27. Тирион (7)

[Ортикон]

К тому времени как они достигли Волантиса, небо уже стало пурпурным на закате и непроглядно черным на востоке, звезды на небе вспыхивали одна за другой.
«А звезды прямо как в Вестеросе», отметил про себя Тирион.
Возможно он даже насладился бы этим если бы не тот факт, что его перекинули и связали поперек седла как какого-то гуся. Он уже бросил всякие попытки вывернуться и освободиться – узлы, сковывающие его, были затянуты слишком туго. Вместо этого он мог бы идти пешком, переваливаясь подобно мешку с провизией.
«Зато я сберегу силы», успокаивал он себя хотя и не мог сказать для чего ему эти силы могли бы понадобиться.
Врата Волантиса запирали поздно ночью и стражники на северных вратах нетерпеливо ворчали на запоздалых людей. Они встали в конце очереди за повозкой нагруженной лаймами и апельсинами. Один из стражников махнул факелом в знак того, что повозка может двигаться дальше, однако здоровенный андал на боевом коне с длинным мечом и в кольчуге привлек более пристальное внимание с их стороны. Вскоре появился их капитан за которым отправился один из стражей. Пока они с рыцарем перекидывались парочкой слов на волантийском один из стражников стянул с себя когтистую рукавицу и потер карлику голову.
– Я полон удачи, друг мой, – сказал ему карлик, – Перережь мои путы и ты будешь щедро вознагражден.
Его похититель услышал сказанное.
– Прибереги свои лживые слова для тех, кто говорит на твоем языке, Бес, – сказал он когда волантийцы отпустили их.
Они прошли через врата и двинулись дальше вдоль подножия массивных городских ворот.
– Ты говоришь на моем языке. Могу я поколебать твою решимость своими обещаниями или ты настроен купить себе лордство за мою голову?
– Я уже был лордом, по праву рождения. Мне не нужны пустые титулы.
– Это единственное что ты сможешь получить от моей милой сестрицы.
– Я думал, что Ланнистеры всегда платят свои долги.
– О, до последнего пенни... но ни монетой больше, милорд. Ты получишь еду которую заслужил, но она не будет приправлена благодарностью. И в итоге ты даже не наешься ею.
– Все возможно, но все чего я хочу это чтобы ты ответил за свои преступления. Убийца собственной крови проклят как в глазах богов, так и в глазах людей.
– Боги слепы. А люди видят лишь то, что они хотят видеть.
– Я вижу тебя насквозь, Бес, – мрачные нотки закрались в голос рыцаря. – Я совершал вещи которыми не могу гордиться, вещи, которые навлекли позор на мой Дом и на имя моего отца... Но убить собственного отца? Как такое вообще можно совершить?
– Дай мне арбалет, спусти с себя бриджи и я покажу тебе как. «Причем с удовольствием».
– Ты считаешь это забавным?
– Мне вся жизнь кажется забавной. Твоя, моя, любая чужая жизнь.
Внутри городских стен они проходили мимо различных гильдий, рынков и бань. Фонтаны в центре широких площадей распространяли вокруг себя брызги и журчание, люди сидели за каменными столами двигая кайвасские фигурки и потягивая вино через стеклянные трубочки, а рабы зажигали декоративные фонарики чтобы темнота отступила обратно к заливу. Пальмы и кедры росли вдоль мощеных дорог, а статуи стояли на каждом перекрестке. Карлик отметил про себя, что у многих статуй отсутствовали головы, но даже безголовые они выглядели довольно внушительно в лучах пурпурного заката.
По мере того, как боевой конь брел на юг вдоль реки ларьки становились все меньше и беднее, а вместо деревьев, вдоль дороги теперь выстроились ряды пней. Булыжники, которыми была вымощена дорога со временем уступили место зарослям дьявол-травы, а позже под копытами коня зачавкала мягкая, сырая грязь цвета детской неожиданности. Небольшие мостики, перекинутые через питающие Ройн притоки, тревожно поскрипывали под их весом. Обозревавший когда-то реку форт стоял теперь с разбитыми воротами, распахнутыми, словно беззубый рот старика. Можно было увидеть коз мелькающих среди парапетов.
«Старый Волантис, первое дитя Валирии», размышлял карлик. «Гордый Волантис, король Ройна и господин Летнего Моря, дом для благородных лордов и прекрасных леди, потомков большинства древних родов». Здесь никого не смущали толпы голых детишек снующих по аллейкам города и вопящих своими пронзительными голосками, или браво, стоящий в дверях винной лавки и поигрывающий рукоятью своего меча, или рабы с согнутым спинами и татуировками на лицах снующих всюду словно тараканы.
«Великий Волантис, самый большой и популярный среди девяти вольных городов». Хотя после того как древние войны обезлюдили значительную часть города, значительная часть Волантиса стала погружаться обратно в грязь, на которой и вырос весь город.
«Прекрасный Волантис, город фонтанов и цветов». Но половина фонтанов давно высохли, стены бассейнов пошли трещинами, а вода в них застоялась. Цветущие виноградные лозы проросли своими побегами сквозь каждую трещинку в стенах и на мостовой, а молодые деревца пустили корни под стены заброшенных магазинчиков и храмов с обвалившимися сводами.
А затем в ноздри ударил запах. Он витал в жарком, влажном воздухе, насыщенный, буйный, всепроникающий.
«Пахнет рыбой. И цветами. И слонячим дерьмом тоже. Чем-то сладким и чем-то земляным, чем-то дохлым и гнилым».
– Этот город пахнет как старая шлюха, – объявил Тирион, – Как какая-то обвисшая грязнуля залившая свои интимные части тела духами надеясь перебить вонь у нее между ног их запахом. Не то чтобы я жаловался. У шлюх ведь как: молоденькие пахнут лучше, но старые зато более искусны.
– Тебе об этом известно больше чем мне.
– А, ну да, конечно. А тот бордель в котором мы встретились ты видимо принял за септу? А та дева что прыгала у тебя на коленях была твоей девственницей сестрой?
От этих слов его лицо приобрело угрюмый вид.
– Лучше дай отдых своему языку пока я не завязал его в узел.
Тирион проглотил ответную реплику. Его губы до сих пор были опухшими от прошлого раза когда он разозлил рыцаря.
«Тяжелая рука и отсутствие чувства юмора приводят к неудачным бракам».
Это он понял по дороге из Селориса. Его мысли занял его ботинок, точнее грибы которые он там спрятал. Его похититель обыскал его не так тщательно как следовало бы.
«У меня всегда есть этот вариант. По крайней мере, Серсея не получит меня живьем».
Дальше к югу снова стали появляться признаки процветания. Заброшенные здания попадались все реже, голые детишки исчезли, браво в дверных проемах были одеты получше. Несколько постоялых дворов мимо которых они проехали выглядели так, что человек мог рискнуть провести там ночь не боясь что ему перережут во сне горло. Фонарики свисали с железных стоек, стоявших вдоль речной дороги, и покачивались когда дул ветер. Улицы становились шире, здания более внушительными. Некоторые даже были увенчаны куполами из цветного стекла. В сумерках, когда внутри зажигали огни, купола начинали светиться синим, красным, зеленым и фиолетовым цветами.
Но несмотря на все это было в воздухе что-то такое, что заставляло Тириона чувствовать себя не в своей тарелке. К западу по Ройну, как он знал, причалы Волантиса кишели матросами, рабами, и торговцами, а винные лавки, постоялые дворы и бордели их обслуживали. К востоку же по реке, заморские чужаки встречались намного реже.
«Мы нежеланные гости здесь», понял карлик.
Когда они впервые встретили слона, Тирион уставился на него с отвисшей челюстью. В Ланниспорте у них в зверинце была слониха, когда Тирион еще был маленьким мальчиком, но она умерла когда ему было семь лет... но это огромное, серое чудище выглядело в два раза больше той слонихи.
Чуть позже они догнали слона поменьше, белого как старые кости, который тянул за собой богато украшенную телегу.
