Светловолосый юноша сидел на берегу озера. Его длинные сильные пальцы ласково касались простенькой деревянной флейты, и рождавшаяся от этих прикосновений музыка скользила невесомая над прозрачной синью воды, прежде чем взмыть в добела выгоревшую бездну неба.
Простенькая куртка песочного цвета и потрепанные выцветшие штаны, никогда не бывшие особенно щегольскими, а со временем и вовсе потерявшие сколь-нибудь презентабельный вид, выдавали в парне деревенского жителя. Неброские немаркие цвета, мешковатый крой, грубая ткань... Человека в подобной одежде невозможно было представить в дворцовых залах, среди обряженных в шелк и золото знатных господ. Невежественный селянин с соломой вместо мозгов, способный переживать лишь о здоровье овец и коров. Пастух.
Столь же незамысловатая, как и ее автор, мелодия, немного грустная, словно вечер в октябре, чуточку порывистая, как осенний ветер, казалось, была рождена вместе с окружающими холмами, покрытыми поседевшей от заморозков травой, с невесомыми обрывками облаков, отчаянно разметавшихся по всему небосводу, с тяжело катящей свои воды рекой от терявшихся в неясной дымке гор к плодородным долинам далеко на юге.
Вековые дубы, обступившие поляну, печально качали кронами в такт, задумавшись о своем. Пережившие немало бурь на своем веку, они могли лишь медленно заращивать раны, оставленные последней, и настойчиво вытягиваться навстречу солнцу новыми ветвями взамен безвозвратно утраченных. О листьях, сорванных и унесенных в холодную бесконечность, нельзя было ни тосковать, ни плакать. Слишком много их было, погубленных безжалостной судьбой, чтобы помнить о каждом. Действительно важной была жизнь самого дерева, а листва уходила, чтобы вернуться следующей весной. Таков был порядок вещей, и старые гиганты не собирались с нею спорить.
И лишь мужчина с флейтой не мог согласиться с мудростью столетних исполинов, и его песня продолжала плакать по погибшим. Имена скользили перед его внутренним взором. Долгий список имен. Одни звучали знакомо, другие резали слух, явно принадлежа безвозвратно забытым языкам. Мужские, и женские, но последних было все же больше, поочередно вспыхивали перед глазами, так как он упрямо не желал забыть тех, причиной чьей смерти являлся.
Песня, наконец, закончилась. Мужчина поднялся, окинув окрестности отрешенным взглядом серых как предрассветные сумерки глаз, и стало ясно, что он гораздо старше, чем казалось сначала. Сейчас его уже никто не принял бы за восемнадцатилетнего юнца, но определить его истинный возраст оказалось нелегкой задачей. Двадцать пять? Тридцать? Сорок? Несколько столетий? Каждый вариант подходил и все же был неверным.
Нечаянно скользнувшая по лицу тень обнажила глубокие морщины, следами тяжелых раздумий и решений взрезавшие лоб, в следующее мгновение безвозвратно смытые лучами света. Теперь, когда мужчина стоял, стала заметна осанка, гораздо более подходящая воину, чем фермеру. А высокомерный разворот плеч и повелительный взгляд принадлежал скорее лорду и военноначальнику, но никак не простому деревенскому парню.
Невоспитанный ветер взъерошил ему волосы, заставив совершенно по-крестьянски пятерней принудить их к повиновению. Это нечаянное движение заставило немного задраться рукав куртки, обнажив край странного многоцветного рисунка на запястье. Юноша тут же досадливо дернул рукой, и загадочная татуировка исчезла под краем одежды.
На краю поляны появилась молодая женщина с коротко остриженными каштановыми волосами, обряженная в штаны и приталенную курточку, покрытую затейливой вышивкой. Увидев ее, юноша тут же просветлел лицом, черты лица смягчились и он, как никогда раньше, стал напоминать восемнадцатилетнего пастуха. Заключив новоприбывшую в объятия, словно они не виделись сотню лет, парень засыпал ее вопросами:
– Ну как? – задавая этот, в общем-то, не очень понятный вопрос, он, осторожно сжав плечи девушки, немного отстранил ее, пристально вглядываясь в родное лицо, словно проверяя, изменилось ли что-нибудь за время их разлуки.
