Майлоу
"Как же, все-таки, все относительно" - Давелон стоял на Стене, пытаясь насладиться открывающимся видом на Зачарованный Лес и вспоминал недавние события...
Два огромных континента, десятки различных стран, сотни поселений и десятки, сотни тысяч людей, людишек и Людей. Сколько из них всю свою жизнь безвылазно проводят в своих домах и замках, отлучаясь максимум в соседний лес или на реку? И ведь устраивает их такая жизнь, не стремятся они к чему-то большему. Гораздо меньше есть любителей приключений: непосед, для которых долгое пребывание на одном месте равносильно каторге; романтиков, жаждущих увидеть чужие страны, повстречать там красивую и загадочную незнакомку, полюбить, расстаться и сложить печальную балладу; циничных наемников, думающих, что счастливы жить от битвы до битвы, но на самом деле просто не способных найти свое место в жестоком мире ложных иллюзий...
Большая часть таких путешественников лишь думает, что любит странствия. Но стоит им найти якорь, способный удержать их на месте, как все они с радостью отказываются от кочевого образа жизни и с головой окунаются в повседневные заботы. Таким якорем может стать все, что угодно - достойное дело; добрая девушка, предпочевшая обещанный романтиком рай в шалаше; то самое свое место в жизни.
Давелон знал много таких людей. Нет, он не осуждал их, не ненавидел, но относился снисходительно, как к ребенку, променявшему велосипед на красивую безделушку. Самого себя наемник всегда считал настоящим искателем приключений, не способным отказаться от манящей неизведанности новых стран ни за какое золото этого мира. Что ж, видимо он ошибался. Видимо все же есть некий предел, пройдя который, даже путешествия начинают надоедать. Майлоу был сейчас на таком пределе. Круговорот событий, знакомств и смертей, засосавший наемника за последние два месяца жизни был настолько сумасшедший, настолько стремительный, что сейчас буквально тошнило от одной мысли о нем. Насыщенность последних пятидесяти дней внезапно превратилась в пресыщенность путешествиями. Однако конца им не было видно...
* * *
Благо, за последние три дня у Давелона появилась возможность перевести дух. Поначалу братья Дозора с подозрением относились к пришельцу из-за Стены и даже следили за ним, но довольно скоро обнаружили, что сбегать Майлоу не намерен ("А куда мне бежать теперь?") и оставили его в покое, предоставив в полное свое распоряжение.
Таким образом у Давелона появилось много свободного времени - времени, которое наемник решил потратить на размышления и воспоминания. И вот сейчас, стоя на вершине Стены и подставляя лицо леденящему ветру (который, однако, не шел ни в какое сравнение с пронизывающим Холодом застенья), он вспоминал первый разговор с мейстером Дозора - разговор, вновь перевернувший все с ног на голову, отобравший мечту, но при этом крайне занимательный разговор...
* * *
Майлоу Ланнистер очнулся от сильных толчков. Открыв глаза, он увидел того, кто его пинал - это был невысокий худощавый парень в черном - один из братьев Дозора. Не получалось сфокусировать взгляд и рассмотреть его лицо - сказывались последствия удара по голове. Давелон уже было хотел оттолкнуть навязчивого дозорного, но во-первых, оказалось, что наемника привязали к кровати, а во-вторых, парень, видимо, заметил открывшиеся глаза и прекратил свои нелюбезные действия, отвернулся и странно писклявым голосом произнес:
- Он пришел в сознание, милорд.
Майлоу склонил голову набок - почему-то это помогло сконцентрировать взгляд - и увидел человека, к которому обращался юный брат Дозора. Названный милордом слабо соответствовал этому званию - невысокий, с простоватым изъеденным следами оспы лицом, украшенным (а скорее еще больше изуродованным) мерзкой реденькой бородкой. В довершение этого непритязательного образа возле переломанного носа слишком близко были посажены маленькие глазки. И хотя тело человека выглядело гораздо лучше, все же первое впечатление о нем наемник составил не самое лестное. Однако когда тот заговорил, Майлоу вынужден был признать, что в нем есть стержень и какая-то внутренняя сила, которые, наверное, и стали причиной того, что этот человек получил должность Лорда-Командующего Ночного Дозора (посдений факт выяснился непосредственно из слов "милорда").