– Чего стоит повозка без тяглового животного? Без него повозка уже и не повозка вовсе, не так ли? – обратился он к своему похитителю, но когда его острота осталась без ответа снова погрузился в молчание задумчиво наблюдая за виляющим задом карликового белого слона бредущего впереди.
В Волантисе было полно карликовых белых слонов. По мере того, как они подходили к Черной Стене и населенным районам около Длинного Моста они видели дюжины этих созданий. Большие серые слоны также не были редкостью – огромные твари с целыми замками на своих спинах. А когда наступил полумрак вечера на улицу высыпали навозные телеги управляемые полуголыми рабами задачей которых было собирать лопатой источающие пар кучки которые оставили слоны, как большие, так и маленькие. Рой мух следовал за каждой повозкой, именно по этой причине у навозных рабов на щеках были вытатуированы мухи, таким образом обозначалась их сущность.
«Подходящее ремесло для моей сестрицы, – размышлял Тирион, – Она бы так мило смотрелась с маленьким совком и вытатуированными мухами на этих милых розовых щечках».
К тому времени они уже замедлились настолько, что скорее ползли нежели шли. Речная дорога была перегружена движением и большая его часть двигалась на юг. Рыцарь направился к ним и людской поток сразу же их подхватил. Тирион разглядывал проходящую мимо толпу. Девять человек из десяти носили рабские знаки на щеках.
– Столько рабов, куда они все идут?
– Красные жрецы зажигают свои костры на закате. Первосвященник будет произносить речь. Я бы предпочел обойти его стороной, но чтобы достичь Длинного Моста мы должны пройти мимо красного храма.
Через три квартала улица расширилась до целой площади, освещенной огнями факелов, и именно там расположился храм.
«Спасите меня, Семеро, да он же раза в три больше Великой септы Бейелора».
Колонны, ступени, опоры, мосты, купола и башни перетекающие одна в другую так, как если бы они были вытесаны из одного колоссального куска камня поражали своей грандиозностью и по своим масштабам был сопоставим с холмом Эйегона. Сотни оттенков красного, желтого, золотого и оранжевого встречались и смешивались в храмовых стенах, растворяясь друг в друге словно облака в лучах закатного солнца. Его тонкие башни закручивались ввысь, языки танцующего пламени застывали достигнув неба. «Огонь обращенный в камень». Гигантские костры горели перед ступенями храма и стоя между ними Первосвященник начал свою речь.
«Бенерро». Жрец стоял на вершине колонны из красного камня соединенной тоненьким, каменным мостиком с высокой террасой где стояли младшие жрецы и прислужники. Прислужники были облачены в бледно-желтые и ярко-оранжевые робы, а жрецы и жрицы в красные.
Огромная площадь перед ними была битком набита людьми. Бесчисленное множество верующих носили клочок красной ткани прицепленной к рукаву или в виде красной повязки на лбу. Все взгляды были устремлены на первосвященника.
– Дорогу! – орал рыцарь по мере того, как его конь проталкивался сквозь толпу. – Очистите дорогу! – с обиженным ворчанием волантийцы уступали дорогу провожая всадника сердитыми взглядами.
Высокий голос Бенерро был хорошо слышен. Высокий и худощавый, он имел искаженное лицо и молочно-белую кожу. Пламя было вытатуировано у него на всем лице и пролегало через щеки, подбородок и даже опоясывало бритую макушку его головы создавая впечатление надетой ярко-красной маски. Пламя на ней потрескивало вокруг его глаз и извиваясь, спускалось вниз огибая его безгубый рот.
– Это что, рабская татуировка? – спросил Тирион.
Рыцарь кивнул.
– Красный храм покупает их еще детьми и уже затем делает из них жрецов, храмовых проституток или воинов. Взгляни, – он указал на ступени, где строй мужчин в украшенных доспехах и оранжевых мантиях стояли перед храмовыми вратами. В руках они сжимали копья с остриями в форме языка пламени. – Огненная Длань. Священные воины Владыки Света, защитники храма.
«Огненные рыцари»
– И сколько же у этой длани перст?
– Одна тысяча. Ни одним больше и ни одним меньше. Новое пламя возгорится на месте каждого потухшего.
Бенерро ткнул пальцем в луну, сжал руку в кулак и развел руки в стороны. Когда его голос окреп, на его пальцах возникли языки пламени издав при этом внезапный шипящий звук который заставил толпу ахнуть от неожиданности. Теперь жрец мог чертить в воздухе огненные письмена.
«Валирийские глифы». Тирион смог распознать две из десяти: первой был Рок, а второй Тьма.
Из толпы стали раздаваться крики. Женщины рыдали, а мужчины потрясали кулаками.
«Что-то у меня по этому поводу плохое предчувствие», карлику припомнился день, когда Мирцелла отплывала в Дорн и бунт который вспыхнул когда они возвращались в Красный Замок.
Тирион припомнил, что Хэлдон Полумейсер упоминал о возможности использовать красного жреца на пользу Молодому Грифу. Теперь же, когда он лично увидел и услышал его, эта идея сразу показалась ему не самой удачной. Он надеялся, что у Грифа окажется больше здравого смысла.
«Некоторые союзники опаснее даже врагов. Но Лорд Коннингтон должен будет уяснить это для себя. Моя же голова к тому времени уже будет торчать на шесте».
Жрец указывал на Черную Стену позади храма, на ее парапеты, где глядя вниз, стояли несколько бронированных стражников.
– Что он говорит? – спросил Тирион у рыцаря.
– Что Дейенерис угрожает опасность. Темный взгляд упал на нее и прихвостни ночи замышляют ее уничтожение моля своих ложных богов в храмах лжи...сговариваясь о предательстве с безбожными чужаками...
Волосы на спине у Тириона встали дыбом.
«Принц Эйегон не найдет здесь друзей».
Красный жрец говорил о древнем пророчестве, пророчестве которое предсказало пришествие героя, который избавит мир от темноты.
«Одного героя. Не двух. У Дейенерис есть драконы, а у Эйегона их нет». Карлику не нужно было быть пророком, чтобы понять как мог Бенерро отреагировать на появление второго Таргариена. «Гриф тоже поймет это, наверняка», думал он удивляясь что ему самому было до этого дело.
Рыцарь пробил им дорогу через давку в задней части площади игнорируя посылаемые, по мере их продвижения, на их головы проклятия. Один человек заступил им дорогу, но его похититель схватился за рукоять своего меча и вытащил клинок лишь настолько, чтобы стал виден фут обнаженной стали. Человек моментально испарился, а перед ними сразу очистилась аллейка. Рыцарь перевел коня на рысь и они оставили толпу позади. Еще некоторое время Тирион мог слышать голос Бенерро, стихающий за их спинами и рев толпы к которому привели его слова, резкий, как раскат грома.
Они пришли к конюшне. Рыцарь спешился и застучал в дверь продолжая стучать пока к ним не выбежал запыхавшийся раб с татуировкой на щеке в виде конской головы. Карлика грубо стянули с седла и привязали к столбу пока его похититель будил владельца и торговался с ним по поводу цены за коня и седло.
«Продать коня будет дешевле чем перевозить его на коне через пол мира». Тирион чувствовал, что его ближайшее будущее связано с пребыванием на корабле. В конце концов может он действительно был пророком.
Когда с торговлей было покончено, рыцарь перевесил свой меч, щит и седельную сумку через плечо и спросил дорогу до ближайшей кузницы. Эта также оказалась запертой, но довольно быстро открылась на крики рыцаря. Кузнец покосился на Тириона, затем кивнул и принял жмень монет.
– Иди сюда, – сказал рыцарь своему пленнику. Он достал кинжал и разрезал путы карлика.
– Благодарю, – сказал карлик растирая затекшие запястья, но рыцарь лишь рассмеялся и сказал:
– Прибереги свою благодарность для того, кто ее заслуживает, Бес. Тебе не понравится следующая часть моего замысла.
Он оказался прав.
Кандалы были выполнены из черненого железа, толстые и тяжелые, каждая из которых весила добрые два фунта насколько мог судить карлик. А цепи делали их еще тяжелее.
