Ролевая игра. Север.

[Темелэйн]

                                                       ХОЛЬДА
Медленно падал снег. Была совершенная тишина, словно все замерло, подчиняясь чьей-то могучей воле.
Три фигурки, закутанные в плащи, пробирались по дебрям леса. Обутые в мягкие меховые сапожки они ступали бесшумно и мягко, как охотящиеся звери. Девочка и мальчик явно были братом и сестрой, хотя он казался младше на несколько лет, а в глазах его горела таинственная зелень Леса. Они оба были тонки и стройны как гибкие клинки, но совсем невысоки.
Спутница их, шедшая впереди, была выше и старше. Она, как и младшая девочка, была одета не по-женски. Высокие меховые сапоги, кожаные штаны, плотно облегающие стройные ноги, добротная теплая куртка, расстегнутая у горла... На голове девушка носила узкую повязку из плотной материи, защищающую уши от мороза. На поясе с одной стороны висел длинный нож, а с другой – небольшой колчан со стрелами. Короткий лук она несла в правой руке.
- Как же тихо... - прошептала младшая девочка, хмуря тонкие брови.
- Скоро Зима. – ответил её брат, в его тонком задумчивом голосе было что-то совсем не детское, что-то заставившее спутниц отвлечься от созерцания замершей природы и взглянуть на него.
- Ох-ох-ох – пересекая зловещую паузу, воскликнула старшая девушка, закатывая темно-карие глаза – Жойен, у меня родилась мечта! Хочу дожить до того момента, когда мы услышим от тебя что-нибудь глупое и веселое, не приправленное твоими извечными тайнами!!!
Сказав это, она тепло улыбнулась и потрепала мальчика по пышной шевелюре. Его сестра, видя это, расхохоталась. И смех её был чем-то удивительным и нереальным среди густого безмолвия окружающего леса.
- Хольда Сноу, ты неисправима! Удивляюсь, как отец отпустил тебя!
- Ну... - девушка хитро подмигнула названой сестре и состроила самую невинную гримаску во вселенной – наверное, я была хорошей девочкой и мне полагалась награда...
- Ага, ты целых два месяца не доводила мамок-нянек до истерики! – поддела её Мира – это воистину стоит вознаградить!
- Точно! – Хольда хихикнула и одной рукой обняла подругу за шею – Или, может, господин просто понял, что чаша моего терпения вот-вот переполнится, и ему снова будут жаловаться на меня. Вот ведь зануды!!!
- Ты не вырастешь никогда! – покачал головой Жойен.
- Это ты мне говоришь? – возмутилась Хольда, пытаясь согнать с губ улыбку – Хотя верно, по сравнению с тобой – никогда! Ты сам-то когда последний раз вспоминал сколько тебе лет?! «Зеленые сны», «Зеленые сны», да к Иным их!
- Между прочим – немного обидевшись, сказал мальчик – про то, что отец отпустит тебя с нами мне тоже «зеленый сон» приснился.
- Нет, ну вы только посмотрите на этого пройдоху! – воскликнула Хольда, уперев руки в бока -  Про то, что мы будем есть на ужин ты тоже зеленый сон видел?
- Лягушки и вяленое мясо – широко и как-то злорадно улыбаясь, сказал Жойен Рид.
    Хольда со стоном плюхнулась на корень какого-то скрученного дерева и схватилась за голову:
- О, нет!!! Нет-нет-нет!!! Я ненавижу этих противных жаб! Слушайте! – она вскочила и с надеждой посмотрела сначала на хохочущую Миру, а потом на лыбящегося Жойена – Давайте я поймаю какого-нибудь мяса!
- Вот уж нет – запустив в подругу снежком отрезала Мира – зайцев ты ловить не можешь, а если укокошишь оленя, куда мы денем оставшееся мясо?
- Какие вы скучные... - надулась Хольда – скормим лютоволкам. У детей лорда Эддарда есть лютоволки, но кто сказал, что они единственные.
- Не каркай, ворона! – тут же шикнул на неё Жойен – У Старков лютоволки прирученные, как я слышал, а если мы встретим диких, наших костей век не найдут.
- Не трусь! – сестра хлопнула мальчика по спине – Кого-кого а уж лютоволков нам бояться не стоит. Во всяком случае, пока с нами наша леди Старк.
        Лишь только успела девочка промолвить эти слова, как лицо подруги неуловимо изменилось. Никто бы не сказал, как именно, но изменилось. И веселость всего миг назад бывшая искренней, превратилась в примерзшую к коже маску.
- Хольда, я не...- стушевалась юная Рид.
- Ладно! – шатенка хлопнула себя по коленям, поднимаясь, - пошли уже, а то скоро ночь.
- Кстати, Хольда,  где мы заночуем? – Жойен метнул в сторону родной сестры недобрый взгляд и поспешил сменить тему.
- Думаю, мой маленький лорд Рид, что там, где нас застанет ночь – северянка открыто улыбнулась, вновь становясь такой, какой её знали все, и по обыкновению взъерошила мальчику волосы.

[Темелэйн]

                                             ХОЛЬДА
Вечер одел и без того сумеречный лес в густые опасные тени, в каждой из них могло прятаться все что угодно, но страха не было. Он исчез в ту самую минуту, когда трое уставших путников переступили границу старой, забытой всеми богорощи. Деревья здесь были высокие и стройные. Их могучие ветви вились под полянами, образовывая плотный потолок, сквозь который проникали последние лучи засыпающего солнца. Белое чар-древо маячило где-то вдалеке, но даже на самом краю богорощи деревья были какими-то особенными. Это трудно было понять и ещё труднее объяснить, но какая-то неуловимая черта отличала их от собратьев, росших по ту сторону невидимой границы.

Весело пылал костерок, на котором поджаривались так ненавистные Хольде лягушки. Жойен ушел куда-то вглубь богорощи, но девушки не волновались за него, здесь было безопасно.
- Хольда, а если на чистоту, то почему ты напросилась с нами? – спросила Мира, глядя как весело пламя пляшет среди красных углей.
Темноволосая девушка передернула плечами и широко улыбнулась.
- Ну как же, великий Винтерфелл – одно из чудес Севера. Не Стена, конечно, но все же. Какая же я буду северянка, если не увижу его?
Юная Рид подняла голову и посмотрела на названную сестру через дрожащий над костром воздух. Сумеречные тени и свет огня делили её лицо на оранжевые и темно-синие пятна, а глаза блестели.
- А правду?
- Это и есть правда – немного холодновато ответила собеседница, не отводя взгляда – Я хочу увидеть Винтерфелл.
- Из-за отца? – девочка склонила голову на бок, и волосы, забранные в высокий хвост, упали ей на грудь – Или из-за детей лорда Эддарда? Они же твои двоюродные братья...
- Я просто хочу увидеть Винтерфелл. – натянуто сказала Хольда, придавливая подругу тяжелым взглядом – И всё.
С этими словами она взяла свою котомку и пошла к чар-древу, Мира попыталась вернуть девушку, напомнив про ужин, но Хольда лишь бросила через плечо:
- Я не голодна. Ешьте и ложитесь спать. Тут нам ничего не грозит.
Все ещё чувствуя на себе взгляд названой сестры девушка обошла чар-древо и присела на землю, глядя на белый лик. Она верила в Старых Богов Севера, хотя нельзя было назвать её через чур набожной. Вера в то, что существует в мире нечто, оберегающее и наблюдающее за людьми, жила в её сердце,  и пока было именно так, девушка не видела особого смысла проводить часы, умоляя богов помочь. И уж конечно она не одобряла фанатичности приверженцев Семерых, которые проводят целые дни в своих семиконечных септах, а некоторые, вот ведь глупость, предпочитают проводить в них всю свою жизнь. Таков был друг Хольды Уилл. Милый добрый парень, он как и  сама Хольда носил фамилию Сноу, но не от этого были все его беды. Уилла благословили боги, наделив его удивительным чутьем на любые опасности и вообще феноменальной удачей. Как-то раз он вытащил из загоревшегося дома четверых детишек и даже не обжегся, хотя пламя было такое, что его уже вычеркнули из списков живых. В другой раз он почувствовал, что что-то не так и заставил людей выйти из конюшни, в которую сразу после этого ударила молния! И вот имея такие таланты, он, глупый, решил посвятить всю свою жизнь служению в септе! О, сколько часов Хольда потратила уговаривая несносного парня подумать головой и прикинуть, где дар его принесет больше пользы, но увы, упрямство Уилла было сродни его удаче...
Хольда вздохнула и, развязав скрученный плащ, устроилась в корнях чар-древа. Теперь глаза белого лика смотрели выше её головы, куда-то вдаль, но она каким-то образом все равно чувствовала их кроваво-красный взгляд. Прав ли был Уилл? И права ли она, что затеяла все это?
Винтерфелл... Твердыня – сердце Севера, чертог его Хранителей, а теперь – замок Короля... Странно, Хольда не видела его ни разу, но он был ей роднее, чем дом Хоуленда Рида, вырастившего её. Почему? Она не знала, но туда стремилось её сердце. Она хотела увидеть темные могучие стены, взглянуть в глаза чар-древу, растущему в тамошней богороще, глаза, видевшие, времена, когда лорд Эддард и её отец были беспечными детьми. Она хотела спуститься по каменным ступеням в древнюю гробницу, хранящую память о величии Старков...
Зачем мне это? – о, сколько раз она задавала этот вопрос и себе и богам, но ответа не было. Отец её давно умер, и даже она сама не могла понять, как относится к нему. Дядя казнен как изменник. Старший из братьев воюет где-то на юге, а обе двоюродные сестры пропали... Но даже будь все они в Винтерфелле, что Хольде с того? Она – Сноу и с этим ничего не поделать. Сноу не Старк, и даже если Старки поверят, будто её отцом в самом деле был Брандон, что изменится? Она – девушка и это обстоятельство лишает её даже возможности надеть черное и вступить в Дозор...
Что искала она в Винтерфелле? Должно быть... свой путь. У каждого он есть, хотя редко кто его знает. Хольда Сноу хотела найти в древней крепости её отца начало дорожки...дорожки, которая приведет её куда-нибудь, которая даст ей возможность сделать хоть что-то в своей жизни...