– Нормально, – небрежно бросила она, одним мимолетным движением отбрасывая от себя все, бывшее с ней без него. Делая его незначимым, словно небывшим. – Ну что со мной могло такого произойти? Я ж человек простой. Нашла себе какого-то бедолагу, построили дом, нарожали детишек. К тому времени, как я подхватила по-глупости гнилую лихорадку, уже и внуки пошли.
– А как там, вообще? Сколько лет то прошло?
– Заканчивается первое тысячелетие новой эпохи. Так что все у них там в порядке. После последнего катаклизма успели оправиться, до нового еще нескоро. Так что живут сыто и спокойно, отчего, по-моему, и начали позволять себе роскошь забывать то, о чем следовало бы помнить... – девушка сердито нахмурилась, словно вспомнила о чем-то неприятном.
Он успокаивающе улыбнулся:
– Если они забывают обо мне, так это к лучшему. Пусть так, чем если бы помнили, как в прошлый раз. Да и знать, что рано или поздно все повторится... Пусть живут, любят и забывают, пока есть возможность. Все равно, назначенный час придет независимо от их и нашего желания.
Девушка несогласно фыркнула.
– Конечно, а как этой ведьме изваяния повсюду тыкать, так они всегда горазды. А как же?! Великая властительница Башни. Спасительница мира, мать твою!
– Людям приятнее помнить тех, кто связан с миром, чем с войной. С восстановлением, а не разрушением. Я убил старый мир, она должна была построить новый. Каждому свое.
– Если бы не ты, никакого Нового мира бы и в помине не было! Все бы захлестнули смерть и тление. И кто бы тогда смог превозносить таланты Восстановительницы Порядка?
– По-моему, ты просто ревнуешь, – мягко упрекнул он.
– Глупости! Она нашла свое счастье с Зеленым Рыцарем, так что нам с ней нечего делить.
– Ты ревнуешь, что человеческая любовь направлена на нее, а не на меня, что глупо, потому что именно такая реакция для людей естественна.
– Если бы они хоть немного научились контролировать свои «естественные» реакции, излом эпох не проходил бы с такими потерями, – с неожиданной злостью бросила она, и, заканчивая неприятный разговор, легонько коснулась его губ своими. Он тут же привлек ее к себе, настаивая на большем, и им надолго стало не до споров.
И был вечер, и языки костра лизали ночную прохладу, попеременно вспыхивая то кармином, то золотом. В котелке томно плюхало аппетитно пахнущее варево. На стылую осеннюю землю легли невесть откуда взявшиеся шкуры: хорошо выделанная, ласкающая кожу овчина. Почему-то казалось, что вместо нее здесь вполне могли лежать и медвежьи, и волчьи шкуры, и бархат с парчой. Но именно эта простота значит что-то очень важное для здешнего хозяина.
Какой-то давний выбор, стоивший так много. Какая-то давняя боль, не дающая уставшему сердцу долгожданного покоя. И только простенькая деревянная трубочка, да глухая лесная опушка помогали отгонять злые воспоминания, связанные с мраморными сводами дворцов, многолюдьем городов и жесткостью каменных изваяний.
Голова любимой женщины мирно покоилась на его груди, возвращая утерянное тепло. Золотисто-теплые, как летний мед, темные, как кора дуба, и такие же бархатистые, глаза девушки лениво щурились на взлетающих с негромким пощелкиванием огненных бабочек. На мгновение зависнув в непроницаемой тьме, заключившей в свои тесные объятия маленький пятачок занимаемой влюбленной парой земли, рыжие мотыльки плавно опускались вниз на землю, подобно огромным багровым снежинкам.
Теперь им предстоит много подобных вечеров, заполненных уютным потрескиванием костра и шумом далекого леса. Спешить им было некуда. Все время миро ждало их впереди.
– Хочешь, я покажу тебе, где жила? – внезапно встрепенулась девушка. – Впрочем, там нечего смотреть, – столь же неожиданно погрустнела она, – дома простецов так похожи друг на друга...
– Поехали, я хочу увидеть твой самый обыкновенный дом, – решил ее колебания юноша, поднимаясь. Ему действительно вдруг стало важно увидеть, как и где прожила свою жизнь, без него... Не давая ей колебаться и мучиться сомнениями, он властно сжал ее руку и уже в следующую минуту они стояли на веранде небольшого скромного особнячка на городской окраине. Ему хватило одного взгляда, чтобы определить, что здешние обитатели действительно очень небогаты, а так же, что жизнь их протекала в спокойствии и взаимопонимании, каковые бывают только в любящих семьях.
