. Какая-то часть сознания, рациональная и всегда хладнокровная, бушевала и ругалась последними словами, проклиная это оцепенение, но девушка не могла двинуться. Перед неё стояла тварь из сказок, но она была более чем материальна и жаждала её смерти. Это желание ощущалось почти кожей. А ледяные голубые глаза гипнотизировали... почти гипнотизировали.  Минуты тянулись как-то слишком медленно, все замедлилось, и Хольда, замерев, понимала, что не успеет отшатнуться...просто не успеет и все.
    Но тут произошло то, что иначе как чудом назвать было нельзя. Огромный, куда больше соплеменников, сумеречный кот прыгнул в разделяющее её и Иного пространство и бросился в атаку. Движения противников были гибкими и плавными, это был танец, но танец смертельный. И если бы смерть не пыталась заглянуть ей в глаза, Хольда бы наверное восхищалась опасной красотой этого танца...
    Глаза северянки широко распахнулись, когда она увидела, как клыки сумеречного кота смыкаются на горле Иного, неся ему смерть. Девушка могла бы поклясться, что раз уж хорошая сталь превратилась в пыль от прикосновения этого существа, то уж живому зверю точно несдобровать, однако...
    И вдруг все затихло. Она снова оказалась одна под стенами Замка Ночи, Иной лежал на снегу тихо и мертво (хотя вопрос: был ли он вообще когда-то живым). Так или иначе он уже был не опасен, а тело его словно стало полупрозрачным...словно снова рассыпалось тем туманом, из которого и сформировалось. А сумеречного кота нигде не было. Это обстоятельство заставило девушку окончательно прийти в себя и напрячься. Нельзя проявлять такую беспечность! Но даже использовав все свои навыки, она не смогла понять или вспомнить, когда исчез странный зверь. Напрашивалось два вывода: либо она испугалась настолько, что проглядела, когда он скрылся, либо тут была замешена какая-то проклятая чертовщина. Ни один вывод не радовал. Первый давал понять, что если дальше так пойдет, она очень скоро встретиться со своим отцом на том свете. Второй просто выбивал из колеи.
     Но надо было что-то делать. Стояла ночь, и Хольда понятия не имела, что будет делать без оружия, ведь до ближайшего обитаемого замка было, казалось, не ближе, чем до Дорнийских марок. Ещё очень волновал вопрос о том, как же эта тварь, кем бы она ни была на самом деле, пробралась через Стену. Иным за Стену ходу нет, однако то, что лежало почти у её ног было красноречивым опровержением этого. Но о теоретической силе Стены Хольда запретила себе думать, сейчас по крайней мере. У неё не было меча, а это плохо...очень плохо.
     И тут кое-что блеснуло в снегу. Меч. Меч проклятой твари, едва не убившей её. Он не рассыпался туманом как тело Иного, но пугал одним своим видом.
     Хольда неуверенно подошла к оружию и провела рукой над его слабо светящейся сталью, почти касаясь. Ничего не произошло, только холодок поймал ладонь, как ото льда.
- Проклятье! – прошипела Хольда сквозь зубы, брать эту дрянь в руку совсем не хотелось, но без оружия идти – верная смерть.
   В голове всплыли воспоминания. При дворе Хоуленда было двое мастером меча, которые обычно делили молодняк между собой. Старый Бланко всегда немного бесил северянку, он любил покрасоваться и произнести длинную патетичную речь о рыцарстве и чести воина. Он считал эту самую честь воина и честь справедливого боя ценнее жизни. В этом с ним не соглашался Домиан. Кажется, они были ровесниками, но в Домиане было что-то такое, что заставляло окружающих порой видеть в нем саму смерть, а в Бланко люди частенько видели ворчливого старика, и это не смотря на то, что с клинком оба мастера обращались непревзойденно. Домиан всегда нравился Хольде больше. И вот сейчас в голове вспыхнули его слова: «Нет оружия, прими его из рук врага». Бланко с ума сходил, когда это слышал, едва ли не клятвопреступником и святотатцем Домиана обзывал, но Сноу всегда полагала, что Домиан прав... хотя она ни разу не пробовала взять оружие из рук врага, а вот теперь поняла, что это не так-то просто.
   В душе всколыхнулась злость за колебание, и рука тут же сомкнулась на гладкой рукоятке клинка, и... Ничего не произошло. Хольда не умерла на месте и даже ничего кроме холодка не почувствовала. Меч как меч. Она с облегчением выдохнула и едва не рассмеялась поняв, что задержала дыхание.
   
   Она заставила себя вернуться в караулку и забрать свои вещи, а потом пошла прочь от замка, размышляя о том, как отнесутся братья Ночного Дозора если она заявится в Черный Замок с мечем Иного в руках.

                                                    ХОЛЬДА
   Холод и бесконечная дорога вымотала северянку, однако усталость не сгладила, а заострила осторожность. И поэтому, когда вдалеке послышался шорох веток и что-то напоминающее голосе, Хольда проснулась мгновенно. Она оказалась на ногах одним плавным, бескостным движением и прижалась к промороженному стволу дерева, перехватывая вечно холодную рукоять меча поудобнее.
   Сердце колотилось в груди так сильно, что казалось, его можно услышать. Проклятье! – выругалась про себя девушка. Последние дни, наполненные морозом, голодом и постоянным напряжением, заставляли её едва ли не подпрыгивать от каждого шороха, а уж меч-то вообще прирос к руке, став её продолжением.
   Иные. Они вертелись в голове постоянно. Каждое дуновение напоминало о ужасе, испытанном в заброшенной караулке заброшенного замка. Каждый шорох казался их легким, скользящим шагом... За эти дни Хольда успела тысячу раз вспомнить и обдумать произошедшее у Цитадели Ночи. И сделанные выводы заставляли Хольду едва ли не бежать к Черному Замку. Иные не могут пересечь Стену, она сложена с помощью какой-то древней магии и она не пропускает их. «Зима близко»... девиз Старков всегда нравился Хольде. В нем было что-то мрачно красивое, гордое. Но теперь в нем была ещё и страшная, невероятная правда. И от того, что правду эту знает только она, сжималось сердце.
   ...к счастью, если можно так сказать, шум производили не Иные. Это были люди. Много людей. Одетые в кожи и шкуры и очень хорошо, хотя и разномастно, вооруженные они пробирались через лес, таясь и осматриваясь, словно ожидали нападения. Одичалые. Хольда узнала их сразу, ни один северянин не станет так одеваться и уж конечно не станет шляться по ночам у подножья полуразрушенного замка у самой Стены.
   Сноу вжалась в дерево, моля Старых Богов о том, чтобы избежать этой встречи. Она дралась хорошо, даже, может быть, очень хорошо, но с двумя дюжинами мужчин явно не справилась бы...
   Судьба оказалась несправедливой. Девушка услышала приглушенный вздох кого-то их Одичалых за секунду до того, как  в ствол в нескольких сантиметрах от её лица вонзился метательный нож.
- Там!!! – орал не в меру наблюдательный разбойник – я видел тени!!! Там кто-то есть!!!
Другой наградил его ощутимым тычком и, прошипев что-то насчет молчания, пошел проверять, вместе с пятью сотоварищами. Хольда смотрела на них из скрывающей её тени и дивилась тому, как это ещё себя не обнаружила... не вскрикнуть, когда стрела свистит возле лица – не забыть похвалить себя потом! Но то потом, а сейчас надо было что-то делать! И Хольда решила.
   Она метнулась на другую сторону широкого дерева и со всей возможной скоростью припустила к Стене. Позади раздались крики и ругань, звук бегущих ног... но она не оборачивалась, нельзя было тратить драгоценные минуты!
   Хольда вбежала под защиту руин дозорного замка и притаилась в тени. Но это было временным укрытием. Пара дюжин Одичалых, если им приспичит, смогут прочесать эти развалины вдоль и поперек, а сражаться со всеми сразу бесполезно... она уже подумывала о том, чтобы скрываясь в тенях попробовать расправиться с противниками по отдельности, но тут нашелся более удачный выход – на глаза попалась лестница. Замок заброшен, наверное, несколько столетий, но ступени, ведущие на Стену, уцелели. И у Одичалых не было луков.
   Улучив момент, когда никто не смотрел в ту сторону, северянка бросилась к Стене и побежала по ледяным ступеням так быстро как только осмеливалась. Целую минуту или даже две её не замечали, но потом порыв ночного ветра хлопнул её меховым плащом и кто-то, кажется тот же мерзавец, что углядел её под деревом, оглянулся и заорал. Несколько мужчин бросились к лестницам, но Хольда к тому времени уже стояла на первой площадке. Стрела выскользнула из колчана совершенно бесшумно, дрогнула тетива, и смерть полетела навстречу первому из преследователей. Леди Сноу могла бы собой гордиться, при свете Луны она попала Одичалому точно в горло. Тот пошатнулся и стал заваливаться назад, так и не донеся поднятую ногу до следующей ступеньки. Пока его товарищи, ругаясь и посылая на голову резвой добычи проклятья, расступались, девушка побежала по лестнице дальше.
   Ещё трижды она стреляла, и все три стрелы не остались голодными. Однако преследователи не отставали, как надеялась Хольда. Десять ступеней, двадцать, площадка, выстрел, ещё тридцать... и вот она оказалась на Стене.
   Ветер рванул волосы, а плащ забился как огромные меховые крылья... на какое-то мгновение Хольда забыла как дышать. Перед ней раскинулся весь мир. На многие и многие мили в обе стороны простиралась её родная страна, её Север. Сейчас, при тусклом свете Луны, картина этого занесенного снегом и пропитанного древним величием государства просто ошеломляла.
   Лунный блик, пойманный странным оружием в руке, вернул северянку к действительности. И вовремя, Одичалые делали последние шаги по последним ступенькам. В голове девушки на миг пронеслась досада, можно было бы ещё сделать выстрел, или даже два, но с другой стороны, это не позволило бы ей вдохнуть свободного воздуха этой ночи и взглянуть на Север... и если это последние её минуты, то одна маленькая упущенная возможность того стоила!
   Девушка медленно развернулась и сделала короткий шаг навстречу нападающим, одновременно с этим сбрасывая с плеч тяжелый плащ. Меч Иного опасно и равнодушно блестел в лучах Луны. При таком освещении его плавные линии приобрели текучесть и гибкость, которой не бывает у стальных мечей.
   Бой начался внезапно, как и всегда. Противник, вооруженный секирой, бросился вперед, наносы смелый удар сверху вниз. Хольда знала, что он сделает за секунду до атаки, она пригнулась, скользнула в сторону и изящный клинок прочертил глубокую алую полосу по незащищенному животу Одичалого. Второй хотел ударить сзади, северянка успела развернуться и вложить всю силу инерции в удар, пришедшийся мужчине в плечо у самого основания шеи. Обычный клинок наверняка бы застрял, сдерживаемый раскрошившимися костями ключицы, но оружие Иного проникало в живые тела словно они были не тверже масла. Это пугало, но пугаться было некогда. Все больше и больше нападающих обступало скользящую в боевом, смертельном танце Хольду. Дымящаяся на морозе кровь, удивленные вскрики тех, кого смерть находила мгновенно, и стоны раненых, искрящийся в равнодушном лунном свете лёд Стены, черные небеса, усыпанные звездами и вражеский клинок, сейчас отстаивающий её жизнь... все кружилось в безумном водовороте боевой горячки. В этот момент она была бессмертна и свободна, но как же близко пылала последняя черта!
   Очередной Одичалый, на этот раз вооруженный парой охотничьих ножей, получил свою порцию смерти, Хольда уже развернулась к следующему, но... резкий толчок лишил её равновесия. Верх и низ поменялись местами, и потребовалось пара мгновений, чтобы осознать, что поверженный Одичалый, падая вниз со Стены, из последних сил ухватил северянку за лодыжку....
   ... последнее, что она запомнила, перед тем, как тьма упала на разум, была полная, бледная Луна, каким-то невероятным образом просвечивающая сквозь толщу Стены, черный крылатый силуэт на её фоне и вой... вой лютоволков – зверей её семьи, созданий Севера.

Схватка с Иным не проходит бесследно даже для такого опытного колдуна, каким был Одичалый – все тело мучительно болело от малейшего движения, а внутренности нестерпимо жгло огнем, будто все демоны Преисподней решили устроить там грандиозную пирушку. Сегодня ему крепко досталось.
Сегодня?
Вчера?
Сколько времени он провалялся на снегу у входа в свое жилище?
И кто эта бесшабашная девчонка, свободно разгуливающая неподалеку от Стены?
Каких демонов она там искала, Иные ее забери?!
О, боги – столько вопросов, и надо же – именно СЕЙЧАС!

«Так дело не пойдет», - произнес кто-то, и эти четыре коротких слова небесным громом отозвались в мозгу. – «Надо выкарабкиваться, малец…»

– Наставник? – попытался произнести Пепел, но пересохшее горло извлекло из себя только невнятное бормотание. А затем наступила благословенная тишина…

Двое грелись у небольшого костерка и тихо разговаривали. Мужчина лет тридцати точил нож с широким лезвием, какие обычно носят охотники, а женщина – по-видимому, его жена – качала на руках маленького мальчика; тот мирно посапывал, время от времени всхлипывая.
– Мне не нравится это место, - сказала женщина. При свете костра можно было разглядеть длинные рыжие волосы и веснушки на красивом точеном лице. – Мы оба устали, нам просто необходимо выбраться из этого проклятого леса и найти кого-нибудь, кто приютил бы нас на несколько дней.
– Да, дорогая, я знаю, что здесь небезопасно, - ответил мужчина. – Тебе нужно хорошо питаться, чтобы молоко не пропало, да и чистая постель сейчас не помешала бы. – Он отложил в сторону точильный камень и проверил лезвие пальцем. Острое. – Если бы не жуткая непогода, мы бы давно были среди людей.
Поначалу все шло благополучно и ничто не предвещало беды – ярко светило солнце, на небе ни облачка; легкий ветерок приятно холодил лицо, даря долгожданную прохладу в разгар жаркого летнего дня. Но как только они вошли в лес, начало твориться что-то невообразимое: тучи внезапно заволокли небо и день уступил место ночи. Ветер усилился и грозил превратиться в ураган, если бы не спасительные деревья, не дававшие ему разгуляться. В довершение всего разразился сильнейший ливень, за несколько минут превративший тропинку в месиво из земли, сломанных веток и падающих листьев; ослепительные молнии неистово сверкали, грозя неминуемой смертью любому, кто осмелится вылезти из укрытия. Но то ли благодаря Семерым, то ли везению, никто не пострадал. Путники укрылись под раскидистой кроной старого дуба на маленьком относительно сухом клочке земли всего в несколько шагов в ширину – ровно настолько, чтобы разместились два человека – и переждали бурю.

Когда женщина проснулась, рядом никого не было. «Видно, ушел на охоту, – подумала она о муже. – Да хранят его Семеро в этом проклятом месте…»
Через некоторое время мужчина вернулся, неся в руках четыре кроличьи тушки. Он поцеловал жену и сына, затем занялся приготовлением завтрака.
– Сегодня мне повезло, – говорил он, – Этого должно хватить на пару дней. А затем надо выбираться отсюда. – Закончив работу, он вырвал пучок травы и вытер лезвие ножа, и в этот момент он вдруг резко выпрямился, а правую сторону спины пронзила резкая боль. Сцепив зубы, чтобы не вскрикнуть, он сильно похлопал по спине левой рукой, как делают люди, намереваясь прихлопнуть надоедливого комара. – Что это, во имя демонов Преисподней!
Женщина разорвала рубашку и увидела кровавое пятно – большой паук успел-таки укусить свою жертву, прежде чем сам расстался с жизнью.
Как на грех, нигде поблизости не было ручейка – повсюду только отвратительная хлюпающая каша. Женщина оторвала кусок ткани от своей юбки и, как смогла, смыла кровь последними остатками дождевой воды, припасенной на крайний случай, и перевязала рану. Про завтрак на сегодня можно было забыть.
А потом случилось ужасное – мужчина не проснулся…
Копать могилу не было ни сил, ни времени, ни инструментов, поэтому женщина оттащила тело на открытое место, насобирала сломанных веток – благо их было предостаточно – и просто завалила его, чтобы потом сжечь. На следующий день, хвала Семерым, дождь перестал, однако время от времени все еще слышны были раскаты грома и сполохи молний сверкали в небе. Одна из них попала точно в импровизированный курган, избавив тем самым женщину от хлопот с Прощальным Костром. Не в силах сдержать слез, она стояла и смотрела, как огонь медленно, но верно пожирает то, что всего лишь пару дней назад было ее мужем..
А потом она ступила в огонь…

«Вот так, малец, теперь ты знаешь все. Возвращайся в страну жизни и забудь дорогу сюда. По крайней мере на какое-то время»

Ребенок громко заплакал и в этот момент Пепел открыл глаза.