Разбудил её колючий холод. Хольда проснулась и по привычке прислушалась прежде, чем открыть глаза. Было очень-очень тихо, но как-то по-другому тихо...В сердце что-то тревожно дернулось, и девушка резко вскочила на ноги. Левая рука мгновенного охватила обмотанную кожей рукоять меча...
Но ничего не происходило. Вокруг было очень холодно, но холод этот был единственным врагом, и  против него бессильна вся сталь мира. Красные глаза чар-древа смотрели на человеческое существо, но смотрели как-то по-другому... Хольда прищурилась, стараясь ухватить различие, и...понимание шокировала её. Это было ДРУГОЕ чар-древо! Белое лицо отличалось не сильно, но отличалось!
- Мира! Жойен! – Хольда, плюнув на обычную осторожность, заорала во всю силу своего голоса, но ответила ей только тишина.
Сердце девушки остановилось и никак не желало снова биться... Она обежала всю богорощу, но не нашла ни друзей, ни следов от их вечернего костра, ни даже...следов на снегу... Снегу? Но ведь...  - голова пошла кругом, вчера в богороще не было снега, он пробивался сквозь тугую крону слишком тяжело, чтобы усеять землю... Девушка вскинула голову и увидела хмурое зимнее небо. Его кололи голые ветви деревьев, ни переплетения могучих ветвей, ни листьев... ни Миры и Жойена...
- О, боги... - прошептала Хольда, силясь унять дрожь...
Сверлящий взгляд чьих-то глаз заставил северянку развернуться быстро и плавно. Она подняла меч, собираясь отразить нападение, но... это было всего лишь чар-древо со своими красными, словно кровоточащими глазами... Всего лишь?
Хольда попятилась, её строгий разум метался как испуганный зверек, посаженный в клетку, мысли путались и мелькали слишком быстро, чтобы осознать их. Только одно желание горело в мозгу выжженным клеймом... Хольда Сноу всем сердцем желала скрыться от этого оценивающего, пристального взгляда, который, исходя из красных провалов белого лика, потом расползался вокруг, обступая её как стая хищников...
Девушка бросилась бежать. Взгляд бежал за ней, и это только подстегивало ноги, казалось, обретшие крылья... но человек не может бежать вечно, и вот Хольда, тяжело дыша и чувствуя, что внутри груди кто-то разжег режущий огонь, упала в густой, мягкий снег.
Она не помнила, сколько провалялась на холодной земле, но вот силы и разум вернулись. Тогда северянка, напомнив себе, что она вовсе не трусливая южанка, боящаяся теней в зеркалах, встала и проворно взобралась на ближайшее дерево. Теперь не было сомнений в том, что Жойен и Мира этим утром проснулись где-то далеко на юге от этого места, но их надо было найти, а если просто валяться в снегу можно найти только свою смерть.
Именно с такими мыслями Хольда вглядывалась в странный горизонт. Сплошной лес, местами вздымающийся невысокими холмами, упирался в некую преграду...небо было сизо-серое и она почти сливалась с ним...
- Что же это? Проклятье,  хорошее начало дня!!! – пробормотала Хольда, щуря глаза...
Боги промолчали, оставив в тайне то, как она попала сюда, но на другой вопрос ответили... по-своему. Холодное зимнее солнце на несколько минут выглянуло из-за низких туч, и непонятная преграда, останавливающая лес, засияла прозрачной голубизной...
Огромная ледяная Стена...

[newcomer]

ПЕПЕЛ

Четырнадцать зим прошло с тех пор, как он покинул стан Одичалых и поселился отшельником в Заколдованном Лесу. Впрочем, находясь здесь, вообще забываешь о времени – оно просто перестает иметь какое-либо значение. В Заколдованном Лесу человек просто ЕСТЬ – и ничего более.
Он потому и ушел, что с самого его появления у Варамира Шестишкурого – старого колдуна-оборотня Одичалых, – все сторонились неизвестно откуда взявшегося ребенка, считая его «ведьминым отродьем». У него не было друзей и настоящего имени. Одичалые звали его просто «найденышем» и проходили мимо, не глядя в его сторону; когда он подходил к другим детям, чтобы поиграть с ними, те плача, убегали, а их родители осеняли себя охранными знаками от злых духов. И один только старый Варамир был более или менее терпимым по отношению к нему, и взял мальчика жить к себе.
В те немногие тихие вечера, когда на Шестишкурого нападала охота поговорить, мальчик расспрашивал его о своих родителях и о том, как он попал к Одичалым, но добиться сумел немногого.
– Сгинули твои родители без вести, – говорил Варамир. – Даже мои звери не нашли следов. А тебя я нашел возле старого дуба, что растет неподалеку, на холме к западу отсюда. Удивительно, как дикие звери не сожрали тебя, ведь ты уже почти умер тогда. –Он неожиданно расхохотался: – Живучим ты оказался, малец! – «Мальцом» звал его только Варамир и в его устах это звучало почти по-отечески.
Странно, но животные колдуна никогда не обижали мальчика, словно чувствуя в нем некую ускользающую от других особенность. Одичалые знали это и побаивались его, а Варамир только таинственно улыбался, глядя как большой сумеречный кот, мурлыча, ходит за мальчиком по пятам. Колдун явно о чем-то догадывался, но не заговаривал об этом со своим подопечным напрямую.
Много раз после того разговора он приходил к тому дубу и подолгу стоял, прислонившись к огромному шершавому стволу, пытаясь понять, кто он и куда пропали его родители. Но ответом всегда была тишина – вязкая и гнетущая. А уж если звери колдуна не смогли взять их след, то на встречу с ними рассчитывать было просто бессмысленно, ибо Варамир –по утверждению многих – мог найти кого угодно и где угодно.
Свой десятый день рождения он запомнил навсегда, потому что именно тогда жизнь его изменилась навсегда.
Шестишкурый разбудил его задолго до рассвета.
– Собирайся, малец. – Варамир потряс мальчика за плечо. – Пришло время примерить твою первую шкуру.
Мальчик решил было, что это очередной наркотический бред старика, но взглянув на наставника, понял, что тот говорит серьезно.
– Что случилось? – Мальчик протер глаза и сел на медвежьей шкуре, служившей ему постелью. – Что еще за первая шкура?
– Нет времени на расспросы, малец, – отрезал Варамир. – Собери еды на два дня пути, остальное я уже приготовил. Придет время, и ты все поймешь.
Несколько мгновений мальчик растерянно сидел, обдумывая слова наставника, но потом торопливо свернул шкуру, оделся и вышел из палатки. Ополоснув лицо в протекающем неподалеку ручье, мальчик вернулся за едой. Он уложил в походный мешок завернутые в промасленную кожу продукты – пару больших кусков вяленой оленины, хлеб и немного твердого сыра – прихватил фляжку с водой и направился к лесу. Отчего-то мальчика не покидало ощущение, что он видит эти места в последний раз, он пытался гнать неприятные мысли прочь, но те не желали отступать.
Весь день они пробирались через лес, намеренно обходя звериные тропы и постоянно меняя направление. Порой создавалось ощущение, что они ходят кругами, но сказать об этом мальчик не решался. К полудню он совсем выбился из сил, но старый Варамир уверенно шел вперед, как будто не замечая усталости,  и постоянно подгонял его окриками, если тот начинал отставать. Мальчик на ходу собирал ягоды и запивал их водой из фляжки – перекусить основательнее он не решался, опасаясь, что непременно потеряется.
К вечеру они вышли из леса и их взорам открылась широкая, ровная как стол поляна; ближе к середине мальчик увидел четыре каменных столпа, поверхность которых была покрыта какими-то непонятными знаками; находясь под углом друг к другу, они образовывали подобие усеченной пирамиды. Мальчик заворожено смотрел на сооружение и не сразу услышал голос Варамира:
– ...здесь я оставлю тебя. Первая шкура порой тесна и неудобна, но примерить ее ты должен самостоятельно. Как только солнце сядет, войди в каменный квадрат и жди до тех пор, пока не увидишь Лесного Брата. Ничего не бойся, он сам найдет тебя.
– Но как же я... – начал было мальчик, но колдун прервал его суровым взглядом, отметающим всякие возражения:
– Ты уже вырос, малец. Я чувствую, что ты далеко пойдешь в жизни, и Лесной Брат поможет тебе в этом. – Сказав это, он шагнул в чащу леса и растворился в наступающем сумраке. Однако через мгновение мальчик услышал удаляющийся голос колдуна: – Кажется, сегодня ты ничего не ел с утра?
И только сейчас мальчик позволил себе поесть. Однако, решив, что не стоит слишком усердствовать (он ведь не знал, сколько продлится ожидание Лесного Брата), мальчик отрезал поясным пару полосок оленины и запил водой из фляжки.
Закончив с едой, он направился к камням – навстречу неизвестности... Страх куда-то исчез, осталась только холодная уверенность в том, что он поступает правильно. Мальчик переступил невидимую границу каменного квадрата, и ему на мгновение показалось, что воздух за спиной всколыхнулся, словно принимая его в свои объятия. В этот момент он понял, что жизнь его уже никогда не станет прежней, да и сам он в скором времени изменится...

[Темелэйн]

                                                     ХОЛЬДА
Небо висело так низко, что казалось, залезь на дерево, протяни руку, и ты сможешь пощупать упругие, густые облака. В сгущающихся сумерках это небо было красивым. Его темный, густо-синий цвет в свете вечера становился ещё более глубоким и притягательно красивым. От этих туч веяло опасностью, именно такой, на которую хочет посмотреть, даже когда знаешь, что этого делать никак не стоит.
Хольда угрюмо глянула вверх и пошла дальше. Снег с каждой милей становился все более густым и глубоким, а воздух пропитывался морозом. Девушка благодарила богов за то, что все её пожитки остались с ней, особенно ценен был сейчас меховой плащ и лук со стрелами. Во всяком случае – мрачно подумала она, прикидывая сумеет ли добраться до Стены, которая уже была видна над могучими северными деревьями, прежде, чем повалит снег, и задует ледяной ветер – голодной смертью не умру. Хотя холодная смерть не многим лучше...
Северянка умела ориентироваться в лесу и поэтому не боялась заблудится. Тем более, что цель её возвышалась над миром колоссальным полупрозрачным заслоном. Но девушку волновал вовсе не сам путь к Стене, а то, что она будет делать дальше (о том, как она попала в такую даль, Хольда решила подумать как-нибудь потом, сидя у жарко полыхающего камина и потягивая крепкое красное вино). Древняя преграда, сооруженная уйму столетий назад для защиты от мифологических тварей, тянулась через весь материк, и, если верить лорду Риду, на всем её протяжении только три сторожевых замка были обитаемы. Хольда понятия не имела, где находится, не ведала, в какую сторону надо идти, что добраться до человеческого жилья, её кровь заледеневала от одной мысли, что Миру и Жойена тоже унесло куда-то к Стене. Дети лорда Хоуленда были на редкость живучими лягушатниками. Жойен, конечно, вечно витал где-то в облаках (порой очень-очень мрачных), но Мира могла укокошить своей острогой что угодно, она бы никогда не дала в обиду ни себя, ни своего непутевого братца. Но Хольде, к сожалению, было от этого ничуть не легче. Может быть, это было глупо, но она чувствовала себя за них в ответе и её, черт подери, дико бесило собственное бессилие! Хотя в этом были и плюсы. Именно эта злость и обида на этакую несправедливость заставляла девушку упрямо идти сквозь промерзший насквозь лес.
- И что за нелегкая меня сюда занесла!?!! – Хольда со зла пнула валяющуюся на пути ветку, и она полетела в кусты.
...девушка замерла. Куда упала деревяшка она не видела, но звук, который послышался следом за падением, не мог получиться от соприкосновения с землей. Это было что-то упругое и мягкое...большое. Сердце пару раз стукнуло в горле, но потом успокоилось, страх уступил место сосредоточенности. Хольда медленно и плавно вытащила из колчана стрелу и наложила её на лук. Руки совершенно бесшумно подняли оружие к уху, медленно, без спешки. Зверей Хольда не видела здесь уже два дня, но там, за рядом густых веток, явно было что-то живое... Если говорить по чести, северянка была голодна, но даже если бы она только что встала из-за стола, дела бы это не поменяло. В этих лесах только один закон: «Или ты – или тебя»
   Стрела готова была сорваться в свой смертельный, молниеносный полет, но в самый последний миг, за какие-то доли секунды до выстрела, неуловимое дуновение дернуло Хольду за спутавшиеся на ветру волосы и заставило стрелу пройти выше цели.
   Девушка не смогла подавить прерывистый вздох, она бы не успела вытащить её одну стрелу, если бы то, что пряталось за кустами, решило напасть...
   Раздался треск, и среди серых, влажных стволов мертвых деревьев мелькнула густая шерсть. Мелькнула так быстро, что Хольда едва успела это заметить, а стрельбе не было и речи.