– Ты любила его, – сказал он.
– Мой муж был очень хорошим человеком, – согласилась она. – Его нельзя было не любить.
Она подошла к порядком облупившейся скамейке, бережно подняла оставленную ребенком плюшевую игрушку. Ни одного человека вокруг не было. Ни на улице, ни в доме – этом или соседних... Этих двоих подобные странности не озадачивали, словно все должно быть именно так и никак иначе. У одного из окон вдруг оказался открытым один ставень. А стоило отвести взгляд, как все окна вновь оказались наглухо захлопнутыми. Наблюдательный взгляд мог заметить, что какие то предметы появлялись, другие исчезали. Где только что тихонько подгнивало старое тележное колесо, внезапно воздвигся свеженький, еще пахнущий древесиной ящик, наверняка предназначенный для хранения садового инвентаря. Там, где только что лежала плюшевая игрушка, невидимая рука позабыла шарф, тут же сменившийся дымившейся кружкой с незнакомым юноше напитком.
С девушкой тоже начали происходить изменения. На ней внезапно оказалось потертое, но все еще сохранявшее форму платье, плечи обняла серая старушечья шаль, волосы побелели и удлинились, обвив голову причудливо заплетенной косой. Мужчина шагнул к ней и с силой сжал ее руку. От неожиданности она выронила игрушку, тут же растворившуюся в воздухе. Морщины исчезли, будто стертые мокрой тряпкой и вскоре она стала в точности такой же, как во время ее первого появления на берегу озера.
– Это была хорошая жизнь, – сказала она, словно подвела итог. – Но больше меня с этим ничего не связывает.
Девушка решительно тряхнула головой, словно стряхивая брызги непрошенных воспоминаний, и в следующее мгновение он стояли посреди городской площади. Этот город мало напоминал тот, что хранился в памяти юноши, и удивительным скорее являлся тот факт, что тут еще осталось хоть что-то из того, что когда то видели его глаза. Вот эту огромную статую, изображавшую женскую фигуру верхом на коне он точно не мог встретить ранее. Тем не менее, увенчанное королевской короной чело оказалось до боли знакомым. Мужчина почувствовал, как его сердце тревожно забилось.
– Где она сейчас? – не удержался от вопроса он.
Девушка взглянула на него с недоумением.
– Откуда я могу знать? Мир велик, а без тебя наши узы редко приводят нас друг к другу. Ее судьба среди дворцов и интриг, не думаю, что на этот раз рок судил иначе. Я слышала странные истории о прекрасной золотоволосой принцессе из страны где то далеко на юге, но они имеют темный конец. Ведь она еще не появлялась?
– Нет, – покачал головой он. – Первой вернулась ты.
И он привлек ее в свои объятия.
– Я помню, что тебе идут бальные платья, – ухмыльнулся он. – Пойдем. Думаю, мы заслужили с тобой немного танцев.
Девушка внезапно обнаружила себя в бело-голубом шелке, расшитом огромными серебряными цветами. Шею охватывало тяжелое ожерелье. Скосив взгляд, она увидела жемчуг и сапфиры. Любопытное сочетание. Сам он был в алом с золотом. Как всегда. И она не смогла удержаться от искушения потратить несколько драгоценных минут, любуясь его красотой. Походка у него изменилась, став напоминать шаг хищного зверя. Очень опасного хищного зверя. На боку появился меч. Ей не надо было смотреть на рукоять, чтобы узнать, что там изображено. Одноногая птица готовилась взмыть в небо. Перчатки скрыли ожоги на ладонях и чешуйчатых чудовищ, обвивавших запястья. Странно, что он по-прежнему не любит напоминаний о том, кем является.
Жестом фокусника мужчина вытащил из воздуха резную костяную флейту, поднес ее к губам, рождая печальную танцевальную мелодию. Она напоминала чем-то ту, что звучала у озера, и все же была иной. Молодая женщина неотрывно смотрела на него, пока он играл, расширенными от восхищения и нестерпимой любви глазами. Наконец, он оторвал флейту от своих губ, но музыка не смолкла. Хрупкий щемящий напев внезапно подхватили невидимые скрипки. Зал затопили огни, а любимый мужчина шагнул к ней, предлагая руку и она приняла ее, не потратив ни мгновения на раздумья. С такой же легкостью она позволила бы повести себя в огонь и смерть, как сейчас закружить в плавном танце.
