Цитадель Детей Света. Возрождённая

   Тоскливый взгляд Д'Артаньяна блуждал по стенам и потолку узкой кельи. Его мысли путались, казалось, жизнь окончена... Его бедная возлюбленная пала жертвой интриг. Его любовь растоптана, душа почернела от горя, не осталось ничего...
   Осталась месть!
   Д'Артаньян вскочил и, придерживая шпагу рукой, понесся по коридорам монастыря.
   - Планше! Планше! – закричал он, увидев слугу. – Немедленно беги к  господам Атосу, Арамису и Портосу и скажи им, чтоб они перекрыли все выходы из монастыря! Я найду эту сволочь! Тысяча чертей! Пусть всех отправляют в трапезную!
   Планше, который еще никогда не видел своего господина в таком волнении, припустил со всех ног.
   Через некоторое время, когда обитатели монастыря, а также возмущенные произволом посетители собрались в трапезной, Д'Артаньян обратился к присутствующим со следующими словами:
   - Именем королевы! Никто не покинет стен этого монастыря, пока не будут найдены преступники, отравившие и обокравшие чистую невинную женщину. Слово гасконца!
   Глаза его горели огнем ненависти, сердце его жаждало отмщения.
   Собравшиеся поневоле подались назад и притихли.


   Аббатиса Селеста тихо подошла к несчастному и примирительно положила руку на его плечо:
   - Дитя мое, вы слишком убиты горем, позвольте сказать мне.
   Она перевела взгляд на собравшихся:
   - Менее часа назад свершилось богомерзкое действие. Убита и ограблена молодая женщина, которая искала приют и покой в нашей святой обители. И в этом повинен кто-то из присутствующих. Прошу вас, дети мои, без утайки, как на исповеди, сказать, кто вы в миру и с какой целью находитесь в монастыре. Вот вы, например, расскажите о себе...

Валенсия де Вержи

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs017.radikal.ru%2Fi408%2F1602%2F64%2Fc16ac0fb8d3c.jpg&hash=8a08303140ae0e245e69ffcc1d8a687588c37bab) (http://radikal.ru/big/f8ce1248f0ac40f493e40168ef35c9c9)

Виконтесса проснулась поздно и еще долго нежилась в постели, ожидая пока Софи и ее подручные натаскают теплой воды в лохань для омовений. Наконец все было готово и помощницы тихо закрыли за собой дверь, выходя из покоев знатной дамы. Служанка и ее госпожа остались одни. Валенсия скинула шелковую сорочку и забралась в лохань...
Ленивое утро сменилось ленивым днем — тишина и умиротворенность обители расслабляли и успокаивали. Валенсия сидела у узкого зарешеченного окна, любуясь зеленью сада, пока служанка расчесывала ее еще влажные роскошные темные волосы. На резном столике перед ней лежала аккуратная стопочка писем. В основном это были короткие записки от супруга — семнадцатилетнего виконта, от которого она была рада сбежать в эту тихую гавань. Полноценной женой она ему так и не стала: скорее, старшей сестрой, подругой, мнение и поддержку которой он ценил чуть больше остальных. Так же как и он для нее был скорее пасынком, чем любимым мужем. Но королева хотела видеть ее при французском дворе и Валенсии пришлось подчиниться. «Когда-нибудь я, возможно, стану графиней Отена», - повторила уже в который раз сама себе  виконтесса.
Неспешное течение летнего дня нарушил чуждый этому святому месту шум и гомон голосов.  Валенсия с удивлением обернулась к служанке:
–   Софи, пойди узнай, что там происходит.
–   Но я еще не закончила расчесывать ваши локоны, миледи.
–   Может, это бандиты напали на монастырь, а ты заботишься о моей прическе. Иди уже, - приказала виконтесса.
–   Да, мадам, - сделав короткий реверанс, Софи вышла.
Валенсия вскочила со своего места и стала одеваться. Если уж встречаться с бандитами, то хоть в приличном виде, а не в панталонах. Она почти застегнула все эти тысячу и одну пуговичку и застежки на своем костюме для верховой езды, когда вернулась служанка.
–   М-миледи, вас просят пройти в трапезную... незамедлительно, - запыхавшись, пролепетала она, - в монастыре произошло что-то ужасное.
Виконтесса с сомнением взглянула на девушку и решительно направилась к двери, немного нервно сжимая перчатки и хлыст. На пороге она обернулась:
–   Софи, беги к Морису. Пусть седлает Капризную, - она не собиралась отказываться от верховой прогулки из-за непонятного «чего-то ужасного» произошедшего в монастыре. К тому же оседланная лошадь могла пригодиться, если над обителью кармелиток действительно нависла какая-то опасность.

Оглядев собравшихся в трапезной, Валенсия подошла к аббатисе и поклонилась: 
–   Виконтесса де Вержи. Вот уже несколько дней гощу в святой обители, леча душу молитвами, а тело — смирением и воздержанием, матушка.
Она еще раз с достоинством поклонилась, отошла в сторону и присела на скамью у стены.
–   Что же все-таки здесь произошло?, - ни к кому конкретно не обращаясь, вполголоса произнесла испанка.

Шилярд Ле Руа
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs007.youpic.su%2Fpic_flow%2F1373745600%2F86850fe44fc0f179482b0871001a8710.png&hash=9d4222a424a2353c2e1c07d82af8abc673069a1e)

День для бывшего королевского шута начался с того, что он чуть не выкинул первого встречного в окно. Ну нельзя же с такой мордой, которая явно распухла от голода, спрашивать о здоровье. Так и хотелось заорать: "Не дождетесь!" Но он проявил характер и сдержался.
- Плохо, вина на ночь не дают, постель не согревают. Что за дыра?
Похоже, что у собеседника с чувством юмора было туго. Вытянувшаяся морда подняла Шилярду настроение.
- А так - все нормально. Да, еще мешали стоны из соседней комнаты. А еще говорят - монастырь!
- Это - гостиница при монастыре.
- Но ведь при монастыре! Вот скажу настоятельнице, чем тут занимаются по ночам!
- Э, не нужно! Я хотел сказать, что скромный завтрак подан.
- Скромный?
- Да, вон даже испанец оценил его скромность. Интересно, он правда герцог?
- Нет, он переодевшийся король Испании, свергнутый узурпатором. Говорят, наш король решил внять мольбам своей королевы и помочь ее брату. Не слышал? Надо быть в курсе политики. Ну, подавай свой скромный завтрак.
Испанца видно не было, видно действительно позавтракал. Хозяин явно не хотел, чтобы этот явно вхожий к настоятельнице постоялец что-то рассказал о гостинице, так что всячески расстарался. Запив вином жаренного каплуна, Шилярд нехотя поднялся со скамейке.
- Ой, совсем забыл! Вам принесли письмо!
- Ну так давай же сюда, остолоп. Вдруг там что важное!
Письмо оказалось от настоятельницы - она приглашала крестника своей родственницы навестить ее. Отказываться было неприлично, так что рыгнув на ухо хозяина гостиницы, Шилярд отправился в монастырь.