     Она не умерла. И это уже было неслыханным, невероятным чудом. В воздухе пахло как-то странно, но это был вполне земной запах, в нем чувствовался лес и снег, мороз и едва уловимый ветер, который к ночи наверняка превратиться из приятных дуновений в острые лезвия.
    Девушка некоторое время не шевелилась и даже, казалось, не дышала. Только слушала. Но никакой опасности не чувствовала. А потому открыла глаза. Над ней был потолок пещеры. По камням бегали редкие блики, рождающиеся от угасающего костерка, разожженного всего в каких-то сантиметрах от её лица.
Хольда резко села и огляделась. В это время рука её скользнула по поясу, пытаясь найти оружие, но там ничего не было. Как не было ничего и в пещере, где она оказалась и в памяти. Хотя невыносимо болящее тело красноречиво сообщало, что недавно произошло что-то не слишком способствующее физическому здоровью.
- Ты упала со Стены – голос, раздавшийся от дальнего входа в пещеру, заставил девушку вскочить на ноги и зашипеть сквозь зубы от боли, прокатившейся по телу от резкого движения.
    В проходе стояла высокая мужская фигура, вся укутанная в черное. На какой-то миг Хольда подумала, что это брат Ночного Дозора, но разуверилась в этом даже раньше, чем мысль успела окончательно сформироваться. Что-то была в этом челов...в этом существе. Что-то нечеловеческое. С первого взгляда на него Хольда поняла это, хотя той отталкивающей жути, которая чувствовалась в Иных, в нем тоже не было... Так кто же он?
- Со Стены? – только оценив его, Хольда задумалась о его словах... и вспомнила высоту Стены – Шутите? Стена колоссальна, если с неё упасть не останется и мокрого места.
    Он не ответил. Ответила память. Девушка вдруг отчетливо вспомнила ночную красоту Севера, которую можно увидеть только с вершины Стены, звенящую тишину мига, предшествовавшего битве с Одичалыми. И вой. Каким-то невероятным образом Хольда знала, что это голоса лютоволков. Их песня для белой луны и черный силуэт ворона на её фоне...
Северянка решительно мотнула головой, прогоняя ведение. Это не могло быть, с такой высоты упасть – верная смерть.
- Кто вы? – в её голосе зазвучало подозрение, граничащее с враждебностью – как я сюда попала? Где моё оружие?
    Незнакомец не пошевелился, он стоял как стоял и вообще напоминал не живое существо, а скальную глыбу. Страх кольнул сердце девушки, но только на миг, разум подсказал, что кем бы ни было это создание, её смерти оно не хочет, иначе Хольда уже была бы мертва.
- Подойди – раздался его голос, и опять появилось ощущение его нереальности, когда человек говорит, он все же двигается. Глазу этого не заметить, особенно с такого расстояния, но чувство движения остается, а тут его не было и в помине.
    Однако Хольда все же подошла. Медленно и осторожно, ожидая атаки в любую минуту, но подошла. Незнакомец протянул ей руку, и рука была широкой и черной. Он не шевелился, ожидая её решения, и это, наверное, определило выбор. Северянка вложила свою руку в его. На ощупь кожа оказалась холодной и жесткой, словно деревянной.
- Кто вы такой?
    Вместо ответа он вывел Хольду из пещеры, и девушка ахнула. Все деревья в Богороще, посреди которой она стояла, чернели от сотен, может быть даже тысяч, воронов. У северянки все внутри похолодело, когда ощутила на себе осмысленные взгляды птиц, слишком осмысленные взгляды.
    Незнакомец глянул на одного из воронов и тот тут же впорхнул с дерева на его руку. Острые когти птицы переступили по черной руке, не поранив. Мужчина поднес ворона к самому лицу Хольды, его пальцы сжались вокруг девичьей руки.
- Смотри на будущее своей страны, волчье дитя! – девушка хотела взглянуть в лицо незнакомца, все ещё скрытое в тенях глубокого капюшона дозорного плаща, уж слишком странными были его слова, но...
    На миг встретившись взглядом в вороном, она уже не могла отвернуться. Черные, мыслящие глаза птицы поймали её. Всё пропало, под ногами словно распахнулась черная бездна, наполненная густой водой, в которую Хольда погрузилась с головой...
    Снова была панорама Севера со Стены, но от спокойствия и тишины не осталось и следа. В кромешной безлунной ночи по земле Севера полз, неестественно извиваясь, белый туман. Он крался и таился в низинах, окутывал деревья в Волчьем лесу и наполняя мраком богорощи... от него исходил смертельный холод, а кожу кололо от ощущения смерти. Хольда пребывала в забытье, она не знала кто она и даже того, что она человек. У неё не осталось ни тела, ни разума, но даже так девушка узнала этот Холод, несуществующая здесь память зажгла воспоминание о караулке в Твердыне Ночи, и о том, кто пришел туда за Хольдой. Тот же мрак полз по просторам Севера, та же сила, тихо скользя гасила полыхающие алые огоньки человеческого тепла, человеческих жизней.
    Хольда была вороном, видела глазами ворона, ощущала крыльями потоки ветра высоко над землей. Глаза птицы видели многое, чего северянка не понимала...окованный рог в центре промерзшей пустыни, оружие, горящие драконовым огнем под промороженной землей, пылающее сердце, внутри которого клубится тьма...что-то ещё...образы смешивались, путались, обгоняли друг друга...
И вот ворон летел над Винтерфеллом. Нет, ещё не летел, но полетит...не скоро, но неотвратимо. Туманное дыхание Зимы разливалось по руинам крепости Старков...по холодным, покинутым руинам...
    Ворон смотрел на разбитое сердце Севера бесстрастно, но Хольда не могла. Она никогда не видела цитадель её отца, но она, тем не менее, была домом северянки, и видеть Винтерфелл в руинах не было сил!
    Сознание девушки рванулось прочь, и она вновь оказалась в богороще. Ворон, чьи глаза показали ей этот ужас, склонил голову на бок и изучающее смотрел на человеческую женщину, словно молчаливо посмеивался над ней.
- Ты поняла? – раздавшийся над ней голос незнакомца заставил Хольду вздрогнуть и резко развернуться. Она хотела видеть его лицо, но тьма капюшона была слишком густой, казалось, неестественно густой.
    И он, не дожидаясь ответа, подал северянке всё её оружие, завернутое в плащ, кажется, это даже был её собственный, брошенный на Стене, можно было бы удивиться, но это было самым незначительным происшествием за последние дни. Меч Иного поблескивал из-под меха чистым льдом.
- Теперь уходи, волчье дитя, – и снова голос, только голос, ни единого колебания тела, ни одного ощущения звука и движения в воздухе.
    Интонация в этих словах была не просто приказом, в ней было что-то ещё... Хольда догадалась, что именно за миг до того, как вороны единым движением вспорхнули с деревьев, взметнувшись в небо черным потоком.
   «Иные». Северянка то ли правда догадалась, то ли почувствовала их. Она последний раз глянула на незнакомца в черной одежде Ночного Дозора и бросилась в лес.

    Она бежала по снегу, сжимая в руках сверток с оружием. Все мысли были сосредоточены на двух этих действиях: не остановиться, не уронить оружие. Дыхание срывалось, в груди расцветали полыхающие цветки боли, горло при каждом вздохе словно протыкало сотнями кинжалов, а перед глазами все мерцало. Лес слился в единый буро-бело-серый фон, и деревья девушка уже не видела, она огибала их, пользуясь каким-то внутренним чутьем, воспитанным годами.
   Сколько продолжался этот бег? Час? Три? Не важно. В конце концов, она упала в снег и потеряла сознание, даже не успев осознать того, что остановилась Тело свела судорога изнеможения, но руки все также прижимали к груди волчий плащ с оружием стальной хваткой.

Сегодня ему сопутствовала удача – в силках запутался крупный и, судя по всему, довольно жирный заяц, так сытный обед был на сегодня обеспечен. Пепел распутал стягивающую петлю, прижал зайца к земле и попавшейся под руку веткой слегка оглушил его, чтобы не трепыхался.Затем снова расставил ловушку как было.

…Волчий плащ грязно-серым пятном выделялся на серебристом снежном покрывале. До ноздрей Одичалого донесся едва уловимый, подозрительно знакомый запах. 
Девушка.
«Та самая, из Замка Братьев Ночного Дозора», – догадался Пепел. – «Как бы она здесь не оказалась, надо ей помочь, и как можно скорее!»
Он наклонился и приложил ухо к груди девушки; через бесконечно долгое мгновение уловил слабое сердцебиение – хвала Семерым, еще не все потеряно!
Пепел снял свою накидку и осторожно укутал девушку, избегая резких движений, дабы не усугубить и без того тяжелое ее положение.
Вокруг в изобилии валялись поломанные бурей ветки, некоторые выглядели довольно крепкими, так что довольно скоро Пепел соорудил нечто вроде деревянной рамы, с помощью которой он намеревался перевезти пострадавшую в более надежное место.
Переложив девушку на импровизированные сани, Одичалый потянулся за плащом девушки, но в последний момент отдернул руку, почувствовав опасность.
«Меч Иного. Странно… очень странно. Однако сейчас не лучшее время для решения этой загадки».
Захватив меч с собой, Пепел направился домой.

Девушка металась в бреду и все время кого-то звала. Несколько раз Одичалый услышал имена. Мира и Жойен. А потом – Стена и Иной. Но если первых двоих он не знал, то о последних был очень наслышан. А значит, нужно было как можно скорее разобраться во всей этой весьма запутанной истории. Вот только его гостья что-то никак не желает возвращаться, блуждая где-то там, в Пограничье…
Что ж, если надо, он тоже отправится туда…

Они оказались в Месте Обретения Имени. Ничего не изменилось со времени последнего его визита сюда – камни, испещренные рунами, все так же стояли, неподвластные времени. На этот раз светился только один знак – рукопожатие, обозначающий встречу и дальнейшие совместные действия.
Пепел провел рукой по знаку и в этот момент девушка исчезла.

Темнота окутала его внезапно. Резкий, пронизывающий ветер неистово хлестал в лицо, узкая тропинка под ногами превратилась в грязное месиво, но Лесной Брат упрямо шел вперед. Да, девушка успела уйти далеко, но еще есть шанс вернуть ее обратно…
И она вернется, чего бы это не стоило.
Впереди маслянисто поблескивало болото, кишащее змеями, лягушками и прочими скользкими тварями. Один неверный шаг – и девушка навсегда сгинет в мерзкой хлюпающей пасти…
Но нет, похоже не в этот раз. Что ж, уже неплохо…
Вороны окружили ее со всех сторон, норовя сбить ее с ног и выклевать глаза… Но она не обращала на них ровным счетом никакого внимания…

Проклятье! Должно же хоть что-нибудь ее остановить!

Из чащи послышался вой. Лесной Брат прекрасно знал, что такое голодные волки. Но особенно опасны они были зимой.
Пара смельчаков вышла на тропинку, перегородив девушке путь, и она, наконец, остановилась. Остановилась, но не испугалась. Один из них, выждав момент, прыгнул. И достиг бы горла своей жертвы раньше, чем она моргнула, если бы в этот момент белая молния не метнулась наперерез. Клацнули зубы и волк рухнул вниз с перегрызенным горлом. Лютоволк-альбинос приготовился к новой атаке.
Воторой волк оказался сообразительнее своего собрата, но это ему мало чем помогло – очень скоро он отправился на свою Последнюю Охоту.
Альбинос подошел к девушке и уткнулся мордой ей в ладони. Она погладила его по голове, а затем их взгляды встретились – и она УЗНАЛА его…

   Хольда распахнула глаза, ловя ртом воздух. Несколько мгновений она всё ещё видела перед собой огромную голову лютоволка. Белая, слегка спутанная шерсть, оскал, разум, светящийся в хищных алых глазах, почему-то заставляющих вспоминать взгляды чар-древ... девушка чувствовала этот взгляд словно прикосновение, она ощущала запах болота и всё ещё слышала сонм мелких лесных звуков...нет все это было слишком живым и осязаемым...снам никогда такими не стать...
   Северянка зло мотнула головой, выдираясь из объятий слишком реального бредового кошмара, и огляделась. Проклятье! Шлёпаться в обморок и просыпаться в незнакомом месте входит в растреклятую привычку! Вокруг было темно, но тренированные глаза быстро выхватили общей темноты большие камни, вздымающиеся к небесам сгустками непроницаемого мрака. Откуда-то сзади доносилось приглушенное сияние, девушка быстро повернулась, прошипев ругательство, все болело.
   На одном из камней горел какой-то символ...Вот ведь! Везет мне на всякую ересь! С каждым пробуждением все интересней, побери меня Иные!!!   
            Судьба так и не дослушала всего, что думала о ней Хольда. Справа от камня что-то шевельнулось во мраке, рука девушки в мгновение ока оказалась на рукояти поясного ножа. Но ещё до того, как пальцы ощутили знакомую, успокаивающую твердость обмотанной кожей рукоятки, Хольда, где-то на уровне подсознания, поняла, что опасности нет. Что бы ни двигался в темноте, от него исходило какое-то знакомое ощущение...словно они уже раньше встерчались...
- Кто здесь? – не смотря  ни на какие ощущения голос северянки звучал холодно, требовательно и одновременно с этим в нем чувствовались нотки настороженности.
- Тот, кто уже давненько наблюдает за тобой. – Мужчина повернулся к ней и улыбнулся.  Голос его звучал мягко, но с нотками легкой укоризны, – и периодически вытаскивает из разного рода неприятностей. Похоже, на это у тебя талант. Хвала Семерым, ты снова в мире живых, девочка. – Он подошел ближе, чтобы она видела его лицо. – Семерым, и кое-кому еще.
   Эти глаза...сталь... Хольда прищурилась, света было мало, недостаточно для того, чтобы разглядеть лицо незнакомца целиком, но глаза выделялись очень ярко. Глаза она помнила...как помнила и взгляд, вернее даже ощущение от этого взгляда.
- Я... - она замялась, не знаю, о чем сказать сначала – что произошло? Я...я помню тебя. –Я помню твои глаза, но я тебя никогда не видела! – Откуда? Кто ты такой?! – северянка ни на минуту не отводила взгляда, настороженно следя за мужчиной.
- Если хочешь, можешь называть меня Пеплом. - Мужчина снова улыбнулся. Ох уж эта юношеская горячность! Все-то надо узнать, да сразу... – Когда-то много лет назад это место изменило мою жизнь. В первый раз. Похоже, что сегодня это произошло снова...
Кто я такой? Некоторое время назад я и сам не знал ответа на твой вопрос, девочка. - Последовала короткая пауза. - Поверь мне, это долгая история, и сейчас не время и не место ее рассказывать. Пока достаточно пары слов, я думаю: Одичалый. - Снова пауза, намеренно, чтобы прочувствовать ее реакцию. - Оборотень. - Пепел погладил сияющий знак на камне. - Видишь? Отныне мы идем одной дорогой, девочка.
   Хольда хмурилась и щурилась, стараясь получше разглядеть лицо странного человека и понять, где правда, где ложь. Странно, но лжи ни в его глазах ни в его голосе северянка не слышала, да и к заявлению о том, что он оборотень отнеслась как-то спокойно, удивив этим саму себя!
   Она осмотрелась, символ на камне горел ярко и ровно, его образ впечатался в сознание, и северянка поспешно отвернулась. Несколько минут она молча смотрела на того, кто назвался Пеплом, но потом...
- Меня зовут Хольда Сноу – она проворно поднялась на ноги, мысленно помянув всех демонов преисподней, наделивших человека таким слабым телом. Глаза блестели холодно и ровно – Но если ты из Одичалых, то боюсь, дорожки у нас разные. Не имею ни малейшего желания встречаться с вашим народом. – она небрежно сделала шаг в сторону, так, чтобы тусклый свет, излучаемый колдовским символом, помог отыскать оружие и плащ, почему-то Хольда была уверена, что они здесь.
- Не стоит делать поспешных выводов, Хольда Сноу. Так уж и быть, коли невтерпеж, расскажу тебе свою историю.
Нет, он не стал тратить время на слова - ибо оно было слишком дорого сейчас - лишь послал несколько особо ярких образов из своей "прошлой" жизни, а там... пусть сама решает, как ей быть.
Водоворот образов, четких и не очень, накрыли девушку огромной густой волной. Лес, огонь, холод, чье-то присутствие... заботливые глаза странного человека, огромные глаза сумеречного кота, выступающего из темноты, разорванной светом впечатанных с древние камни символов... ощущение тепла, друг, друг навсегда... лес... покой... попавшийся в капкан заяц...трескучий огонь и шалаш, покрытый еловыми лапами...запах снега и хвои...осязаемое ощущение леса вокруг...
Хольда отшатнулась и недоумевающее глянула на Пепла. Да, теперь она понимала...почти понимала...
- Сноу, значит... - долгая пауза. Интересно и очень заманчиво... Но - всему свое время. - Неудивительно, что тот лютоволк-альбинос узнал тебя.
Дело принимало совсем другой оборот, ибо если Хольда действительно та, за кого себя выдает, то у нее должны быть очень веские причины быть здесь.
- Лютоволк? – её голос предательски дрогнул, а по коже снова прикосновение прокатился осмысленный взгляд алых глаз.
Как ты узнал!!!? – хотелось заорать ей, но почему-то Хольда поняла, что ответ если и будет, то не сейчас и не здесь...вместо этого она спросила, возвращая контроль за выражением глаз, лицом и голосом:
- Где мы?
- В Месте Обретения Имени. - Пепел закрыл глаза и глубоко вздохнул. - Здесь меня нашел Лесной Брат. Но об этом позже - что-то засиделись мы с тобой, девочка. Пора возвращаться домой. - Он по-отцовски улыбнулся и подмигнул Хольде. - Смею заверить, тебе у меня понравится.
   Девушка обожгла незнакомца возмущенным взглядом, и уже было собиралась сказать нечто не слишком вежливое и явно неприятное, но одернула себя. Зачарованный Лес – дыра. К тому же наверняка кишащая хищниками, Одичалыми и Иными. И дороги она не знает даже примерно...
   Хольда вздохнула, недовольно передернула плечами и, посмотрев в лицо Пеплу, кивнула.