– Видимо я еще страшнее чем думал прежде, – признался Тирион когда последние швы были скованы. Каждый удар молота отдавал болью по всей руке почти до самого плеча. – Или ты боялся что я убегу на своих маленьких, кривых ногах?
Кузнец сделал не так много как можно было бы подумать глядя на его работу, но рыцарь мрачно усмехнулся.
– Меня заботят не твои ноги, а твой язык. В оковах, ты раб. Никто не будет слушать слова раба, даже если он говорит на языке вестероса.
– Для этого нет необходимости, – возразил Тирион, – Я буду хорошим, маленьким заключенным. Честное-пречестное слово.
– Тогда докажи это и заткнись.
Ему ничего не оставалось как склонить голову и прикусить язык ожидая пока устанавливались цепи: от запястья до запястья, от запястья до лодыжки, от лодыжки до лодыжки.
«Эти треклятые штуковины весят даже больше меня самого»
Но, по крайней мере, он пока мог перевести дыхание. Его похититель мог с легкостью отрезать ему голову. Ведь голова это все, что требовала Серсея. И то, что его похититель не отчекрыжил ее первым же делом, стало его первой ошибкой.
«От  Волантиса до Королевской Гавани пролегает половина мира. И чего только не может случиться по пути, сир»
Остаток пути они прошли пешком, Тирион звенел и грохотал цепями пытаясь не отстать от своего похитителя шагающего длинными, нетерпеливыми шагами. Каждый раз когда карлик начинал отставать его захватчик хватал его за оковы и резко дергал их вперед так, что карлик спотыкаясь и подскакивая летел вперед.
Могло быть и хуже. Он мог бы заставить меня идти с помощью кнута».
Волантис оседлал одно из устьев Ройна там, где река в поцелуе сливалась с морем, а его половины соединял Длинный Мост. Старейшая и богатейшая часть города располагалась на восточном берегу, но наемники, варвары и остальные неотесанные чужаки не приветствовались здесь, так что им приходилось пересекать западную часть города.
Проходом на Длинный Мост служила арка из черного камня со сфинксами, мантикорами, драконами и существами даже еще более загадочными. За аркой растянулся сам мост какие строили валирийцы на пике своей славы, его мостовая из плавленого камня поддерживалась массивными быками. Ширина у дороги была такой, что две телеги как раз могли разминутся на ней, поэтому когда фургон идущий на запад встречал фургон едущий на восток оба они должны были замедлить ход.
Поэтому им повезло, что они шли пешком. Пройдя треть пути, повозка груженая дынями сцепилась с повозкой груженой шелковыми коврами, застопорив тем самым все верховое движение. Большая часть пешего движения также встала так как люди останавливались чтобы поглазеть как погонщики орали и сыпали друг на друга проклятиями, но рыцарь схватил цепь Тириона и протаранил для обоих путь из толпы. В давке один мальчишка пытался залезть к нему в кошель, но жесткий удар локтем пресек эту попытку и размазал кровоточащий нос вора по его лицу.
Здания вырастали по обе стороны от них: магазины и храмы, таверны и постоялые дворы, кайвассовые салоны и бордели. Многие были высотой в три или даже четыре этажа, и каждый этаж нависал над предыдущим. А верхние этажи почти соприкасались друг с другом. Пересекая мост можно было почувствовать, что проходишь сквозь освещенный факелами тоннель. Вдоль пролетов располагались магазины и лавки на любой вкус. Ткачи и кружевницы демонстрировали свои товары бок о бок со стеклодувами и свечниками, а рыбачки продавали угрей и устриц. У каждого ювелира имелся охранник стоящий в дверях, а у продавцов специями были даже двое так как их товар был в два раза дороже золота. То тут, то там между магазинами путник мог увидеть отблеск реки которую он в данный момент пересекал. Чуть дальше к северу Ройн превращался в широкую, черную ленту с отражениями звезд на водной глади. Он был в пять раз шире Черноводной в Королевской Гавани. К югу от моста река раздавалась в стороны чтобы обнять соленое море.
В центральной части моста, словно связки лука, висели отрубленные руки воров и карманников. Три отрубленные головы также были выставлены напоказ. Две из них принадлежали мужчинам, а третья была женской, их преступления были нацарапаны на прибитых под головами табличках. Пара копейщиков одетых в полированные шлемы и серебряные кольчужные рубашки охраняли их. Их щеки пересекали тигриные полосы, зеленые, словно нефрит. Время от времени стражники помахивали копьями чтобы отпугнуть налетевших пустельг, чаек и ворон. Через пару мгновений птицы снова садились на головы.
– Что они совершили? – невинно поинтересовался Тирион.
Рыцарь бросил взгляд на таблички.
– Женщина была рабыней поднявшей руку на свою госпожу. Тот, что постарше был обвинен в подготовке восстания и шпионаже на пользу драконьей королевы.
– А тот, молодой?
– Убил своего отца.
Тирион снова взглянул на гниющую голову.
«Почему так кажется, что его губы скривила улыбка?»
Чуть позже рыцарь ненадолго остановился чтобы рассмотреть драгоценную тиару выставленную напоказ на фиолетовом бархате. В конце концов он прошел мимо, но через пару шагов снова остановился чтобы поторговаться за пару перчаток в лавке кожевника. Тирион был только рад остановкам. От стремительного темпа у него была отдышка, а его запястья были разодраны от оков.
После того, как они дошли до конца моста они еще немного прошлись по набережным районам западного берега, вниз по освещенным факелами улицам которые были наводнены матросами, рабами и подвыпившими гуляками. Однажды мимо них пробрел слон с дюжиной полуголых рабынь в его наспинном замке. Они размахивали руками и завлекали прохожих видом своих мелькающих грудей выкрикивая при этом «Малако, Малако». Они представляли собой такое восхитительное зрелище, что Тирион чуть было не вступил в одну из навозных кучек которые оставлял слон отмечая таким образом свой маршрут. В самый последний момент его спас от этого рыцарь, который отдернул его в сторону дернув при этом за цепь так сильно, что карлик чуть не зарыл носом.
– Как далеко нам еще идти? – спросил карлик.
– Вон до туда. На площадь рыботорговцев.
Их целью оказалась торговая палата, четырехэтажное чудовище что расположилось среди складов, борделей и таверн набережной словно какой-то ненормально толстый человек окруженный детьми. Его общий зал был больше чем половина Великих Чертогов в замках Вестероса, тускло освещенный лабиринт состоящий из сотни уединенных альковов и укромных уголков от чьих почерневших балок и покрытых трещинами потолков эхом отражался гул голосов матросов, купцов, капитанов, менял, грузоотправителей и работорговцев которые лгали, сыпали проклятиями и надували друг друга на полусотне разных языков.
Тирион одобрил выбор гостиницы. Рано или поздно Скромница должна достичь Волантиса. Это был крупнейший постоялый двор города, его чаще всего выбирали грузоотправители, капитаны и купцы. Бесчисленное количество сделок было совершено в этих лабиринтах общего зала. Он знал о Волантисе достаточно чтобы знать это. Главное чтобы Гриф появился здесь с Утенком и Хэлдоном и через короткое время он будет свободен вновь.
А до тех пор он запасся терпением. Его время еще придет.
Комнаты наверху оказались не такими уж шикарными но, наверное, это были одни из дешевых комнат четвертого этажа. Расположенная в угловой части здания под покатой крышей комната которую снял его похититель имела низкий потолок, продавленную пуховую перину с неприятным запахом, и косой деревянный пол который напомнил Тириону о его пребывании в Орлином Гнезде.
«По крайней мере здесь есть стены».
Окна там тоже были и это было основным удобством комнаты наряду с железным кольцом в стене. К этому кольцу было очень удобно приковывать своих рабов. Его похититель не преминул воспользоваться кольцом и приковал к нему Тириона сразу после того, как зажег сальную свечу.