- И стоило ради такой ерунды меня вызывать! - Шилярд, выйдя от настоятельницы, явно оказался не в духе. - "Помолись, дитя мое!" Поздно уже молиться, когда коня из стойла увели!
Чтобы привести в порядок расстроенные чувства, он немного посидел на травке и подышал свежим воздухом. Периодически он поглядывал на проходивших мимо монашек (некоторые были очень даже симпатичные, и угораздило же их в монастырь пойти!). Чуть придя в себя, бывший шут его величества направился к выходу из монастыря. Но там его страстный порыв вернуться в гостиницу и съесть второй, а затем и третий завтрак, прервали на самом интересном месте: двери оказались закрыты.
- Велено никого не выпускать! И велено всем идти в трапезную!
- Да разве там поешь нормально? И что такое случилось, что...
- Вам там все расскажут!
Пришлось разворачиваться и возвращаться.

Айвен
Небо озарилось яркой полосой света, посылая багряные лучи за горизонт. Часть их тепла коснулась щеки Айвена. Небеса разверзлись и раздался голос:
- АЙВЕН, ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?
Звучный, наполненный силой вопрос, прозвучал как раскат грома, наполняя душу мужчины восторгом и торжественностью, бросая того на колени. Не в силах заговорить мужчина что-то промычал в ответ.
- ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕСУТ ТЬМУ, МРАК И ХАОС. ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕСУТ СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ПОКОЙ. И ЕСТЬ ТЫ! ТЫ ОТНЕСЕШЬ МЕШОЧЕК В БЮТИНСКИЙ МОНАСТЫРЬ!
Перед глазами Айвена возникла карта пути размером с его рост. После карта замерцала, уменьшившись и исчезла аккурат в голове Айвена. Теперь он мог найти путь с закрытыми глазами.
- СЛУШАЙ И ЗАПОМИНАЙ, АЙВЕН! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОТДАВАЙ МЕШОЧЕК НИКОМУ. ТЫ ДОЛЖЕН ЛИЧНО ПЕРЕДАТЬ ЕГО В РУКИ СЕСТРЕ АНТОНИНЕ!
Перед глазами мужчины предстал образ юной монашки. После чего он так же исчез в его голове, отдавшись нестерпимой болью. Мужчина закричал.
- ВЕРУЕШЬ ЛИ ТЫ, АЙВЕН?
Вновь спросил голос и боль постепенно стала исчезать.
- Верую, Господи и длань твою на плече своем ощущаю. Как только Айвен закончил говорить, перед ногами его появился холщовый мешок и меч.
- ВОТ, МЕЧ ЕЩЕ ВОЗЬМИ. И ДОСПЕХИ НОРМАЛЬНЫЕ. ОТНЫНЕ ТЫ ПАЛАДИН!

***
- Аббатиса Селеста, прошу вас, - падая на колено паладин протянул той холщовый мешок. - Это миссия, возложенная на меня Господом нашим, всемогущим. Мешочек очень важен!

Дон Диего дель Алькасар

Дон Диего каждое утро начинал с молитвы, не забывал он вознести благодарность Господу и перед отходом ко сну. И дело было вовсе не в благочестии благородного дона, ведь он больше предпочитал карты и вино, чем рассуждения святых отцов. Дело было в насущной необходимости расположить высшие силы: дону Диего нужна была Церковь, ибо только она могла повлиять на короля Филиппа IV, а точнее – на графа-герцога Оливареса, который сосредоточил всю власть в своих руках, расправляясь с неугодными.

«А еще родственник!» - возмущенно подумал благородный дон Диего, кляня последними словами дона Гаспара, который ввел налог на роскошь.

Испанский гранд прошелся туда-сюда, с неудовольствием оглядывая комнатушку с непритязательной мебелью и беленым потолком, в которой ему пришлось ютиться две недели, ожидая посланника от Ришелье. Кардинал молчал, наверняка обдумывал план борьбы с Оливаресом в роскоши своего дворца, и решал, стоить ли призывать испанского гранда ко двору короля.

Зато было письмо от духовника короля Филиппа, генерала ордена доминиканцев и главы Инквизиции по совместительству, письмо медоточивое, но грозное. Святой отец призывал дона дель Алькасара образумиться и Quae sunt Caesaris Caesari et quae sunt Dei Deo.

«То есть сдаться. Чтобы Оливарес отправил меня в Аревало. Не позволю!» Именно так дон Диего и написал духовнику короля, передал письмо монаху и отправился в монастырский сад: переварить новости из письма отца-доминиканца и завтрак. Хотя, по чести говоря, переваривать там было нечего. Духовник короля написал мало, а завтрак был настолько скуден, что и упоминать о нем не стоило.

Думы о делах мирских: поднимать восстание против Оливареса или нет, сотрудничать ли с Ришелье или нет, были прерваны возмутительным образом!

- Дон Диего, ваше превосходительство! Мать-настоятельница призывает вас к себе! – слуга, прибежавший из гостиницы, был перепуган, он поклонился наспех, а смотрел и вовсе непочтительно. Дон Диего сурово сдвинул брови: поистине, страну, где простолюдины смеют так себя вести, ждут несчастья.


- Менее часа назад свершилось богомерзкое действие. Убита и ограблена молодая женщина, которая искала приют и покой в нашей святой обители. И в этом повинен кто-то из присутствующих. Прошу вас, дети мои, без утайки, как на исповеди, сказать, кто вы в миру и с какой целью находитесь в монастыре. Вот вы, например, расскажите о себе...

Дон Диего поклонился аббатисе и посмотрел вокруг.
- Преподобная Мать, я дон Диего дель Алькасар дель... - благородный дон с явным удовольствием перечислял все свои титулы, для его ушей они звучали лучше пения ангелов.
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fimg.fdb.cz%2Fgalerie%2Ff%2Ffc44ad2501054fcdef4e0dba6ebd.jpg&hash=3c46b9f3d0eb647c388062361710c7b5edd26dc3)
– Ныне, оклеветанный недругами, я обретаюсь в гостинице при монастыре, ожидая ответа от его величества короля Людовика Французского, а также от кузена моего, его католического величества короля Филиппа.

Конечно, дон Диего не писал ни одному королю, ни другому, да и лгать в святом месте было грешно, но о его письмах к Ришелье никто не должен знать, поэтому дон Диего мысленно попросил прощения у Господа, посулив основать новый монастырь в Сеговии. На этом совесть гранда успокоилась и ее обладатель продолжил:

- Гнусное дело – отравление. Преподобная Мать, я не причастен к нему, сердце мое в печали, что такое произошло в стенах святой обители.