Они сидели у гаснущего костра и смотрели на звезды. Сегодня выдалась на редкость замечательная ночь, однако мысли Пепла были заняты не только и не столько созерцанием прекрасного. Он никогда не умел красиво играть словами, поэтому и сегодня спросил напрямик:
- Что ты делаешь так далеко от дома, Хольда Сноу? Только не говори мне, что решила прогуляться до замка Ночного Дозора просто потому что тебе надоело сидеть одной и ты захотела острых ощущений?
Девушка вздохнула. Она ждала такого вопроса, и даже думала, что ответит, но когда слова прозвучали, оказалось, что ответ расплывается словно утренний туман.
- Ты мне не поверишь - усмехнулась она, разглядывая угосающие угли, чьи далекие, тусклые огоньки были странно схожи с холодными звездамИ, усеявшими небо. - Я не знаю, как попала сюда. Вернее... в лесу я оказалась после того как упала со Стены - ещё один жесткий смешок - пришлось драться с твоими друзьями - Одичалыми. И похоже, они в какой-то мере выиграли. Но...
   Хольда встала отошла на границу небольшого яркого круга, нарисованного светом костром.
- Я сопровождала мою подругу и её брата в один замок. Мы заночевали в богороще. Я уснула под чар-древом и проснулась под ним же. Только... - Хольда вскинула голову, словно ждала, что безразличные звезды ответят на непрозвучавший вопрос - это была не та богороща. Я оказалась у самой Стены. за одну ночь.
   Северянка резко развернулась и глянула на странного знакомого дерзко и вызывающе, готовая к смеху и естественному после такого рассказа недоверию.
- Одичалые, с которыми тебе довелось встретиться, вовсе не были моими друзьями. - Пепел поворошил палкой угли. - Да, я вырос среди них, но с самаго начала чувствовал себя лишним. И не надо на меня так смотреть - я вовсе не желаю тебе зла, Хольда. Однако оставим разногласия на потом. То есть ты упала с огромной высоты и осталась жива? - Он улыбнулся и воздел руки к небу. - Вот уж воистину Семеро помогают тем, кто не боится трудностей!
- Семеро? - девушка вопросительно выгнула бровь, глядя на мужчину - ты веришь в Семерых? Довольно странно для жителя Севера. Тем более Севера за Стеной. Да, я упала со Стены. - она глянула себе под ноги, едва заметно улыбнулась и поспешно мотнула головой, прогоняя воспоминание о залитом лунным серебром льде и волчьем вое, наполняющим холодный воздух - Не знаю, как получилось, что не расшиблась насмерть, но вот как видишь - жива - она развела руками, потом нахмурилась - там был какой-то человек...странный. Я очнулась в его пещере. - Хольда глянула на Пепла, глаза просили ответа на не заданный вопрос - У него были черные руки...и...- она запнулась, слова казались бредом - его слушались птицы...
Улыбка исчезла с лица Пепла - он не любил вспоминать о прошлом.
- Это все сны. Иногда я вижу их глазами Лесного Брата, а иногда... я вижу прошлое. - Давно забытые чувства вновь нахлынули и сердце Одичалого сжалось в груди. - Все дело в том, что мои родители не были Одичалыми...
И Пепел вкратце рассказал свой сон о происшествии в Заколдованном Лесу.
Хольда слушала внимательно, глаза были прищурины и смотрели вдаль, много дальше деревьев и окружающего леса. В прошлое. и в этот момент она бы и сама не смогла точно сказать, что видела: воспоминания странного челвоека со стальными глазами или своё собственное прошлое. Сны о Винтерфелле, которого она никогда не видела.
   Память гигантской волной накрыла северянку, пробуждая то, что раньше приносило боль, а теперь было надежно укрыто где-то внутри. Девушка вспомнила, как длинными, безнадежными осенними вечерами лежала в постели и слушала унылый дождь. Он не давал уснуть, и тогда девочка представляла себе величественные стены Винтерфелла, овеяные тысячелетней славой, и лица его обитателей. Она гадала как выглядел лорд Эддард и прекрасная Лианна, словно сошедшая со страниц северных сказаний, какими были её двоюродные братья и сестры...
   Северянка тряхнула головой, выдираясь из объятий воспоминания. Глаза её зло блеснули. Злость на саму себя - самая отвратительная. От неё не избавишься.
- Пепел, - она заставила свой голос звучать спокойно и вежливо, не стоило срывать злобу на спасителе, каким бы странным он ни казался - простите мою неучтивость. - Хольда даже смогла улыбнуться, чему сама удивилась, и поспешила сменить тему - До встречи с Одичалыми я шла в Черный Замок.
  Девушка неосознанно коснулась меча. Эта маленькая привычка успокаивала, а "придворные дамы" в Сероводье с ума сходили от того, что не могли отучить наперстницу лорда Рида от таких солдафонских, по их словам, манер. Хольда поднялась.
- Я должна туда попасть. Во что бы то ни стало. - она улыбнулась уголком рта - вы, похоже, спасли мою треклятую жизнь... благодарю вас
Северянка изобразила полупоклон и пошла прочь, но вдруг остановилась и внимательно посмотрела на Пепла. Она не могла уйти не спросив.
- Пепел, если ваши родители не принадлежали Северу, как им принадлежать Одичатые и Иные, то почему вы тут остаетесь? Зачем?
На несколько минут над поляной повисла тишина - величественная и спокойная. Пепел собрался с мыслями и продолжил свой рассказ:
- Я и сам не раз задавал себе этот вопрос. Действительно, зачем я здесь? Я мог бы много раз уйти отсюда и никогда не возвращаться, но... что-то удерживает меня здесь.
О нет, это не проклятие, как ты можешь сейчас подумать! Просто... как бы это попроще объяснить - я не знаю себя за пределами этого леса. Он иногда разговаривает со мной, но я не понимаю слов - я могу только чувствовать то, что он хочет мне сказать. Что-то должно произойти...
В глазах его зажглась искорка боевого задора, когда Хольда упомянула Черный Замок - он вспомнил Иного, которого убил, защищая ее. Он посмотрел на меч Хольды. Нет, определенно в ней было нечто странное.
- А ты знаешь, что меч Иного нельзя взять в руки обычным людям?
Слова Пепла о Лесе Хольда поняла...даже, наверное, больше, чем хотела. Она и сама порой ощущала что-то подобное по отношению к Северу. В Сероводье много рассказывали о чудесах юга, там хотелось побывать, но девушка, даже будучи совсем крохой, уже чувствовала, что покинуть Север навсегда она не сможет никогда. К этим стылым, мрачно-красивым землям было приковано её сердце.
  Но Север это все же не глухой, промерзший лес... в том, что чьё-то сердце принадлежит такому месты было что-то грустное, Хольда собиралась уйти, ведь сказать было нечего, но вдруг Одичалый упомянул меч...
- Что? - странные слова, разум не сразу согласился осознать весь их смысл - Что ты имеешь ввиду? - северянка удивленно посмотрела на меч, поблескивающий в руке. Да, он был скован из какого-то странного металла, если это был металл, но кроме того ничего необычного в нем не было...прочный клинок, удобная рукоять, пришедшаяся девушке как раз по руке...- Почему?
- Оружие Иного, как и он сам, не принадлежат миру живых. Оно должно было исчезнуть вместе с ним... так что довольно странно видеть его здесь, рядом с тобой. Да и то, что ты оказалась возле Стены настолько быстро - всего за одну ночь - тоже выглядит довольно непонятным... А в тебе ничего не изменилось в ту ночь?
Услышав подобное, Хольда внутренне содрогнулась, но не позволила этому проявиться во внешности. Вместо этого она усмехнулась, почти также как обычно, перебросила меч из одной руки в другу, повернула, ловя сполохи костра и вновь перевела взгляд на Пепла.
- Это все, конечно, какая-то... я имею ввиду шутки богорощи. Но меч - это оружие, а не какой-то там морок - словно в подтверждение своих слов северянка провела рукой по лезвию, стоило надовить хоть чуть-чуть и пошла бы кровь - с чего ему пропадать? Вы такое видели? - она немного помолчала,  пауза казалась просто паузой, но на самом деле девушка быстро обдумывала то, что услышала и то, насколько только что сказанное ею самой могло быть объяснением - К тому же - продролжила она все тем же уверенным, бодрым голосом - Обычно люди из богорощ не пропадают, а тут вот случилось. Так почему бы мечу не остаться? Тем более - она усмехнулась, хотя от воспоминания пробирали мурашки - эта ледяная тварь испортила мой меч, может Боги решили, что несправедливо сначала отправить девушку демоны знают куда под бок к Иным и Одичалым, а потом ещё и оставить без оружия!
Ответ Хольды не успокоил Одичалого - наоборот, добавились новые вопросы. Однако, все это можно было выяснить позже. Так или иначе, он не оставит ее одну в этом забытом Богами месте.
- Я иду с тобой, Хольда Сноу.

                                                                     Теон
Солнце поднялось над Винтерфеллом, предвещая начало нового дня... и новой эпохи. Эпохи Теона Грейджоя. Первая победа совершена, Винтерфелл взят, и он одним ударом практически выиграл для отца эту войну. Братья Старки в плену (правда у их собственных спален ввиду недостатка людей стражу не выставишь, но куда могут сбежать калека и вчерашний младенец?), значит, старый закостенелый Родрик Кассель не решится даже попытаться отбить Винтерфелл. Жирный боров Мандерли не вылезет из-за стен Белой Гавани, Леобальд Толхарт не уйдёт из Торрхенова Удела ещё долго, Дагмер нагнал на него страху. Вспоминая, как он ловко убедил Дагмера перейти на его сторону, Теон до сих пор восхищался собой. План удался во всех аспектах, и это только первый удавшийся замысел. Пусть дядя Виктарион и занял Ров Кейлин, а эта сука Аша осадила Темнолесье, но настоящий герой этой войны он и в песнях будут петь о нём, ибо Аша повела к Темнолесью 30 кораблей, а занимать замок будет не меньше одной луны, у дяди же Виктариона во Рву Кейлин силы просто огромные, а Теон занял Винтерфелл – сердце Севера всего за одну ночь с 30 людьми. Это подвиг, с которым не сравнятся никакие деяния Аши и дяди Виктариона. Даже холодный как лёд отец и жрец с утонувшыми мозгами дядя Эйерон будут вынуждены это признать. Однако, - подумал Теон поднимаясь с ложа Эддарда Старка, - 30 человек это мало, надо бы послать к Аше в Темнолесье гонца, пусть выделит немного солдат. Если у него будет хотя бы сотня, полторы или две, северяне не вернут себе Винтерфелл. Сука Аша должна это понимать и при всей своей нелюбви к брату должна отдать ему солдат для общего дела. Надо бы послать к ней гонца. В конюшнях замка полно лошадей, правда Железные люди плохо ездят на «четвероногих порождениях зелёных земель», но ничего, выберем лучшего из худших. Теон встал, оделся, пнул спящего в одежде на полу глухонемого Векса и пошёл вниз по лестнице. Осматривать свои владения. Да, теперь он принц. Принц Винтерфелла... Красиво звучит. Теон улыбнулся. Ну, раз он принц, значит ему и корона нужна. Кузнеца Миккена вчера убили, но ничего, его преемник что-нибудь да зафигачит. Теон вспомнил как холодно и неуютно ему спалось ночью на кровати Неда Старка. Старый северянин любил холод, но Теон не такой. Надо бы послать в зимний городок, за той девкой-охотницей, кажись Кира её зовут, пусть постель греет... ну и, другие услуги заодно пусть оказывает.
Теон спустился во двор и уже входя услышал крики. Кричали его люди, островитяне, и псарь Фаллен. Чёрт, нельзя чтобы дошло до драки. Отец умеет завоёвывать, но он, Теон, должен не только завоевать, но и удержать. А на одном страхе Север не удержишь. Нужно вызвать у этих жителей повиновение и уважение. Проблема на псарне оказалась банальной. Двое его солдат, Дреннан и тот высокий с длинными волосами (наверняка лобковые такие же длинные, вот Палла и недовольна)изнасиловали девку Паллу. Этого нельзя просто так спускать. Ибо насилия могут развязать дисциплину среди островитян и спровоцировать винтерфелльцев на бунт. К тому же псаря не стоит настраивать против себя, собаки могут где угодно понадобиться. Теон приказал высечь обоих насильников и объявил своим людям, что впредь такое случаться не должно иначе наказание будет более суровым. Не всем из Железных людей это понравилось, скорее даже – никому не понравилось. Но ничего, они-то против него в отличие от северян не попрут.
Мейстер Лювин предлагал отправить ворону к Роббу чтобы вести переговоры. Теон отказался. С одной стороны, северяне всё равно скоро прознают о захвате замка, так как один из двух воронов в ночь захвата улетел, но с другой стороны, Робб далеко на юге, незачем его беспокоить. Если и вести с северянами переговоры (конечно только о сдаче всех оставшихся крепостей королю Бейлону и признания его королём всеми северными кастелянами замков), то с теми кто на Севере – жирным боровом Мандерли, трусом Леобальдом Толхартом, мальчишкой Сервиным и двумя жёсткими Амберами... И Болтоны, вспомнил Теон, учуяв что кто-то подходит сзади. Не услышал, не увидел, а именно учуял. Да, это был именно он, болтоновский Вонючка.
– Мой принц, – сказал он.
– Я велел тебе помыться, – оборвал его Теон. – Ещё вчера. Иди.
– На вашем месте я бы не доверял одичалой...
– Сам знаю, – сказал Теон, – иди мыться, иначе велю Аггару и Красноносому вымыть тебя в собственной крови.
– Как прикажет мой принц, – ответил Вонючка, улыбнувшись и дыхнув при этом так, что запах пьяных обоссавшихся моряков на улицах Лордпорта показался Теону по сравнению с этим ароматом зимних роз.
Да, Вонючка прав. Этой одичалой не стоит доверять. Теон помнил, как они её взяли в лесу тогда. Он застрелил одного из нападавших, а Робб вместо благодарности обругал его. Хорошо хоть не обматерил. Теон предложил тогда отдать Ошу волкам, но Бран, Робб и мейстер Лювин решили по-другому. А теперь она предала их... И точно так же она может предать и Теона, об этом нельзя забывать. У неё даже имя почти как у Аши, так что эти две суки наверняка имеют много общего. Эта одичалая наверняка что-нибудь учудит. С ней нужен глаз да глаз.
Думая об Оше, Теон вспомнил и о сестре и о желании послать ей гонца. Лучше всех на поверку на лошади ездил Стигг. К тому же в замке в случае восстания челяди от него было бы проку меньше всего. Так что он и отвезёт Аше в Темнолесье послание.
Наблюдая за уезжающим Стиггом с более высокой внутренней стены замка (за дефицитом людей караулы пришлось выставить только на ней), Теон думал о том, как ему всё-таки повезло. Старки взяты, замок его, с прибытием людей Аши он вообще будет неприступен. Всё было хорошо.

Утро было туманным, и как всегда жутко холодным. Хольда шла по снегу, укутавшись в волчий плащ и угрюмо глядя на лес вокруг. Усталость, накопившаяся за время путешествия и те события, что произошли за столь короткое время, выводили северянку из себя, хотя она не показывала вида. Мысли блуждали, то наполняясь тревогой за оставшихся где-то очень далеко Миру и Жойена, то возвращались к угрюмому странному человеку,  с глазами цвета стали. Вроде бы в его словах не было лжи, но уж слишком они были странными...слишком все происходящее было странным...- Ты бывал в окрестностях Черного Замка? – поинтересовалась Хольда, чтобы прервать начавшее тяготеть молчание, - Долго дотуда?   А если и не долго – заметил наполненный сарказмом внутренний голос – что будешь делать? Придешь к Лорду-Командующему и скажешь: «Простите, но Иные собираются уничтожить все живое в мире и начать с Севера. Нет-нет, я не брежу, они заполонят Север и Винтерфелл будет лежать в руинах. Откуда я знаю? Ах да! Я же не сказала, мне это сообщила ворона, подчиняющаяся какому-то существу в черном. Как я попала за Стену? Проше простого – я упала с её вершины. Нет-нет, конечно же я не разбилась! Падать то всего ничего!»- А, пропасть! – девушка со зла пнула снег, только больше в нем увязнув.
- Если не считать тот поединок с Иным, то мне не приходилось бывать  вблизи замков вообще, - ответил Одичалый. – Я вообще редко покидаю Заколдованный Лес. Да и Лесной Брат впервые позвал меня тогда днем – обычно это происходило до захода солнца. – Пепел остановился и огляделся по сторонам. – Думаю, мы должны дойти часа через два. Скажи, ты представляла когда-нибудь вашу встречу? 
Хольда вздохнула, успокаиваясь.
- Понятия не имею – честно призналась она - они ведь не поверят ни одному моему слову...скорее всего.   Девушка остановилась, глядя на верхушки засыпанных снегом деревьев. Вдруг её вспомнилось кое-что. Белый волк, который явился то ли во сне, то ли в бреду...- ммм...хотя может быть кое-кто и выслушает меня...
- В мире вообще много странного происходит, хотим мы этого или нет, - ответил Одичалый. – Взять хотя бы меч того Иного: ты можешь прикасаться к нему, а я нет. Или то, что удерживает меня в моем лесу. Почему я живу именно там, а не где-нибудь в другом месте, ведь я тысячу раз мог уйти оттуда? Тебя могли загрызть волки по пути к моему жилищу... - Пепел неожиданно осекся и пристально посмотрел на Хольду, словно впервые ее видел:- Волки... или лютоволки...
Выслушав философское отступление девушка фыркнула.
- Меч - это да, странность...но мало ли...ты ж и не пробовал прикоснуться - она прищурилась и подняв меч, пригляделась к нему, о чем-то задумавшись, потом резко мотнула головой, словно отгоняя показувшуюся странной мысль и вновь вернулась к реальности - Ну а ты... - она улыбнулась и подмигнула мужчине - говоришь так, словно тебе тысяча лет, и в придачу к ней ворох болезней и отвратный старческий характер. - заметив выражение лица нового знакомого северянка примирительно подняла руки. - Я к тому, что кто знает, как повернутся жизнь... лично мне бы хотелось, чтобы она вернулась в ближайшее время таким образом, чтобы не вышвырнули из Черного Замка и ненароком не повесили на Стене. Ты вообще что о Дозоре знаешь? Слышал о некоем Джоне Сноу?
– О Ночном Дозоре трудно не знать, девочка, – улыбнулся Одичалый. – Старый Медведь не зря носит звание лорда-командующего: кто еще смог бы удержать в узде такую разношерстную компанию, какая собралась на Стене? Поверь мне, Хольда, мы с тобой отправились отнюдь не на увеселительную прогулку, а Ночной Дозор – не компания молоденьких рыцарей, с которыми можно пофлиртовать. Держи ухо востро и будь все время в пределах видимости, хорошо?
Услышав про "это не увиселительная прогулка" и "пофлиртовать" девушка, внимательно смотрящая вперед, возмущенно дернула головой в сторону Одичалого. Её желто-зеленые глаза пылали негодованием, словно она только что услышала немыслимое оскорбление.
- Я не нуждаюсь в няньках! - гневно бросила северянка.
– Сноу... Бастард Короля Севера? Да, кое-что слышал. – Пепел нахмурился и почесал подбородок. – Так... что же это получается: он – Сноу и ты – Сноу... Но у Старка был только один бастард. Что ты скажешь мне на это? – во взгляде Одичалого затаилось подозрение.