– А может не надо? – запротестовал карлик тихонько позвякивая оковами. – Куда я отсюда денусь? Удеру через окно?
– Ты как раз пролезешь.
– Мы на четвертом этаже, а я не умею летать.
– Зато ты умеешь падать. А мне ты нужен живым.
«Да уж, только не понятно зачем. Серсее все равно доставят меня живым или мертвым».
Тирион тряхнул цепями.
– Я знаю кто вы такой, сир, – это было не так уж трудно понять. Медведь на его одежде, руки на его щите, потерянное наследство о котором он упомянул. – Я знаю что вы есть. И если вы знаете кто я, вы также знаете что я был Десницей Короля и заседал в совете вместе с Пауком. Возможно вам будет любопытно узнать, что это именно Паук отправил меня в это путешествие. – «Он и Джейме, но про брата я упоминать не буду». – Я такое же его творение, как и вы. Мы не должны враждовать.
Но это не смягчило рыцаря.
– Паук платил мне, я не буду это отрицать, но я никогда не был его творением. И теперь моя верность принадлежит другому человеку.
– Серсее? Тогда вы еще глупее. Все чего требует сестра это моя голова, а у вас отлично наточенный меч. Почему бы не завершить этот фарс прямо сейчас и не облегчить жизнь нам обоим?
Рыцарь засмеялся.
– Это что, одна из твоих хитростей? Просить смерти надеясь что я позволю тебе жить? – Он направился к двери. – Я принесу тебе что-то с кухни.
– Как мило с вашей стороны. Я подожду вас здесь.
– Знаю, – И все же выйдя за дверь он запер ее большим железным ключом. Торговая Палата славилась своими замками.
«Надежно как в тюрьме, – с горечью подумал Тирион, – но по крайней мере здесь есть эти окна».
Тирион понимал, что шансов освободиться от оков почти не было, но счел своим долгом хотя бы попробовать. Его попытки вытянуть кисть руки из оков привели лишь к тому, что он содрал с руки еще больше кожи и его запястье теперь было скользким от крови, а все его дергания и другие хитроумные попытки выдернуть кольцо из стены ни к чему не привели. «Да пошло оно все», – чертыхнулся он про себя резко падая назад настолько, насколько это позволяла длина цепи. Его ноги свело судорогой. Это обещало стать чертовски неудобной ночью. «Лишь первой из многих, не сомневаюсь в этом».
В комнате было душно и рыцарь открыл ставни что бы впустить свежий воздух. Зажатой в углу здания под самой крышей комнате повезло иметь два окна. Одно окно смотрело на Длинный Мост и чернокаменное сердце Старого Волантиса за рекой. Второе окно выходило на площадь перед зданием. Мормонт назвал ее Площадью Рыботорговцев. Прикинув длину цепи Тирион решил, что смог бы выглянуть из окна наклонившись вбок и повиснув на цепи.
«Не такой долгий полет как из воздушных камер Лизы Аррен, но от этого не менее смертельный. Возможно, если бы я был пьян...»
Даже в этот час площадь была заполнена людьми, шумные матросы, бродящие в поисках клиентуры шлюхи и идущие по своим делам торговцы. Быстрым шагом прошла красная жрица сопровождаемая дюжиной  прислужников с факелами, их робы развивались у лодыжек. В другом месте, снаружи таверны двое игроков в кайвассу вели свою войну. А над ними, держа над игральной доской фонарь, стоял раб. Тирион слышал как поет женщина. Слова были непонятные, а мелодия мягкой и печальной.
«Если бы я знал о чем она поет, то наверное заплакал бы».
А в ближней части площади, вокруг двух подбрасывающих друг другу пылающие факела жонглеров, собиралась толпа.
Его похититель вскоре вернулся неся в руках две кружки и жареную утку. Он пинком запер дверь, разорвал утку на две части и кинул половину карлику. Он попытался поймать ее но из-за цепи не смог вздернуть вверх руки. Вместо этого горячая и жирная птица стукнулась о его висок и сползла вниз по лицу, он присел на корточки и потянулся к ней руками, но цепи с лязгом снова его остановили. Он добрался до утки с третьей попытки и с счастливым видом вгрызся в нее зубами.
– Как насчет кружечки эля чтобы смыть это?
Мормонт протянул его кружку.
– Большая часть Волантиса напивается, почему бы и тебе не напиться.
Эль тоже оказался вкусным. От него пахло фруктами. Тирион сделал большой глоток и счастливо рыгнул. Кружка была оловянной и очень тяжелой.
«Может опустошить ее и швырнуть ему в голову? – Размышлял он. – «Если повезет я раскрою ему череп. А если мне сильно повезет, то кружка пролетит мимо и он забьет меня кулаками до смерти».
Он сделал еще один глоток.
– Сегодня какой-то праздничный день?
– Третий день их выборов. Он длится десять дней. Десять дней безумия. Парады с факелами, речи, ряженые, менестрели и танцоры, дерущиеся до смерти во славу своего кандидата бравосы, слоны с написанными на их боках именами потенциальных триархов. Те жонглеры представляют Метисо.
– Напомните мне, что бы я проголосовал за кого-то другого, – Тирион облизал жир с пальцев. Толпа внизу швыряла в жонглеров монетами. – Все эти потенциальные триархи устраивают подобные представления?
– Они делают все, что по их мнению обеспечит пару лишних голосов, – сказал Мормонт. – Еда, напитки, зрелища... Алиос послал на улицы сотню хорошеньких рабынь чтобы они спали с избирателями.
– Тогда я точно за него, – решил Тирион. – Приведи мне рабыню.
– Они для свободорожденных волантийцев, у которых достаточно имущества чтобы голосовать. Несколько драгоценных избирателей в западной от реки части.
– И это происходит десять дней? – засмеялся Тирион. – Мне бы это понравилось, и все же эти три короля, даже два короля это слишком много. Я пытаюсь представить себе как правил бы Семью Королевствами вместе со своей сестрицей и храбрым братом. Один из нас убил бы остальных двух в течение года. Странно что эти триархи не делают того же.
– Несколько пробовали. Возможно Волантийцы умные, а мы, вестеросцы глупые. Волантис переживал трудные времена, но никогда не страдал от трирхов-мальчишек. Когда избирался безумец, его коллеги сдерживали его пока не кончался его срок. Подумайте о всех смертях которые можно было избежать если бы у Эйериса Безумного было еще два соправителя.
«Вместо этого у него был мой отец», подумал Тирион.
– Некоторые в Вольных Городах считают, что все мы, кто живет по ту сторону узкого моря дикари, – продолжил рыцарь. – А те, кто так не думают, считают нас детьми взывающими к сильной руке отца.
– Или матери, – «Серсее это понравится. Особенно когда он предстанет пред ней с моей головой», – Кажется вы хорошо знаете этот город.
– Я провел здесь лучшую часть года, – рыцарь хлебнул эля которого на дне его кружки оставалось немного,  – Когда Старк отправил меня в изгнание, я вместе со своей второй женой отправился в Лисс. Браавос подошел бы мне больше, но Линесса хотела место потеплее. И вместо того, чтобы служить у Браавосийцев я с ними воевал на Ройне. Но на каждый заработанный мною серебряк моя жена успевала тратить десять. К тому времени как я вернулся в Лисс она успела завести любовника который весело сказал мне что я буду порабощен за долги если не оставлю ее и не покину город. Так я попал в Волантис... в одном шаге от рабства и владея лишь моим мечом и одеждой что была на мне.
– И теперь вы хотите вернуться домой.
Рыцарь осушил свою кружку до дна.
– Завтра я найду нам корабль. Кровать моя. Ты можешь спать на любом участке пола до которого тебе позволят добраться твои цепи. Поспи если сможешь. Если нет можешь пересчитать свои преступления. Это должно занять тебя до утра.
«Отвечай за свои преступления, Джорах Мормонт», подумал карлик, но мудро решил что лучше оставить эту мысль при себе.
Сир Джорах повесил свой меч на торчащий над кроватью столбик, скинул свои сапоги, стащил с себя кольчугу, и наконец, снял с себя всю шерсть, кожу и пропитанную потом рубаху оголив покрытый шрамами, мускулистый торс покрытый темным волосяным покровом.
«Если бы мне удалось его освежевать то я смог бы продать его шкуру на шубу», размышлял Тирион пока Мормонт укладывался на свой немного попахивающий, продавленный пуховый матрас.
Вскоре рыцарь захрапел оставив свою добычу наедине со своими цепями. Так как оба окна были широко открыты свет убывающей луны разливался по всей спальне. С площади внизу доносились звуки: обрывки пьяной песни, вопли кота, далекий звон стали о сталь.
«Кто-то вот-вот умрет», подумал Тирион. 
Его запястья саднило в местах где он ободрал кожу, а его оковы делали для него невозможным даже сесть, не говоря уже о том, чтобы вытянутся во весь рост. Лучшее что он смог сделать, это облокотиться о стену поворачиваясь к ней боком, но вскоре  руки стали затекать. Когда он менял положение что бы снять напряжение, чувствительность возвращалась в его руку вместе с болью. Ему приходилось стискивать челюсть чтобы не закричать. Он задумывался над тем, насколько больно было его отцу когда болт пробил его пах, что чувствовала Шая когда он накручивал цепь вокруг ее лживой глотки, что чувствовала Тиша, когда они насиловали ее. Его страдания были ничем по сравнению с их собственными, но от осознания этого легче ему не становилось.
«Пусть это просто прекратится».
Сир Джорах перевернулся на бок и все что Тирион мог видеть это его широкая, волосатая, мускулистая спина.
«Даже если бы я смог избавиться от цепей, мне бы все равно понадобилось вскарабкаться на него чтобы достать до меча. Возможно если бы я смог извлечь кинжал...»
Или он мог бы добыть ключ, открыть дверь, проползти вниз по лестнице и через общую залу...
«И куда дальше? У меня нет друзей, нет денег, я даже на местном языке не говорю».
Усталость наконец победила его боль и Тирион провалился в беспокойный сон. Но каждый раз когда очередная судорога скручивала его тело карлик вскрикивал во сне звеня цепями. Он проснулся с болью в каждом мускуле и обнаружил, что уже наступило утро, яркое и золотое как лев Ланнистеров. Снизу до него доносились выкрики рыботорговцев и грохот колес в железной оправе по булыжнику мостовой.