- Меня зовут Коттер Пайк, я Лорд-Командующий Ночного Дозора. Для тебя просто милорд. Теперь ты мне скажешь, кто ты такой, каким образом оказался за Стеной и что делал возле нее.
Сказано все было четко и ясно - было видно, что Коттер Пайк не из тех, кто просит. "Что ж, дружище", - подумал Майлоу, - "а вот хрен тебе, а не информация. Не будешь же ты меня пытать." С этими мыслями наемник скорчил недовольную гримасу человека, которого оторвали от очень важных дел ради какого-то пустяка, а затем закрыл глаза и отвернулся к стене. Внутренне Давелон был готов к тому, что "милорд" начнет кричать, однако этого не произошло. Вместо этого он услышал голос разбудившего его юноши:
- Опять кровоточит, - обращался он к Коттеру Пайку, - я уже послал за стариком, но Вы же знаете, как долго он может идти.
"Кровоточит? Ах, ну да. Рана на голове, конечно же. Этот Рори мне еще заплатит за это."
Меж тем Лорд Командующий оказался более спокойным, чем ожидал Майлоу.
- Значит, не хочет говорить, - как будто обращаясь к самому себе произнес он. - Ладно, пусть полежит и подумает. Как проголодается - заговорит. А пока пойду получше рассмотрю меч этого ублюдка – довольно красивое валирийское оружие...
- Что за меч? - раздался в помещении новый голос, спокойный и уверенный. Давелону отчего-то очень захотелось взглянуть на обладателя этого голоса - слишком много печали и мудрости чувствовалось в нем. Вошедший был стариком, совсем древним - согбенным и сморщенным, а кроме того слепым. Под руку его поддерживал толстый и неуклюжий юноша.
- Мейстер Эйемон, - коротко то ли поприветствовал, то ли представил старика Коттер Пайк. - Вы верно пришли перевязать пленника? Какое Вам дело до его меча?
- Милорд, - произнес в ответ мейстер. - Валирийские мечи не так часто переходят в чужие руки. Я знаю, как выглядят многие из них. Возможно, если Вы опишите этот, я смогу назвать его хозяина.
"Интересно, знает ли он, как выглядит утерянный меч Ланнистеров?" - успел подумать Майлоу прежде, чем Лорд-Командующий решил все же согласиться на предложение старика.
- Меч интересный, - суховато начал он. - Бастардский, с позолоченной гардой и головкой рукояти. Посредине гарды драгоценный камень, скорее всего...
- Рубин, - взволнованно, едва не переходя на крик окончил мейстер Эйемон. - Я... я... должен увидеть... ощупать этот меч. Если я прав...
Старик не окончил, лишь нервно сглотнул. После секундной паузы добавил:
- Коттер! - то ли прося, то ли приказывая. Пайк стоял в полном недоумении, собственно, так же, как остальные присутствующие в комнате. По их ошарашенным лицам Майлоу догадался, что никогда ранее они не видели своего мейстера в таком состоянии. Первым из ступора вышел толстый парень, пришедший вместе со старцем:
- Мейстер Эйемон, - молвил он робко, словно не зная, как реагировать на такую вспышку эмоций старого человека. - С Вами все в порядке?
- Да, Сэм. Я в порядке, - прохрипел в ответ мейстер. - Помоги мне сесть и принеси попить, - после чего вновь обратился к Лорду-Командующему. - Прошу Вас, милорд. Это может быть очень важно.
Даже если Коттер Пайк изначально не собирался показывать меч старику, неожиданный срыв, видимо, переубедил Командующего:
- Сейчас Вам его доставят, - с этими словами глава дозорных бросил суровый взгляд на стоящего рядом парня - тот все понял и с радостью поспешил убраться из комнаты.
Из всей этой сцены Майлоу не понял ровным счетом ничего. Что такого могло быть в мече Ланнистеров, чтобы мейстер Ночного Дозора так переживал, узнав, что меч отыскался? Разве что... "Единственное разумное объяснение - мейстер Эйемон сам из рода Ланнистеров. Непонятно только, к добру это все или совсем наоборот" Лихорадочно пытаясь сообразить, как можно поиметь выгоду из сложившейся ситуации, Давелон пропустил и тот момент, когда вернулся толстяк с водой, и тот, когда вошел другой парень с мечом. Отвлек его от размышлений лишь вновь раздавшийся голос старого мейстера:
- Невозможно. Не может быть. Это... - старик то ли не мог подобрать нужных слов, то ли не хотел озвучивать пришедшие ему в голову мысли. "Скорее последнее," - решил Майлоу, когда наконец Эйемон взял себя в руки и неожиданно абсолютно для всех произнес:
- Я прошу Вас всех выйти. Милорд, позвольте мне поговорить с этим человеком с глазу на глаз. Обещаю после рассказать Вам все, что узнаю.