                                                                             Теон
Часа через два после заката пятеро человек вышли из леса. Они смотрели на мельницу, откуда их в темноте видеть не могли. Стоящий первым Теон Грейджой мысленно искал другой выход, но уже понимал, что его нет. «Вы сами вынудили меня на это!»- подумал он. Да, и это была правда, они сами заставили. Маленькие братья Старки, брат и сестра Риды и эта сука одичалая, которую зовут почти также как сестру... Если бы они не сбежали, ничего бы этого не было. А теперь придётся сделать, так чтобы его боялись.
«Милорд?» -сзади подошёл Вонючка. «Начинаем»-сказал Теон. «Они сами меня вынудили...» Вонючка и Гинир Красноносый обнажили оружие и пошли в сторону мельницы. За ними зашагали Аггар и Гелмарр. Теон шёл последним и пытался вспомнить, как выглядит мельничиха с этой мельницы на Желудёвой(он когда позабавился с ней пару раз), но она словно выпала из памяти. Зато Теон вспомнил разодранное на куски лютоволками тело Сквинта. «Мы мстим за него, это месть за него и Дреннана.»
Гинир разрубил дверь двумя ударами топора и вошёл внутрь, раздались крики. Вонючка, Аггар и Гелмарр ворвались вслед за ним. Теон медленно просеменил последним. Когда он вошёл, всё уже было почти закончено. Мельник был убит, его жена и дети готовились присоединиться к нему. Мельничиха, имя которой Теон тщетно пытался вспомнить, узнала его и молила о пощаде, но Гелмарр свалил её одним ударом топора. Аггар прирезал детей, и теперь Вонючка мог приступить к выполнению второй половины плана.
Теон смотрел на лица Аггара, Гелмарра и Гинира и понял, что не может довериться никому из них. Придётся будет потом велеть Вонючке убрать всех их троих. А потом самому прирезать Вонючку. Нельзя оставлять свидетелей, слишком высока цена. Конечно, если братья Старки всплывут где-нибудь, то всё итак пойдёт прахом, но до тех пор это необходимая страховка. Пусть лучше его боятся, чем над ним смеются.
«Я закончил, милорд», - Вонючка проделал со второй отрубленной головой ту же операцию что и с первой – ободрал с неё кожу и обмакнул в смолу. Теперь осталось только одеть их в одежду Старков и снабдить старковской пряжкой Брана. Люди такие олухи, показать им эти трупы - так сразу поверят, что это Бран с Риконом, даром дети мельника почти одного с ними роста. Правда домочадцы Винтерфелла не потерпят этого, но достаточно будет казнить одного (повод найдётся - хотя бы за убийства троих свидетелей – нужно же будет их на кого-то повесить), например Фаллена, этот псарь чересчур уж борзый.
Дела идут всё хуже и хуже, остаётся надеяться только на Ашу. А это очень плохо, ибо надеяться на эту озабоченную суку Теон не хотел. Но другого выбора не было. Убийство «Старков» приведёт к неминуемым изменениям, и скорее в худшую сторону, чем в лучшую. «Вы сами заставили меня пойти на это», - подумал Теон и вышел с мельницы в холодную северную ночь. Гелмарр, Аггар и Гинир с Вонючкой, несущие трупы детей мельничихи и мешок, где были их головы, последовали за ним.

                                                                                 Теон
Теон Грейджой стоял на стене замка, смотря на начинающее закатываться за край горизонта солнце, и понимал, что это конец всего. Его жизни, его карьеры, его судьбы... Его эпохи. Он хотя бы продержится до последнего и не сдастся, может за это его и вспомнят когда-нибудь... Хотя нет, скорее всего никто не вспомнит. А если и вспомнят, то назовут «перевёртышом». И поделом, ибо ничего из запланированного он до конца и правильно не сделал.
Винтерфелл, столица всего огромного северного края был взят, но отец, дядя и эта сука Аша никак не захотели помочь ему развить этот его успех, и в результате он оказался у мели. Он упустил детей Старков, и это была его серьёзная ошибка. Убив детей мельничихи и представив их трупы за убитых принцов он ещё только усугубил ситуацию. После этого винтерфелльцы возненавидели его, и сир Родрик Кассель мог штурмовать замок без боязни того, что Теон казнит заложников. «В принципе это он сейчас и собирается делать», - подумал Теон, смотря на раскинувшееся под стенами замка и начинающееся строиться войско северян. У сира Родрика под две тысячи человек, он привёл людей Толхартов и Мандерли, Сервинов и Флинтов – почти всех северян сразу, а у Теона всего 17 человек. Он предоставил гарнизону свободный выбор, и остаться решили только они; Стигг, Урцен и 10 Ашиных ублюдков убежали к ней в Темнолесье; Вонючка взял мешок с серебром и уехал набирать людей в Дредфорт, скорее всего он кинул Теона навсегда, зато есть шанс, что он когда-нибудь расскажет всю правду о том, что Теон сделал с молодыми Старками. Оставшиеся, может, и хотели бы к ним присоединиться, но замок окружён северянами, и выхода нет... ни у него, ни у них.
Теон знал, что он не отступит и пойдёт до последнего. Придётся убить Бет Кассель, чтобы показать всем, что он не бросает слов на ветер. До заката осталось совсем чуть-чуть... Её тоненькая шейка хрустнет, она повиснет в петле, и тут же затрубят рога и северяне начнут штурм. Чёрный Лоррен исполнит свою мечту – погибнет с оружием в руках, а он, Теон, уйдёт, проклятый навеки. Ради одного этого стоит жить.
К нему подошёл мейстер Лювин и встал рядом молча. Уже не уговаривает, старый хрыщ, понимает, что бесполезно. «Вы точно решили отказаться от идеи поднять мирное знамя и попросить отправить Вас на Стену, мой принц?» - глупый вопрос, Теон даже не думал чтобы ответить: «Да, это окончательно». «Но, быть может, тогда мирное население замка может рассчитывать на неприкосновение от Ваших людей в ходе штурма?» - и снова глупый вопрос. «Как получится, это зависит не от меня, а от узколобого сира Родрика, одним лёгким решением он может спасти жизнь дочери и ещё множества людей».
«Только в сире Родрике слишком много чести, чтобы пойти на это. Так что сегодня он отправит на тот свет целую кучу людей, как плохих, так и хороших», - мрачно подумал Теон, спускаясь во внутренний двор. Может ещё пострелять по мишеням? Хотя нет, времени не хватает. «Ничего, постреляю по бегущим северянам, не 20, так 15 застрелю».
«Мой принц!»- кричал, бежа к нему, Кромм. «Вот и конец...» - подумал Теон. «Мой принц, северяне! На них напали, там приехали ещё люди вроде к ним, но потом напали и сейчас они дерутся!» - Что??? «Кто напал? Аша?» - неужели эта сука всё-таки... «Нет, это другие северяне, с ободранным человеком!» Болтоны. Вонючка. Теон не знал даже, радоваться этому или нет. Он быстро сбежал на стену и взглянул туда, где совсем недавно стояли стройные ряды армии сира Родрика. Теперь там был сплошное месиво и побоище. Людей сира Родрика было больше, но они были почти все пеши, а болтонцы были конны и атаковали решительно, быстро и жестоко.
В Зимнем городке горели здания, люди рубили друг друга в капусту, раненые лошади ржали, смертельно раненый боец полз к колодцу, уже зная, что умрёт до того, как доползёт, а Теон Грейджой стоял на стене и смотрел на всё это. «А ведь кольца окружения-то больше нет», - подумал Теон. И правда, люди сира Родрика, окружавшие замок со всех сторон, теперь все беспорядочно бежали к месту сражения. «А ведь можно попытаться...» - мысль была дерзкая. «Лоррен, собирай гарнизон во дворе!» - крикнул Теон. «Мой принц, но Вы же не хотели убегать!» - изумлённо воскликнул мейстер. «Обстоятельства поменялись» - да, это старому хрыщу много не понять... Например того, что теперь, когда северяне рубят северян, островитяне легко могут уйти у них из-под носа. И что кто бы ни выиграл в битве, Грейджои в любом случае будут в выигрыше. Победят болтонцы – сир Родрик не пойдёт походом на Ров Кейлин против дяди Виктариона. Победят люди сира Родрика – им придётся сначала идти на Дредфорт, а потом уже на Ров Кейлин. А Теон сам сможет выжить и таки войти в историю.
Собрались быстро, все семнадцать. Чёрный Лоррен напоследок зарубил двух людей из челяди во дворе, Теон решил не обращать на это внимания, всё равно замок уже потерян. Вышли через Охотничьи ворота, там было всего двое людей из армии сира Родрика, остальные побежали к месту сражения. Быстро зарубили их, побежали по лесу. На запад, как распорядился Теон, сначала просто на запад, потом повернём на северо-запад или на северо-восток, как он решит. Аша или Дагмер? Темнолесье или Торрхенов Удел?
Когда уже лес почти заволокло тьмой, Теон принял решение. «Мой принц!» - позвал его Лоррен. Теон оглянулся – над замком были видны отражения пламени и столбы дыма, в воздухе сильно пахло пеплом и гарью. Значит, победили болтонцы. Лучший из вариантов. Теперь Ров Кейлин обезопасен от атак с севера, на Севере начнётся междоусобица между всеми и Робб Старк не сможет рассчитывать на возвращение с Трезубца домой. И всё это сделал Теон, это его работа. Отец должен понять это, если у него есть хоть капля мозгов. И когда он поймёт это, то уже будет доверять Теону и даст ему уже не восемь кораблей, а много больше. И относиться к нему будет лучше. «Стоп!» - остановил себя Теон - «Что-то ты разбежался. Надо ведь ещё живым отсюда уйти. Болтонцы наверняка погоню устроят». Так что надо бежать.
«На северо-запад, в Темнолесье!» - закричал Теон. Торрхенов Удел конечно ближе, но пока он в руках Старков, туда лучше не идти, а до Каменного Берега очень уж далеко. К тому же никто знающий его отношения с Ашей не поверит в то, что он решит унизиться и убежать к ней. Но он так сделает, ибо другого выхода нет. Если они дойдут до Темнолесья, то всё дальше будет хорошо.
Семнадцать человек шли по лесу так быстро как только могли на северо-запад, и самым первым, высоко подняв голову, шёл Теон Грейджой. Шёл навстречу продолжению своей жизни, навстречу победам и поражениям, удачам и неудачам, он шёл вперёд.

                                                                                        Теон
Теон смотрел на движущийся по дороге конный отряд и не мог поверить в собственное счастье. Они скакали с северо-запада, значит это ашины железяне. Хотя нельзя быть в этом уверенным, это может быть и болтоновский отряд, который обошёл их, пока они плутали по лесу... Но если это так, то больно уж далеко от Винтерфелла забрался этот болтоновский отряд. В любом случае, Теона и его людей уже заметили, пытаться скрыться или бежать было бесполезно. И он просто ждал, стоял и ждал.
С момента выхода из Винтерфелла прошло пять дней... Пять долгих дней... И пять ночей. Бесконечных. Теон не был уверен, спал ли он за это время хоть минуту. Хотя помнил, что несколько раз закрывал глаза, засыпал... Но конец всегда был один – жуткий пронизывающий вой волка вдалеке – и прощай, сон! В Винтерфелле ему снились кошмары, но там он хотя бы спал, а теперь... Теон не был уверен, что он ещё не перешёл через ту грань, за которой начинается сумасшествие.
С момента выхода из Винтерфелла отряд разделялся дважды – чтобы сбить с толку погоню северян. Поэтому сейчас с Теоном из семнадцати вышедших вначале человек остались только глухонемой Векс, Чёрный Лоррен и Верлаг. После второго разделения с ними ещё шёл Кромм, но прошлой ночью на него напали волки. Лоррен вовремя проснулся и зарубил двух зверей, но островитянина уже было не спасти, его крики могли привлечь кого-то, поэтому его пришлось добить. С тех они шли вчетвером. Теон знать не знал, что случилось с отделившимися железянами, да и, честно говоря, ему было на них плевать. Они показали себя не с лучшей стороны в Винтерфелле, оказавшись не в состоянии предотвратить побег молодых принцев и опасаясь замковой челяди. После убийства детей мельничихи и выставления их трупов как Брана и Рикона Теону нужно было замести следы – и он не мог довериться своим железянам, пришлось убивать их руками Вонючки. Они презирали Теона – он не забыл, как неохотно и не сразу они согласились остаться с ним оборонять замок практически без всяких шансов на победу. Они не хотели умирать за него – и за это Теон презирал их всех.
Наконец конный отряд приблизился к ним. Штандартов у конников не было, но сидели они в сёдлах очень неуклюже, да и вид у них в целом был явно не сухопутный. Теон заметил всё это, но пока не спешил радоваться – надо было убедиться окончательно. Конники подскакали вплотную, и один из них выехал вперёд. Теон вгляделся в лицо под шлемом и, несмотря на то что был устал и зол как голодный пёс, улыбнулся. Не стоит показывать этой суке Аше свои слабые стороны. Она итак слишком весело выглядит.
«Здравствуй, братец!» - весело воскликнула покорительница Темнолесья. «Здравствуй»,-насколько можно позитивно ответил Теон. Получилось не очень, улыбка с лица Аши пропала, и Теон не счёл нужным сохранять на своём лице собственную. Теон и прочие сели на лошади, любезно, насколько это возможно для железян, предоставленные им людьми Аши. Теон ехал рядом с Ашей, стараясь всеми силами не задремать в седле и не упасть. Хотелось очень (после того, как опасность миновала, страх ушёл сам собой и вместе с ним накатила неописуемая усталость), но нельзя показывать свою слабость этой суке. - Похоже, Вы соизволили-таки оставить свои владения, принц Винтерфелла? – Я сделал это, не потерпев поражения. Северяне набросились на оставленный мною кусок, как два голодных волка, и теперь обескровлены. На всём Севере теперь больше нет сил, способных противостоять нам. – Забавно. Ты много приписываешь себе, братец, но мне хотелось бы послушать, что скажут твои люди. Вчера вернулись те, которых я оставила с тобой в Винтерфелле, а вместе с ними один из твоих. Урцен. И, знаешь, он не выразил дальнейшего желания служить тебе, даже если ты останешься в живых. Теперь он служит мне. – Плевать. Я всё равно не собираюсь оставаться в этих краях. Можешь забирать себе всех моих людей, которые сейчас бродят по лесам после того как мы разделились – я не собираюсь их ждать. Я уверен, что все они: Стигг, Рыжий Рольф, Злобный Ульф, Харрат-Овцекрад, Кеннед-кит, куча Харло и Ботли, - без раздумий согласятся служить тебе. Ты ведь как-никак покорительница Темнолесья... - Знаешь, братец, ты так и не научился беречь людей. А без них у тебя врятли чего-то получится. Уверена, Нед Старк когда-то учил тебя этому, но, к сожалению,  ты пропустил этот урок мимо ушей. – Нед Старк был старым консервативным болваном и палачом! Он принёс смерть, скорбь и разрушения в наш дом, убил двух наших братьев и множество людей на островах, заставил нашего отца преклонить колено... Но я отомстил ему и его дому, спустя 10 лет отомстил. Его родной замок разрушен, он сам убит, двое его сыновей тоже. – Неда Старка убил не ты, и разрушение Винтерфелла, как я поняла, тоже не твоих рук дело. Двух детей Старка ты убил, это да... Но вот только убийство калеки и младенца не особо возвысит тебя в глазах отца. Если ты думаешь, что винтерфельской авантюрой ты возвысил себя в его глазах и получил больше шансов на пост наследника, то ты ошибаешься. «Увидим, сестрица, увидим», - сказал Теон, а про себя подумал, как нехорошо будет, если вскоре где-нибудь всплывут настоящие братья Старки. Будет очень и очень паршиво, тогда Теона поднимут на смех и будут считать, что он не сделал ничего стоящего и полезного в ходе «винтерфельской авантюры», только зря людей потерял...
– Кстати, братец, куда ты так усиленно спешишь, что не хочешь даже дождаться своих бывших людей? – Мне нужно отплыть на Каменный Берег. - И зачем же? – Леобальд Толхарт привёл гарнизон замка к стенам Винтерфелла. Я не знаю, жив он или нет, но его люди сильно потрёпаны, если не уничтожены совсем. Торрхенов Удел остался совсем без защиты. Если собрать остатки разбитого войска Щербатого и повести их к замку, то он будет занят быстрее, чем Винтерфелл. – Прекрасный план, братец, и я уверена, что Щербатый выполнит это сам и без твоей помощи. – А что ты хочешь предложить мне? – Отец несколько обеспокоено отозвался о твоей... ммм... излишней маниакальности в защите Винтерфелла. В своём последнем письме он требовал от меня, чтобы я отправила тебя на острова сразу же, как только ты появишься в поле моей досягаемости. – Значит ты дашь мне корабль, который отвезёт меня на Пайк? – Нет, братец, у меня не так много кораблей (всего-то 30), чтобы позволить взять тебе один, чтобы отплыть на нём в Пайк. Но послезавтра Кварл-Девица поведёт 4 корабля к Харло, чтобы набрать продовольствия для гарнизона Темнолесья. Он отвезёт тебя. А на Харло лорд Родрик разумеется найдёт для племянника корабль, чтобы отвезти того на Пайк. Ну и конечно ты наконец-то посетишь нашу мать, занятой ты такой.
Аша улыбалась, и Теону это не понравилось. То, что отец просит его к себе, уже само по себе не могло радовать. А уж задержка на Харло тоже на первый взгляд не сулила ничего хорошего. Мать, по слухам, хвора, а за последние годы ещё и приблизилась к сумасшествию. «Двое сумасшедших для семьи – это уже чересчур», - решил Теон и понял, что ему надо поспать и отдохнуть. Так что остановка на Харло может и будет к лучшему. К тому же лорд Родрик-Чтец – весьма умный и просвещённый человек, обладающий среди железян большим авторитетом (что особенно важно), поэтому наладить с ним хорошие отношения было бы очень вовремя. Поговаривают, что он негласно поддерживает Ашу все последние годы, но это ещё надо проверить. А Аша пусть остаётся на своём холодном унылом Севере. Зима близко, и скоро Аше и её людям придётся встречать врага, который гораздо страшнее зелёных юнцов и стариков, служивших Гловерам. Так что кто знает, кто от этого выиграет.
«Разумеется, сестра, я отплыву на Харло послезавтра, Чёрный Лоррен и Верлаг поплывут со мной, если захотят служить мне, а не тебе, - сказал Теон, смотря на Темнолесье, к которому они уже подъезжали, - остальные, если вылезут из лесов, пусть остаются, делай с ними, что хочешь. А сейчас, я смертельно хотел бы поспать». «Как? - удивилась Аша, - Ты не расскажешь мне о собственных подвигах более подробно и красочно?» «Пусть Векс расскажет, - сказал Теон, обернувшись и посмотрев на казалось бы ничуть не уставшего слугу, - уж что-что, а разговаривать он умеет.»