Странно – думала она, устроившись вечером на широком суку высокого дерева, - сумеречные коты не убегают, когда есть легкая добыча... Если бы он напал, то скорее всего убил бы меня... что же тут творится-то, седьмое пекло!!!

[newcomer]

ПЕПЕЛ

До этого момента сны никогда не посещали мальчика. Он просто ложился, закрывал глаза... и проваливался во тьму. В первый день его пребывания здесь произошло то же самое, но потом наконец, он УВИДЕЛ ЕГО...
...Бесконечно далекие звезды все так же скучающе-лениво смотрели на него свысока; та же поляна, озаренная мягким лунным светом... И все те же огромные столпы, словно каменные стражи, окружавшие мальчика... Он засмотрелся наверх и краем глаза заметил, как одна звездочка – совсем маленькая – упала вниз и погасла.
«Это я», - почему-то подумал мальчик и грустно вздохнул. Он поудобнее расстелил войлочное одеяло и уже собрался закрыть глаза, как еще что-то привлекло его внимание.
Древние руны, покрывающие камень, вдруг начали светиться. Сначала один, потом второй – и скоро уже все четыре камня излучали нежное голубоватое свечение.
Мальчик встал и подошел к ближайшему камню. Присмотревшись внимательнее, он увидел несколько знакомых знаков – Варамир не вел дневников, но частенько рассказывал ему, что значит тот или иной символ. Тогда мальчик не придавал этому особого значения и считал происходящее обычной игрой, но теперь стало понятно, что старик с самого начала о чем-то догадывался.
Самый большой знак означал СИЛУ. Мальчик провел по нему рукой, и этот знак, а с ним еще несколько маленьких, засветились ярче; остальные неожиданно погасли. Мальчик их прочитал:

ИНОЙ
ОПАСНОСТЬ
ЗАПАХ
СМЕРТЬ

Иной... Существо из мира кошмаров, нереальное и оттого еще более пугающее. Варамир рассказывал об Иных шепотом, дабы не накликать беды, хотя старый Одичалый мало чего боялся. Надвигалась Долгая Зима, а во мраке ночи всегда таятся неизвестные бессмертные чудовища – так пугали своих непослушных детей Одичалые; но даже это их не особенно пугало. По-настоящему они боялись только Иных – бестелесных призраки, которые блуждали по миру живых, удерживаемые своими нереализованными желаниями.
Мальчик не на шутку перепугался. Увиденное не внушало оптимизма, но он должен был пройти этот путь до конца. И он сможет это сделать – по крайней мере, так ему казалось раньше.
Опасность подстерегала Одичалых повсюду. Мальчик знал, что за Стену лучше не соваться, ибо ее охраняли Братья Ночного Дозора – люди, которые добровольно отказались от прошлой жизни, чтобы защищать весь остальной мир от опасности любого рода. Манс-Разбойник то ли презрительно, то ли уважительно называл их Воронами, но мальчика это мало интересовало. Он знал одно – пока существуют Стена и Ночной Дозор, ни один враг не пройдет.
Смерть рано или поздно приходит ко всем, и поэтому мальчика это не удивляло. Куорен Полурукий как-то рассказывал, что есть раны, смертельные не первый взгляд, но если их надлежащим образом обработать, человек может прожить еще довольно долго. При этих словах он показывал свою изувеченную правую руку и громко смеялся.
Со вторым столбом произошло то же самое. Остались светиться только символы:

ДУХ (СУЩНОСТЬ)
ЛЕС
КОГОТЬ
КОЛДОВСТВО (МАГИЯ?)

Дух, или сущность – это, скорее всего и есть та самая Первая Шкура, о которой говорил Варамир. Возможно, все не так просто в истории появления неизвестного мальчика в стане Одичалых, а особенно в том, что колдун приютил его и начал понемногу обучать древним знаниям... Заинтригованный, мальчик продолжил размышления
Лес...В принципе это слово могло означать также любую рощу или просто скопление деревьев. Но явно ответ был где-то рядом, на поверхности; а уж в этом странном месте можно было ожидать чего угодно.
С когтем было все более или менее понятно, а вот символ «колдовство» заставил задуматься. Да, Варамир умел колдовать и владел магией перевоплощения – для этого у него были звери и птицы; именно с их помощью он и нашел мальчика. Но и все, пожалуй.
Немного растерянный, мальчик подошел к столбу, на котором сиял знак «ВОЗМОЖНОСТИ», имеющий также интерпретацию «ОРУЖИЕ». Однако тут он обнаружил только одно слово – КОГОТЬ.
Четвертый, столб ИМЕНИ, давал ответы на все предыдущие вопросы. Мальчик напрягся – вот и настал решающий момент... Все или ничего. Дрожащей рукой он провел по камню и увидел символы

ОДИНОЧЕСТВО
КОСТЕР

Да, всю жизнь он был одинок. Даже когда вокруг него было много народу, он чувствовал внутреннюю пустоту, не дающую покоя. Одинокая слеза пробежала по щеке мальчика. Мама... Ничего не зная о ней, он все-таки надеялся когда-нибудь увидеться с ней.
Костер тоже имел множество значений – от буквального до метафорического. Вступив в каменный квадрат, мальчик знал – что-то должно произойти. Что-то важное и непоправимое... Как будто его прошлая жизнь сгорела в беспощадном пламени взросления. Огонь – очищающий и всепоглощающий – пугал и завораживал одновременно... Изгой погиб, исчез в оранжевом аду... От него не осталось ничего, кроме пепла.... Именно это слово засветилось последним.
Мальчик заплакал и бессильно опустился на колени. Когда слезы иссякли, он, наконец, смог заснуть.
Заснуть, чтобы увидеть самый прекрасный сон, который когда-либо видел: он был маленьким котенком, резвящимся на лугу, гоняясь за бабочками. «Вот он, мой Лесной Брат», подумал мальчик и улыбнулся.

[Темелэйн]

                                               ХОЛЬДА
         Замок Ночи возвышался на фоне Стены зловеще и величественно, не смотря что очень сильно уступал ледяной преграде в высоте. Черные провалы слепых окон смотрела на зимний лес как бездонные глазницы, казалось, в них вот-вот зажжется тусклый алый свет.
         Хольда с сомнением посмотрела на замок с ветки дерева и передернула плечами. Северные ветра заставляли её кровь загустевать в жилах, руки уже окончательно забыли о том, что называется «тепло», ноги тоже немели от постоянного хождения по снегу. Из-за того, что в лесу было полно дикого зверья, Хольде приходилось ночевать на деревьях, что естественно не давало разжечь костер и поспать возле горячих углей. Однако, не смотря на все это, девушке страшно не хотелось идти в этот замок...было в нем что-то уж слишком зловещее и...живое.
         Порыв ветра сорвал с головы меховой капюшон плаща и прошелся по коже стальным морозом. Хольда забористо выругалась, помянув все круги ада и их население, и спустилась с дерева.

         Внутри замка было ещё хуже, чем снаружи, но многодневная усталость и неизвестность заставили Хольду пренебречь некоторыми правилами безопасности. Она сноровисто развела огонь и зажарила тощего кролика – единственную её добычу за три дня. Огонь потрескивал и согревал, девушка досыта наелась, отогрела руки и даже решилась снять сапоги, чтобы погреть возле танцующего пламени ноги и высушить обувь... вскоре её сморил сон...

         Проснулась Хольда от того, что почувствовала чье-то присутствие в комнате. Отточенный рефлекс не дал завизжать и схватиться за меч, но сердце заколотилось в горле так сильно, что появилось желание обхватить горло руками, чтобы не дать ему вырваться. По маленькой, темной комнатушке, бывшей когда-то караулкой, кралась жуть. Хольда понятия не имела, что это за дрянь, но от неё исходила такая мощь и злоба, что это чувствовалось кожей... девушка все также лежала на своем плаще, она вся обратилась в слух, желая понять, что же за твари живут в старой крепости...но ничего не было... Ни шагов, ни колебаний воздуха, возникающих когда кто-то двигается охотничьей, бесшумной походкой, ни даже маленького вздоха... что бы там ни было, Оно не было ни человеком, ни зверем.
        Минуты шли и шли, и ничего не происходило. Хольда собрала в кулак всю свою волю, чтобы не дернуться и не закричать. Она ощущала как что-то кружится вокруг неё, чувствовала как чьи-то бестелесные ледяные пальцы ощупывают воздух над ней, как они отдергиваются от едва-едва живого костерка и благодатного тепла... сила эта все нарастала и нарастала... даже воздух, казалось, густел, пропитываясь ею. Становилось холоднее, с каждой минутой, с каждым кратким мигом... И вот Хольда, сделав очередной осторожный вздох, почувствовала, как боль сжала её горло...становилось слишком холодно для человеческого дыхания...
       Если я так и буду тут лежать, я замерзну насмерть – рассудила она, удивляясь той деловитости, с какой прозвучали эти слова в голове...
         Решение было принято. Девушка одним быстрым, пружинистым движением вскочила на ноги, одновременно выхватываю из ножен меч. Глаза привыкли к темноте почти мгновенно, но это ничего не дало. Вокруг не было опасности. Ни слишком темных теней, ни силуэтов...ни-че-го! И все же в бывшей караулке Хольда была не одна, и готова была поспорить об этом с самим Неведомым и всеми Семерыми вместе взятыми!
         Холод впился в её плечи такой мертвой хваткой, что девушка задохнулась им и едва не выронила меч.  Но не выронила. Рука, наученная долгими тренировками, сама взметнулась вверх и описала вокруг хозяйки блестящий сталью полукруг. Опасный прием. Она едва не попала лезвием по собственной спине, но хватка мрака ослабла, хотя кожа плеча онемела.
- Проклятье! – рявкнула северянка – буду жива, перечитаю сказки!
        Она наугад рубанула по темноте. Опираясь только на ощущение силы и холода, циркулирующих в пространстве. Холод возмущенно взвыл тысячью ледяных, проходящихся по телу голосов и метнулся в сторону от клинка.
        Хольда не поверила своим глазам... Воздух вдруг засветился, в нем появились тонкие искрящиеся как снег нити. Они устремились к противоположной от девушки стены так, словно обладали собственной волей и... сплели голубовато-белую фигуру...
       Северянка задохнулась ужасом, когда увидела горящие в темноте ярко-голубые глаза и полупрозрачный, словно ледяной меч...
       Промелькнувшее мгновение показалось вечностью, девушка завороженно перевела взгляд на свой клинок и что-то подсказало ей, что он не устоит против ледяной стали Зимы. Адреналин ударил в кровь и заставил страх умолкнуть. Девушка бросилась прочь из тесной караулки, где у неё не было ни малейшего шанса сражаться полутораручным мечом.
       Коридоры мелькали перед глазами, их было бесчисленно много, и каждый теснее и темнее предыдущего. Гле-то на грани сознания Хольда чувствовала себя мечущейся по лабиринту мышью, но...хоть это и было глупо, рукоять меча, которую она сжимала так крепко, что болели руки, предавала сил.
       Но вот, хвала Богам, впереди показалось яркое пятно. и Хольда выскочила на залитую полной луной площадку. Всего мгновения не хватило её преследователю для того, чтобы ухватиться за теплую плоть и навсегда оставить Хольду Сноу во мраке Замка Ночи.
       Морозный воздух по сравнению с той жутью, что окутывала проклятую тварь, показался едва ли не теплым. Но схватка ещён е закончилась. Полупрозрачная фигура с горящими голубым пламенем глазами выскользнула из арки двери и метнулась к Хольде так быстро, что девушка едва успела поднять клинок. Удар был столь сильным, что она едва устояла на ногах, но... зрачки северянки сузились от ужаса, когда она, бросившая все силы на то, чтобы удержать рвущийся к живой плоти меч, увидела, как по её клинку, в том месте, где он соприкасался со вражеским, побежали тоненькие ледяные жилки!
       Обычная сталь не могла сдержать натиск такого оружия...
       