Джорах Мормонт стоял над ним.
– Если я отцеплю тебя от кольца ты будешь делать то, что тебе будет сказано?
– А это включает танцы? Для меня это будет затруднительно. Я не чувствую ног. Возможно они отвалились. А так я весь ваш. Честное ланнистерское.
– У Ланнистеров нет чести, – но все же Сир Джорах отцепил цепи. Тирион сделал два шага шатающейся походкой и упал. От хлынувшей обратно в его руки крови у него на глаза навернулись слезы. Закусив губу он произнес:
– Куда бы ни шли, вам придется меня туда катить.
Вместо этого большой рыцарь понес его подняв за цепи между запястьями.
Общий зал Торговой Палаты представлял из себя тусклый лабиринт из ниш и гротов выстроенных вокруг центрального двора где  решетка с цветущими лозами отбрасывали тени в виде замысловатых узоров на плиточный пол и зеленый и фиолетовый мох между камнями. Рабыни сновали под светом и тенью неся кружки с элем и вином и каким-то зеленым, пахнущим мятой напитком со льдом. В этот ранний утренний час был занят лишь один столик на двадцать свободных.
Один из них занимал карлик. Гладко выбритый и розовощекий с копной каштановых волос, густыми бровями и сплющенным носом он сидел на высоком табурете с деревянной ложкой в руке и пялился своими покрасневшими глазами в миску с кашей.
«Мерзкий маленький ублюдок», подумал Тирион.
Другой карлик почувствовал его взгляд. Когда он поднял голову и увидел Тириона то уронил ложку.
– Он увидел меня, – предупредил Тирион Мормонта.
– Ну и что?
– Он знает меня. Знает кто я.
– Мне тебя что, в мешок запихнуть чтобы никто не смог тебя видеть? – Рыцарь коснулся рукояти своего меча. – Если он намерен тебя отобрать то пусть подойдет и попробует.
«Пусть подойдет и умрет ты имел в виду, – подумал Тирион, – Какую угрозу он может представлять для такого здоровенного человека как ты? Он ведь лишь карлик».
Сир Джорах занял столик в тихом уголке и заказал еды и питья. Они утолили свой голод теплой, мягкой лепешкой, розовой рыбьей икрой, медовой колбасой и жареной саранчой и запили это все горьким черным элем. Тирион ел как сильно оголодавший человек.
– У тебя этим утром здоровый аппетит, – заметил рыцарь.
– Я слышал в аду пища совсем скудная, – Тирион взглянул на дверь в которую только что вошел человек: высокий и сутулый, его пятнистая борода была выкрашена фиолетовым. «Какой-то тирошийский торговец». Вместе с ним внутрь влетели наружные звуки: крики чаек, женский смех, голоса рыботорговцев. На мгновенье ему показалось, что он увидел Иллирио Мопатиса, но это был всего лишь один из тех белых карликовых слонов проходящий мимо входной двери.
Мормонт намазал немного рыбьей икры на кусок лепешки и откусил от нее.
– Ты кого-то ожидаешь?
– Никогда не знаешь кого может принести ветром. Мою единственную любовь, призрак отца или утку, – он засунул в рот саранчу и захрустел ею. – Не дурно. Как для жука.
– Прошлой ночью здесь во всю обсуждали Вестерос. Какой-то изгнанный лорд нанял Золотое Братство чтобы отвоевать обратно свои земли. Половина капитанов в Волантисе спешат вверх по течению в Волон Терис чтобы предложить ему свои услуги перевозчика.
Тирион как раз проглотил очередную саранчу. И чуть было не подавился ею.
«Он что, издевается надо мной? Как много может он знать о Грифе и Эйегоне?»
– Вот дерьмо, – сказал он. – А я то собирался нанять Золотое Братство чтобы отвоевать себе Бобровый Утес.
«Может ли это быть уловкой Грифа, распространением ложной информации? Если только...»
Мог ли бедный наследничек проглотить наживку? Направившись не на восток, а на запад оставляя надежду на свадьбу с Королевой Дейенерис. «Оставляя всякую надежду на драконов... позволил бы такому случиться Гриф?»
– Я также с удовольствием найму и вас, сир. Трон моего отца мой по праву наследования. Присягните мне в верности и как только я его верну тотчас же осыплю вас золотом.
– Однажды я видел человека осыпанного золотом. Не слишком приятное зрелище. Если ты когда либо и получишь мой меч, то он будет торчать из твоего живота.
– Верное лекарство от запора, – сказал Тирион. – Можете спросить у моего отца.
Он потянулся за кружкой и сделал долгий глоток чтобы скрыть все что могло отразиться на его лице. Это должно было быть уловкой призванной усыпить бдительность волантийцев.
«Посадить людей на борта под этим ложным предлогом и захватить корабли когда они выйдут в море. Это и замыслил Гриф?»
Это могло сработать. Золотое Братство насчитывало десять тысяч опытных и дисциплинированных воинов.
«Не то что моряки. Грифу понадобится держать клинок у горла каждого из них и им нужно будет добраться до залива работорговцев и драться...»
Вернулась служанка.
– Вдова примет вас следующим, сир. Вы принесли для нее дар?
– Да. Спасибо, – Сир Джорах сунул монету в ладонь девушки и отослал ее.
Тирион нахмурился.
– Чья еще вдова?
– Вдова набережной. На востоке от Ройна ее все еще называют шлюхой Вогарро, только не ей в лицо, впрочем.
Карлику это ничего не объяснило.
– А Вогарро был...?
– Из слонов, семь раз триарх, очень богатый, имел власть в доках. Пока другие строили корабли и плавали на них он строил причалы и склады, хранил на них товары, менял деньги, страховал судовладельцев от опасностей моря. Рабами он также занимался. А когда он влюбился в одну из них, наложницу прошедшую обучение в Юнкае по пути семи вздохов был огромный скандал... и еще больший скандал случился когда он освободил ее и взял себе в жены. Когда он умер она продолжила его дела. Но поскольку вольноотпущенникам запрещено обитать в пределах Черной Стены то ей пришлось продать поместье Вогарро. Она поселилась в Торговой Палате. Это было тридцать два года назад и она до сих пор обитает здесь. Это она сзади тебя, на противоположной стороне двора, принимает людей за обычным столом. Нет, не оборачивайся. Сейчас у нее кто-то сидит. Когда он закончит будет наша очередь.
– И чем тебе сможет помочь эта старая ведьма?
Сир Джорах встал.
– Сейчас увидишь. Он уходит.
Тирион, грохоча железом, спрыгнул со стула.
«Это будет познавательно».
Было что-то коварное в ее манере сидеть, что-то от рептилии в ее взгляде. Ее белые волосы были настолько тонкими, что сквозь них проглядывала розоватость ее скальпа. Под одним глазом она все еще носила бледный шрам, в том месте где нож вырезал ее слезу. Остатки ее утреннего рациона валялись по столу – сардиньи головы, оливковые косточки, куски лепешки. Тирион не преминул отметить насколько удачно было выбрано место для ее «обычного стола».  Прочный камень за спиной, заросший листвой альков с одной стороны для входа и выхода, превосходный вид на парадный вход, а сама она была так скрыта в тени, что делалась почти невидимой.
Его вид заставил старую женщину улыбнуться.
– Карлик, – промурлыкала она голосом, столь же зловещим сколь и мягким. Она говорила на общем языке лишь с тенью акцента. – Похоже в последнее время Волантис был просто наводнен карликами. Этот карлик умеет делать трюки?
«Да, – хотел сказать Тирион. – Дай мне арбалет и я покажу тебе мой любимый».
– Нет, – ответил Сир Джорах.
– Жаль. Когда-то у меня была обезьянка которая умела вытворять разные хитрые трюки. Твой карлик напомнил мне о ней. Ты привел его в качестве дара?
– Нет. Я принес вам это, – Сир Джорах достал пару перчаток и хлопнул ими по столу возле остальных даров которые вдова получила этим утром: серебряный кубок; украшенный резными нефритовыми листьями веер, листья были столь тонкими, что казались почти прозрачными; и древний бронзовый кинжал с нанесенными на него рунами. Рядом с такими сокровищами перчатки выглядели дешевыми и безвкусными.
– Перчатки для моих бедных, старых, морщинистых рук. Как мило.
Вдова даже не попыталась к ним притронуться.
– Я купил их на Длинном Мосту.
– Человек может купить на Длинном Мосту практически что угодно. Перчатки, рабы, обезьянки, – годы согнули ее позвоночник и вырастили у нее на спине горб, но глаза вдовы были черными и яркими. – Теперь скажите старой вдове чем она может быть вам полезна.
– Нам нужно быстро добраться до Миэрина.
Одно слово. Мир Тириона Ланнистера перевернулся вверх дном.
Одно слово. «Миэрин». Или он не расслышал?
Одно слово.
«Миэрин, он сказал Миэрин, он везет меня в Миэрин».
Миэрин значил жизнь. Или, по крайней мере, надежду на жизнь.
– И почему вы пришли ко мне? – сказала вдова – Я не владею кораблями.
– Перед вами в долгу много капитанов.
«Он сказал, что доставит меня к королеве. Да, но к какой именно? Он не собирается продавать меня Серсее. Он отдаст меня Дейенерис Таргариен. Вот почему он не отрезал мою голову. Мы направляемся на восток, а Гриф вместе со своим принцем направляются на запад, проклятые глупцы!»
Ну это уж слишком.
«Заговоры на заговорах и в итоге все дороги ведут в желудок дракона». Хохот вырвался из рта и Тирион уже не мог сдержать смеха.
– У твоего карлика припадок, – отметила вдова, – мой карлик будет тихим, иначе я вставлю ему кляп.
Тирион закрыл рот руками.
«Миэрин!»
Вдова набережной решила игнорировать его.
– Может выпьем? – спросила она. Пылинки плавали в воздухе пока служанка наполняла две зеленые стеклянные чаши для Сира Джораха и вдовы. Горло Тириона пересохло но ему не налили. Вдова сделала глоток, повертела вино во рту, проглотила.
– Все те изгнанники плывут на запад, или по крайней мере так слышали эти старые уши. А все те капитаны, что у меня в долгу, спотыкаются друг о друга пытаясь переправить их туда и тем самым урвать немного золота из казны Золотого Братства. Наши благородные триархи выделили дюжину военных кораблей с целью эскортирования флота вплоть до -------------. Даже старый Донифос дал свое согласие. Столь славное приключение. И все же вы направляетесь в другую сторону, сир.