                                                                     Чёрный Лоррен
Лоррен читал письмо и, чем ближе было к концу его чтение, тем больше он хмурился. Ворон прилетел с Пайка сюда, на Медвежий остров, где уже не было ни воронятни, ни мейстера, и летал с карканьем на развале его жилища, пока один из солдат Лоррена не схватил его, раздавил голову в кулаке, а письмо принёс командиру… И принёс одни лишь чёрные вести. Король Островов и лорд-командующий Железного Флота выступают в военный поход, чтобы вернуть Железным людям былую власть и величие, а командирам гарнизонов на Севере приказывают держать захваченные замки именем короля Теона и Морского Трона. Лоррен подумал, что такое же письмо наверняка получил и Дагмер Щербатый в Торрхеновом Уделе, и тот, кого Виктарион оставил во Рву Кейлин, но его это сейчас очень мало волновало. Ему приказывали остаться в этом медвежьем аду дальше, и его это ничуть не обрадовало.
Леди Мейдж Мормонт увела на юг по призыву Робба Старка всех взрослых мужчин и трёх своих дочерей, оставив на острове лишь зелёных юнцов, стариков калек и женщин. Теон говорил ему, что из-за этого захватить владения Мормонтов будет легко, даже с не самыми лучшими людьми, погружёнными на борт всего 9 кораблей. То же самое перед отплытием говорил и тесть Лоррена Горбун Гото Харло, скользкий человек, на дочери которого бородач теперь был женат. Молодая, страстная и пылкая, дочь Горбуна Лоррену очень понравилась, да к тому же этим браком он, до этого простой островной воин, становился наследником Горбуна, у которого не было сыновей. За брак он должен быть благодарен Теону, который хорошо вознаградил его за службу… Но за отдачу такого вот самоубийственного приказа Лоррен спасибо королю сказать не мог никак.
С самого первого дня прибытия сюда Чёрный Лоррен убедился, что если рассказы про совокупление местных женщин с медведями и выдумка, то она явно имеет под собой какую-то почву. Когда железяне пристали к берегу и неспешно, не ожидая сопротивления, высадились, то их уже встречала толпа наспех вооружённых седых стариков и молодых парней, которых похоже ещё не знавали девушек, возглавляемая свирепой женщиной, облачённой в кольчугу, варёную кожу и старую овечью шкуру. Невысокая, коренастая и мускулистая, в руке она держала топор, а во время боя ревела как настоящая медведица и тем самым воодушевляла своих людей. Она зарубила двоих железнорождённых и серьёзно ранила третьего, прежде чем Лоррен раскроил ей череп своей секирой. Сам исход боя был заранее предрешён – Железные люди одержали победу, пусть их потери и оказались выше ожидаемым, но вот тот ад, который начался потом, не мог предвидеть никто из них.
Большая часть обитателей замка во главе с младшей сестрой зарубленной бородачом в сражении воительницы сбежала в лес во время сражения, а с теми, кто остался, проблем тоже было навалом. В самом начале, когда Лоррен ещё пытался быть милосердным, он предложил сыну убитой воительницы (выяснилось, что звали её Алисанна Мормонт) сдать ему замок – так же, как тот мальчик-калека в своё время сдал Винтерфелл Теону. Но девятилетний пацан оказал неожиданное сопротивление и не хотел заявлять остаткам замковой челяди о сдаче замка, за это его голова очень скоро оказалась лежащей на пне, а чуть после этого – на земле рядом с пнём. Но этот хотя бы умер быстро, а его двухлетняя сестра мучилась почти неделю, умирая от болезни, которую некому было лечить: её няню и кормилицу несколько раз изнасиловали и прирезали при взятии замка, а мейстера Лоррен казнил лично за то, что тот отправил письма о взятии замка другим северным лордам. Дети свирепой Алисанны Мормонт ушли вслед за ней, но её сестра Лианна продолжала каждый день причинять головную боль Лоррену, даже находясь где-то в лесу.
Бородач ожидал этого, поэтому не стал играть в доброго правителя, как Теон тогда в Винтерфелле – его доброта привела к тому, что эти суки убивали воинов по ночам, а они ничего не могли тогда с этим поделать. Такого не будет, пока командует Чёрный Лоррен! Здесь, на Медвежьем острове, он проредил ряды оставшейся челяди от тех, кто мог излучать хоть какую-то угрозу, ещё в первый же день. Вслед за мейстером и непреклонным лордёнышом на плаху пошли кузнец и повар. Псарь убежал в лес с Лианной, но его ученик также лишился головы. Все более-менее привлекательные женщины были по много раз изнасилованы, а затем прирезаны – Лоррен помнил, как одна такая убила Дреннана во время побега братьев Старков, и не хотел снова допускать подобного. И всё равно в замке было неуютно. Железные люди не боялись врага в бою, но совсем другое дело – среди этих самых врагов жить. Седые старики, старухи со сморщенными сиськами, дети не старше упрямого сына Медведицы – ни про кого из них нельзя было сказать, что он не собирается перерезать тебе горло ночью. И это было только начало беды…
Оставшиеся в замке хотя бы прикидывались смиренными, а вот те, кто объединился в лесной чаше под руководством той малявки Лианны Мормонт, воевали в открытую. Их ночные вылазки и нападения не давали Лоррену и его людям спокойно вздохнуть. Как-то раз они даже атаковали стоявшие на приколе корабли и попытались их поджечь. Хорошо, один из караульных успел задуть в рог и поднятые Лорреном по тревоге железяне отбили нападение, загнав северян обратно в лес. Плодом этого нападения были один полностью сожженный корабль и два сильно повреждённых пожаром. Выделить людей для их ремонта Лоррен не мог – их и для обычных военных целей не хватало, да ещё и с каждым днём становилось всё меньше. В военные цели помимо обычной охраны замка Лоррен включал карательные экспедиции – в ответ на каждую ночную вылазку днём совершались такие мероприятия. Железяне атаковали деревню или острог, вырезая всех кто там находился, а женщин предварительно ещё и насилуя, ну а после сжигали все постройки. Тем не менее, к ярости Лоррена, это не давало результата: северяне продолжали сеять смерть по ночам.
Последняя вылазка засевших в лесу медвежатников стоила Лоррену шести человек – именно стольких задрал насмерть выгнанный ими из лесу настоящий живой медведь, прежде чем железяне его прикончили. Силы Лоррена продолжали с каждым днём таять, а вот теперь этот приказ остаться и удерживать замок… Если всё продолжится такими темпами, то через пару месяцев уже некому будет удерживать. Но поступиться приказом Лоррен не мог, да и просить об его отмене тоже – не пристало воину ссылаться на трудности и просить себе задачу полегче! Особенно такому воину, как прославленный Чёрный Лоррен. Среди всех островитян лучше его владеют оружием только Андрик-Неулыба, который служит лорду Драмму, и Кварл-Девица, ручной пёсик девицы Аши. Даже Нута-Цирюльника, лучшего из людей адмирала Виктариона, Лоррен в случае чего одолел. Но островитяне не должны проливать кровь друг друга, так что об этом и думать нечего.
Услышав какой-то шум снаружи, Лоррен кинул письмо в очаг и вышел. Снаружи не было никакой охраны – людей не хватало, да и не нуждался он в этом нисколько, если кто нападёт – сам секирой башку отрублю. Шумел высокий и лысый железянин Хармунд, который тащил молодого пацана через двор к пню, ставшему в последние дни традиционным местом отрубания голов. У воина были спущены штаны, однако он был вне себя от ярости и, казалось, этого совсем не замечал. Парень на вид был не старше местного лордёныша, которого Лоррен на этом же пне казнил собственноручно.
- Этот щёнок хотел убить меня! Заколоть кинжалом, копьё ему в задницу! Если б я снимал кольчугу, чтобы посрать, то ему бы удалось!
Так, теперь хотя бы понятно, отчего у него штаны спущены. А вот с пацаном неясно. Если бунтарь, то чего не ушёл в лес, а если остался в замке чтобы убивать железян, то чего только сейчас начал? Надо разобраться… Но поскорее. А то уже весь двор наполнился челядью и подходящими воинами.
- Ты! Встань! Смотри мне в глаза! Попробуешь соврать – я узнаю! – Лоррен поднял мальчонку с земли, встряхнул его и поставил рядом с собой. – Зачем ты пытался убить? Кто тебя надоумил?
- Мать, - тихо сквозь зубы протянул парень, - этот кусок гавна убил мою мать!
Чёрный Лоррен нахмурил брови. Врятли парень созрел бы до убийства только сегодня, если бы его мать была изнасилована и убита в ночь после высадки. Значит, Хармунд нарушил его приказ и убил мать этого паренька недавно.
- Ты убил его мать?
- Да. Это старая жирная развалина начала сопротивляться, когда я захотел получить своё удовольствие. Она оцарапала мне щёку, и я в гневе перерезал ей гор..
Речь железянина прервалась от внезапного удара Лоррена. Он отлетел, ударился на землю, а затем, выплюнув выбитые зубы, в недоумении уставился на Лоррена.
- Засовывай свой член куда хочешь, пусть даже в столетних, но не смей убивать никого из тех, кто остался в замке и служит нам. В следующий раз я ударю не рукой.
Хармунд скорчил рожу, но встал и кивнул. Больше ему объяснять не потребуется. Теперь пацан. Лоррен сделал сигнал Ральфу и тот подсёк ему ноги копьём, голова упала прямо на пень и секира попала точно по шее. Лоррен легко отделял головы от туловища одним ударом – особенно легко это делать, если шея такая узкая. Он поднял голову парня за волосы и поднял над своей головой, показывая местным жителям.
- Так будет с каждым, кто обратит против нас оружие. Служите верно, и вас не тронут. Выступите против нас, и…
Он отбросил голову в сторону. Местные также молча разошлись. Старики бесшумно жевали беззубыми ртами, дети глядели волками… Их не в чем обвинять. На Медвежьем Острове каждый ребёнок с ранних лет учится бояться кракенов, приходящих с моря. А с женщинами ещё хуже. На воротах замка вырезан барельеф, на котором изображена баба в медвежьей шкуре. В одной руке она держит дитя, которое сосёт её грудь, а во второй – боевой топор. Эта сучка Лианна Мормонт должно быть изрядно насмотрелась на сей барельеф и теперь вовсю портит жизнь Лоррену и его людям. Изловить бы её и оттрахать по полной, а затем отрубить голову. Только вот не получится, ибо ныкается эта малолетняя тварь по лесам так, что не отыскать её.
- Капитан! – к Лоррену подбежал член его команды из числа тех, что остались на берегу сторожить корабли. – Там к берегу подходит ладья…
- Почему не протрубили в рог? – сурово спросил бородач.
- Это наша ладья. Под флагом кракена. Наши друзья.
Чёрный Лоррен обозвал про себя парня и всех остальных, кто только из-за этого не стал поднимать тревогу, идиотами, но потом решил, что не стоит быть к ним слишком требовательными – Горбун и его кузены созвали всякое отребье, которое само по себе ни в чём не виновато.
- Как только они пристанут, передай их капитану, чтобы явился ко мне. Один.
Солдат кивнул и убежал, а Лоррен, оставшись, задумался. Кто бы это мог быть?
Ответ не заставил себя долго ждать. Вскоре капитан прибывшей ладьи явился, и Лоррен с удивлением понял, что это его старый друг Верлаг. Да что там друг – они были долгое время близки почти как братья, сражались и ходили в разбойные походы бок о бок, вместе записались в команду к Теону, сидели в Винтерфелле в атмосфере напряжённости из-за убийства других железян, вместе драпали через Волчий Лес в Темнолесье с принцем Теоном… Только вот Лоррен после этого продолжил ему служить, отправился на Железные Острова, там женился, став наследником лорда и приближённым короля, а Верлаг предпочёл остаться и перейти на службу к Аше. Он говорил тогда, что для Теона люди – всего лишь мусор, они только чудом выжили после похода на Винтерфелл, но в следующий раз он не преминёт послать их на убой и наплюёт на их жизни. В Аше же он видел справедливого командира, которая ценит людей и не будет разбрасываться их жизнями просто ради победы. Они тогда сильно повздорили по этому поводу, но теперь, в столь суровые дни, Лоррен был рад снова видеть старого друга.
- Что привело тебя сюда, друг мой? – спросил он Верлага, после того, как они обнялись.
- У меня послание к тебе от моей госпожи.
Бородач нахмурился. Он старался не забивать себе голову проблемами отношений короля и его сестрицы, но конечно о них слышал. И то, что его пытаются в это вовлечь, весьма не радовало.
- Я служу Королю Островов и Севера, - начал он, но прибывший железянин сморщил лицо и прервал его на полуслове: - Ну и что, хорошо у него служится? Он всё также плюёт на служащих ему людей и посылает их на смерть толпами?
Лоррен хотел ответить, но промолчал. Честным ответом было «да», на это указывало всё: и само пребывание в этом медвежьем аду, и только что полученный приказ оставаться здесь и держаться до последнего, но произнести это вслух он не мог.
Верлаг правильно его молчание и продолжил: - Мы все поступили на службу к моей госпоже и не жалеем об этом. Я получил от неё ладью и теперь капитан. Вся наша старая братва у меня в команде: Урцен, Рыжий Рольф, Харрат-Овцеёб. Мы не тужим, Аша не дерёт с нас три шкуры и не заставляет защищать замок против многократно превосходящего в численности войска.
- Она женщина, - возразил Лоррен.
- Она капитан получше многих мужчин, которых я встречал. И я хочу, чтобы ты выслушал то, что она велела мне передать тебе. Знай, Лоррен, раз она снизошла до разговоров, а не пытается забрать всё силой, хотя могла бы, то эта женщина пойдёт куда дальше, чем её непутёвый братец.
Лоррену очень не понравилась последняя фраза, но он промолчал и решил дослушать Верлага до конца.
- Аша собирается заявить свои права на Морской Трон. Она плоть от крови Бейлона. Отец любил её и хотел бы, чтобы она заняла его место. Её братец и ненормальный дядя-жрец могут привести Острова только к новому поражению в войне и нашествию чужаков, когда наши дома сожгут и разорят, как уже было в первое воцарение Бейлона. Она приведёт нас к победе. Чтобы сесть на Трон она нуждается в большей поддержке. И отправляет меня к тебе, чтобы передать предложение о переходе к ней на службу.
- Я служу королю Теону и не выступлю против него..
- Тебе и не нужно будет против него выступать. Аша знает, что её брат и дядя отплыли на юг воевать, и собирается нагрянуть на Острова сейчас, когда их там нет.
«Интересно, откуда она об этом знает, - подумал Лоррен. – Наверняка кто-то из кузенов Харло сообщил, они больше всего в её восшествии на Морской Трон заинтересованы. Врятли Рыцарь, ему бы честь не позволила. А вот Бормунд или Зигфрид вполне могли написать».
- На Пайке наверняка остался Мокроголовый.
- С ним не составит проблемы расправиться. Простые островитяне верят в Утонувшего бога, но среди высоких лордов и капитанов настоящего уважения к жрецу нет. Особенно после того, что он сделал с Родриком Харло… Кстати, моя госпожа собирается покарать твоего тестя за участие в этом несправедливом убийстве, но тебе бояться нечего, она даёт слово, что ты унаследуешь его Сверкающую башню, прочие земли и доходы. Управление всем островом перейдёт к достойному члену семьи Харло, но замок останется за тобой.
«А что, это было бы весьма неплохо, - размышлял бородач. – Горбатый мне никогда не нравился, скользкий тип. Его дочери, правда, не по нраву будет, что я помог разобраться с её отцом, но это неважно. Как жена она не будет перечить мне. А замок и земли – как раз то, что мне было бы нужно».
- На Островах Ашу поддержат многие недовольные её братом. Нужно всего лишь занять замок на Пайке и устранить Мокроголового – тогда она сядет на Морской Трон. А после этого щедро вознаградит всех, кто ей служил. Подумай об этом, Лоррен, хорошо подумай, но знай также, что если Аша захочет взять твоих людей силой, то она это сделает. Большинство тех, кем ты командуешь здесь, выходцы с Харло, и служат они лордам, которые встанут на сторону её сторону. Ты не сможешь их удержать. А зачем тебе самому погибать тут, среди этих медвежатников?
Речь Верлага звучала очень правильно, и Лоррен понимал, что тот прав – особенно насчёт его людей. Те действительно перейдут на сторону Аши без особых колебаний. Так что лучшим вариантом будет согласиться. Но что-то в этом казалось ему неправильным… Что?
- Подумай над всем этим хорошо, Лоррен, и если решишься, через две недели приплывай в Темнолесье со своими людьми. Тебе хватит этого времени, чтобы отремонтировать повреждённый седьмой корабль, который я видел на берегу. Приплывай, присягни Аше, и тогда нас ждут победа и успех.
- Почему две недели?
- Аша ждёт возвращения Кварла-Девицы, тот поехал с такими предложениями к Дагмеру Щербатому в Торрхенов Удел. К этому моменту он уже должен вернуться, и тогда весь наш флот отправится к Железным Островам. Если Дагмер согласится на предложение Аши, то его люди и корабли присоединятся к нам по пути. Если нет, то тем более нет смысла ждать и давать Эйерону возможность подготовиться к нашему приходу.
- Что Аша сделала с сопляком Ботли, которого Теон послал на ней жениться? Если с ним что-то не так, лорд Ботли рад не будет.
- О, моя госпожа не столь глупа, чтобы делать Ботли своим врагом. Этот влюблённый сопляк присягнул ей на верность. Она кормит его обещаниями, но выходить за него никак не собирается. Когда флот отплывёт на Острова, он останется в Темнолесье якобы командовать гарнизоном – а на самом деле как заложник, чтобы обеспечить верность своего отца. Как видишь, наша королева продумывает всё.
Наша королева. Это прозвучало впервые, но Лоррен понял, что Верлаг нисколько не сомневался в том, что он согласится и примет предложение. И правда, в чём тут могут быть сомнения? Выбирая между бесславной смертью за Теона в этом диком месте и славной службой Аше, он конечно выбирал Ашу. Но почему его не покидает ощущение, что что-то в этом неправильно?