       

[newcomer]

ПЕПЕЛ

Одичалый сидел у костра и потрошил недавно пойманную снежную куропатку. Едва уловимое чувство тревоги не отпускало его с самого утра – скоро что-то должно было произойти... Что-то очень нехорошее.
Подвесив тушку над огнем, Пепел встал и прошелся вокруг костра – это всегда помогало ему расслабиться и отогнать тяжелые мысли; но видимо, не в этот раз.
Заколдованный Лес – не место для слабаков, и Пепел понял это сразу, как только попал сюда. Множество явных и скрытых опасностей поджидали неосторожного путника и при случае не упускали возможности наказать их за невнимательность. Впрочем, здесь давно уже не встречались люди. Ни поодиночке, ни группами. Только Пепел жил здесь, но на многие мили вокруг – ни единого следа человека.
Но даже он, колдун-Одичалый, не мог назвать себя хозяином леса, ибо понимал, что это – только на время. На тот краткий миг, пока в нем теплится искра жизни; но и она может погаснуть в любой момент, если он – даже несмотря на все его умения и мастерство – позволит себе малейшую оплошность в этом удивительном, но страшном месте.
Когда куропатка поджарилась, Пепел ловко подхватил дымящееся мясо веткой, переложил на кусок коры, служивший ему тарелкой, и вошел в палатку (впрочем, это была даже не палатка, а большая медвежья шкура, подвешенная на ветвях старой березы, согнувшейся от ветра). Думалось ему лучше на морозе, но есть все-таки он предпочитал в тепле. Впрочем, тепло в данном случае было понятием более чем относительным. Основательно перекусив, он решил немного прогуляться по лесу, надеясь, что тревога пройдет сама собой.
Пепел любил прогуливаться по Заколдованном Лесу. Он не мыслил себя без поляны, где поселился много лет назад, без исполинских елей, чьи снежные шапки весело переливались всеми цветами радуги при свете костра; ему нравилась даже вьюга, что к утру заметала вход в его жилище, покрывая все вокруг чистым, искрящимся покрывалом. Он давно уже стал неотъемлемой частью окружающей природы и не променял бы одиночество даже на возвращение к Одичалым. Уже давно миновал полдень, а Пепел не торопился возвращаться домой. Неожиданно Пепел замер на месте и взор его заволокла мутная серая пелена.
Сон? Но это не могло происходить СЕЙЧАС, когда солнце еще не село! Что-то явно шло не так...
Одичалый пошатываясь, добрел до поваленного ветром ствола какого-то дерева и сел перевести дух. Прошло несколько бесконечно долгих минут, а наваждение все не кончалось. Пепел откинулся назад, прислонился к большому суку и постарался расслабиться как можно полнее. Вот, наконец, дыхание его стало ровным а тело – невесомым.
Лесной Брат звал его...
Тихий стон вырвался из груди Одичалого и он с трудом открыл глаза. Теперь он видел все. Не глазами человека. Он уже не был человеком – перевоплощение состоялось.
Сумеречный кот – матерый взрослый зверь, много крупнее своих собратьев бесшумно заскользил по глубокому снегу без признаков усталости. Он знал дорогу и шел на запах опасности через овраги и буреломы так же уверенно, как  человек идет по широкой прямой улице на запах свежей домашней выпечки. В конце концов, они ведь ничем не отличались. Ну, или почти ничем.
Белой молнией промчался он мимо Столпов Обретения Имени и на какое-то мгновение ему показалось, что знаки на камнях снова засияли. Пепел не успел заметить, какие именно, но обостренные чувства подсказывали ему, что впереди затаилось нечто мерзкое и очень недружелюбное. Пепел попытался припомнить, когда в последний раз испытывал такое чувство – выяснилось что довольно давно.
Вот и Стена – последний рубеж, охраняющий людей от Иных, своего рода ворота в мир живых. От нее веяло холодной несокрушимой мощью и самый вид ее поневоле внушал уважение и трепет перед неизвестными строителями. Впрочем, наслаждаться красотами не было времени и Лесной Брат побежал дальше, почти на пределе своих возможностей, ибо время не любит ждать.
Опасность была ближе, чем он ожидал: клубок молочно-белого тумана возник перед ним прямо из воздуха и медленно поплыл в сторону Замка Ночи. Сумеречный кот резко сбавил скорость, пригнулся и пополз за туманом, держась от него на расстоянии прыжка. Открытое пространство не давало возможности затаиться и выждать момент для быстрой атаки, но что толку нападать на воздух? Только силы впустую тратить.
Нечто, казалось, не обращало внимания ни на что вокруг, и поэтому Пепел осмелился подойти ближе. И тут его ноздрей коснулся новый запах – человеческий. Ничего удивительного – на Стене есть Братья Ночного Дозора; однако они пахли по-другому – смесью отваги и последней надежды идущих на смерть. Сейчас же Пепел ощущал смятение и страх. Одно плохо – туман тоже почувствовал это и вдруг резко повернул на северо-восток, в сторону караульного помещения – прямо навстречу легкой добыче. Просочившись сквозь стену, он исчез.
Пепел опоздал лишь на долю мгновения...

У девушки не было шансов противостоять Иному. Ее бастардный меч покрылся инеем и раскрошился, не в силах отразить мощный удар призрачного клинка; в руках осталась только бесполезная рукоять. Девушка отбросила его в сторону и приготовилась к неминуемой смерти.
Мощный прыжок – и Пепел оказался между гостем из преисподней и его жертвой. Призрачный клинок против когтей сумеречного кота – при прочих равных исход схватки был бы предрешен, но не в данном случае. Клинок со свистом рассек воздух над головой Лесного Брата, но тот успел пригнуться и отскочить вправо. Удар пришелся в пустоту. Почти одновременно могучая когтистая лапа рубанула Иного по ногам, намереваясь вывести того из равновесия. Попытка почти удалась – Иной пошатнулся, однако оружие из рук не выпустил, и через секунду противники снова оказались лицом к лицу.
Избегать смертоносного лезвия было трудно. Иной был порождением потусторонних сил, в то время как Пепел, хотя и был оборотнем, но все же оставался смертным. С большим трудом он уворачивался от ударов, изредка отвечая лишь для того, чтобы отвлечь внимание призрака и нанести завершающий удар.
Время тянулось непозволительно долго, но вот, наконец, удача ему улыбнулась: Иной сделал выпад вперед, держа меч двумя руками, а затем неожиданно повернул клинок и атаковал снизу вверх, пресекая возможность удара в прыжке. Однако Пепел в последний момент разгадал маневр и рванулся в сторону. По инерции Иной сделал шаг вперед, и в это время мощнейший удар обрушился ему на спину. Призрачный клинок выпал из рук хозяина и воткнулся в снег. Всего пару ударов сердца длилось замешательство, однако и этого времени хватило, чтобы стальные челюсти Лесного Брата сомкнулись на шее Иного. Угольно-черный полог ночи разорвал ужасающий крик всепоглощающей боли, исторгнутый из груди поверженного врага, но и он очень скоро стих в ее могильной тишине.

[Темелэйн]

                                                       ХОЛЬДА
       Когда клинок рассыпался прямо у неё в руках, Хольда просто застыла. Какая-то часть сознания, рациональная и всегда хладнокровная, бушевала и ругалась последними словами, проклиная это оцепенение, но девушка не могла двинуться. Перед неё стояла тварь из сказок, но она была более чем материальна и жаждала её смерти. Это желание ощущалось почти кожей. А ледяные голубые глаза гипнотизировали... почти гипнотизировали.  Минуты тянулись как-то слишком медленно, все замедлилось, и Хольда, замерев, понимала, что не успеет отшатнуться...просто не успеет и все.
    Но тут произошло то, что иначе как чудом назвать было нельзя. Огромный, куда больше соплеменников, сумеречный кот прыгнул в разделяющее её и Иного пространство и бросился в атаку. Движения противников были гибкими и плавными, это был танец, но танец смертельный. И если бы смерть не пыталась заглянуть ей в глаза, Хольда бы наверное восхищалась опасной красотой этого танца...
    Глаза северянки широко распахнулись, когда она увидела, как клыки сумеречного кота смыкаются на горле Иного, неся ему смерть. Девушка могла бы поклясться, что раз уж хорошая сталь превратилась в пыль от прикосновения этого существа, то уж живому зверю точно несдобровать, однако...
    И вдруг все затихло. Она снова оказалась одна под стенами Замка Ночи, Иной лежал на снегу тихо и мертво (хотя вопрос: был ли он вообще когда-то живым). Так или иначе он уже был не опасен, а тело его словно стало полупрозрачным...словно снова рассыпалось тем туманом, из которого и сформировалось. А сумеречного кота нигде не было. Это обстоятельство заставило девушку окончательно прийти в себя и напрячься. Нельзя проявлять такую беспечность! Но даже использовав все свои навыки, она не смогла понять или вспомнить, когда исчез странный зверь. Напрашивалось два вывода: либо она испугалась настолько, что проглядела, когда он скрылся, либо тут была замешена какая-то проклятая чертовщина. Ни один вывод не радовал. Первый давал понять, что если дальше так пойдет, она очень скоро встретиться со своим отцом на том свете. Второй просто выбивал из колеи.
     Но надо было что-то делать. Стояла ночь, и Хольда понятия не имела, что будет делать без оружия, ведь до ближайшего обитаемого замка было, казалось, не ближе, чем до Дорнийских марок. Ещё очень волновал вопрос о том, как же эта тварь, кем бы она ни была на самом деле, пробралась через Стену. Иным за Стену ходу нет, однако то, что лежало почти у её ног было красноречивым опровержением этого. Но о теоретической силе Стены Хольда запретила себе думать, сейчас по крайней мере. У неё не было меча, а это плохо...очень плохо.
     И тут кое-что блеснуло в снегу. Меч. Меч проклятой твари, едва не убившей её. Он не рассыпался туманом как тело Иного, но пугал одним своим видом.
     Хольда неуверенно подошла к оружию и провела рукой над его слабо светящейся сталью, почти касаясь. Ничего не произошло, только холодок поймал ладонь, как ото льда.
- Проклятье! – прошипела Хольда сквозь зубы, брать эту дрянь в руку совсем не хотелось, но без оружия идти – верная смерть.
   В голове всплыли воспоминания. При дворе Хоуленда было двое мастером меча, которые обычно делили молодняк между собой. Старый Бланко всегда немного бесил северянку, он любил покрасоваться и произнести длинную патетичную речь о рыцарстве и чести воина. Он считал эту самую честь воина и честь справедливого боя ценнее жизни. В этом с ним не соглашался Домиан. Кажется, они были ровесниками, но в Домиане было что-то такое, что заставляло окружающих порой видеть в нем саму смерть, а в Бланко люди частенько видели ворчливого старика, и это не смотря на то, что с клинком оба мастера обращались непревзойденно. Домиан всегда нравился Хольде больше. И вот сейчас в голове вспыхнули его слова: «Нет оружия, прими его из рук врага». Бланко с ума сходил, когда это слышал, едва ли не клятвопреступником и святотатцем Домиана обзывал, но Сноу всегда полагала, что Домиан прав... хотя она ни разу не пробовала взять оружие из рук врага, а вот теперь поняла, что это не так-то просто.
   В душе всколыхнулась злость за колебание, и рука тут же сомкнулась на гладкой рукоятке клинка, и... Ничего не произошло. Хольда не умерла на месте и даже ничего кроме холодка не почувствовала. Меч как меч. Она с облегчением выдохнула и едва не рассмеялась поняв, что задержала дыхание.
   