Так сказал дон Диего, сохраняя приличествующее случаю умеренно-скорбное выражение лица.

Спойлер

Дон Диего направился ближе к Валенсии де Вержи.  ;)

[свернуть]

    ...Монастырь кармелиток в Бетюне гудел как встревоженный улей, что было, вообще-то, весьма несвойственно этой обители покоя и смиренных молитв. Но ведь и случилось нечто неординарное - была злодейски убита послушница, которой, по слухам, покровительствовала сама королева Франции Анна Австрийская. И, как на грех, это случилось тогда, когда за ней приехал ее возлюбленный Шарль д'Артаньян, недавно удостоившийся быть принятым в ряды королевских мушкетеров капитана де Тревиля. Неудивительно, что он вместе со своими закадычными дружками, мушкетерами с гораздо большим стажем Атосом, Портосом и Арамисом (их при дворе называли "Неразлучными") поднял страшный шум и горел желанием найти подлого убийцу - или убийц.
    Эту четверку прибывший накануне в монастырь Жан-Мишель нередко встречал про дворе, ведь им доверялись самые важные посты при дежурстве, в том числе и охрана королевской опочивальни. А об их подвигах слагались легенды, и многие в них верили:

Спойлер

[свернуть]

    Но теперь было ясно, что в этих легендах было намного больше правды, чем вымысла - смерть прекрасной Констанс Бонасье, подруги д'Артаньяна, была явно делом рук его могущественных врагов - в частности, некой миледи Винтер, при вполне вероятном покровительстве самого кардинала, имя которого Жан-Мишель остерегался произносить даже в уме...
    "Ну, чего стоило мне прибыть сюда несколькими днями раньше или позже? - думал Жан-Мишель, отдавая должное скудному, но сытному завтраку, меню которого (как, впрочем, и меню обедов и ужинов) разработал для членов своей семьи еще его дед, к которому Жан-Мишель питал глубокое почтение и стремился равняться на него во всем.- Ведь в обоих случаях я бы избавился от сомнительного удовольствия лицезреть все эти события". Притом эти несколько дней ничего не изменили бы в цели его приезда, а именно - в стремлении помочь его прелестной родственнице Шарлотте, воспитаннице пансиона при монастыре, в некоторых деликатных вопросах, связанных с определенным рубежом в ее возрасте и которые в приличном обществе не принято обсуждать.
    Увы, повернуть время вспять невозможно, и оставалось разработать правильную линию поведения в сложившейся ситуации, с учетом того, что в монастыре находились и весьма подозрительные личности. Требовалось время, чтобы разобраться во всем, но этого времени было довольно мало. Так что Жан-Мишель решил хорошенько присмотреться ко всем действующим лицам, однако остерегаясь слишком часто покидать свою скромную гостевую комнату, которую вполне можно было называть и кельей.

Интерьер кельи был скуден и незатейлив. Узкое окно прочно защищено тяжелыми ставнями. Деревянное распятие на стене. Брови собрались в аккуратную дугу над закрытыми глазами, тонкие пальцы скрестились под точёным подбородком. Юная монахиня стояла на коленях перед скрипящей под весом её локтей кроватью и усердно бормотала себе под нос. Подойдём поближе, дабы расслышать благочестивые речи сей девы:
- Отче, это Нина-Тина. Отче, робею я пред величием твоим, робею я и падаю ниц. Дай силы дочери твоей, Отче, - тут монахиня на минуту приоткрыла один глаз и быстро оглянулась вправо-влево, а затем снова зажмурилась и продолжила бурчание в ускоренном темпе:
- Отче, дай мне силы обрести терпение и выдержать испытание, убереги от соблазна сладких пончиков, которые ублажают плоть горячим вареньем, текущим по устам..- Нина-Тина облизнулась и громко сглотнула, - ибо уста эти должны восхвалять Имя твое.
Монахиня поднялась на ноги и, закатив глаза к потолку, прошептала "Спасибо, Отче!"

Молодая монахиня, неторопливыми движениями водящая клубок пыли то туда, то сюда, громко охнула, услышав слова аббатисы, и едва не уронила метлу. Смиренно склонившись, всем своим видом олицетворяя робкую покорность, она проговорила звонким голосом:
- Негоже рабе божьей, принявшей обет священный, сотрясать воздух сего места святого речами длительными, но раз интересуетесь, свою историю поведаю...
Монахиня резко запнулась и поджала губы, плечи и метлу, уловив на себе строгий взгляд аббатисы.
- Сестра Антонина-Клементина, мать-настоятельница.

Отец Анджело

Попрощавшись с настотельницей, отец Анджело сел в свою дорожную карету. Молодой кучер щелкнул поводьями, и карета тронулась, но почти тут же рывком остановилась. Анджело выглнянул из окна кареты.
-Что-то случилось?
-Эмм, прошу прощения, святой отец... - Франсуа, один из трех стражников, которых любезно выделил аббату для охраны местный шевалье, стоял с растерянным видом. - Тут королевский мушкетер, он говорит, что выход из монастыря закрыт. Говорит... он говорит, это... дело короны.
Отец Анджело бросил взгляд в сторону ворот. Там и вправду стоял крупный дородный мужчина, чья выправка и горделивое выражение лица указывали на принадлежность к солдатам Его Величества так же, как и синяя накидка с белым крестом на груди.
-Что ж, если дело и впрямь такое важное, нам, как верным слугам Его Величества, следует подчиниться. Распрягай повозку, сын мой.
...
Трапезная обители вряд ли когда-нибудь видела столь растерянное и многословное общество. Несомненно, аббатиса Селеста могла быть невероятно возмущена этим, если бы не куда более ужасное происшествие, послужившее причиной этого собрания. Отец Анджело покачал головой.
-Настоятельница Селеста, случившееся, несомненно, ужасно. Я готов предложить свою помощь во всем, что потребуется, в том числе и для поисков злоумышленника.