Вороны из Ночного Дозора прилетели во все главные замки северных земель.

Наконец это мучение закончилось, подумал Сэм. Днем галея из Восточного Дозора прибыла в Белую гавань, здесь Сэму предстояло выполнить сложное и неприятное поручение. Идя по рынку, раскинувшемуся прямо у пирса, пропахшего морем и рыбой, он пытался соображать, что в море не удавалось.

Мейстер Эймон намекнул,видать, Лорду-Командующему, скривился в уме Тарли, об его "интриганских способностях". Коттер не стал ходить вокруг да около, а так и заявил, что из всех братьев, кроме старого мейстера, которого предпочитает держать рядом с собой, считает Сэма наиболее "хитрозадым", и полагает, что сэмовы способности будут как раз для этой задачи. Остальные же братья, в числе 4-х, похоже, не горели желанием особо знакомиться с Сэмом, а уж беседовать с лордом Виманом - тем более. Они свели свои функции к представительским, Тарли горько усмехнулся про себя, свалив всю задачу переговоров на меня.

Задача же оказалась неприятной, очень неприятной. Что сделает лорд Виман с первым попавшимся дозорным, было непонятно, но вряд ли хорошее, думал Сэм. С фактом одичалых, пропущенных Дозором он может и смириться, но тогда как раз удобно отвести ярость на посланнике Дозора, чтоб потом милостиво согласиться с предложенными условиями. И руки Сэма снова задрожали, как будто галея была на ходу в открытом море. Опасность смерти от руки водяного в Белой Гавани была явно не меньше, нежели в среди волн.
     

"Как сказал бы Сэм, красивое и древнее селение с самобытной культурой. А по мне, так развалюхи, как они здесь ютятся?! Даже Дозор богаче." Ближайшая хижина в селении Вуллов выглядела так, будто и дышать Джону не стоило - а то не ровен час Дозор станут обвинять и в собственноручном уничтожении жилищ. Все остальные обвинения Джон уже прослушал, как и мнения об бастардах, уродах и клятвопреступниках. Несколько деревень одичалые подпалили, перебив мужчин и захватив женщин. Часть осталась там, большая же часть шла дальше на юг, они разделились, у одичалых с дисциплиной всегда было плохо, а задачу, для которой они собрались, Вольный Народ выполнил.
Джон думал, что вряд ли Манс собрался далеко. Такой опытный воин, как Король-За-Стеной, не мог ни понимать, что дредфортцы или Мандерли уничтожат его сброд влегкую, но навряд ли сделают это на чужих землях. А в Винтерфелле не было Старка,Хранитель Севера был на юге.

Задумавшись, как уже не раз, обсасывая аргументы по нескольку раз (утешая или дразня совесть, когда как), Сноу не заметил приближавшегося к нему пожилого мужчину, с видом вождя.

-Дозор не выдаст нам стариков одичалых?
- Нет. Зачем вам зряшные убийства? Одичалые не заботятся об "старых ртах", как они их называют. Это ничего не изменит. (Джон не сказал об слове Дозора, не хотел снова слушать обоснованные оскорбления).
-Что ж, если ты такой скучный, мы ведь народ простой, и мы дадим тебе поразвлечься законно. Как раз вернулись наши из набега на одну из захваченных деревень, бедолаги Флинты и не подозревали, насколько честен Дозор.- сплюнул воин - там было и несколько наших девушек, к счастью, мы их спасли. Так вот, дадим тебе возможность держать слово, ведь они нарушили свое?! Правда, теперь ищи ветра в поле, а Дозор опять, как во времена этого сони-засони на Стене, будет травить байки?! Мы поступим как Несокрушимый. Только ты у нас не хоронить будешь мертвых, а резать живых. Заодно и посмотрим, сколько в тебе от бабы, режущей курицу, а сколько от Старка, казнящего клятвопреступников.

Сэм вошел и преклонил колено, пока выкликали титулы лорда Гавани, он успел его хорошо рассмотреть, его и обстановку в зале. Сэма неприятно поразило, что в чертоге было полно Фреев, которые чувствовали себя куда как вольготно.

- Что там у тебя? - послышался голос толстого лорда и Сэм протянул грамоту Лорда-Командующего.
- Вот, ваша светлость.
- В Дозоре, как я погляжу, командование вообще свихнулось. Выборы не доводят до добра. Зачем ты здесь? Твой командир просит воинов и припас, но зачем бы они на Стене,если она пропускает одичалых как решето?
- Ваша светлость, встают Белые Ходоки. Это может показаться невероятным, но так и есть.Они убили Лорда-Командующего Мормонта и многих братьев.
Порой кажется, то,что было всегда, не измениться, но это не так. Белые Ходоки гонят мертвецов на юг, к Стене. Если бы Лорд-Командующий Пайк не пропустил их, Белые Ходоки превратили тысячи мужчин и женщин в мертвецов, способных убивать.
- Он верно говорит- Сэм обернулся, поглядеть на неожиданного защитника и увидел мужчину, в цветах Фреев, в чьей внешности было нечто змееподобное - То, что было всегда, не обязано сохраняться - все зависит от человека. - Тут змееподобный прервался, и продолжил другой Фрей, одетый в доспех и долговязый - так и милостивый король Робб превратился в оборотня, нарушив свое слово и показав свое нутро. На свадьбе в Близнецах вашего сына, он превратился в волка и убил внука лорда Фрея невинного дурачка Динь-Дона и загрыз бы всех нас, если бы не ваш доблестный сын, сир Вендел.
"Что он несет, подумал Сэм, этого не могло быть!". Сэму показалось, что взгляд лорда Вимана стал тяжелым, но только на мгновение. Раздался его голос
-  Мой сын погиб... Даже король не имел права убивать моего сына.-
Сэм едва не закричал, неужели лорд поверил? Потом, уже в покоях, Сэм понял - трусость не дала ему сделать ошибку, не стоило кричать о том, что понимали все из стоящих в зале. Вместо него вскрикнула девочка, сидевшая рядом с лордом, лет 14 на вид.
- Дедушка, неужели вы верите?
- Это так, это грустно признавать...

- Ночной Дозор должен знать, наш милостивый повелитель Томмен Баратеон дал титул Хранителя Севера лорду Болтону.Ему и надлежит знать в первую очередь об ваших просьбах и делах, заговорил старый лорд.
-Лорд Болтон не на Севере, нам сложно до него добраться, но я уверен, Лорд-Командующий послал братьев к нему.
- Идите, я дам ответ, хотя я помню, как отец учил меня, так он говорил - безумец верит в то, во что хочет верить. У страха глаза велики, а Белых Ходоков не видели уже 8 000 лет.

     "Может быть, не все еще потеряно с моим посольством",думал Сэм. Покои, предоставленные ему были лучшими, что он когда-либо видел. В Роговом Холме не было кроватей такой величины, с фигурными столбиками и застланных шелком. "Лорд Виман любит роскошь, не то что мой непреклонный отец.Если бы он захотел, поселил бы меня в какую-то халупу, а я и не заметил.".
      Возвращаясь с приема Сэм клял себя во все корки, внутри все как будто сжималось в кулак.Он провалил посольство Дозора, не рассказал всего, ему даже не дали сказать о драконовом стекле! "И с чего Фреям было влезать? Разве чернецы являются их врагами? Нет, я понял, если б вместо меня был посланец короля Станниса!". Лорд Виман явно был не в духе выслушивать проштрафившегося брата. С чего он так благоволил Фреям? Он решил предать Робба? Тогда понятно, каждое напоминание о долге и Севере для Фреев не к месту. Его сын в плену, может, поэтому?.Мысли метались как оглашенные, и когда Сэм пришел в отведенный покой, продолжили пляску с новой силой.Наконец Сэм не выдержал, и почувствовав - всего было слишком много на сегодня, взял стоящий на низком столике кувшин с вином. Там же обнаружился и странный стакан из стекла на фигурной ножке.Стоит небось, как такой же золотой , с непонятным удовольствием подумал Сэм. Вино было слегка кислым. После первого стало легче, после второго - в голове слегка зашумело. Теперь спать. Вряд ли в Дозоре мне дадут такую, даже будь я Лорд-Командующий. Лорд-Командующий Сэм, ха!
       Тут в дверь постучали.Неймется же людям!.Появился высокий воин с водяным на панцире.
-Брат Ночного Дозора? Лорд Виман сказал, что он хочет видеть вас. Я провожу,если вы не против.
-Благодарю вас и Лорда Вимана. Точно неймется.Он специально приказал принести вина, интересно?

         Проходя утром по улицам, Сэм не мог не заметить - оживления народа, характерного для свадеб лордов не было.Создавалось впечатление,что в Белой Гавани не торжество, а траур.Лица проходящих мимо мужчин были насторожены, косились на гавань - там стояло несколько кораблей, с знаменем двух башен.Звонили колокола, в другое время звук был бы веселым, но сейчас в нем чувствовалась некая размеренность и торжественность.
         Говорили, что в обмен на своего сына сира Вилиса лорд Мандерли послал лорду Тайвину своего троюродного брата в заложники и 3000 золотых драконов, а также поклялся отречься от Робба Старка и склонить колено перед королем Томменом. Его внучка, Вилла, любимица всей Белой Гавани, выходила замуж за одного из Фреев, Рэйгара.Об этом браке говорили многое, но хорошего Сэм не слышал, только ропот и проклятия. У Фреев здесь не было друзей, кроме лорда Вимана, сын которого, только сел на корабль в заливе Черноводной.
         Сэм шагал мимо рыбного рынка, здесь, в портовой таверне, на втором этаже, жил один из братьев, который должен был следить за привезенными с собой двумя воронами, и передать известия в Ночной Дозор, если дело обернулось совсем плохо.В принципе, посольство было закончено, и можно было уезжать, лорд Виман ясно выразил свои намерения и большего навряд ли стоило ожидать."Надо зайти к Тридду, но не в этот раз" - подумал Сэм. "Когда будем уезжать из замка, вот тогда отправим ворона, чтоб весть дошла побыстрей." А сейчас нужно было идти, скоро начиналась церемония в септе, не стоило опаздывать.Хороший знак, что на торжество и пир представителя Дозора все же пригласили.


       "Что ж, прошло достаточно быстро", вспомнил Сэм, "а как Вилла на него зыркала!". Взгляды невесты во время церемонии могли бы убить жениха, но тот лишь ухмылялся. Свадьба проходила в большой городской септе, а пир должен был быть в замке. Поэтому все направились туда, процессия растянулась на сотню метров, одних людей Фреев было около двухсот, еще гости и сами хозяева. Носилки лорда (а говорили, его не выдержит никакая лошадь) были в середине, носилки же новобрачных несли впереди. Чувствовалось напряжение, уже привычное для Сэма в эти дни. Все держались кучками и группами, держа оружие под рукой, "теперь свадьбы не кажутся безопасными," - криво ухмыльнулся Сэм.- Людская цепочка уже прошла порт, здесь были благоустроенные дома, улицы замощены камнем и широкие. "До замка осталась несколько минут ходьбы, хорошо, если через четверть часа будем на месте".
      Идущий рядом (а все шли пешком, чтобы не создавать ненужной толчеи и не толкать пеших гостей свадьбы) человек с вилами на камзоле оглянулся и сказал воинам в своей группе -
- Что-то я не вижу толстяка, хотя все видны. Была б моя воля, я б сюда не поехал. Здесь не любят Фреев, а раз прибыл с ними - значит тоже Фрей. Надо пробираться поближе к молодым, - и зашагал быстрее.
"Дельно", решил Сэм и тоже ускорил шаг. Когда он подошел к переднему паланкину, дома уже заканчивались, была видна площадь и сам дворец. Послышался голос, обращенный к носилкам, от рослого бойца, во главе большой группы домашней стражи Мандерли -
- Остановитесь.
На голос высунулась недовольная физиономия Рэйгара, стоящие рядом группки Фреев заволновались.
- А в чем дело? - Спросил Фрей, спрыгивая из носилок. Почему я должен отвлекаться от своей жены заради тебя? Кстати, так как Вилла моя жена, ты должен теперь подчиняться и мне, добавил он с усмешкой. Так что иди отсюда.
- Она не твоя жена, а твоя вдова.
Вдруг носильщики порскнули в крайний дом и внесли паланкин в широкий дверной проем.
- Что?
Вместо носилок из дома начали выскакивать воины, а с крыши вверх взлетел десяток горящих стрел.
Говоривший с Рэйгаром вместо ответа на последний вскрик Фрея кинул в него копье. Раздалось чавканье.
"Куда бежать?", стонал про себя Сэм, а ноги, подламываясь, сами несли его к двери крайнего дома, рядом с которым он стоял, противоположного тому, куда исчезли носилки. Но оттуда тоже выскочил десяток латников, и Сэм только и мог смотреть на избиение, полулежа на стене дома. Дальше по улице из домов не появлялось людей, лишь били стрелы из окон. Фреев вырезали, небольшие группки Фреев пустили мечи в ход. Ударил колокол, с противоположного конца улицы раздался другой. Из ворот замка выбежала сотня солдат, часть осталась цепью перед концом улицы, часть побежала по ней. Говоривший про предчувствие Хэй со своими людьми держался несколько минут, но отряд из замка ударил по ним, и все закончилось. Мандерли потеряли очень немногих здесь, десяток на 40 человек Фреев, люди из замка и начавшие бой солдаты побежали дальше, а несколько человек из оставшихся подошли к дому ( куда ранее унесли носилки) и вышли оттуда с бывшей Виллой Фрей. Они быстро пересекли скрылись за дверями замка.
      Сэм решил уносить ноги, благо ноги уже были готовы бежать,хотя в голове было совсем мутно. Но было некуда. Сэм пытался забраться в окно первого этажа, даже разбил окно, но залезть не смог, потом он пошел к солдатам, но те явно были не намерены пропускать никого,без водяных на одежде.
Отдаленные звуки боя послышались ближе, похоже какие-то Фреи еще сопротивлялись и даже сумели прорваться через бойцов из замка. Наконец они появились и попытались пройти в переулок между домами. Солдаты из заслона кинулись к ним, Фреев было пара десятков, одного из них Сэм узнал, это был сир Джяред, тот, что говорил на аудиенции у лорда. За Фреями бежало полсотни бойцов, половина была с луками. На глазах Сэма стрела угодила сира Джяреду в голову, тот упал. Звенели мечи и звучали грязные крики. Но скоро все стихло и для Фреев и для Сэма. Фреев перебили, Сэму повезло больше, он лишь потерял сознание.