– У меня дела на востоке.
– И что же это за дела интересно. Не рабы, серебряная королева положила этому конец. Она также закрыла боевые арены, так что это не жажда крови. Что еще может Миэрин предложить вестеросскому рыцарю? Кирпичи? Оливки? Драконы? А, вот в чем дело, – улыбка старухи вышла диковатой. – Я слышала, что она серебряная королева кормит их плотью младенцев, а сама она купается в крови девственных девочек и каждую ночь совокупляется с новым любовником.
Губы Сира Джораха сжались.
– Юнкайцы вливают яд в ваши уши. Миледи не должна верить таким грязным слухам.
– Я не леди, но даже шлюха Вогарро знает вкус лжи. Хотя что есть то есть... у драконьей королевы есть враги... Юнкай, Новый Гис, Толос, Кварт... ах да, и Волантис, достаточно скоро. Вы отправитесь в Миэрин? Подождите немного, сир. Уже скоро каждый меч будет иметь спрос, когда военные корабли погребут на восток чтобы низвергнуть серебряную королеву. Тигры любят обнажать когти и даже слон может убить если его загнать в угол. Малако жаждет славы, а Ниэссос большей частью своего богатства обязан работорговле. Дайте Алиосу, Паркелло или Белико стать триархом и флот поплывет.
Сир Джорах нахмурился.
– Если Донифос вернется...
– Скорее вернется Вогарро, а мой дорогой супруг уже тридцать лет как мертв.
Сзади них орал какой-то матрос.
– И они называют это элем? Дерьмо! Да обезьяна может нассать эль получше.
– А ты бы выпил, – ответил другой голос.
Тирион обернулся надеясь что это были голоса Утенка и Хэлдона. Но вместо них он увидел незнакомые лица... и карлик, который стоял в сторонке и сосредоточенно смотрел на него. Лицо его казалось знакомым.
Вдова изящно пригубила вино.
– Некоторые из первых слонов были женщинами, – сказала она, – как раз те, которые победили тигров и покончили со старыми войнами. Трианну переизбирали четыре раза. Увы, это было триста лет назад. У Волантиса с тех пор не было ни одной женщины триарха, хотя некоторые женщины и имеют право голоса. Женщины рожденные в благородных семьях, которые живут в старинных дворцах за Черной Стеной, не такие твари как я. Наследники Старой Крови получат свои голоса от их псов и детей скорее чем их получит вольноотпущенник. Нет, изберут Белико или возможно Алиос, но в любом случае будет война. Или они так думают.
– А что думаете вы? – спросил Сир Джорах.
«Хорошо, – подумал Тирион, – Верный вопрос».
– О, я тоже думаю что будет война, но не такая война как они хотят, – Старуха наклонилась вперед и ее глаза сверкали. – Я думаю, что у красного Рглора в этом городе последователей больше чем у всех других божеств вместе взятых. Вы слышали проповедь Бенерро?
– Прошлой ночью.
– Бенерро видит будущее в своих огнях, – сказала вдова, – Триарх Малако пытался нанять золотое братство, вы знали? Он собирался зачистить красный храм и предать Бенерро мечу. Он не посмел использовать тигриные плащи. Половина из них также поклоняются Владыке Света. Ох, это тяжелое время для Волантиса, даже для морщинистых старых вдов. Но наверное даже на половину не такое тяжелое как для Миэрина. Так скажите же мне, сир... зачем вы ищете серебряную королеву.
– Это мое дело. Я могу заплатить за проезд и заплатить щедро. У меня есть серебро.
«Дурак, – подумал Тирион, – Это не та валюта которая ей нужна, ей нужно уважение Разве ты не слышал какое слово она сказала?»
Он снова оглянулся назад. Карлик переместился ближе к их столику. И кажется у него в руке был нож. Волосы у Тириона на затылке встали дыбом.
– Оставь свое серебро себе. У меня есть золото. И избавьте меня от своих угрюмых взглядов, сир. Я слишком стара чтобы бояться мрачных взглядов. Я вижу, что вы серьезный человек и вне сомнения искусны в обращении с вашим мечом, но это мой мир. Стоит мне лишь пошевелить пальцем и вас повезут в Миэрин в трюме галеры прикованным к веслу, – Она подняла свой нефритовый веер и раскрыла его. Прозвучал шелест листьев и сквозь заросшую арку к ней скользнул человек встав слева от нее. Лицо его было все в шрамах, а в руке он держал меч, короткий и тяжелый как тесак. – «Тебе нужна вдова набережной», сказал тебе кто-то, но этот кто-то также должен был предупредить тебя: «Остерегайся вдовьих сыновей». Но сегодня такое приятное утро, я спрошу снова. Зачем ты ищешь Дейенерис Таргариен, чьей смерти желает половина мира?
Лицо Джораха Мормонта потемнело от гнева но он ответил:
– Чтобы служить ей. Защищать ее. Умереть за нее если будет нужно.
Это заставило вдову рассмеяться.
– Ты хочешь спасти ее, я правильно поняла? Среди врагов столь многочисленных что я даже не смогу их всех назвать, с бесчисленным количеством мечей... это то во что ты хочешь чтобы поверила бедная вдова? Что ты истинный и благородный вестеросский рыцарь который пересекает половину мира дабы придти на помощь этой... ну, она конечно уже не дева, но возможно все еще достойная, – она снова рассмеялась, – Думаешь твой карлик порадует ее? Думаешь она будет купаться в его крови или удовлетворится обезглавив его?
Сир Джорах колебался.
– Карлик...
– Я знаю какой это карлик и кто именно он, – ее черные глаза обратились к Тириону, взглядом тяжелым словно камень. – Убийца собственной крови, цареубийца, убийца и двуличная тварь. Ланнистер. – Последнее она произнесла словно проклятие. – А что ты планируешь предложить драконьей королеве, маленький человек?
«Свою ненависть», хотел сказать Тирион. Но вместо этого развел руками насколько это позволяли оковы.
– Все что она сможет с меня взять. Мудрых советов, дикого остроумия, немного кувыркания. Мой член если она пожелает его. Мой язык если не пожелает. Я поведу ее армию или буду тереть ее пятки, как она пожелает. И единственная награда что я попрошу это возможность изнасиловать и убить свою сестру.
Это вернуло улыбку на лицо старухи.
– Этот по крайней мере честен, – объявила она, – но вы, сир... я знавала дюжину вестеросских рыцарей и тысячу искателей приключений того же пошиба, но никто из них не был так чист как вы себя расписали. Мужчины – дикие звери, эгоистичные и жестокие. Хотя и говорят нежные слова, но под ними всегда скрываются темные мотивы. Я не верю вам, сир, – Она махнула на них веером так, как если бы они были всего лишь мухами жужжащими у нее возле лица. – Если хотите добраться до Миэрина, плывите. У меня вы помощи не найдете.
Затем все разом вспыхнули семь адов.
Сир Джорах начал вставать, вдова захлопнула веер, ее покрытый шрамами человек выскользнул из тени... а за ними вскрикнула девушка. Тирион обернулся как раз вовремя чтобы увидеть как карлик несется к ним. «Это же девочка,  – понял он в этот момент, – девушка наряженная в мужскую одежду. И она собирается выпотрошить меня этим ножом».
Одно мгновенье Сир Джорах, вдова и человек со шрамами стояли замерев как камни. Зеваки наблюдали с ближайших столиков, попивая эль и вино, но ни один не пошевелился чтобы вмешаться. Тириону приходилось двигать обеими руками одновременно но его цепи позволяли ему схватить кувшин на столе. Он сжал его в руке, развернулся, выплеснул его содержимое в лицо карлице, и бросился в сторону чтобы избежать ее ножа. Кувшин разбился под ним, а пол ринулся ему навстречу ударив по голове. Девушка снова атаковала его. Тирион перекатился избегая клинка который она погрузила в доску пола, выдернула его обратно, занесла снова...
...и вдруг вознеслась над полом бешено дергая ногами в попытках освободиться из хватки Сира джораха.
– Нет! – вопила она на общем языке Вестероса, – Отпустите меня! – Тирион слышал как трещит ее одежда от попыток освободиться.
Мормонт одной рукой держал ее за шиворот. Другой он вырвал кинжал из ее хватки.
– Достаточно!
Затем появился хозяин заведения с дубиной в руках. Когда он увидел разбитый кувшин то произнес горячее проклятие и выразил желание узнать что здесь произошло.
– Драка карликов, – ответил тирошиец с фиолетовой бродой, посмеиваясь.
Тирион моргая уставился на извивающуюся в воздухе девочку.
– За что? – спросил он, – Что я тебе сделал?
– Они убили его, – весь боевой пыл вышел из нее в тот миг. Она вяло висела в руках Мормонта, а ее глаза наполнили слезы. – Моего брата. Они схватили его и убили.
– Кто убил его? – спросил Мормонт.
– Матросы. Мастросы из Семи Королевств. Пятеро пьяных матросов. Они видели как мы разыгрывали на площади рыцарский турнир и проследовали за нами. Когда они поняли что я девушка то отпустили, но они схватили моего брата и убили его. Они отрезали ему голову.
Тириона внезапно словно молния ударила от чувства узнавания. Они видели как мы разыгрывали на площади рыцарский турнир. Он понял кем была девушка.
– Ты была верхом на свинье? – спросил он. – или на собаке?
– На собаке, – прорыдала она. – На свинье всегда ездил Оппо.
«Карлики со свадьбы Джоффри».
Это с их выступления тогда началась вся заваруха.
«Как странно встретить их снова за полмира оттуда».
Хотя и не так уж странно.
«Если они хотя бы на половину так же умны как их свиньи то сбежали бы из Королевской Гавани в ту же ночь когда умер Джофф, до того как Серсея нашла бы долю их вины в смерти ее сына».
– Опустите ее вниз, сир, – сказал он Сиру Джораху Мормонту. – Она не причинит нам вреда.
Сир Джорах опустил карлицу на пол.
– Мне жаль твоего брата... но мы не принимали участия в его убийстве.
– Принимал, – Девушка бросилась ему в ноги прикрывая разорванной, залитой вином туникой свои маленькие,  хилые груди. – Это он был им нужен. Они думали что Оппо это он, – Девушка плакала умоляя о помощи любого, кто готов был слушать. – он должен умереть также как умер мой бедный брат. Пожалуйста. Хоть кто-то, помогите мне. Кто-нибудь убейте его.
Хозяин заведения схватил ее одной рукой и рывком поднял ее обратно на ноги крича на волантийском требуя узнать кто заплатит ему за нанесенный ущерб.