     Аббатиса Селеста внимательно слушала собравшихся, подмечая малейшие детали – она была прекрасным психологом и физиономистом, иначе никогда не видать бы ей поста матери-настоятельницы не самого маленького и неизвестного монастыря. 
     «Какие интересные люди собрались в нашей трапезной!»
     Не все из них были знакомы ей лично – слишком много времени занимала богословская переписка и толкование библейских учений.
     Селеста прекрасно понимала, что происходящее во вверенной ей обители – событие из ряда вон выходящее, здесь замешана большая политика, это убийство – что-то гораздо большее нежели банальное ограбление. С одной стороны природное любопытство и верность королеве брали верх, но держать взаперти капризных аристократов вечно не получится, хотя это и вносит приятное разнообразие в монотонную серость монастырских дней.
     Душа настоятельницы жаждала помочь господину Д'Артаньяну, утешить его истерзанное сердце и облегчить страдания, ведь если бы 20 лет назад она не выбрала служение Господу, у нее вполне мог бы быть такой же сын – красивый, благородный и бесстрашный.
     Аббатиса еще раз внимательно осмотрела каждого присутствующего, как будто стараясь заглянуть в самую душу, подошла к Антонине-Клементине:
     – Сестра, – настоятельница положила руку на голову девушке, благословляя ее. – Господь оценит твои благостные порывы, завтра на рассвете уберешь мои покои, затем трижды вознеси молитву Христу и он даст тебе силы и смирение.
     Затем Селеста обратилась к испанцу:
     – Дон Диего, все мы равны перед Всевышним. И вы, и господа мушкетеры, и наши гости. Вы, как знатный вельможа и образованный человек, должны набраться терпения и дать свершиться правосудию, а я на ночь помолюсь, чтобы Бог умерил ваше нетерпение.
     Мать настоятельница ненадолго задумалась,  нахмурилась, словно вспомнила о чем-то неприятном и продолжила:
     – Я, именем Господа Бога нашего, хочу обратиться ко всем: помолимся за невинную душу, покинувшую нас во цвете лет. Да примет ее Господь!
     Немного помолчав она добавила:
     – Известно, что у погибшей были похищены драгоценности, не принадлежащие ей. Госпожа Бонасье должна была доставить их владелице. Я прошу всех вспомнить, что вы делали утром, может вы что-то заметили, или кого-нибудь видели. Преступники среди нас, и наш долг перед Богом и погибшей не дать им остаться безнаказанными.

Спойлер

Голосуем (надеюсь, традиционно) до вечера понедельника )))

[свернуть]

Эмиль де Тройяль

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fwww.kino-teatr.ru%2Facter%2Falbum%2F52277%2F59042.jpg&hash=30da0dae40a1c5bb06492dd23bf24bd2ac998c9e)

Снова бежать! – мысль была ясной и холодной. Почти как парижская ночь, под покровом которой он так спешно покинул город. Преследователи мерещились Эмилю  в темных дворах, на узких улочках, и даже среди посетителей таверны близ городских ворот. Определённо,  в таких условиях просто невозможно было работать! Его дворянское воспитание трепетало от возмущения из-за постыдного бегства, но душевный трепет был не меньшим за грядущие последствия для тела. Де Тройяль подчинился порыву, здраво рассудив, что душу спасти он успеет только в том случае, если прежде спасет тело. То есть, первая вполне могла потерпеть до Страшного суда.
Впрочем, удивительные результаты его ночных приключений раскрылись на рассвете.
Монастырь, к которому подвело Эми де Трояля провидение, оказался кармелитским, что его несколько смутило. Но еще более удивительным оказалось немалое количество мужчин, оказавшихся в стенах этой обители чистоты и целомудрия.
Но вот тебе раз! – мирная картина развеялась дымом, как и ощущение безопаности. Вот тебе два – двери монастыря захлопнулись за его спиной, как мышиный капкан! Неужели его недоброжетатели оказались настолько коварны, что сумели загнать его, как лань, в стены обители? И почему тогда женской? Изощренная месть?

Какой-то безумец пробежал мимо него с горящими от гнева глазами и ругательствами так, что он едва успел укрыться за занавеской.
Никто не покинет этого места? Да кто вообще может удержать Эмиля де Тройаля помимо его воли?!
Впрочем, вспомнив о поджидавших его проблемах, парижанин решил не торопиться с оглашением своих мыслей, разобравшись для начала, по какую сторону следует находиться.
Окинув взглядом более привлекательную половину дома Господня, он, растолав конкурентов, упал на колени перед абатиссой.
– Грешник перед тобой преклоняет колени, госпожа! Ноша моя тяжка для этого тела, душа же дрожит и стонет! Волею проведения оказался я здесь, нагой и жалкий, загнав коня, дабы припасть к рукам вашим и вымолить прощение, мать Селеста!  Приюта прошу я, в стенах этих от греха оградиться, пропитавшись целомудрием, мать!

Тирада была выдана с жаром и чувством. Не менее чувственно он припал к руке слегка опешившей матери.
– Не гоните меня, вы – при этом он перевел взгляд, не преминув быстро подмигнуть даме, стоящей поодаль, - моя последняя надежда!!!

поскольку голосуем традиционно, то чего ждать-то

голос против

Тэль

[свернуть]

Оставлю голос заранее, возможно, еще передумаю, т.к. в постах все очень запутано.  :-X

Спойлер

Против всех, конечно  [butcher] :D

[свернуть]

голос

Против всех

[свернуть]

Голос против:

Всех

[свернуть]

Голос против

Против всех

[свернуть]

голос

Один за всех!

[свернуть]

Спойлер

все за одного!)) (который против всех)

[свернуть]

    – Господа! Я вижу, здесь собрались приличные люди. – Громко воскликнул Д'Артаньян, до этого понуро сидевший на скамье у стены. Но деланная бравада не могла скрыть тоску, застывшую в его глазах. «Или искусно прикидывающиеся ими» – говорили они.
    – Я вижу, что все несколько шокированы произошедшим, – сказал он. «Но не больше моего».
    – Всем нужно отдохнуть, собраться с мыслями. День выдался долгий, все проголодались, сейчас сестры накроют ужин. Но, тысяча чертей, никто не покинет монастырь, пока не будет найден убийца моей несчастной возлюбленной! – С этими словами он, махнув рукой мушкетерам, удалился из трапезной.
    Монахини начали разносить еду по столам.


    Аббатиса откашлялась, привлекая к себе внимание:
    – Прошу внимания, господа! Поскольку свободных келий в монастыре нет, то вопрос с вашим ночлегом стоит довольно остро. Господа мушкетеры твердо намерены никого не выпускать из монастыря до окончания расследования, и я вынуждена признать их право. Поэтому всех мужчин прошу после ужина пройти на сеновал, примыкающий к монастырской конюшне...
    Поднялся невообразимый шум.
    – А что вы хотели? Это все-таки женский монастырь и я обязана уберечь своих подопечных от мирских искусов! Пусть никто даже не помышляет о нарушении устоев монастыря!
    С этими словами Селеста удалилась.

Спойлер

Проголосовали традиционно, результат также традиционен )))
Никто не выбывает. Начинается ночь.
Право задать вопрос Ведущим получил Эльф.

[свернуть]

    Луч утреннего солнца пробился сквозь пыльное окно конюшни и упал на дощатый пол, усыпанный клочками соломы. Мухи бились о стекло, не в силах вырваться из помещения, и неприятно жужжали.  
   Д'Артаньян еще раз заглянул в каждое стойло, но нет, конюшня была пуста.