   Она заставила себя вернуться в караулку и забрать свои вещи, а потом пошла прочь от замка, размышляя о том, как отнесутся братья Ночного Дозора если она заявится в Черный Замок с мечем Иного в руках.

[Темелэйн]

                                                    ХОЛЬДА
   Холод и бесконечная дорога вымотала северянку, однако усталость не сгладила, а заострила осторожность. И поэтому, когда вдалеке послышался шорох веток и что-то напоминающее голосе, Хольда проснулась мгновенно. Она оказалась на ногах одним плавным, бескостным движением и прижалась к промороженному стволу дерева, перехватывая вечно холодную рукоять меча поудобнее.
   Сердце колотилось в груди так сильно, что казалось, его можно услышать. Проклятье! – выругалась про себя девушка. Последние дни, наполненные морозом, голодом и постоянным напряжением, заставляли её едва ли не подпрыгивать от каждого шороха, а уж меч-то вообще прирос к руке, став её продолжением.
   Иные. Они вертелись в голове постоянно. Каждое дуновение напоминало о ужасе, испытанном в заброшенной караулке заброшенного замка. Каждый шорох казался их легким, скользящим шагом... За эти дни Хольда успела тысячу раз вспомнить и обдумать произошедшее у Цитадели Ночи. И сделанные выводы заставляли Хольду едва ли не бежать к Черному Замку. Иные не могут пересечь Стену, она сложена с помощью какой-то древней магии и она не пропускает их. «Зима близко»... девиз Старков всегда нравился Хольде. В нем было что-то мрачно красивое, гордое. Но теперь в нем была ещё и страшная, невероятная правда. И от того, что правду эту знает только она, сжималось сердце.
   ...к счастью, если можно так сказать, шум производили не Иные. Это были люди. Много людей. Одетые в кожи и шкуры и очень хорошо, хотя и разномастно, вооруженные они пробирались через лес, таясь и осматриваясь, словно ожидали нападения. Одичалые. Хольда узнала их сразу, ни один северянин не станет так одеваться и уж конечно не станет шляться по ночам у подножья полуразрушенного замка у самой Стены.
   Сноу вжалась в дерево, моля Старых Богов о том, чтобы избежать этой встречи. Она дралась хорошо, даже, может быть, очень хорошо, но с двумя дюжинами мужчин явно не справилась бы...
   Судьба оказалась несправедливой. Девушка услышала приглушенный вздох кого-то их Одичалых за секунду до того, как  в ствол в нескольких сантиметрах от её лица вонзился метательный нож.
- Там!!! – орал не в меру наблюдательный разбойник – я видел тени!!! Там кто-то есть!!!
Другой наградил его ощутимым тычком и, прошипев что-то насчет молчания, пошел проверять, вместе с пятью сотоварищами. Хольда смотрела на них из скрывающей её тени и дивилась тому, как это ещё себя не обнаружила... не вскрикнуть, когда стрела свистит возле лица – не забыть похвалить себя потом! Но то потом, а сейчас надо было что-то делать! И Хольда решила.
   Она метнулась на другую сторону широкого дерева и со всей возможной скоростью припустила к Стене. Позади раздались крики и ругань, звук бегущих ног... но она не оборачивалась, нельзя было тратить драгоценные минуты!
   Хольда вбежала под защиту руин дозорного замка и притаилась в тени. Но это было временным укрытием. Пара дюжин Одичалых, если им приспичит, смогут прочесать эти развалины вдоль и поперек, а сражаться со всеми сразу бесполезно... она уже подумывала о том, чтобы скрываясь в тенях попробовать расправиться с противниками по отдельности, но тут нашелся более удачный выход – на глаза попалась лестница. Замок заброшен, наверное, несколько столетий, но ступени, ведущие на Стену, уцелели. И у Одичалых не было луков.
   Улучив момент, когда никто не смотрел в ту сторону, северянка бросилась к Стене и побежала по ледяным ступеням так быстро как только осмеливалась. Целую минуту или даже две её не замечали, но потом порыв ночного ветра хлопнул её меховым плащом и кто-то, кажется тот же мерзавец, что углядел её под деревом, оглянулся и заорал. Несколько мужчин бросились к лестницам, но Хольда к тому времени уже стояла на первой площадке. Стрела выскользнула из колчана совершенно бесшумно, дрогнула тетива, и смерть полетела навстречу первому из преследователей. Леди Сноу могла бы собой гордиться, при свете Луны она попала Одичалому точно в горло. Тот пошатнулся и стал заваливаться назад, так и не донеся поднятую ногу до следующей ступеньки. Пока его товарищи, ругаясь и посылая на голову резвой добычи проклятья, расступались, девушка побежала по лестнице дальше.
   Ещё трижды она стреляла, и все три стрелы не остались голодными. Однако преследователи не отставали, как надеялась Хольда. Десять ступеней, двадцать, площадка, выстрел, ещё тридцать... и вот она оказалась на Стене.
   Ветер рванул волосы, а плащ забился как огромные меховые крылья... на какое-то мгновение Хольда забыла как дышать. Перед ней раскинулся весь мир. На многие и многие мили в обе стороны простиралась её родная страна, её Север. Сейчас, при тусклом свете Луны, картина этого занесенного снегом и пропитанного древним величием государства просто ошеломляла.
   Лунный блик, пойманный странным оружием в руке, вернул северянку к действительности. И вовремя, Одичалые делали последние шаги по последним ступенькам. В голове девушки на миг пронеслась досада, можно было бы ещё сделать выстрел, или даже два, но с другой стороны, это не позволило бы ей вдохнуть свободного воздуха этой ночи и взглянуть на Север... и если это последние её минуты, то одна маленькая упущенная возможность того стоила!
   Девушка медленно развернулась и сделала короткий шаг навстречу нападающим, одновременно с этим сбрасывая с плеч тяжелый плащ. Меч Иного опасно и равнодушно блестел в лучах Луны. При таком освещении его плавные линии приобрели текучесть и гибкость, которой не бывает у стальных мечей.
   Бой начался внезапно, как и всегда. Противник, вооруженный секирой, бросился вперед, наносы смелый удар сверху вниз. Хольда знала, что он сделает за секунду до атаки, она пригнулась, скользнула в сторону и изящный клинок прочертил глубокую алую полосу по незащищенному животу Одичалого. Второй хотел ударить сзади, северянка успела развернуться и вложить всю силу инерции в удар, пришедшийся мужчине в плечо у самого основания шеи. Обычный клинок наверняка бы застрял, сдерживаемый раскрошившимися костями ключицы, но оружие Иного проникало в живые тела словно они были не тверже масла. Это пугало, но пугаться было некогда. Все больше и больше нападающих обступало скользящую в боевом, смертельном танце Хольду. Дымящаяся на морозе кровь, удивленные вскрики тех, кого смерть находила мгновенно, и стоны раненых, искрящийся в равнодушном лунном свете лёд Стены, черные небеса, усыпанные звездами и вражеский клинок, сейчас отстаивающий её жизнь... все кружилось в безумном водовороте боевой горячки. В этот момент она была бессмертна и свободна, но как же близко пылала последняя черта!
   Очередной Одичалый, на этот раз вооруженный парой охотничьих ножей, получил свою порцию смерти, Хольда уже развернулась к следующему, но... резкий толчок лишил её равновесия. Верх и низ поменялись местами, и потребовалось пара мгновений, чтобы осознать, что поверженный Одичалый, падая вниз со Стены, из последних сил ухватил северянку за лодыжку....
   ... последнее, что она запомнила, перед тем, как тьма упала на разум, была полная, бледная Луна, каким-то невероятным образом просвечивающая сквозь толщу Стены, черный крылатый силуэт на её фоне и вой... вой лютоволков – зверей её семьи, созданий Севера.

[newcomer]

ПЕПЕЛ

Схватка с Иным не проходит бесследно даже для такого опытного колдуна, каким был Одичалый – все тело мучительно болело от малейшего движения, а внутренности нестерпимо жгло огнем, будто все демоны Преисподней решили устроить там грандиозную пирушку. Сегодня ему крепко досталось.
Сегодня?
Вчера?
Сколько времени он провалялся на снегу у входа в свое жилище?
И кто эта бесшабашная девчонка, свободно разгуливающая неподалеку от Стены?
Каких демонов она там искала, Иные ее забери?!
О, боги – столько вопросов, и надо же – именно СЕЙЧАС!

«Так дело не пойдет», - произнес кто-то, и эти четыре коротких слова небесным громом отозвались в мозгу. – «Надо выкарабкиваться, малец…»

– Наставник? – попытался произнести Пепел, но пересохшее горло извлекло из себя только невнятное бормотание. А затем наступила благословенная тишина…

Двое грелись у небольшого костерка и тихо разговаривали. Мужчина лет тридцати точил нож с широким лезвием, какие обычно носят охотники, а женщина – по-видимому, его жена – качала на руках маленького мальчика; тот мирно посапывал, время от времени всхлипывая.
– Мне не нравится это место, - сказала женщина. При свете костра можно было разглядеть длинные рыжие волосы и веснушки на красивом точеном лице. – Мы оба устали, нам просто необходимо выбраться из этого проклятого леса и найти кого-нибудь, кто приютил бы нас на несколько дней.
– Да, дорогая, я знаю, что здесь небезопасно, - ответил мужчина. – Тебе нужно хорошо питаться, чтобы молоко не пропало, да и чистая постель сейчас не помешала бы. – Он отложил в сторону точильный камень и проверил лезвие пальцем. Острое. – Если бы не жуткая непогода, мы бы давно были среди людей.
Поначалу все шло благополучно и ничто не предвещало беды – ярко светило солнце, на небе ни облачка; легкий ветерок приятно холодил лицо, даря долгожданную прохладу в разгар жаркого летнего дня. Но как только они вошли в лес, начало твориться что-то невообразимое: тучи внезапно заволокли небо и день уступил место ночи. Ветер усилился и грозил превратиться в ураган, если бы не спасительные деревья, не дававшие ему разгуляться. В довершение всего разразился сильнейший ливень, за несколько минут превративший тропинку в месиво из земли, сломанных веток и падающих листьев; ослепительные молнии неистово сверкали, грозя неминуемой смертью любому, кто осмелится вылезти из укрытия. Но то ли благодаря Семерым, то ли везению, никто не пострадал. Путники укрылись под раскидистой кроной старого дуба на маленьком относительно сухом клочке земли всего в несколько шагов в ширину – ровно настолько, чтобы разместились два человека – и переждали бурю.