Вдова набережной обдала Мормонта холодным взглядом.
– Говорят, рыцари защищают слабых и заступаются за невинных. А я самая достойная дева во всем Волантисе, – ее смех был полон презрения. – Как тебя зовут, дитя?
– Пенни.
Старуха окликнула хозяина на языке Старого Волантиса. Тирион понимал его достаточно хорошо чтобы понять, что она говорит ему отвести карлицу наверх, в ее покои, дать ей вина и найти какую-то одежду чтобы она могла одеть ее.
Когда они ушли вдова изучающее уставилась на Тириона, ее черные глаза сияли.
– Монстры должны быть больше, как мне кажется. Ты достоин лордства в Вестеросе, маленький человек. Но здесь, я боюсь, ты стоишь намного меньше. Но мне кажется кое-чем я смогу помочь тебе. Волантис, очевидно, не самое безопасное место для карликов.
– Вы слишком добры, – Тирион улыбнулся ей своей лучшей улыбкой. – Быть может, вы избавите меня от этих прелестных железных браслетиков? У этого монстра осталась всего половина носа и он немилосердно чешется. А цепи слишком коротки что бы я мог дотянуться до него и почесать. А я с радостью преподнесу их вам в дар.
– Как щедро. Но я уже носила железо в свое время и теперь я предпочитаю золото и серебро. И как не прискорбно, но это Волантис, где кандалы и цепи стоят дешевле черствого хлеба и помогать рабам бежать запрещено.
– Я не раб.
– Любой человек порабощенный когда-либо работорговцами поет эту же грустную песню. Я не смогу помочь тебе... здесь, – она снова наклонилась вперед. – Через два дня ког «Селасори Охоран» отплывет в Кварт через Новый Гис неся на борту олово и железо, тюки шерсти и кружев, пятьдесят мирийских ковров, труп, маринованный в рассоле, двадцать банок драконьего перца и красного жреца. Будьте на нем когда он поднимет якорь.
– Будем, – сказал Тирион. – И спасибо вам.
Сир Джорах нахмурился.
– Кварт не является нашим пунктом назначения.
– Он никогда не причалит в Кварте. Бенерро видел это в своих огнях, – старая карга коварно улыбнулась.
– Как скажете, – усмехнулся Тирион, – Если бы я был волантийцем, свободным волантийцем с родословной уходящей в древность то при голосовании за триарха вы получили бы мой голос, миледи.
– Я не леди, – ответила вдова, – только шлюха Вогарро. Вам наверное будет лучше исчезнуть отсюда до прихода тигров. Если достигнете вашей королевы передайте ей послание от рабов Старого Волантиса, – Она дотронулась до бледного шрама вырезанного в форме слезы на ее морщинистой щеке. – Скажите ей, что мы ждем. Скажите ей чтобы пришла поскорее.