   – Куда это все подевались?! – мушкетер искренне недоумевал и тут же все понял... Боже мой, это же женский монастырь!
   С полчаса назад аббатиса попросила его пригласить невольных гостей монастыря в трапезную для дальнейшего разбирательства, и вот он здесь, в конюшне, где должны быть, по крайней мере, шестеро мужчин! Однако конюшня пуста, как кружка пьяного гвардейца.
   – Планше! Планше! Разыщи этих прытких кузнечиков и отправляй всех в трапезную!


   Селеста с утра была не в духе. Эта мерзавка Антонина-Клементина просто проигнорировала ее приказ! Какая наглость! Ну, девонька, ты еще не знаешь, как я поступаю с забывчивыми сестрами.
   «Прости меня, Господи, за гнев мой!» – Аббатиса истово перекрестилась.
   Свернув за угол, она наткнулась на Ле Руа, чему несказанно обрадовалась и негромко беседуя проследовала с ним в трапезную, где уже собрались все задержанные в монастыре.
   «Ага, и ты, голубка моя, здесь!» – отметила Селеста, разглядев Антонину-Клементину в дальнем углу.
   Однако сейчас настоятельнице было не до провинившихся монашек. Этой ночью монастырь гудел, как растревоженный улей: несколько раз она слышала, как кто-то громко звал Эмиля де Тройаля, по коридорам всю ночь кто-то ходил, ей даже послышался громкий хлопок, как от пистолетного выстрела, а еще где-то звенели шпаги, но, слава Господу, никто не пострадал...
   – Господа, что вы устроили здесь сегодня ночью?! Стыдитесь, вы находитесь в стенах монастыря! Такое поведение недопустимо!
Затем она повернулась к мушкетерам, устроившимся у окна:
   – Господин Д'Артаньян, задавайте свои вопросы, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь расследованию, надеюсь, что и вы, господа, приложите максимум усилий, для скорейшего разрешения этого сложного дела!

Спойлер

Ночь прошла впустую, практически для всех, за редким исключением.
Начинается новый день.
Ждем отчеты игроков о выполнении заданий

[свернуть]

Отец Анджело

Отец Анджело отличался превосходными внутренними часами. Он мог встать ровно в назначенный себе час, как бы крепко он ни спал ночью. К несчастью для тех, кто находился под его духовным надзором, отец Анджело назначал себе ранний подъем. Так и сейчас, пробудившись, он разбудил своих охранников и конюха, которым, как и ему, пришлось ночевать в конюшне. Это не смутило немолодого аббата - были времена, когда ему приходилось спать на голой земле, так что ночь для него прошла совершенно мирно. Отправив своих спутников приводить себя в порядок, проверить лошадей, помолиться и совершить другие необходимые утренние дела, отец Анджело направился было навестить настоятельницу обители, чтобы узнать, не найден ли злоумышленник, и можно ли аббату продолжать путь. Но вскоре ответ на этот вопрос он получил другим образом - когда снова был вынужден, среди прочих, ожидать расспросов мушкетеров.

Айвен
Истово верующий паладин с ощущением Божьей длани на своём плече.
- АЙВЕН, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? ПОЧЕМУ ТЫ ВСЕ ЕЩЕ С МЕШОЧКОМ?
Паладин резко открыл глаза, ему так и не удалось выполнить свою миссию, несмотря на то предстал он перед самой Аббатисой Селестой. Да и когда такие дела кругом творятся, что погрязнуть в них могут истинно верующие, что же предпринять?
Вытаскивая из волос пучок соломы, Айвен прикидывал где могут находиться монашеские кельи, пустят ли его туда и, на всякий случай, придумывал красноречивое раскаяние.

Валенсия де Вержи и Диего дель Алькасар

Со своего места возле стены Валенсия могла видеть практически всех присутствующих в этот час в трапезной. И она сразу заметила горделивую осанку благородного испанца среди всех остальных. Уголки ее губ слегка приподнялись, когда она поняла, что дон Диего направляется в ее сторону. Когда-то они были представлены друг другу еще при Мадридском дворе, но с тех пор утекло много воды.
Испанец приблизился и Валенсия поднялась, чтобы выполнить подобающий встрече приветственный ритуал.

- Донья Валенсия, - взгляд Диего дель Алькасара исполнился радости. Испанский гранд степенно поклонился - так, что за тысячу лье было видно придворного, отточившего мастерство общения с монархами в стенах Эскориала и Вальядолида.
– Благословен Господь, направивший меня в этот монастырь, в объятья друга! – произнес дон Диего весьма двусмысленную фразу и хитро улыбнулся. – Что вы забыли в столь уединенном месте, донья Валенсия?
Дон Диего приосанился, готовясь внимать словам дамы, и бросил грозный взгляд на кавалера в алом камзоле.

Виконтесса с сожалением обнаружила, что веера у нее под рукой нет, чтобы выразить ответную радость от встречи с благородным сеньором и лишь улыбнулась давнему знакомцу чуть эмоциональней, чем-то позволял этикет.
- Дон Диего, право, наша встреча столь неожиданна. Я прибыла в сию Святую обитель несколько дней назад, чтобы насладиться ее умиротворенностью и тишиной, исповедаться и вознести молитвы Господу нашему, но произошедшее здесь преступление омрачило мое паломничество. Господь великодушен! Он ниспослал мне Вас, я верю в это.

Дон Диего важно кивнул и слегка поклонился.
- Донья Валенсия, я счастлив исполнить любое ваше указание. Любое... - благородный дон на минуту задумался, затем предложил даме руку. – Соблаговолите опереться на мою руку, донья Валенсия. Здесь душно, а у окна приятная прохлада.
Виконтесса благосклонно оперлась на предложенную руку и разрешила увлечь себя к окну.
Дон Диего сурово сдвинул брови – поистине, в этом монастыре негде уединиться, кроме как у окна, на виду у всех, чтобы обменяться новостями. Французы совершено не умели строить! Тут дон Диего с тоской вспомнил пустынные залы и уединенные места Вальядолида, в которых он искал встречи с единомышленниками. Как жаль, что его борьба против Оливареса пока не дала результатов!

- Но расскажите же последние новости. Что при французском дворе? Донья Анна смогла вернуть расположение короля? Мне бы пригодилось ее заступничество перед его католическим величеством.
- К сожалению, в последние месяцы я не присутствовала при дворе. Но могу с уверенностью сказать, Ее величество все еще имеет влияние и небольшое недоразумение не может лишить донью Анну расположения короля, - де Вержи понизила голос и чуть ближе придвинулась к собеседнику. - Накануне я получила письмо от ее приближенной фрейлины (не буду называть ее имени, дабы не скомпрометировать благородную даму). И оно полностью подтверждает мои слова.