Когда женщина проснулась, рядом никого не было. «Видно, ушел на охоту, – подумала она о муже. – Да хранят его Семеро в этом проклятом месте…»
Через некоторое время мужчина вернулся, неся в руках четыре кроличьи тушки. Он поцеловал жену и сына, затем занялся приготовлением завтрака.
– Сегодня мне повезло, – говорил он, – Этого должно хватить на пару дней. А затем надо выбираться отсюда. – Закончив работу, он вырвал пучок травы и вытер лезвие ножа, и в этот момент он вдруг резко выпрямился, а правую сторону спины пронзила резкая боль. Сцепив зубы, чтобы не вскрикнуть, он сильно похлопал по спине левой рукой, как делают люди, намереваясь прихлопнуть надоедливого комара. – Что это, во имя демонов Преисподней!
Женщина разорвала рубашку и увидела кровавое пятно – большой паук успел-таки укусить свою жертву, прежде чем сам расстался с жизнью.
Как на грех, нигде поблизости не было ручейка – повсюду только отвратительная хлюпающая каша. Женщина оторвала кусок ткани от своей юбки и, как смогла, смыла кровь последними остатками дождевой воды, припасенной на крайний случай, и перевязала рану. Про завтрак на сегодня можно было забыть.
А потом случилось ужасное – мужчина не проснулся…
Копать могилу не было ни сил, ни времени, ни инструментов, поэтому женщина оттащила тело на открытое место, насобирала сломанных веток – благо их было предостаточно – и просто завалила его, чтобы потом сжечь. На следующий день, хвала Семерым, дождь перестал, однако время от времени все еще слышны были раскаты грома и сполохи молний сверкали в небе. Одна из них попала точно в импровизированный курган, избавив тем самым женщину от хлопот с Прощальным Костром. Не в силах сдержать слез, она стояла и смотрела, как огонь медленно, но верно пожирает то, что всего лишь пару дней назад было ее мужем..
А потом она ступила в огонь…

«Вот так, малец, теперь ты знаешь все. Возвращайся в страну жизни и забудь дорогу сюда. По крайней мере на какое-то время»

Ребенок громко заплакал и в этот момент Пепел открыл глаза.

[Темелэйн]

 

ХОЛЬДА

    Она не умерла. И это уже было неслыханным, невероятным чудом. В воздухе пахло как-то странно, но это был вполне земной запах, в нем чувствовался лес и снег, мороз и едва уловимый ветер, который к ночи наверняка превратиться из приятных дуновений в острые лезвия.
    Девушка некоторое время не шевелилась и даже, казалось, не дышала. Только слушала. Но никакой опасности не чувствовала. А потому открыла глаза. Над ней был потолок пещеры. По камням бегали редкие блики, рождающиеся от угасающего костерка, разожженного всего в каких-то сантиметрах от её лица.
Хольда резко села и огляделась. В это время рука её скользнула по поясу, пытаясь найти оружие, но там ничего не было. Как не было ничего и в пещере, где она оказалась и в памяти. Хотя невыносимо болящее тело красноречиво сообщало, что недавно произошло что-то не слишком способствующее физическому здоровью.
- Ты упала со Стены – голос, раздавшийся от дальнего входа в пещеру, заставил девушку вскочить на ноги и зашипеть сквозь зубы от боли, прокатившейся по телу от резкого движения.
    В проходе стояла высокая мужская фигура, вся укутанная в черное. На какой-то миг Хольда подумала, что это брат Ночного Дозора, но разуверилась в этом даже раньше, чем мысль успела окончательно сформироваться. Что-то была в этом челов...в этом существе. Что-то нечеловеческое. С первого взгляда на него Хольда поняла это, хотя той отталкивающей жути, которая чувствовалась в Иных, в нем тоже не было... Так кто же он?
- Со Стены? – только оценив его, Хольда задумалась о его словах... и вспомнила высоту Стены – Шутите? Стена колоссальна, если с неё упасть не останется и мокрого места.
    Он не ответил. Ответила память. Девушка вдруг отчетливо вспомнила ночную красоту Севера, которую можно увидеть только с вершины Стены, звенящую тишину мига, предшествовавшего битве с Одичалыми. И вой. Каким-то невероятным образом Хольда знала, что это голоса лютоволков. Их песня для белой луны и черный силуэт ворона на её фоне...
Северянка решительно мотнула головой, прогоняя ведение. Это не могло быть, с такой высоты упасть – верная смерть.
- Кто вы? – в её голосе зазвучало подозрение, граничащее с враждебностью – как я сюда попала? Где моё оружие?
    Незнакомец не пошевелился, он стоял как стоял и вообще напоминал не живое существо, а скальную глыбу. Страх кольнул сердце девушки, но только на миг, разум подсказал, что кем бы ни было это создание, её смерти оно не хочет, иначе Хольда уже была бы мертва.
- Подойди – раздался его голос, и опять появилось ощущение его нереальности, когда человек говорит, он все же двигается. Глазу этого не заметить, особенно с такого расстояния, но чувство движения остается, а тут его не было и в помине.
    Однако Хольда все же подошла. Медленно и осторожно, ожидая атаки в любую минуту, но подошла. Незнакомец протянул ей руку, и рука была широкой и черной. Он не шевелился, ожидая её решения, и это, наверное, определило выбор. Северянка вложила свою руку в его. На ощупь кожа оказалась холодной и жесткой, словно деревянной.
- Кто вы такой?
    Вместо ответа он вывел Хольду из пещеры, и девушка ахнула. Все деревья в Богороще, посреди которой она стояла, чернели от сотен, может быть даже тысяч, воронов. У северянки все внутри похолодело, когда ощутила на себе осмысленные взгляды птиц, слишком осмысленные взгляды.
    Незнакомец глянул на одного из воронов и тот тут же впорхнул с дерева на его руку. Острые когти птицы переступили по черной руке, не поранив. Мужчина поднес ворона к самому лицу Хольды, его пальцы сжались вокруг девичьей руки.
- Смотри на будущее своей страны, волчье дитя! – девушка хотела взглянуть в лицо незнакомца, все ещё скрытое в тенях глубокого капюшона дозорного плаща, уж слишком странными были его слова, но...
    На миг встретившись взглядом в вороном, она уже не могла отвернуться. Черные, мыслящие глаза птицы поймали её. Всё пропало, под ногами словно распахнулась черная бездна, наполненная густой водой, в которую Хольда погрузилась с головой...
    Снова была панорама Севера со Стены, но от спокойствия и тишины не осталось и следа. В кромешной безлунной ночи по земле Севера полз, неестественно извиваясь, белый туман. Он крался и таился в низинах, окутывал деревья в Волчьем лесу и наполняя мраком богорощи... от него исходил смертельный холод, а кожу кололо от ощущения смерти. Хольда пребывала в забытье, она не знала кто она и даже того, что она человек. У неё не осталось ни тела, ни разума, но даже так девушка узнала этот Холод, несуществующая здесь память зажгла воспоминание о караулке в Твердыне Ночи, и о том, кто пришел туда за Хольдой. Тот же мрак полз по просторам Севера, та же сила, тихо скользя гасила полыхающие алые огоньки человеческого тепла, человеческих жизней.
    Хольда была вороном, видела глазами ворона, ощущала крыльями потоки ветра высоко над землей. Глаза птицы видели многое, чего северянка не понимала...окованный рог в центре промерзшей пустыни, оружие, горящие драконовым огнем под промороженной землей, пылающее сердце, внутри которого клубится тьма...что-то ещё...образы смешивались, путались, обгоняли друг друга...
И вот ворон летел над Винтерфеллом. Нет, ещё не летел, но полетит...не скоро, но неотвратимо. Туманное дыхание Зимы разливалось по руинам крепости Старков...по холодным, покинутым руинам...
    Ворон смотрел на разбитое сердце Севера бесстрастно, но Хольда не могла. Она никогда не видела цитадель её отца, но она, тем не менее, была домом северянки, и видеть Винтерфелл в руинах не было сил!
    Сознание девушки рванулось прочь, и она вновь оказалась в богороще. Ворон, чьи глаза показали ей этот ужас, склонил голову на бок и изучающее смотрел на человеческую женщину, словно молчаливо посмеивался над ней.
- Ты поняла? – раздавшийся над ней голос незнакомца заставил Хольду вздрогнуть и резко развернуться. Она хотела видеть его лицо, но тьма капюшона была слишком густой, казалось, неестественно густой.
    И он, не дожидаясь ответа, подал северянке всё её оружие, завернутое в плащ, кажется, это даже был её собственный, брошенный на Стене, можно было бы удивиться, но это было самым незначительным происшествием за последние дни. Меч Иного поблескивал из-под меха чистым льдом.
- Теперь уходи, волчье дитя, – и снова голос, только голос, ни единого колебания тела, ни одного ощущения звука и движения в воздухе.
    Интонация в этих словах была не просто приказом, в ней было что-то ещё... Хольда догадалась, что именно за миг до того, как вороны единым движением вспорхнули с деревьев, взметнувшись в небо черным потоком.
   «Иные». Северянка то ли правда догадалась, то ли почувствовала их. Она последний раз глянула на незнакомца в черной одежде Ночного Дозора и бросилась в лес.

    Она бежала по снегу, сжимая в руках сверток с оружием. Все мысли были сосредоточены на двух этих действиях: не остановиться, не уронить оружие. Дыхание срывалось, в груди расцветали полыхающие цветки боли, горло при каждом вздохе словно протыкало сотнями кинжалов, а перед глазами все мерцало. Лес слился в единый буро-бело-серый фон, и деревья девушка уже не видела, она огибала их, пользуясь каким-то внутренним чутьем, воспитанным годами.
   Сколько продолжался этот бег? Час? Три? Не важно. В конце концов, она упала в снег и потеряла сознание, даже не успев осознать того, что остановилась Тело свела судорога изнеможения, но руки все также прижимали к груди волчий плащ с оружием стальной хваткой.

[newcomer]

ПЕПЕЛ

Сегодня ему сопутствовала удача – в силках запутался крупный и, судя по всему, довольно жирный заяц, так сытный обед был на сегодня обеспечен. Пепел распутал стягивающую петлю, прижал зайца к земле и попавшейся под руку веткой слегка оглушил его, чтобы не трепыхался.Затем снова расставил ловушку как было.

…Волчий плащ грязно-серым пятном выделялся на серебристом снежном покрывале. До ноздрей Одичалого донесся едва уловимый, подозрительно знакомый запах. 
Девушка.
«Та самая, из Замка Братьев Ночного Дозора», – догадался Пепел. – «Как бы она здесь не оказалась, надо ей помочь, и как можно скорее!»
Он наклонился и приложил ухо к груди девушки; через бесконечно долгое мгновение уловил слабое сердцебиение – хвала Семерым, еще не все потеряно!
Пепел снял свою накидку и осторожно укутал девушку, избегая резких движений, дабы не усугубить и без того тяжелое ее положение.
Вокруг в изобилии валялись поломанные бурей ветки, некоторые выглядели довольно крепкими, так что довольно скоро Пепел соорудил нечто вроде деревянной рамы, с помощью которой он намеревался перевезти пострадавшую в более надежное место.
Переложив девушку на импровизированные сани, Одичалый потянулся за плащом девушки, но в последний момент отдернул руку, почувствовав опасность.
«Меч Иного. Странно… очень странно. Однако сейчас не лучшее время для решения этой загадки».
Захватив меч с собой, Пепел направился домой.

Девушка металась в бреду и все время кого-то звала. Несколько раз Одичалый услышал имена. Мира и Жойен. А потом – Стена и Иной. Но если первых двоих он не знал, то о последних был очень наслышан. А значит, нужно было как можно скорее разобраться во всей этой весьма запутанной истории. Вот только его гостья что-то никак не желает возвращаться, блуждая где-то там, в Пограничье…
Что ж, если надо, он тоже отправится туда…

Они оказались в Месте Обретения Имени. Ничего не изменилось со времени последнего его визита сюда – камни, испещренные рунами, все так же стояли, неподвластные времени. На этот раз светился только один знак – рукопожатие, обозначающий встречу и дальнейшие совместные действия.
Пепел провел рукой по знаку и в этот момент девушка исчезла.