Коттер Пайк несколько секунд размышлял и, очевидно, не найдя никаких причин запрещать подобное, сказал:
- Валяйте, мейстер. Если конечно, он Вам что-то скажет, - с этими словами Лорд-Командующий гордо удалился, предварительно глянув на дозорного, принесшего меч, таким взглядом, как будто тот был в чем-то очень виноват. Кроме них двоих в комнате оставался еще брат ("Сэм, кажется"), принесший воды старику - парень, видимо, был помощником мейстера и сейчас метался между двумя решениями - уйти, как попросил Эйемон или остаться на случай, если тому вдруг станет хуже (такой вариант не исключал и Давелон, глядя на очень взволнованого старца). Метания юноши разрешил сам мейстер.
- Сэм, ты тоже выйди. Подожди меня за дверью.
Дозорный с облегчением (не потому, что хотел покинуть старика побыстрее, а, скорее, потому, что его освободили от необходимости самому делать выбор) повиновался.
Теперь они остались вдвоем - связанный наемник, переживший за последнее время слишком много разных эмоций, и древний слепой старец, неизвестно сколько всего повидавший в своей долгой жизни, но сейчас выглядящий словно молодой юноша, жаждущий новых знаний. Майлоу захотелось поделиться своими знаниями с этим человеком. Поэтому он заговорил первым:
- Вы тоже Ланнистер?
- Что?? - вопрос, очевидно, поставил старого мейстера в тупик, что в свою очередь поставило в тупик уже Давелона. "Значит, я ошибся. Что же тогда?" - наемник решительно отказывался что-либо понять. Из ступора, первым сообразив в чем дело, вышел Эйемон:
- Ты знаешь, что это за меч?
На полном автомате, уверенный в том, что его проверяют, Майлоу буркнул:
- Утерянный меч Ланнистеров...
Мейстер крякнул.
- Ложь, - коротко отрезал он. В этом простом слове "нет", сказанным стариком было столько уверенности, что Майлоу не выдержал и закричал:
- Нет, это не ложь!!! Это НАСТОЯЩИЙ МЕЧ ГРЕБАННЫХ ЛАННИСТЕРОВ, а я Майлоу Ланнистер, бастард, мать его, Гериона Ланнистера. Я верну этот меч лорду Тайвину и получу титул и земли! - Давелона несло. Умом он понимал, что старец не ошибался - слишком мудрым был этот человек. Но какая-то часть наемника отказывалась верить в правду, в разрушение надежд, в крушение мечты, казавшейся такой близкой, в конце концов в то, что его обвели вокруг пальца. - Нет! - на глазах человека выступили слезы.
Мейстер Эйемон молча ждал прекращения истерики. Через пару минут запал Майлоу уже-не-Ланнистера остыл.
- Расскажи мне свою историю, - произнес старец, - а я потом поведаю тебе свою.
В словах мейстера было столько неприкрытой мольбы, что наемник (неожиданно прежде всего для самого себя) раскололся. Он начал издалека, поведал о своем детстве (о том, что помнил сам, а не о том, что наврал ему Древовидец), не утаивая ничего. Давелон говорил о совершенных убийствах, о кражах, о преследованиях... Старик слушал, не перебивая, пока речь не дошла до событий полуторамесячной давности - таинственном незнакомстве в черном плаще, отправившим отряд "Бесславных ублюдков" на его последнее задание.
- Значит, этот человек в черном принес вам этот меч? - задумчиво вопросил мейстер. - Ты можешь его описать?
- Нет, - ответил Майлоу. - Я видел его издалека и в темноте. Он общался с Бастардом.