Испанка отстранилась, поздно поняв, что приникла к герцогу не только плечом. Дабы исправить неловкую ситуацию, она поспешно добавила:
- Я могла бы испросить помощи королевы для Вас, воспользовавшись своим положением при ее дворе. Ее величество покровительствует многим знатным испанцам, как Вы должно быть знаете.
- Ах, донья Валенсия, вы спасаете меня! Я не забуду вашего участия, - дон Диего почтительно поцеловал руку виконтессы, покосился на мать-настоятельницу и на кавалера в алом камзоле. Остальные дамы и господа, находящиеся в комнате, в сторону окна не смотрели, или делали вид, что не смотрели. Но дон Диего всегда был осторожен, поэтому он понизил голос и произнес:
- Известно ли вам, сеньора, что я уже две недели обретаюсь в гостинице: жду ответа от Ришелье? Две недели прошло с тех пор, как Оливарес затеял заговор, но меня вовремя предупредили друзья и я сбежал под покровом ночи из моего дворца в Мадриде, опасаясь ареста. И вот, сеньора, уже две недели я жду здесь, в монастыре, а его преосвященство не спешит прислать мне бумаги. Без них я не могу явиться ко двору французского короля. – Дон Диего насупился. – Если бы вы написали королеве, чтобы она призвала меня к своему двору, или донья Анна написала бы своему брату, его католическому величеству. Я был бы бесконечно признателен и королеве, и вам, сеньора!

Валенсия за лукавой улыбкой скрыла ощущение тревоги, что оставили слова герцога в ее душе, и с наигранным возмущением произнесла:
- Как? И добровольно лишить себя Вашего общества и защиты? - она обиженно надула губки, - Сеньор, ваш отъезд меня очень огорчит. Но так и быть, я напишу Ее величеству и, ради нашей дружбы, буду умолять ее помочь вам.
Дон Диего почтительно поклонился. Он подал руку даме и проводил ее к столу. Наступило время вечерней трапезы.

Шилярд Ле Руа
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs007.youpic.su%2Fpic_flow%2F1373745600%2F86850fe44fc0f179482b0871001a8710.png&hash=9d4222a424a2353c2e1c07d82af8abc673069a1e)
Голова Шилярда говорила ему, что стоит еще поспать, но другие части тела противились этому. При этом голова лежала на чем-то очень приятном. Открыв глаза, Шилярд увидел очень привлекательные и аппетитые формы. Но мысли были прерваны на самом интересном месте. Девушка вдруг проснулась и вскочила.
- Что я наделала? Я согрешила. И как много раз я согрешила! Но мне же было хорошо! И это очень плохо!
Она быстро оделась и помчалась куда-то, восторженно причитая, что она должна покаяться.
- Надеюсь, что она побежала не к настоятельнице!
Шилярд все же смог сесть. О том, как он здесь оказался, он имел весьма смутные представления. В ожидании, пока голова прекратит свое коловращение, Шилярд попытался вспомнить вчерашний вечер.
Известие о том, что им придется спать в монастыре, причем спать не в привычных удобствах, а на сеновале, вызвало у многих волну возмущения. Особенно возмущался испанец, Шилярд от него не очень сильно отставал. Но делать было нечего. Найдя взаимопонимание с доном Диего в одном вопросе, они решили, что стоит им продолжить знакомство в более неформальной обстановке. Благо Шилярд вспомнил, что видел по дороге бочку с вином. Убедить монахиню, охранявшую искомую бочку, что двое дворян имеют полное право поправить свои нервы монастырским вином, оказалось не так уж и сложно. Более того, ее уговорили, что дегустация должна происходить в ее присутствии - должна же она проконтролировать процесс инспекции качества вина, благо и дон Диего, и Шилярд считали себя экспертами по данному вопросу. Кроме того, они обещали действенно защитить бочку от поползновений со стороны, согласились помочь ей в этом нелегком деле. Когда монахинь стало две, Шилярд уже и не помнил. Сначала он решил, что у него двоится в глазах, но вторая была совсем непохожа на первую. Шилярд еше подумал, что скрывать такое чудо в монастыре - преступление против бога, такие девушки должны нести жизнь.
Дальнейшее было окутано еще большим мраком. Но судя по тому, где Шилярд проснулся, ни о каком сеновале речь не шла. Кстати, кто именно была та монахиня, с которой он провел ночь, кто из двух? Хотя какая разница, судя по ее восторженным причитаниям о том, что она несколько раз согрешила, шут поддержал мужское реноме на самом высоком уровне.
Потирая голову, которая постепенно приходила в себя, Шилярд обнаружил шишку. Где он ее получил и когда? Память, похоже, подводила, но это было не очень важно. Умывшись из стоящей бадьи с ледяной водой (которая произвела некоторое лечебное воздействие), шут осторожно оделся и вышел из кельи, где он провел ночь. Первой, на кого он наткнулся, подойдя к трапезной, была вчерашняя охранница-собутыльница.
- Вот ты где, негодяй! Кто обещал мне вернуться? Вышел на минутку и исчез!
- Я...
- Имей в виду, - монахиня перешла на шепот, - что следующую ночь ты проведешь у меня. И так стоны Корделии ввели в искушение всех ее соседок, но ты обещал это мне! Если не придешь, мать-настоятельница узнает о твоих вчерашних подвигах!
Шилярду только и оставалось, что покаянно кивнуть и дать обещание.
Войдя в трапезную, Шилярд первым делом схватил кувшин с водой и осушил его почти в один присест. Это немного уменьшило его жажду. И после этого он, оглядев собравшихся, сел за один из столов.
- Стыдитесь, вы находитесь в стенах монастыря! Такое поведение недопустимо! - вещала настоятельница. К счастью, она обращалась не непосредственно к Шилярду. Похоже, что не один он провел бурную ночку.

голос против

В выходные могу не попасть на форум, поэтому голосую сейчас. Тэль.

[свернуть]

Шилярд Ле Руа, Дон Диего дель Алькасар

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs007.youpic.su%2Fpic_flow%2F1373745600%2F86850fe44fc0f179482b0871001a8710.png&hash=9d4222a424a2353c2e1c07d82af8abc673069a1e)

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fimg.fdb.cz%2Fgalerie%2Ff%2Ffc44ad2501054fcdef4e0dba6ebd.jpg&hash=3c46b9f3d0eb647c388062361710c7b5edd26dc3)

Спойлер

Пост написан совместно с Плетущим.