[Ортикон]

Как и прежде следует обратить особое внимание на пунктуацию и я не совсем уверен в качестве перевода первой половины текста (Помню что были сложности, но перечитать еще не успел. Время поджимает поэтому выкладываю сразу. Если успею до редакторов, то обновлю файл перевода). Также обратите внимание на "слишком вольный" перевод. После замечания Леди Сансы я переводил более буквально, но в первой части текста может встретиться отсебятина. Уж простите, уважаемые редакторы, что взваливаю на вас столько забот, но возникли непредвиденные сложности на работе не оставляющие мне свободного времени даже на прочтение собственного творения.

[Xanvier Xanbie]

Селасори Охоран

Внимательно: Qhoran, а не Ohoran. У меня к тому же "Селейсори Кхоран".

бравосы

Головорезы, наемные бойцы (bravos, единственное число - bravo).

черненого железа

Чернят ювелирные украшения. Black iron - это, по-моему, просто чугун.

дьявол-травы

У АСТ: бес-трава.

я видел человека осыпанного золотом

Это Мормонт про Визериса говорит, а его не осыпали, а облили. Как насчет "я вас озолочу"?

Было что-то коварное в ее манере сидеть, что-то от рептилии в ее взгляде.

"Угол двора" пропал. И раз уж "от рептилии" во взгляде, то "лисье" в манере сидеть, наверное.

Огненная Длань

О, "Длань"! Мы положительно думаем в одном направлении. У меня "Пламенная Длань".

[Ортикон]

Внимательно: Qhoran, а не Ohoran. У меня к тому же "Селейсори Кхоран".

Да-да, я подумал что это "о" из-за красного подчеркивания которое закрыло хвостик.

У АСТ: бес-трава.

Странно, я вроде исправлял, даже в теме уточнял об этом.

Это Мормонт про Визериса говорит, а его не осыпали, а облили. Как насчет "я вас озолочу"?

Да я понял что о Визерисе, но вариант "оболью золотом" не понравился, а наиболее приближенным к облить золотом из общепринятых выражений самым близким по значению мне показалось "осыплю".  А до озолочу просто не додумался. Пусть будет "озолочу".

"Угол двора" пропал. И раз уж "от рептилии" во взгляде, то "лисье" в манере сидеть, наверное.

Можно конечно и лисье, но я такого выражения на русском не припомню, не звучит. Хотя с другой стороны и коварная поза тоже не звучит. Я бы еще перевел как "хищное", это вписывается в общий смысл.
А манера сидеть в углу звучит так, будто ее туда поставили и она никогда не покидает этот угол. Но в общем замечание не беспочвенное, поэтому как на ваш взгляд будет лучше так и исправьте. Я по ходу работы больше концентрировался на том, чтобы перевести хоть как-то.

О, "Длань"! Мы положительно думаем в одном направлении. У меня "Пламенная Длань".

С этими красными жрецами мне постоянно приходилось балансировать между огнем и пламенем. А вот длань, как мне показалось, смотрится там как родная).

Головорезы, наемные бойцы (bravos, единственное число - bravo).

Вы имеете в виду что во множественном числе надо было использовать "браво"? Или вы против слова "браво" вообще?
Слово браво встречалось в пире стервятников, а "бравосы" нужно изменить на "браво", в этом вы правы.

С чугуном пожалуй тоже правы. Словари утверждают что это темно серый чугун, но я в металлургии не силен.

[Ортикон]

О, еще я только что вспомнил что оставил прочерк вместо перевода Stepstones. Хотел уточнить в теме как эту географическую точку перевести, но забыл.

[crossbow]

Stepstones - Ступени по АСТу

[елений]

Беру главу на 1-ю редактуру. Только можно изменить формат на doc?

[dvnd]

Держите.

[елений]

Спасибо. Скачала.
Ох, ничего себе маленькая:))) 30 листов:)))

[Ортикон]

И снова здравствуйте
За .докх извиняюсь, забыл сохранить как .док.

[елений]

Поработаем снова вместе:))) Ничего, я уже открыла файл:))

[елений]

Ортикон
И зря вы "бранили" свой перевод. На мой взгляд всё очень не плохо. Правда, я пока только на 8-й странице:))

[Ортикон]

Надеюсь и дальше так будет) Просто когда я первую часть переводил у меня в голове такая каша была... еще и насморк напал тогда. Вощем помню что были трудности в некоторых местах, а когда я встречаю трудности я такого могу наваять, что см Мартин умер бы чтобы перевернуться в гробу.

[BaraTheon]

Предлагаю Widow of the waterfront переводить как "портовую" или "прибрежную вдову", а не как вдову набережной.

[Ортикон]

Предлагаю Widow of the waterfront переводить как "портовую" или "прибрежную вдову", а не как вдову набережной.

Согласен. Портовая вдова ближе всего к истине, но звучит как портовая шлюха на пенсии (хотя в какой-то степени так оно и есть). Пусть будет прибрежная вдова.