- Жаль, - сказал Эйемон и наемник продолжил. Он говорил об угнанных кораблях, об убитых капитанах и командах, о зомби, встреченных в Зачарованном Лесу - и по мере того, как Давелон изливал свою душу этому старому человеку, на сердце у наемника постепенно легчало, что-то уходило, какой-то камень, давивший своим грузом уже много лет, как будто поднимали. Сейчас Майлоу не остановился бы, даже если бы его попросили. Он продолжал и продолжал свой рассказ... Пока наконец не дошел до сна, увиденного накануне последней битвы отряда. При упоминании трехглазой вороны старик вздрогнул, однако не стал останавливать рассказчика, лишь крепче впился ногтями в свою руку. Давелон поведал, как уничтожил мертвых волков, как бежал, как очнулся в незнакомой пещере, как увидел Детей Леса - и с каждым словом старый мейстер становился все более и более взволнованным. Наемник видел, что тот из последних сил сдерживается, чтобы не перебить его. И когда речь зашла о Древовидце, старец не выдержал. Он даже попытался было вскочить, однако вовремя остановился и лишь вскрикнул:
- Немыслимо! Он до сих пор жив!
- Я бы не назвал это жизнью... - попытался возразить Давелон. Но мейстер не дал ему окончить фразу:
- По крайней мере, у него есть глаз. Или даже три... Впрочем, когда-то их была тысяча...
От этих слов на сердце у Майлоу похолодело. Он знал, о ком сто лет назад это говорили. "Вот тебе и Ланнистер..."
- Кровавый Ворон! - озарение пришло к наемнику слишком поздно, но уж, как говориться, лучше поздно...
- Да, Майлоу. Это он. Что ж, теперь мне все ясно, однако, если хочешь, закончи свою историю.
Давелон был благодарен мейстеру за эти слова. Впрочем, рассказа оставалось совсем ненадолго. И, закончив, человек, так и не ставший Ланнистером, откинулся на кровати с таким чувством, словно избавился от давно давившего на него груза. В комнате повисла пауза - наемник отдыхал после длинного монолога, а мейстер обдумывал произнесенные слова. Наконец старец нарушил молчание:
- Давелон Грабитель, говоришь? - вопрос был крайне неожиданным, так что Майлоу лишь недоуменно кивнул головой.
- Очень интересно, мой друг. Не знаю, веришь ли ты в судьбу, но на высоком валирийском твое имя можно произнести как Davelon Rob, что является анаграммой Blood Raven. Так что неспроста ты влип во всю эту историю.
"Да уж, поверишь тут в судьбу," - сказать, что наемник был в шоке - значит ничего не сказать.
- Ладно, - спустя пару минут голос мейстера Эйемона отвлек пленника от размышлений. - Как я и обещал, расскажу тебе свою историю. Пожалуй, у меня нет такой нужды исповедаться, как у тебя, поэтому лишь о том, что сейчас важно. Я, как ты знаешь, мейстер Эйемон... Эйемон Таргариен.
Словно удар под дых. Майлоу уже было подумал, что не способен удивляться.
- Кровавый Ворон был... впрочем, наверное и сейчас остается, сводным братом моего деда. Хотя он старше меня всего на двадцать пять лет.
Поток информации был слишком широким, но Давелон отаянно пытался успеть его переварить. Впрочем, это было еще не все...
- Меч, который ты принес - один из двух великих мечей нашего дома - Темная Сестра. Когда Эгг... Эйегон Пятый Таргариен сослал Риверса в Ночной Дозор, Кровавый Ворон должен был оставить фамильный меч ему. Однако этого не случилось - меч пропал и с тех пор о нем ничего не было известно. Я в то время уже был мейстером в Дозоре, однако со временем Бринден Риверс стал Лордом-Командующим. Однажды он собрал десяток верных людей и возглавил вылазку в Земли Вечной Зимы - хотел самолично добыть сведения о неизведанных ранее территориях. Он не вернулся. Никто не вернулся... Тогда мы решили, что он погиб, но, как теперь оказалось, все не так просто... Что ж, видимо, я все же не последний из рода Таргариенов, - последнюю фразу мейстер произнес с такой тоской и печалью, что Давелон просто не мог не вмешаться:
- Насколько я знаю, есть еще Таргариен. По всему Эссосу ходят слухи о Матери Драконов, выжившей принцессе из рода Таргариенов. Говорят, она смогла оживить драконов.
Вот тут наемник понял, что удивляться сегодня может не только он. Да что там удивляться - Эйемон Таргариен был как громом ударенный. Все, что он смог - это прошептать:
- Как ее зовут?