Милорд. Поручение выполнено, Мандерли извещен о Белых Ходоках, со слов самого лорда, во время разговора с глазу на глаз, поверил. Привожу его слова - "Не думаю, что десяток разных людей может сойти с ума одновременно, пойманные одичалые тоже говорят про Иных. Но вины с Дозора за пропуск этих разбойников это не снимает. Никого я отправлять не буду, все мои люди нужны Королю Севера и мне."То есть воинов из Белой Гавани не будет, однако лорд Виман обещал 4 кога с оружием, провиантом и фуражом, а также заключенных из тюрем. Неизвестно, сколько их будет, число сообщу, как узнаю, в следующем письме.Через 3 дня после разговора лорда Мандерли со мной (и 2 дня назад) состоялась свадьба Рэйгара Фрея и Виллы Мандерли. Когда мы направлялись в замок из септы, воины Мандерли напали на Фреев и вроде бы всех перебили. Я не участвовал в этом, только смотрел, так как шел среди гостей. Я потерял сознание, очнулся в замке лорда, но больше лорд Виман со мной не разговаривал и приемов не устраивал. Похоже, больше ничего я сделать в роли посла не могу, и собираюсь вернуться с братьями на коге.

.

- Держи, Тридд.
- Хорошо, прямо сейчас и отправлю. Мы собираемся обратно?
- Нужно получить ответ. Если же его не будет в эту неделю, уедем.

            Еще когда отец Джона был жив, всегда был порядок совершения важных дел, отточенных церемониями, пусть не пышными, но важными для происходящего. Казнь виновного на рассвете, дающем лучше рассмотреть истину и взглянуть в глаза преступнику - так Старки казнили людей тысячелетиями. Вчера они долго спорили с Толлом, вождем в селении, спорили до хрипоты, а под конец Джон едва сдерживался, чтобы не отдубасить Вулла как следует. "Закон есть закон", втолковывал Сноу,"я не могу казнить человека без суда, если вы его осудили - так казните сами. Я не могу." В конце концов ему удалось добиться, чтобы ему дали выслушать одичалых.
           На околице, в сотне шагов от деревни, стоял большой камень, его называли Конь-камень, кусок гранита величиной с крупного жеребца. На нем были как будто выбиты отметины, странно напоминающие отпечатки конских копыт, как будто неведомый конь скакнул и промял его. Вуллы приспособили его для самых важных сходок.
           Джон пришел раньше срока, его немного трясло.Руки выполняли привычные действия, как будто Волчий Коготь следовало точить, меч всегда был острым. Со стороны деревни показались люди, и подошли к камню. Одичалые шли цепью на веревке, привязанные друг другу. Три женщины и двое мужчин - женщины были высокими, с Джона, у мужчин не было обуви. Рогоногие. Сноу уже мельком видел их.
- Говори, сказал Толл. - Вот они, как ты и хотел.
Джон уже хотел начать расспросы, как раздался  хриплый голос женщины.
- Что это за дятел? Какое чучело... Вы уже все спросили, что хотели. - Затем она сплюнула, а верней, схаркнула кровью.Заговорил один из мужчин -
-  Мы отошли от Манса, но теперь мы возвращаемся к Стене. Они не верят, что ваши поклонщические лорды способны пытать людей, сдирать с них кожу живьем.
- И кто это, - спросил Джон, волоски на руках стали дыбом, как будто подул холодный ветерок. -
- Он называет себя Хорнвудом, перед ним несут тряпку с нарисованными на ней отрезанными сиськами, сочащимися кровью. Другие же люди, подчиняющиеся ему, из большой крепости-
-Винтерфелла?,- перебил Джон-
-Да, наверно.Так вот, эти люди, почти уничтожившие наше племя -, говорящий беловолосый мужчина с шрамом вздохнул, - носят ободранного человека.
- Болтоны. А кто тот человек?
- Не знаю. Он не из нашего племени, но думаю, из тех, кого привел Манс.
- Ты говоришь - они носят мертвеца перед собой? - C ужасом спросил Джон. Холод проникал в желудок. Но страха не было, только холод.
- Да. На копьях и шкуре.
- Я про Хорнвуда.
- Про Хорнвуда я ничего не знаю.
- Хорошо, вы здесь не из-за этого. Вы признаете свою вину в сожжении деревни Флинтов и клятвопреступлении?
- Манс обещал, не мы, - сказала вторая женщина, пониже ростом, чем первая. - Но это наше дело, не для угощения же вы нас привели на веревке?
- Ты права. Толл! - Надо пригнуть их, головой сюда, - указал Джон на край камня, и достал меч, - Одного за другим.
Одичалые стояли не вырываясь, были слышны лишь ругательства.
"Возможно, мне такая смерть покажется милостью," подумал Джон, и опустил меч на шею первой говорившей. И еще. Со второго удара голова слетела.Комок подкатил к горлу, слышно были звуки , как будто кого-то рвало. "Похоже, лорд Хорнвуд с радостью содрал бы шкуру и с меня". Подняв голову, Джон понял, что рвало именно его.Перед глазами вспыхивали зеленые звездочки. "Сложно было не заметить. Теперь... Теперь второго.Они все виновны."

           Прошло две недели после казни. Сны уже не мучили Джона, все стало потихоньку нормальным. В деревне стало много суеты и работы, ежедневно, с утра до ночи доносился звон молота, в кузнице работали и сам мастер, и помогавшие ему. Кузнец оделял всех, но желавший получить топор, или наточить дедовский меч, должен был поработать как подмастерье. Но Джону это не было нужно, в меланхолии он проводил по острию Волчьего Когтя точилом - но все равно без толку.

В доме, где он жил уже с месяц, было четверо детей, они напоминали ему братьев и сестер. Из них всех в живых оставались только Робб и Санса, к счастью, Санса была в безопасности - сравнительной, остальные были убиты, или пропали. Джон не хотел, чтобы война пришла сюда.

- Толл. Мне нужно уходить, я видел все, что мог,и передал тоже. Ночной Дозор ничью сторону не держит. К лорду Рамси я не пойду. Не боюсь, но проку от этого не будет. Мой путь продолжится - я пойду в Кархолд.
-Но Король рассорился с младшим домом.
- Это дело моего брата. Я же дозорный. Я не скажу - "Зима близко", это девиз Старков. Ваша война во многом бессмысленна, но вам придется биться с Болтонами. Мне нужен проводник, если ты пожелаешь его дать. Думаю, ему ничего угрожать не будет. Так что...
- Так что возьми моего старшего сына, ему только исполнилось тринадцать.
-Именно. Со мной ему будет безопаснее.

- Не верю я вам, сир Тарли, сказал начальник отряда Мандерли.
- Разве не достаточно того, что мне верит ваш лорд?

- Достаточно.

- Капитан согласился сделать остановку в виду этого островка - но вы высадитесь сами. Сами знаете - Ночной Дозор...

- Ничью сторону не держит. А можете поподробнее изложить источник вашей осведомленности?

- Тайны перед вами я делать не буду. Мне это приснилось. После ряда событий, случившихся в Твердыне Ночи и с моего возвращения с Кулака первых Людей - я верю едва ли не в снарков и грамкинов.

- Надеюсь, вы не шутите?

- К сожалению, или к счастью - нет. Я думаю, эта сила, что насылает такие сны - она реальна и обитает за Стеной. У меня нет доказательств, кроме того, что я стою перед вами. Он управляет воронами - и ворон клекотал мне во сне о Старке на Скагосе. Я бы не стал бы говорить об этом с лордом Мандерли, поверьте, но даже у вас в Белой Гавани безопаснее, чем на этом людоедском островке...

Капитана Сэм уже уговорил. Угрозами, а также признанием, что это часть сделки. Устрашил же он капитана видом сотни воинов лорда Мандерли, из которых четыре десятка были на их корабле, а оставшиеся - в галее рядом. Они плыли в Дозор-у-Моря, с припасами, а также везя семь десятков связанных Фреев - пополнение для сира Аллистера.