[свернуть]

Монахиня, которую звали сестрой Сульпицией, оказалась весьма добродушной дамой с весьма широкими взглядами. Под воздействием выпитого, Шилярд и дон Диего пришли в приподнятое состояние духа. Хотя о первопричине происходящего они не забывали.
- Где это было видано, чтобы благородных господ размещали на сеновале! – вещал дон Диего, потрясая воздетой к небесам рукой, обращаясь к Шилярду ле Руа. Прошло не менее четверти часа, как они покинули трапезную, но дель Алькасар все не унимался. Другой рукой он держал факел – они спускались все ниже по лестнице, прямиком в винный погреб.
- Благословен Господь, пославший нам утешение! – дон Диего с любовью посмотрел на пузатую винную бочку и закрепил факел на стене. Вино полилось в кружки, минута прошла в молчании. Наконец, испанец произнес: – Сударь, вино превосходное! Мы были бы неблагодарными христианами, если бы покинули это райское место раньше времени.
- О да, даже при дворе его величества Людовика я не пивал лучшего. Хотя что там пить? Когда первый советник короля - святоша кардинал. Он если и пьет, то в тайне от всех. Хотя и ходят разные слухи, но...
Однако беседы о политике прекратились быстро. Вино способствовало тому, что душа начала требовать высокого. Инспектирование подвальчика с вином продолжалось уже больше часа, когда их внезапно стало четверо.
- И что вы тут делаете, а?
Заглянувшая монахиня выглядела весьма грозно.
- Мы? Проводим инспекцию. На бочку с вином был совершен дерзкий набег крысы. Она вылакали полбочки. И сейчас мы пытаемся оценить ущерб и понять, не испортила ли крыса вино.
- Крыса?
- Ага, крыса, - Шилярд предъявил тельце мертвецки пьяной крысы. Увидев перед лицом ЭТО, монахиня с визгом отскочила.
- Сестра Корделия, эти благородные сеньоры действительно сер'езно помогают мне, - сестра Сульпиция даже и не пыталась встать, а ее язык никак не заплетался, она просто была немного задумчивой.
- Да?
- Да вы сами попробуйте, сестра, ваша помощь будет неоценимой! - Шилярд налил немного вина в ковшик и поднес сестре Корделии, чудом не попав рукой в ее пышный бюст. "Нет, надо запрещать с такими формами становиться монахинями."
Монахиня посмотрела в глаза бывшего шута, вздохнула и приняла ковшик.
Куда делось тельце крысы, Шилярд уже и не помнил. Он только надеялся, что в качестве закуски они использовали не его.
Выпитое вино немного смягчило грозный вид сестры Корделии. И инспектирование вина продолжалось.

Все хорошее когда-нибудь кончается. Куда делся дон Диего, Шилярд не видел. Вроде бы он вышел куда-то на минутку - как он сказал, ему нужно было обдумать один очень важный философский вопрос.
- Мне тоже нужно выйти на минутку, сестры...
За Шилярдом выскользнула и сестра Корделия.
- Бог ведь велел делиться с ближним своим? Велел. Вот я и поделюсь с тобой, Шилярд, своей келью и своей кроватью.
- Вы ангел во плоти, сестра Корделия.
- Правда, кровать узкая, но вас ведь это не испугает?
- Нет, не испугает. Давайте, я вас провожу!
Немного шатающаяся парочка келью нашла достаточно быстро. В любом случае, это было удобнее, чем на сеновале. И должен же он был как-то отблагодарить радушную монахиню?

Дон Диего дель Алькасар

Вино было отменным, и дон Диего с трудом оставил бочку и нового знакомого. Выйдя на улицу из винного погреба, испанец глубоко вздохнул. Звезды отчего-то качались, но дель Алькасар расстегнул верхнюю пуговицу камзола, распечатал новое письмо от королевского исповедника и вгляделся в строчки. Генерал ордена доминиканцев прислал грозное письмо, в котором наставлял герцога: как служить королю, как служить королеве. Он пенял на леность благородного дона, предписывал радеть в службе и в вере.

Дон Диего скривился и потер лоб рукой: ему показалось, или меж колонн мелькнула фигура, похожая на де Сандоваля?
- Маркиз, это вы? – дон Диего устремился в тени, тут незнакомец обернулся, и дон Диего пробормотал, - прошу прощения, я обознался!
Тень растаяла, а дон Диего устремился вверх по лестнице – к галерее, откуда можно было попасть к кельям монашек. Пришло время выполнить обещание, данное настоятельнице.


- Преподобная мать, все сестры тверды в вере! – лицо дона Диего было непроницаемым. Этой ночью он забрался по стене в келью на втором этаже, где был встречен с неподдельным интересом. Но тут в коридоре раздался шум, и благородному дону пришлось спешно убегать в окно. Вслед полетел горшок с цветком. Спускаясь, испанец оборвал плющ, который накрыл благородного дона.
- Стыдитесь, сын мой! Вы же в монастыре.
Дон Диего вздохнул: поистине, Оливарес заплатит и за это!

Инициалы сестры Антонины-Клементины, выведенные тонким пальчиком на пыльном парапете, представляли из себя сплетение изящных линий, плавно изгибающихся вправо и влево. Где-то с треском захлопнулась дверь, монахиня вздрогнула и поспешно смахнула рисунок рукавом рясы. Гордыня была грехом, с которым Нина-Тина безуспешно боролась с момента принятия обета. Она поглядывала украдкой на благородных дев и дам, отдыхающих в пансионе монастыря, восхищалась их ухоженной внешностью и холеными манерами. И непременно корила себя за подобные мысли.
- Отче, отче, это Нина-Тина беспокоит. Молю тебя снислать дочери твоей грешной силы душевной, молю что есть мочи. Отвести глаза от роскоши нарядов, особенно от кружев тонкой отделки, воздушных кружев, ласкающих кожу нежную, как прикосновение крылышек бабочки...

Нина-Тина томно вздохнула, отпуская стоящий перед глазами образец кружевной вязки, и принялась усердно протирать поручни ступенек.

Интуиция подсказывала монахине не показываться на глаза абатиссе Селестине этим хмурым утром, но ей пришлось смиренно выдержать пронзительный взгляд матери-наставницы. Абатисса не могла остаться удовлетворенной поведением юной монахини, не исполнившей порученное ей задание. Однако матери придется смириться с неубранной келью, ибо дщерь ее ощутила недомогание утром ранним, после преисполненной молитвами ночи, и на заре посетила лазарет, где ей был прописан отдых праведный до обеда.