Темнота окутала его внезапно. Резкий, пронизывающий ветер неистово хлестал в лицо, узкая тропинка под ногами превратилась в грязное месиво, но Лесной Брат упрямо шел вперед. Да, девушка успела уйти далеко, но еще есть шанс вернуть ее обратно…
И она вернется, чего бы это не стоило.
Впереди маслянисто поблескивало болото, кишащее змеями, лягушками и прочими скользкими тварями. Один неверный шаг – и девушка навсегда сгинет в мерзкой хлюпающей пасти…
Но нет, похоже не в этот раз. Что ж, уже неплохо…
Вороны окружили ее со всех сторон, норовя сбить ее с ног и выклевать глаза… Но она не обращала на них ровным счетом никакого внимания…

Проклятье! Должно же хоть что-нибудь ее остановить!

Из чащи послышался вой. Лесной Брат прекрасно знал, что такое голодные волки. Но особенно опасны они были зимой.
Пара смельчаков вышла на тропинку, перегородив девушке путь, и она, наконец, остановилась. Остановилась, но не испугалась. Один из них, выждав момент, прыгнул. И достиг бы горла своей жертвы раньше, чем она моргнула, если бы в этот момент белая молния не метнулась наперерез. Клацнули зубы и волк рухнул вниз с перегрызенным горлом. Лютоволк-альбинос приготовился к новой атаке.
Воторой волк оказался сообразительнее своего собрата, но это ему мало чем помогло – очень скоро он отправился на свою Последнюю Охоту.
Альбинос подошел к девушке и уткнулся мордой ей в ладони. Она погладила его по голове, а затем их взгляды встретились – и она УЗНАЛА его…

[Темелэйн]

ХОЛЬДА

   Хольда распахнула глаза, ловя ртом воздух. Несколько мгновений она всё ещё видела перед собой огромную голову лютоволка. Белая, слегка спутанная шерсть, оскал, разум, светящийся в хищных алых глазах, почему-то заставляющих вспоминать взгляды чар-древ... девушка чувствовала этот взгляд словно прикосновение, она ощущала запах болота и всё ещё слышала сонм мелких лесных звуков...нет все это было слишком живым и осязаемым...снам никогда такими не стать...
   Северянка зло мотнула головой, выдираясь из объятий слишком реального бредового кошмара, и огляделась. Проклятье! Шлёпаться в обморок и просыпаться в незнакомом месте входит в растреклятую привычку! Вокруг было темно, но тренированные глаза быстро выхватили общей темноты большие камни, вздымающиеся к небесам сгустками непроницаемого мрака. Откуда-то сзади доносилось приглушенное сияние, девушка быстро повернулась, прошипев ругательство, все болело.
   На одном из камней горел какой-то символ...Вот ведь! Везет мне на всякую ересь! С каждым пробуждением все интересней, побери меня Иные!!!   
            Судьба так и не дослушала всего, что думала о ней Хольда. Справа от камня что-то шевельнулось во мраке, рука девушки в мгновение ока оказалась на рукояти поясного ножа. Но ещё до того, как пальцы ощутили знакомую, успокаивающую твердость обмотанной кожей рукоятки, Хольда, где-то на уровне подсознания, поняла, что опасности нет. Что бы ни двигался в темноте, от него исходило какое-то знакомое ощущение...словно они уже раньше встерчались...
- Кто здесь? – не смотря  ни на какие ощущения голос северянки звучал холодно, требовательно и одновременно с этим в нем чувствовались нотки настороженности.
- Тот, кто уже давненько наблюдает за тобой. – Мужчина повернулся к ней и улыбнулся.  Голос его звучал мягко, но с нотками легкой укоризны, – и периодически вытаскивает из разного рода неприятностей. Похоже, на это у тебя талант. Хвала Семерым, ты снова в мире живых, девочка. – Он подошел ближе, чтобы она видела его лицо. – Семерым, и кое-кому еще.
   Эти глаза...сталь... Хольда прищурилась, света было мало, недостаточно для того, чтобы разглядеть лицо незнакомца целиком, но глаза выделялись очень ярко. Глаза она помнила...как помнила и взгляд, вернее даже ощущение от этого взгляда.
- Я... - она замялась, не знаю, о чем сказать сначала – что произошло? Я...я помню тебя. –Я помню твои глаза, но я тебя никогда не видела! – Откуда? Кто ты такой?! – северянка ни на минуту не отводила взгляда, настороженно следя за мужчиной.
- Если хочешь, можешь называть меня Пеплом. - Мужчина снова улыбнулся. Ох уж эта юношеская горячность! Все-то надо узнать, да сразу... – Когда-то много лет назад это место изменило мою жизнь. В первый раз. Похоже, что сегодня это произошло снова...
Кто я такой? Некоторое время назад я и сам не знал ответа на твой вопрос, девочка. - Последовала короткая пауза. - Поверь мне, это долгая история, и сейчас не время и не место ее рассказывать. Пока достаточно пары слов, я думаю: Одичалый. - Снова пауза, намеренно, чтобы прочувствовать ее реакцию. - Оборотень. - Пепел погладил сияющий знак на камне. - Видишь? Отныне мы идем одной дорогой, девочка.
   Хольда хмурилась и щурилась, стараясь получше разглядеть лицо странного человека и понять, где правда, где ложь. Странно, но лжи ни в его глазах ни в его голосе северянка не слышала, да и к заявлению о том, что он оборотень отнеслась как-то спокойно, удивив этим саму себя!
   Она осмотрелась, символ на камне горел ярко и ровно, его образ впечатался в сознание, и северянка поспешно отвернулась. Несколько минут она молча смотрела на того, кто назвался Пеплом, но потом...
- Меня зовут Хольда Сноу – она проворно поднялась на ноги, мысленно помянув всех демонов преисподней, наделивших человека таким слабым телом. Глаза блестели холодно и ровно – Но если ты из Одичалых, то боюсь, дорожки у нас разные. Не имею ни малейшего желания встречаться с вашим народом. – она небрежно сделала шаг в сторону, так, чтобы тусклый свет, излучаемый колдовским символом, помог отыскать оружие и плащ, почему-то Хольда была уверена, что они здесь.
- Не стоит делать поспешных выводов, Хольда Сноу. Так уж и быть, коли невтерпеж, расскажу тебе свою историю.
Нет, он не стал тратить время на слова - ибо оно было слишком дорого сейчас - лишь послал несколько особо ярких образов из своей "прошлой" жизни, а там... пусть сама решает, как ей быть.
Водоворот образов, четких и не очень, накрыли девушку огромной густой волной. Лес, огонь, холод, чье-то присутствие... заботливые глаза странного человека, огромные глаза сумеречного кота, выступающего из темноты, разорванной светом впечатанных с древние камни символов... ощущение тепла, друг, друг навсегда... лес... покой... попавшийся в капкан заяц...трескучий огонь и шалаш, покрытый еловыми лапами...запах снега и хвои...осязаемое ощущение леса вокруг...
Хольда отшатнулась и недоумевающее глянула на Пепла. Да, теперь она понимала...почти понимала...
- Сноу, значит... - долгая пауза. Интересно и очень заманчиво... Но - всему свое время. - Неудивительно, что тот лютоволк-альбинос узнал тебя.
Дело принимало совсем другой оборот, ибо если Хольда действительно та, за кого себя выдает, то у нее должны быть очень веские причины быть здесь.
- Лютоволк? – её голос предательски дрогнул, а по коже снова прикосновение прокатился осмысленный взгляд алых глаз.
Как ты узнал!!!? – хотелось заорать ей, но почему-то Хольда поняла, что ответ если и будет, то не сейчас и не здесь...вместо этого она спросила, возвращая контроль за выражением глаз, лицом и голосом:
- Где мы?
- В Месте Обретения Имени. - Пепел закрыл глаза и глубоко вздохнул. - Здесь меня нашел Лесной Брат. Но об этом позже - что-то засиделись мы с тобой, девочка. Пора возвращаться домой. - Он по-отцовски улыбнулся и подмигнул Хольде. - Смею заверить, тебе у меня понравится.
   Девушка обожгла незнакомца возмущенным взглядом, и уже было собиралась сказать нечто не слишком вежливое и явно неприятное, но одернула себя. Зачарованный Лес – дыра. К тому же наверняка кишащая хищниками, Одичалыми и Иными. И дороги она не знает даже примерно...
   Хольда вздохнула, недовольно передернула плечами и, посмотрев в лицо Пеплу, кивнула.

[newcomer]