- Открывай! – в очередной раз громко закричал Кромм, однако створки ворот вновь остались сомкнутыми. Находившиеся внутри замка люди заметили их, вне всякого сомнения, однако отворять врата не спешили. Кромм видел, в каком состоянии находился Кварл, поэтому своими зычными криками стремился заставить тех впустить пришедший отряд в Темнолесье как можно скорее. А предводитель отряда меж тем, глядя на закрытые замковые ворота, всё больше хмурился. Замок никак не мог быть захвачен северянами – если бы это случилось, то над ним уже развевалось бы знамя с лютоволком, а их бы уже давным-давно атаковали из засады, но на высоте по-прежнему висел кракен, а пришедших из джунглей железнорождённых никто не беспокоил. Когда утром их четыре корабля пристали к побережью, то «Серебряный Плавник» Триса Ботли стоял на приколе, как и раньше, значит сам юнец в замке, вот только впускать гостей не хочет...
Наконец, после длительного ожидания створки ворот медленно стали медленно разъезжаться в стороны, пропуская внутрь прибывшие команды четырёх кораблей. Кварл-Девица шёл рядом с Кроммом, гадая о том, что же весь этот идиотизм значит. Это не предвещало ничего хорошего.. для того, кто решил его задержать. Оного, впрочем, пришлось ждать совсем недолго – навстречу ему уже спешил весь красный, надувшийся от гнева Тристифер Ботли... При первой встрече Кварл про себя назвал его тюленем, и сейчас в очередной раз про себя отметил, насколько же парню шло это прозвище. Гарнизон замка, впрочем, отнюдь не спешил вслед за своим «командующим». Среди них были люди, верные Аше, которые были оставлены ею, чтобы контролировать Ботли и взять его в заложники, если понадобится – эти сейчас стояли по краям двора, не делая никакого движения навстречу входящему в замок отряду. Но и собственные люди Триса, команда его корабля, тоже не все спешили идти за ним, а те, кто шёл, делали это медленно и без энтузиазма.
Из всей этой картине Кварл сделал вывод, что отворению ворот предшествовал долгий спор между островитянами внутри Темнолесья по какому-то поводу. Подоспевший Трис Ботли сразу же подтвердил его догадку, выпалив:
- Ты проливал кровь Железных Людей! Ты проклят навеки Утонувшим Богом! Земля по которой ты ходишь, осквернена навеки! Ты не будешь ступать здесь, пока я жив!
- Вот как? Последнее условие несложно исправить... Один вопрос, парень: откуда ты в курсе про анафему, которой меня предал тот кусок водорослей?
- Я не парень! – взревел Ботли, которого, похоже, сильно взбесило такое обращение. – Я кастелян этого замка, назначенный моей покойной Королевой К нам прилетел ворон с Пайка от моего отца. В письме он рассказал обо всём, что случилось! Люди передрались в лагере! Ты, Чёрный Лоррен, его друг Верлаг... В схватке погибла Королева... Кровь Аши тоже на твоих руках, даже если ты сам её не убивал!
В голосе и глазах Ботли была боль – он любил Ашу, это было очевидно даже слепому – но эта боль врятли могла составить даже малейшую крупинку от той боли, что испытал Кварл в момент смерти возлюбленной... Он тогда рвал и метал, в порыве ярости зарубил вероломного убийцу-бородача и его дружка, подкатывавшего к Аше. Потом начал орать, пробую поднять собравшихся людей на штурм замка, чтобы завершить начатое Ашей дело – уничтожить чёртового жреца и его утопленных крыс. Увы, на это не пошёл никто. Старый ссыкун лорд Ботли первый перебежал к Эйерону. За ним, не долго думая, последовали трое кузенов Харло. Бормунд Синий, Зигфрид Сребровласый, даже Рыцарь – все поспешили в замок, чтобы молить у Мокроголового простить их измену. Аша подняла для захвата Морского Трона огромную силу – и вся она рассыпалась прахом в мгновение ока после её смерти. Тогда, на берегу, держа тело любимой, из которой вытекала по последним каплям жизнь, и тщетно взывая к окружающим, Кварл понял, что Лоррен наверняка был лишь орудием в руках хитрого жреца – тот получил многое от смерти Аши, так что в этом расчётливом ходе и жертве пешки явно чувствовалось движение его костлявой, но решительной десницы.
Ещё больше в этом своём предположении юный островитянин убедился, когда его достигли вести о том, что Мокроголовый объявил его от имени Утонувшего бога проклятым за проливание крови железнорождённых  - жрец явно понимал, кто из сторонников Аши был для него наиболее опасен, и стремился разобраться с ним всеми доступными методами. От флота, который Аша вывела с Харло на Пайк, к тому времени осталась едва треть кораблей, остальные перебежали к Эйерону - кто-то скрытно под покровом ночи, кто-то в открытую, как те два капитана кораблей, во время перехода от Пайка к Харло развернувшихся и взявших обратный курс. Но Кварла тогда это волновало мало. Испытывая глубочайшее горе и сильнейшую боль, он всё своё внимание уделил погребению любимой – в том самом месте, где она хотела, в тени Десяти Башен. Мать Аши Аланнис от смерти дочери совсем двинулась рассудком и во время её похорон лишь приглушённо скулила... Женщину можно было понять – она потеряла троих детей из своих четверых, а Теон находился неизвестно где и, возможно, тоже погиб. Её сестра Гвинесса, напротив, выглядела куда мощнее, чем за все прошлые годы. Решение Теона отдать после казни лорда Родрика ей во владение Десять Башен, казалось, вдохнуло в неё новые силы и дало ей стимул для существования, так что этой до сумасшествия было далеко... Неудивительно, что, едва заслышав об анафеме, Гвинесса попыталась отдать приказ задержать Кварла как изменника и отступника от истинной веры. Разумеется, достаточно силой для такого она не обладали, но Кварл к тому и сам уже решил покинуть Железные острова. Он не отказался от мести Эйерону за смерть Аши, но решил отложить это на будущее. А пока что жрец был слишком силён и недоступен ему. Но он знал точно, что через год, пять или десять, вернётся и прикончит старикашку.
Из Десяти Башен на Север отплыло всего всего четыре корабля из тридцати, которые некогда повела туда Аша. Теперь остались лишь её «Черный Ветер», которым теперь командовал Кварл-Девица, а также «Солёная девка» её дальнего родственника Квентина Грейджоя и лачуги, которым управляли Кромм и ещё более дальний ашин родственник Дагон Грейджой. Только этим троим капитанам Кварл мог довериться после того, как к ним в Десять Башен пришли вести из Сверкающего Замка о том, что Горбун Гото освобождён из темницы силами своих троих кузенов, которые, видимо, смешили доказать Мокроголовому свою верность снова. Кварлу было уже неважно, кто из  четверых кузенов покойного лорда Родрика получит власть над всем Харло на этот раз – никто не сможет и вполовину там справедлиов править им, как это делал Чтец. Увы, сейчас тот был мёртв, а ему приходилось бежать от тех, кто предал всякую память о нём. Железные острова остались у него за спиной, когда корабль уплывал. Восстание Аши провалилось, но отплывавшие верили, что жрецу и его клике долго у власти не продержаться... И всё же, пока он там был, им необходимо было бежать. Темнолесье было выбрано пунктом следования без всяких сомнений как единственное ашино завоевание. И вот, они прибыли сюда, и перед Кварлом стоял этот мальчишка с тюленьми глаза и смесью боли и злости на лице...
- Ну да, - спокойным ровным голосом сказал капитан «Чёрного ветра», доставая из-за пояса свой боевой топор. – Я изменник перед лицом Мокроголового и его прогнившей жреческой братии... Хочешь притащить меня к ним – давай, попробуй!
Он медленно наступал, а глаза Тристифера, делавшего неуверенные шаги назад, наливались ужасом. Всё было решено ещё до того, как Кварл нанёс первый, он же последний, удар. Топор погрузился глубоко в живот пухлого парня, а его тюленьи глаза совсем вылетели из орбит. Упав на землю, он даже не пытался руками запихнуть обратно в зияющую рану вываливающиеся кишки, а только прошептал затихающим голосом: «Аша! Любимая! Иду к тебе..» Эти его последние слова вызвали вспышку гнева у Кварла, так что он одним мощным ударом по толстой шее Триса прервал его предсмертные муки. Затем, выдернув топор, обвёл суровым взглядом стоявших по двору замка людей из команды Ботли.
- Кто-нибудь ещё хочет попытаться захватить изменника и доставить его Мокроголовому? Кто-нибудь?!
Желавших, само собой, не оказалось. Кварл приказал выстроить перед ним всю команду «Серебряного плавника» и объявил, что те вольны остаться вместе с ним, чтобы продолжать бороться против сумасшедшего жреца, или же бежать назад, на Железные Острова, прямо к нему в объятия. Чтены экипажа корабля недолго посовещался, а затем, забрав тело Тристифера, удалились через ворота замка в сторону побережья. Глядя им вслед, недоумевающий Кромм спросил своего давнего друга: - Зачем ты позволил им уйти?
- Четыре корабля или пять – большой разницы нет, - пожав плечами, ответил Кварл-Девица. – а вот в верности людей этого мягкого чудака мы никогда не могли бы быть уверены. Так что пусть идут.
- Они доставят тело его отцу и скажут, что ты убил его...
- Мне нет дела до отношения этого флюгера Ботли. Старик далеко отсюда, в Лордпорте, и врятли решится выбраться на дальний север чтобы отомстить убийце ещё одного своего сына.
- Зато его брат Гермунд..
- Напыщенный хвастун, который всё время щеголяет позолоченным нагрудником, снятым с львиного капитана во время первого воцарения Бейлона! С тех пор прошло десять лет, а новых подвигов он так и не снискал... К тому же, убив Триса, я сделал его наследником старого лорда Сейвина. Он должен быть мне благодарен.
- Возможно, про себя он и будет благодарен, но внешне он обязан будет отомстить тебе – по закону Железных островов, как убейце родича.
- Плевать! У него кишка тонка, чтобы решиться сразиться со мной в бою. А если всё-таки решится, то пусть приходит и попробует убить меня, ха! – Кварл яростно потряс топором. – Не одну голову я уже расколол им, и не одну ещё расколю!.. Собери капитанов в великом чертоге Гловера, и пусть мейстер тоже придёт! – отдал он приказание Кромму и потопал наверх по лестнице.
Ему никогда не нравился этот замок – в первую очередь, из-за запаха. Сосны, усеивавшие окрестные холмы, не оставляли ни единой надежды учуять запах моря, до которого было всего каких-то пять миль. А любой железнорождённый вдали от моря уязвим. Поэтому они оставили Винтерфелл, и поэтому рано или поздно оставят и этот замок... Если не сделают правильный выбор. Но Кварл думал, что он нашёл его. Оставалось проверить.
Собравшиеся капитаны выглядели хмуро. Приплёвшийся человек в серых одеяниях был видом под стать им... Впрочем, чего ещё можно ожидать от мужчины, добровольно надевшего себе на шею цепь? Железнорождённый искренее презирал все таких и пользовался их услугами лишь при крайней необходимости. Но сейчас был как раз такой случай.
- Мейстер, юнец Ботли говорил о письме, которое ворон принёс с Пайка от его отца. О чём там сообщалось?
- О провале восстания леди Аши, капитан. О вспыхнувшиъ междоусбных боях в её лагере. О том, что верховный жрец подверг выжившего в той резне капитана Кварла-Девицу анафеме, проклял его именем Утонувшего бога..
- Достаточно! Что ещё там было? Говорилось ли что-нибудь о том, кого Эйерон назначил теперь верховным правителем Харло?
- Нет, капитан, об этом не было никакой речи, – осторожно ответил испуганный мейстер.
- Да нам нет никакой разницы, кого он назначит! – махнул рукой Квентин Грейджой. – Каждый из них предал Ашу и перебежал к его водорослеватому дядюшке, когда её тело ещё не успело остыть! Нельзя никому из них доверять... И вообще никому нельзя! Все Острова преклонились перед бесноватым жрецом!
- Всё же, не все, - возразил Кромм. – Бейэлор Блэкрид хранит веру в Семерых богов зелёных земель, поэтому он с Мокроголовым всегда был на ножах. Один остров из семи – уже достаточное основание для начала восстания..
- Дохлый номер, - будто сплюнул Кварл. – Блэкрид недолюбливает жреца и его Утонувшего бога, но он человек Теона. Пока парень зовётся Королём, он исправно ему служит, а Эйерон его терпит – отдал же он корабли для похода Виктариона на юг против чёртовых розанов... Да и если жрец наденет корону из плавника на голову этого быка, командующего Железным Флотом, то всё равно лорд Бейэлор скорее проглотит это, чем серьёзно выступит против. На островах у Мокроголового нет серьёзных врагов, мы не найдём там союзников себе для такого дела...
- Можно поискать их вне островов, - предложил Дагон Грейджой, которого звали так же, как и знаменитого пирата, грабившего западное побережье в давние времени. Этот, впрочем, не снискал себе и десятой доли той же славы. – Торрхенов Удел, Каменный Берег, Ров Кейлин – все эти земли удерживаются Железными Людьми.
- Тоже не вариант, - хмуро покачал головой Кварл. – Каменный Берег и владения Толхартов удерживает Щербатый. Он верен Теону, как до того много лет верно служил его отцу. В восстании против Морского Трона он участия не примет, пока там сидит кто-то из Грейджоев! – Последние слова он бросил особенно раздражённо. Неудачная попытка убедить Щербатого присоединиться к выступлению Аши стоила ему места возле неё, а ей, весьма вероятно, - жизни. Не будь старый воин так упрям – возможно, его любимая была бы до сих пор жива и стала бы полноценной королевой. Но нет. – Ров Кейлин тоже не вариант. Тамошним гарнизоном командует Ральф Кеннинг – человек Виктариона. Этот за нас тем более не выступит.
- Тогда что ты предлагаешь? – спросил Кромм, и взоры капитанов обратились к Кварлу, который, в свою очередь, выразительно посмотрел на мейстера. За взглядом последовал и вопрос: - Северяне ведь сейчас не слишком сильно угрожают замку, мейстер?
- Капитан?.. – вопрос, кажется, застал его врасплох. – Да, совсем несильно. Медвежий остров был разграблен, насколько нам известно, все постройки в тамошнем замке уничтожены, а Алисанна Мормонт убита... Так что со стороны моря вашим людям не стоит опасаться атаки. Да и со стороны гор тоже. Горцы – народ жёсткий, но неорганизованный, пока здесь не будет кого-то, способного их объединить – они не примутся за освобождение замка...
- Иными словами, мы обезопашены от нападения с запада и севера, так?
- Да, капитан... - мейстер, казалось, весь был смущён от того, что произносил эти слова вслух.
- Хорошо. Леди Гловер и её дети в порядке?
- Да. Леди Сибелла проводит много времени за молитвами в богороще. Она и сейчас там. Если Вам угодно позвать её..
- Нет. – Кварл встретился взглядом с тремя железнорождёнными. Сейчас будет само сложное. – Я хочу закончить то дело, которое начала Аша. Для этого нужен кто-то из северян. Но Гловерша и её малолетние дети не подходят.
- Ты говоришь о мире с северянами? – настороженно спросил Кварл. – Острова никогда не поддержат эту идею, ты знаешь.
- Знаю. Мне и не нужно, чтоб они её поддержали. Пусть продолжают свою войну, которая неминуемо закончится поражением. А мы договоримся с жителями Севера не резать друг другу глотки перед лицом приходящей зимы... Зима ведь близко, не так ли, мейстер?
- Всё верно, капитан. Ещё всего несколько лун – и зима придёт... Но позвольте сказать мне, - этот нелепый человек в серых одеяниях снова замялся. – Эта идея мира сложно реализуема на практике... Теон Грейджой убил двух принцев Старков и разрушил Винтерфелл. Ваши люди захватили Темнолесье, Торрхенов Удел, Каменный Берег, Мыс Морского Дракона, Ров Кейлин, они грабят и притесняют местное население... Никакой мир невозможен, пока это не прекратится!
- Не совсем так, мейстер. Я не собираюсь предлагать северянам мириться с убийцей их драгоценных принцев. Мы не будем говорить от имени Щербатого, Кеннинга или водорослеватого жреца. И мы не будем говорить со всеми северянами. А только с теми, кто согласится на диалог и кому у нас есть что предложить. - По лицам других капитанов он ясно видел, что не всем его слова по душе, но они хотя бы готовы были дослушать его до конца, значит им интересна его идея... Что ж, для начала неплохо, решил железнорождённый и задал мейстеру очередной вопрос. – Что происходило на Севере за время нашего отбытия на Острова? Какие последние новости?
- Край полон раздоров и раздрая... После уничтожения армии Касселя под Винтерфеллом здесь более нет единой силы, способной противостоять внешним захватчикам и содержать лордов в мире. Всё усугубилось тем, что ваш родич, ставший лордом-командующим Ночного Дозора, пропустил толпы одичалых в южные от Стены земли...
- Да, я помню, - Кварл помнил, как мейстер читал Аше письмо из Дозора перед самым отплытием из Темнолесья. – К чему это привело?
- Одичалые - дикие люди, не признающие ничьих законов и ничьей власти, - мейстер развёл руками. – Я не знаю, о чём Коттер Пайк думал, когда впускал их в пределы Семи Королевств. До нас дошли вести о нескольких их конфликтах с горными кланами. Говорят, Дозор прислал в горные селения своего эмиссара, чтобы вершить праведный суд над совершими беззаконие дикарями – вроде бы даже бастарда Неда Старка. Не знаю, правда это или нет, слухи могли сильно измениться по пути от горных кланов сюда...
- Что одичалые? Как далеко они дошли?
- Никто не знает, капитан. Крупные отряды под предводительством самого Манса-Разбойника направились к развалинам Винтерфелла... Может, они остановились там, а может и нет. В любом случае, в тех краях неспокойно. Люди Болтонов и рыцари Мандерли убивают друг друга в землях Хорнвудов. До нас доходили вести, что войска лорда Вимана заняли замок после смерти леди Хорнвуд, но это было уже давно, с тех пор ситуация могла и измениться... Страшные слухи идут из тех краёв – о бастарде, который зовёт себя лордом Хорнвудом. Говорят, он избрал себе страшный невиданный ранее символ для знамени – отрезанные сиськи, сочащиесся кровью – и творит всяческие зверства..
- Вы сказали, он зовёт себя лордом Хорнвудом?
- Да.. Бастард-душегуб заставил леди Хорнвуд принести свадебные обеты, а затем уморил её голодом. Тем не менее, обеты были произнесены перед септоном и перед чардревом, так что он считался её законным мужем и наследником земель Хорнвудов.
- А как же юноша? – спросил Кварл, и в ответ на вопрощающий взгляд мейстера пояснил. – Ларенс, который сейчас здесь, в Темнолесье.
- Ларенс Сноу – бастард старого лорда Хорнвуда, который был на воспитании у сира Роберта Гловера... Он наследник лорда по мужской линии, однако он бастард и прав наследования не имеет..
- Если его узаконить, то он станет в очереди наследования раньше этого болтонского насильника, верно?
- Верно... - рассуждения и вопросы Кварла, казалось, ввели мейстера в сильное удивление, но он уже похоже начал догадываться, к чему островитянин клонит. – Но Для узаконивания бастарда нужно королевское решение..
- Которого долго ждать не придётся. Король Севера ведь всегда справедливо оценивает по заслугам своих подданых? Этот бастард – изменник, который разносит смуту в подвластных ему землях. Те, кто разберутся с ним, будут достойны справедливого поощрения. А в освобождённых землях Хорнвудов Королю нужен будет член фамильного рода лордом – Ларенс подойдёт лучше некуда.
- Капитан, у дредфортского душегуба большая сила. Вашим людям не разбить его в одиночку, у вас остались лишь команды четырёх кораблей..
- Я не собираюсь делать это в одиночку. Лорд Мандерли боролся с болтонцами за земли Хорнвуда, ему и завершать это дело. Имея под рукой сына Хорнвуда, он сможет заполучить поддержку местного населения и расправиться с бастардом ещё быстрее. Если он захочет, мы выступим в бой вместе с рыцарями Белой Гавани, если нет.. что ж, мне известно что он владеет самым большим портом в этой части Вестероса. Умелые моряки и капитаны на службе нужны всегда! – Кварл перевёл дух, осматривая всех присутствовавших и пытаясь понять их реакцию на высказанный план.
Первым молчание нарушил Кромм: - Я слыхал, этот Мандерли законы гостеприимства не шибко жалует - гостей на свадебном пиру перебил. Почему б и с нами ему так не поступить? Привезём ему это парня, а он нам вместо благодарности и головы с плеч.
- Убийство Фреев на свадьбе было лишь ответом на совершённое ими ранее подобное злодеяние. Лорд Виман мстил за своего сына и прочих убитых северян, а нам ему мстить не за что.
- А убитые братья Старки? – вспомнил Квентин.
- Мы не имеем к этому отношению. Никто из нас никогда не служил Теону. А Аша тех детей не убивала. Наоборот, все Гловеры в Темнолесье содержались учтиво, и никто не посягал на их жизнь.
- Как вы собираетесь доставить Ларенса в Белую Гавань? – спросил мейстер. – Земли между нами кишат одичалыми, а если мальчишка попадёт в лапы к болтонцам... Его ждёт нечто похуже, чем смерть.
- Я оставлю тут в замке небольшой гарнизон. Кромм, ты останешься командовать! Большая часть сил отправиться на лошадях отрядом на восток. Если нам встретятся одичалые, то я лично размозжу топором их тупые бошки и покажу, какова сила Железных Людей! – Квентин и Дагон вторили ему восторженными возгласами. – Мейстер, отправьте ворона к лорду Мандерли, лучше даже двух воронов на всякий случай, пусть вышлет нам на встречу отряд, чтобы встретить на берегах Белого Ножа, южнее Винтерфелла. Сообщите лорду Виману о наших целях и о том, что никаких враждебных намерений мы не испытываем! Из всего, что я слышал об этом толстяке, ясно, что подобный случай заполучить ценного союзника он врятли упустит. На этом всё! Собираемся, выезжаем завтра утром!
Покидая вслед за спешащим на воронятню мейстером великий чертог Гловера, Кварл-Девица думал, что план выглядел слишком уж хорошо... Наверняка, в жизни так гладко всё не получится. Но он был уверен, что в любом случае будет идти до коцна и не отступит.

        Остров Скагос скорее можно назвать островком - каменистая, сложенная известняком плита в море, над береговой линией которой хорошо поработали ветер и шторма. Берег был пустынен, на гальке, естественно, не было никаких следов, ничего, что указывало бы на присутствие людей - островитяне совсем не напоминали железных людей с Пайка и прочих островов - да и о кораблях со Скагоса никогда не было слышно. Остров подчинен лорду Старку из Винтерфелла, однако вассальные клятвы местных лордов, которых скорее стоит назвать вождями, приносятся ему не как Хранителю Севера - а именно как Старку. Какая-то забытая история, что всегда следует за подобным, попробовал вспомнить Сэм - но не вспомнил ,а книги остались в подвалах Черного Замка.

       -Причаливать было некуда, да и удобных мест для стоянки нет - втолковывал немного зеленоватому Сэму капитан. -Надо спустить барк.- Потом махнул на него рукой и начал распоряжаться.

...

По дороге назад их застал шторм, шторма вообще были здесь крайне часты, вне зависимости от сезонов. В борьбе с ветром и волнами они привязались друг к другу и мачтам, но Подлый Торк, как звали боцмана галеи плохо задраил крышку трюма перед началом бури, и часть людей Фреев выбралась наружу. Когда же их утихомирили, причем троих люди Мандерли немилосердно порубили, оказалось что за борт смыло половину запаса пресной воды. Так что стоянка на Скагосе стала вынужденной - им просто нечего было бы пить, пустись они в Восточный Дозор без передышки. Да и состояние трюмных узников было удручающим - их следовало выпустить, пока они не завшивели и не опустились вконец хоть ненадолго.

          Говорили, что на Скагосе обитают единороги, и это могло оказаться правдой. Сэм подумывал о том, что будь обстоятельства его жизни иными - с охотой провел бы время разглядывая этих удивительных животных. Пока что на глаза ему не попалось ни одно. В книге, название которой от старости было затерто ,и даже мейстер Эймон не помнил названия этого пухлого, с металлической пряжкой тома без малого в целых триста страниц, выполненных на тонком пергаменте - там были описания единорогов, как толстых больших животных, с коротким и мощным рогом посреди лба, черной кожей. Привычки этих удивительных зверей были сходны со обычными свиньями. В той книге было много интересного. Среди же легенд, распространенных в Роговом холме была сказка о единороге и девушке, единорог представлялся в виде серебристой лошади с рогом на голове. Сэму очень хотелось понять, что же здесь правдиво.
Книги, книги... Книгочеи верят книгам, даже больше, чем собственным впечатлениям, книги рождают удивительные миры, которые не вызывают неприятных телесных чувств - лишь иногда выверенные душевные сдвижки, так, как в песне о Флориане-дурачке. Тарли обычно верил и землеописательным книгам ,и записям - хронометрикам Лордов-Командующих и мейстеров, но, думая о том томе - все же колебался. Уж больно удивительные вещи там  описывались ,что стоят только те волосатые люди родом с Летних Островов, что живут на деревьях? В книге приводились их звуки, но разве же это у-ук - может быть человеческой речью? Так что Сэм резонно колебался.

Надо было разведать побережье поближе, и с этой целью несколько братьев вышли оглядеть окрестности. Сэм прислушался к их возбужденному говору - и судя по нему они увидели какого-то зверя, с большим рогом на голове. Но больше его с единорогом ничего не объединяло - шерсть до земли, грязно белого оттенка, морщинистые лапы - и загривок из жира. Он чуть было не кинулся на них.