Майлоу напрягся, силясь вспомнить - он чувствовал, что это очень важно для старика. Наконец, нужное имя всплыло в памяти:
- Дейенерис. Дейенерис Бурерожденная.
Мейстер выглядел одновременно растерянным, ошарашенным и... счастливым.
- Дени, - произнес он. - Малышка выжила. И пробудила драконов из камня. Девочка. Кто бы мог подумать, ведь обещан был принц, не принцесса. Я полагал, это Рейегар... дым от Летнего Замка, сгоревшего в день, когда он родился, соль от слез, пролитых по умершим. Он разделял мою веру, пока был молод, но после пришел к убеждению, что пророчество относится не к нему, а к его сыну. В ночь, когда был зачат Эйегон, над Королевской Гаванью видели комету, а Рейегар был уверен, что кровавая звезда – это комета. Как же глупы мы были, мы, почитавшие себя мудрецами! Ошибка произошла от неверного перевода. Драконы, как верно подметил Барт, не имеют пола – они переменчивы, как пламя, и каждый из них то самец, то самка. Мы обманывались на этот счет тысячу лет. В пророчестве говорилось о Дейенерис, рожденной среди соли и дыма. Драконы это доказывают.
Давелон не понимал, о чем бормочет старый мейстер, но ему было приятно видеть улыбку на лице этого человека, а также осознавать, что это он вызвыл появление этой улыбки. Вот только...
- Дейенерис нуждается в совете, в наставлениях, в помощи. Я должен, обязан отправиться к ней. Ты станешь моим проводником. Вместе мы доберемся до маленькой девочки, мы поможем ей исполнить свою миссию.
Вот теперь Майлоу растерялся. С одной стороны в Семи Королевствах недоЛаннистеру теперь ловить было нечего и отправиться в Эссос было правильным решением. С другой же... все эти путешествия... как же они достали...
Внезапно наемник почувствовал, что очень хочет помочь старику. Никогда ранее он не делал ничего для других - он всегда был рассчетлив, меркантилен, всегда искал выгоду. И сейчас, когда появилась возможность сделать что-то не для себя, а для другого человека, Давелон почувствовал какое-то иррациональное возбуждение от того, что он МОГ оказать эту помощь. Он хотел ее оказать.
- Я хочу помочь Вам, - сказал он Эйемону. - Правда, хочу. Со мной такое впервые, но это желание искреннее.
- Верю, - ответил мейстер. - Я поговорю с Лордом-Командующим, думаю, тебя освободят. Надеюсь, он и меня отпустит - есть ведь в конце концов Хармун... - последние слова старика уже адресовывались скорее самому себе. - Сэм, - громко прокричал мейстер...
* * *
С того времени прошло уже три дня. Давелона развязали и отпустили почти сразу же. "Видимо, мейстер Эйемон пользуется здесь большим авторитетом." За это время наемник почти ни с кем не разговаривал, лишь обменивался парой фраз с Сэмом - помощником старика. Парень оказался толковым и умным, и хотя в основном речь в их разговорах шла о приготовлениях Дозора и лично мейстера к отплытию в Браавос, собеседник из юноши вышел интересный.
"Эх, в других обстоятельствах я бы с ним поговорил об экзистенциальной трактовке творчества Баэля-барда..." Но сейчас, не взирая на некоторую пресыщенность путешествиями, Майлоу не терпелось отправиться в дорогу - слишком сильным было незнакомое ранее желание помочь хорошему человеку...
* * *
Давелон стоял на самой вершине Стены и наслаждался открывающимся видом на Зачарованный Лес. Зрелище было волшебное и само по себе, но опускающееся за горизонт солнце придавало пейзажу поистине величественный вид. Огромный, необъятный лес с высоты семиста футов выглядел, словно изумрудное штормовое море, украшенное вдали снежной пеной, а вблизи словно застывшее перед величием сдерживающей его ледяной крепости. Совершенно неожиданно на наемника опустилась печаль и - что уж совсем ни в какие ворота - сожаление о том, что он скоро покинет эти морозные земли, отправившись в край вечного солнца и огня. Мысленно простившись с чарующим пейзажем, Майлоу так-и-не-ставший-Ланнистером развернулся и отправился в Трапезный Зал.
Впереди его ждали новые приключения и путешествия. Жизнь продолжалась...