Здесь, в безвременьи Тел'Аран'Риода, можно было закрыть глаза, чтобы на мгновенье забыть о неумолимой судьбе, ждавшей их по ту сторону бытия, и Мин позволила себе доверчиво прильнуть к плечу своего Дракона, словно в их распоряжении была вечность.
Очень красиво, и стиль просто великолепен!
Бесподобно красиво... Просто бесподобно...
+1
Мне понравилось...
ощущение, что и вправду слышу музыку)
Спасибо на добром слове :)
Девушка в подземном переходе играла вальс из фильма "Мой ласковый и нежный зверь". Так я от мотива три дня не могла избавиться, пришлось писать :)
Эг-Ави, я тут начала слушать любимый цикл, в частности пролог, так после этого согласиться с Вами не смогу - все строго соответствует канону ;)
Да..красиво..
Молодец)
Цитата: Sheni от 24 октября 2010, 00:12
Эг-Ави, я тут начала слушать любимый цикл, в частности пролог, так после этого согласиться с Вами не смогу - все строго соответствует канону ;)
Ну, я и говорю, что стиль просто великолепен. Буду очень рада, если Вы продолжите фикрайтерскую деятельность)))
ЦитироватьБуду очень рада, если Вы продолжите фикрайтерскую деятельность)))
Хм. Я больше по компьютерным играм пишу, но зарекаться не буду. ;)
Цитата: Sheni от 25 октября 2010, 23:27Хм. Я больше по компьютерным играм пишу, но зарекаться не буду.
Надо продолжать. В истории не хватает айлки :)
+1
"Но из прошлого, из былой печали
Как ни сетую, сколько не молю
Проливается черыми ручьями
Эта музыка прямо в кровь мою"(С)
Цитата: Тувин от 26 октября 2010, 09:44В истории не хватает айлки
Да, присоединяюсь!
Еще раз спасибо всем прочитавшим, и двойное - за комментарии :) Здорово вдохновило.
Про продолжение я честно подумала ( я тормоз, да), и даже почти придумала, начитавшись спойлеров по последнему тому - но сначала наду эту книгу прочесть :(
PS Оффтоп: пишу фанфик по одному известному фэндому, но очень не хочется предупреждать читателя в заголовке. Можно ли вместо названия фэндома не указывать в заголовке, заменив его например предупреждением, что фэндом "классический"?
Цитата: Sheni от 19 ноября 2010, 17:42Про продолжение я честно подумала ( я тормоз, да), и даже почти придумала, начитавшись спойлеров по последнему тому - но сначала наду эту книгу прочесть
Мы будем ждать :)
Цитата: Sheni от 19 ноября 2010, 17:42Можно ли вместо названия фэндома не указывать в заголовке
Это сюрприз?) Мое мнение, что Вы автор и Вам решать)))))
В Правилах написано, что так делать нельзя.
Но я в одном своем фанфе забыла добавить "Колесо Времени" - Яманэко не ругался.
Во вступлении укажи)
2 Udaff
"Во вступлении" - это как?
Дело в том, чтобы читатель не знал, про что он читает до некоторого момента. Впрочем, тестовые испытания показали, что не так много людей помнят излагаемую мной историю, так что я уже сама не уверена. С одной стороны, не хочется заставлять жевать кактус тех, кто прохладно относится к канону, с другой, на эфекте незнания основана композиция.
Так что я еще немного поторможу и определюсь, наконец.
И спасибо всем ответившим. :)
Тогда спрячь под спойлер и попроси смотреть лишь после прочтения.
Цитата: Udaff от 20 ноября 2010, 21:28Тогда спрячь под спойлер и попроси смотреть лишь после прочтения.
Мы честно попытаемся преодолеть любопытство и не смотреть что там)))))))
2 Udaff *хлопает себя по лбу* Спасибо за идею, так и сделаю.
2 Madina Договорились ;)
С тебя плюсик, когда сможешь
Замечательная "Мелодия"+1 очень хочется услышать тоесть прочитать продолжение!