ПЕПЕЛ

Они сидели у гаснущего костра и смотрели на звезды. Сегодня выдалась на редкость замечательная ночь, однако мысли Пепла были заняты не только и не столько созерцанием прекрасного. Он никогда не умел красиво играть словами, поэтому и сегодня спросил напрямик:
- Что ты делаешь так далеко от дома, Хольда Сноу? Только не говори мне, что решила прогуляться до замка Ночного Дозора просто потому что тебе надоело сидеть одной и ты захотела острых ощущений?
Девушка вздохнула. Она ждала такого вопроса, и даже думала, что ответит, но когда слова прозвучали, оказалось, что ответ расплывается словно утренний туман.
- Ты мне не поверишь - усмехнулась она, разглядывая угосающие угли, чьи далекие, тусклые огоньки были странно схожи с холодными звездамИ, усеявшими небо. - Я не знаю, как попала сюда. Вернее... в лесу я оказалась после того как упала со Стены - ещё один жесткий смешок - пришлось драться с твоими друзьями - Одичалыми. И похоже, они в какой-то мере выиграли. Но...
   Хольда встала отошла на границу небольшого яркого круга, нарисованного светом костром.
- Я сопровождала мою подругу и её брата в один замок. Мы заночевали в богороще. Я уснула под чар-древом и проснулась под ним же. Только... - Хольда вскинула голову, словно ждала, что безразличные звезды ответят на непрозвучавший вопрос - это была не та богороща. Я оказалась у самой Стены. за одну ночь.
   Северянка резко развернулась и глянула на странного знакомого дерзко и вызывающе, готовая к смеху и естественному после такого рассказа недоверию.
- Одичалые, с которыми тебе довелось встретиться, вовсе не были моими друзьями. - Пепел поворошил палкой угли. - Да, я вырос среди них, но с самаго начала чувствовал себя лишним. И не надо на меня так смотреть - я вовсе не желаю тебе зла, Хольда. Однако оставим разногласия на потом. То есть ты упала с огромной высоты и осталась жива? - Он улыбнулся и воздел руки к небу. - Вот уж воистину Семеро помогают тем, кто не боится трудностей!
- Семеро? - девушка вопросительно выгнула бровь, глядя на мужчину - ты веришь в Семерых? Довольно странно для жителя Севера. Тем более Севера за Стеной. Да, я упала со Стены. - она глянула себе под ноги, едва заметно улыбнулась и поспешно мотнула головой, прогоняя воспоминание о залитом лунным серебром льде и волчьем вое, наполняющим холодный воздух - Не знаю, как получилось, что не расшиблась насмерть, но вот как видишь - жива - она развела руками, потом нахмурилась - там был какой-то человек...странный. Я очнулась в его пещере. - Хольда глянула на Пепла, глаза просили ответа на не заданный вопрос - У него были черные руки...и...- она запнулась, слова казались бредом - его слушались птицы...
Улыбка исчезла с лица Пепла - он не любил вспоминать о прошлом.
- Это все сны. Иногда я вижу их глазами Лесного Брата, а иногда... я вижу прошлое. - Давно забытые чувства вновь нахлынули и сердце Одичалого сжалось в груди. - Все дело в том, что мои родители не были Одичалыми...
И Пепел вкратце рассказал свой сон о происшествии в Заколдованном Лесу.
Хольда слушала внимательно, глаза были прищурины и смотрели вдаль, много дальше деревьев и окружающего леса. В прошлое. и в этот момент она бы и сама не смогла точно сказать, что видела: воспоминания странного челвоека со стальными глазами или своё собственное прошлое. Сны о Винтерфелле, которого она никогда не видела.
   Память гигантской волной накрыла северянку, пробуждая то, что раньше приносило боль, а теперь было надежно укрыто где-то внутри. Девушка вспомнила, как длинными, безнадежными осенними вечерами лежала в постели и слушала унылый дождь. Он не давал уснуть, и тогда девочка представляла себе величественные стены Винтерфелла, овеяные тысячелетней славой, и лица его обитателей. Она гадала как выглядел лорд Эддард и прекрасная Лианна, словно сошедшая со страниц северных сказаний, какими были её двоюродные братья и сестры...
   Северянка тряхнула головой, выдираясь из объятий воспоминания. Глаза её зло блеснули. Злость на саму себя - самая отвратительная. От неё не избавишься.
- Пепел, - она заставила свой голос звучать спокойно и вежливо, не стоило срывать злобу на спасителе, каким бы странным он ни казался - простите мою неучтивость. - Хольда даже смогла улыбнуться, чему сама удивилась, и поспешила сменить тему - До встречи с Одичалыми я шла в Черный Замок.
  Девушка неосознанно коснулась меча. Эта маленькая привычка успокаивала, а "придворные дамы" в Сероводье с ума сходили от того, что не могли отучить наперстницу лорда Рида от таких солдафонских, по их словам, манер. Хольда поднялась.
- Я должна туда попасть. Во что бы то ни стало. - она улыбнулась уголком рта - вы, похоже, спасли мою треклятую жизнь... благодарю вас
Северянка изобразила полупоклон и пошла прочь, но вдруг остановилась и внимательно посмотрела на Пепла. Она не могла уйти не спросив.
- Пепел, если ваши родители не принадлежали Северу, как им принадлежать Одичатые и Иные, то почему вы тут остаетесь? Зачем?
На несколько минут над поляной повисла тишина - величественная и спокойная. Пепел собрался с мыслями и продолжил свой рассказ:
- Я и сам не раз задавал себе этот вопрос. Действительно, зачем я здесь? Я мог бы много раз уйти отсюда и никогда не возвращаться, но... что-то удерживает меня здесь.
О нет, это не проклятие, как ты можешь сейчас подумать! Просто... как бы это попроще объяснить - я не знаю себя за пределами этого леса. Он иногда разговаривает со мной, но я не понимаю слов - я могу только чувствовать то, что он хочет мне сказать. Что-то должно произойти...
В глазах его зажглась искорка боевого задора, когда Хольда упомянула Черный Замок - он вспомнил Иного, которого убил, защищая ее. Он посмотрел на меч Хольды. Нет, определенно в ней было нечто странное.
- А ты знаешь, что меч Иного нельзя взять в руки обычным людям?
Слова Пепла о Лесе Хольда поняла...даже, наверное, больше, чем хотела. Она и сама порой ощущала что-то подобное по отношению к Северу. В Сероводье много рассказывали о чудесах юга, там хотелось побывать, но девушка, даже будучи совсем крохой, уже чувствовала, что покинуть Север навсегда она не сможет никогда. К этим стылым, мрачно-красивым землям было приковано её сердце.
  Но Север это все же не глухой, промерзший лес... в том, что чьё-то сердце принадлежит такому месты было что-то грустное, Хольда собиралась уйти, ведь сказать было нечего, но вдруг Одичалый упомянул меч...
- Что? - странные слова, разум не сразу согласился осознать весь их смысл - Что ты имеешь ввиду? - северянка удивленно посмотрела на меч, поблескивающий в руке. Да, он был скован из какого-то странного металла, если это был металл, но кроме того ничего необычного в нем не было...прочный клинок, удобная рукоять, пришедшаяся девушке как раз по руке...- Почему?
- Оружие Иного, как и он сам, не принадлежат миру живых. Оно должно было исчезнуть вместе с ним... так что довольно странно видеть его здесь, рядом с тобой. Да и то, что ты оказалась возле Стены настолько быстро - всего за одну ночь - тоже выглядит довольно непонятным... А в тебе ничего не изменилось в ту ночь?
Услышав подобное, Хольда внутренне содрогнулась, но не позволила этому проявиться во внешности. Вместо этого она усмехнулась, почти также как обычно, перебросила меч из одной руки в другу, повернула, ловя сполохи костра и вновь перевела взгляд на Пепла.
- Это все, конечно, какая-то... я имею ввиду шутки богорощи. Но меч - это оружие, а не какой-то там морок - словно в подтверждение своих слов северянка провела рукой по лезвию, стоило надовить хоть чуть-чуть и пошла бы кровь - с чего ему пропадать? Вы такое видели? - она немного помолчала,  пауза казалась просто паузой, но на самом деле девушка быстро обдумывала то, что услышала и то, насколько только что сказанное ею самой могло быть объяснением - К тому же - продролжила она все тем же уверенным, бодрым голосом - Обычно люди из богорощ не пропадают, а тут вот случилось. Так почему бы мечу не остаться? Тем более - она усмехнулась, хотя от воспоминания пробирали мурашки - эта ледяная тварь испортила мой меч, может Боги решили, что несправедливо сначала отправить девушку демоны знают куда под бок к Иным и Одичалым, а потом ещё и оставить без оружия!
Ответ Хольды не успокоил Одичалого - наоборот, добавились новые вопросы. Однако, все это можно было выяснить позже. Так или иначе, он не оставит ее одну в этом забытом Богами месте.
- Я иду с тобой, Хольда Сноу.

[Теон Грейджой]

                                                                     Теон
Солнце поднялось над Винтерфеллом, предвещая начало нового дня... и новой эпохи. Эпохи Теона Грейджоя. Первая победа совершена, Винтерфелл взят, и он одним ударом практически выиграл для отца эту войну. Братья Старки в плену (правда у их собственных спален ввиду недостатка людей стражу не выставишь, но куда могут сбежать калека и вчерашний младенец?), значит, старый закостенелый Родрик Кассель не решится даже попытаться отбить Винтерфелл. Жирный боров Мандерли не вылезет из-за стен Белой Гавани, Леобальд Толхарт не уйдёт из Торрхенова Удела ещё долго, Дагмер нагнал на него страху. Вспоминая, как он ловко убедил Дагмера перейти на его сторону, Теон до сих пор восхищался собой. План удался во всех аспектах, и это только первый удавшийся замысел. Пусть дядя Виктарион и занял Ров Кейлин, а эта сука Аша осадила Темнолесье, но настоящий герой этой войны он и в песнях будут петь о нём, ибо Аша повела к Темнолесью 30 кораблей, а занимать замок будет не меньше одной луны, у дяди же Виктариона во Рву Кейлин силы просто огромные, а Теон занял Винтерфелл – сердце Севера всего за одну ночь с 30 людьми. Это подвиг, с которым не сравнятся никакие деяния Аши и дяди Виктариона. Даже холодный как лёд отец и жрец с утонувшыми мозгами дядя Эйерон будут вынуждены это признать. Однако, - подумал Теон поднимаясь с ложа Эддарда Старка, - 30 человек это мало, надо бы послать к Аше в Темнолесье гонца, пусть выделит немного солдат. Если у него будет хотя бы сотня, полторы или две, северяне не вернут себе Винтерфелл. Сука Аша должна это понимать и при всей своей нелюбви к брату должна отдать ему солдат для общего дела. Надо бы послать к ней гонца. В конюшнях замка полно лошадей, правда Железные люди плохо ездят на «четвероногих порождениях зелёных земель», но ничего, выберем лучшего из худших. Теон встал, оделся, пнул спящего в одежде на полу глухонемого Векса и пошёл вниз по лестнице. Осматривать свои владения. Да, теперь он принц. Принц Винтерфелла... Красиво звучит. Теон улыбнулся. Ну, раз он принц, значит ему и корона нужна. Кузнеца Миккена вчера убили, но ничего, его преемник что-нибудь да зафигачит. Теон вспомнил как холодно и неуютно ему спалось ночью на кровати Неда Старка. Старый северянин любил холод, но Теон не такой. Надо бы послать в зимний городок, за той девкой-охотницей, кажись Кира её зовут, пусть постель греет... ну и, другие услуги заодно пусть оказывает.
Теон спустился во двор и уже входя услышал крики. Кричали его люди, островитяне, и псарь Фаллен. Чёрт, нельзя чтобы дошло до драки. Отец умеет завоёвывать, но он, Теон, должен не только завоевать, но и удержать. А на одном страхе Север не удержишь. Нужно вызвать у этих жителей повиновение и уважение. Проблема на псарне оказалась банальной. Двое его солдат, Дреннан и тот высокий с длинными волосами (наверняка лобковые такие же длинные, вот Палла и недовольна)изнасиловали девку Паллу. Этого нельзя просто так спускать. Ибо насилия могут развязать дисциплину среди островитян и спровоцировать винтерфелльцев на бунт. К тому же псаря не стоит настраивать против себя, собаки могут где угодно понадобиться. Теон приказал высечь обоих насильников и объявил своим людям, что впредь такое случаться не должно иначе наказание будет более суровым. Не всем из Железных людей это понравилось, скорее даже – никому не понравилось. Но ничего, они-то против него в отличие от северян не попрут.
Мейстер Лювин предлагал отправить ворону к Роббу чтобы вести переговоры. Теон отказался. С одной стороны, северяне всё равно скоро прознают о захвате замка, так как один из двух воронов в ночь захвата улетел, но с другой стороны, Робб далеко на юге, незачем его беспокоить. Если и вести с северянами переговоры (конечно только о сдаче всех оставшихся крепостей королю Бейлону и признания его королём всеми северными кастелянами замков), то с теми кто на Севере – жирным боровом Мандерли, трусом Леобальдом Толхартом, мальчишкой Сервиным и двумя жёсткими Амберами... И Болтоны, вспомнил Теон, учуяв что кто-то подходит сзади. Не услышал, не увидел, а именно учуял. Да, это был именно он, болтоновский Вонючка.
– Мой принц, – сказал он.
– Я велел тебе помыться, – оборвал его Теон. – Ещё вчера. Иди.
– На вашем месте я бы не доверял одичалой...
– Сам знаю, – сказал Теон, – иди мыться, иначе велю Аггару и Красноносому вымыть тебя в собственной крови.
– Как прикажет мой принц, – ответил Вонючка, улыбнувшись и дыхнув при этом так, что запах пьяных обоссавшихся моряков на улицах Лордпорта показался Теону по сравнению с этим ароматом зимних роз.
Да, Вонючка прав. Этой одичалой не стоит доверять. Теон помнил, как они её взяли в лесу тогда. Он застрелил одного из нападавших, а Робб вместо благодарности обругал его. Хорошо хоть не обматерил. Теон предложил тогда отдать Ошу волкам, но Бран, Робб и мейстер Лювин решили по-другому. А теперь она предала их... И точно так же она может предать и Теона, об этом нельзя забывать. У неё даже имя почти как у Аши, так что эти две суки наверняка имеют много общего. Эта одичалая наверняка что-нибудь учудит. С ней нужен глаз да глаз.
Думая об Оше, Теон вспомнил и о сестре и о желании послать ей гонца. Лучше всех на поверку на лошади ездил Стигг. К тому же в замке в случае восстания челяди от него было бы проку меньше всего. Так что он и отвезёт Аше в Темнолесье послание.
Наблюдая за уезжающим Стиггом с более высокой внутренней стены замка (за дефицитом людей караулы пришлось выставить только на ней), Теон думал о том, как ему всё-таки повезло. Старки взяты, замок его, с прибытием людей Аши он вообще будет неприступен. Всё было хорошо.