Валенсия де Вержи

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs018.radikal.ru%2Fi506%2F1603%2F12%2Fa2951022cfc6.png&hash=ee639f74aca801c8f09e95b4ecec2f07cbbd3d81) (http://radikal.ru/big/25183b065da94557a0fd82933fd66814)

Вечерняя исповедь и причащение, а также все эти волнительные события, что произошли в монастыре, отняли слишком много моральных сил у виконтессы и к ночи она почувствовала недомогание. Разговор с доном Диего тревожил и в то же время согревал душу Валенсии. Она приняла твердое решение написать королеве, как только рассветет, и исполнить его просьбу испросить защиты и покровительства у Ее величества. Мысли о благородном испанце увлекали ее все дальше, но присутствие сестер и распятие на стене, освещенное колеблющимся светом свечей, не давали им пересечь дозволенные границы. В отведенные покои она так и не поднялась: провела ночь в молитвах, как и подобает истинной католичке.

В полдень их снова собрали в трапезной. На этот раз Валенсия благоразумно отказалась от верховой прогулки и захватила с собой веер. Нежно-ванильное скромное по меркам французского двора, но вполне подходящее для монастыря, платье немного оттеняло бледность лица виконтессы. Испанка побледнела еще сильнее, когда молодой мушкетер буквально кинул в лицо всем присутствующим страшные обвинения. Мать-настоятельница была более сдержана, но строгость взгляда, коснувшегося сестры-кармелитки, не укрылась от де Вержи. Она улучила момент и подошла к Селесте. Учтиво поклонившись, Валенсия смиренно молвила:

    - Благодарю Вас, матушка, за поддержку в столь тяжелый час для всех нас. Только благодаря Вашим молитвам и молитвам сестер, - испанка выразительно посмотрела на юную монахиню, стоявшую поодаль, - эта обитель является столь желанным убежищем для страждущих, тяготящихся мирскими заботами.

    - Я рада, дитя мое, что мы хоть чем-то можем помочь страждущим найти путь к Господу нашему!

    Не смея более отвлекать аббатису, виконтесса отошла в сторону, надеясь, что ее слова хоть немного успокоят Селесту.

    - Просыпайтесь, мессир,- разбудил Жана-Мишеля нежный голосок.
    С трудом разомкнув глаза, он увидел себя лежащим на жестком полу в узенький келье, а над собой - совершенно незнакомую молодую и весьма миловидную монашку.
    - Помилуй, дитя мое, как я очутился здесь? - недоуменно спросил Жан-Мишель.
    - Значит, вы действительно были не в себе,- озабоченно сказала монашка.- Вчера поздно вечером я увидела вас прислонившемся к стене и шатающимся. Предложила опереться на меня и последовать со мной в мою келью, благо она была рядом. А вы здесь сразу свалились на пол и затихли. Я-то даже испугалась, но потом, слава Господу, заметила, что вы слабо, но дышите...
    И тут Жан-Мишель вспомнил, что вечером не хотел терять времени, а поскольку никого из гостей (кроме, разумеется, мушкетеров с д'Артаньяном) раньше не встречал, то решил заняться собой - безделья он не терпел и считал его крайне вредным. Однако что-то пошло не так - видно, его знаменитый дед был прав не во всем...
    - Сердечно благодарю тебя, дитя мое,- сказал он монашке.- Можешь обращаться ко мне в случае необходимости. Здесь в пансионе воспитывается моя родственница Шарлотта.
    - Знаю ее очень хорошо, мессир,- сказала монашка,- и в случае необходимости обращусь к вам через нее. Однако сейчас вам лучше уходить - не ровен час, аббатиса прознает, что в моей келье ночевал мужчина. Сами понимаете, что со мной будет тогда...
    - Что ж, благодарю еще раз, и до встречи!
    Жан-Мишель, попрощавшись, крадучись вышел из кельи. Везение продолжало оставаться на его стороне - его вроде так никто и не заметил. Лишь потом он сообразил, что так и не удосужился спросить имя монашки, проявившей себя по отношению к нему истинной самаритянкой.
    "Ничего, в случае чего спрошу у Шарлотты",- подумал он и зашагал по направлению к трапезной.

Спойлер

[свернуть]

Эмиль де Трояль

Смутные сомнения терзали благородного парижанина Эмиля. Он только что вышел из конюшни, где аккуратно нанес на слегка измятую одежду немного соломы, и уже собирался завтракать тем, что  послал Бог и лично абатисса Селеста. С одной стороны, он был надежно сокрыт за  монастрыскими стенами, и это было хорошо. С другой, сам он об этом не просил. Вот уж медвежья услуга, господа королевские мушкетеры!!! Эмиль  мог бы и сам отстоять собственную честь, но раздачу долгов придется отложить.
Впрочем, плюсы и минусы его положения уравновешивали друг друга. Эмиль публично признался, что хотел исповедоваться? Признался. И лишний грех не отяготил его душу. Жаль, а хотелось!

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fwww.kino-teatr.ru%2Facter%2Falbum%2F52277%2F59042.jpg&hash=30da0dae40a1c5bb06492dd23bf24bd2ac998c9e)

    Селеста разбирала почту сидя за массивным столом в своем кабинете. Ее внимание привлекло письмо с личным гербом кардинала. Вскрыв конверт золоченым ножичком для бумаг, подаренным самой королевой, настоятельница углубилось в чтение.
    Ришелье любезно оповещал аббатису о том, что его беспокоят те события, которые разыгрались в монастыре, и он «не может допустить, чтобы репутации старинной обители был нанесен хоть какой-то, даже самый малый, ущерб», а посему его преосвященство пожелал лично посетить Бетюн и помочь смиренной дочери церкви разрешить дело с наибольшей пользой как для церкви, так и для Великой Франции.
    «И откуда только узнал?»  – Селеста покачала головой, убирая письмо в шкатулку для важных документов. Приезд кардинала не сулил ничего хорошего.
    Следующее письмо было от королевы, в нем Анна Австрийская умоляла свою давнюю подругу помочь и сделать все возможное и невозможное, чтобы драгоценности Бекингема не попали в руки кардинала.
    Далее шло донесение личного осведомителя Селесты о том, что испанцы подозрительно активизировались всего в нескольких милях к западу.
    И, наконец, ее знакомый начальник порта в Кале писал, что во Францию прибыло двое людей Бэкингема, и они направляются в сторону Бетюна.
    «Что же мне делать?» – мать-настоятельница сжала виски. Эта история совершенно выбила ее из колеи. Годами размеренная жизнь в монастыре вдруг завертелась с ужасающей быстротой и грозила смять всю выстроенную с такой тщательностью карьеру Селесты. С другой стороны и обмануть ожидания королевы она не могла, королева всегда остается королевой.
    «Проклятый Бэкингем, принесла же тебя нелегкая!» – монашка вздохнула и послала за Д'Артаньяном.

Спойлер

Начинаем дневное голосование

[свернуть]

голос

Тэль
Еще раз перечитал посты и поменял мнение. Эльф

[свернуть]

- Господа! - Эмиль забрался на трапезный стол, не сильно заботясь о его любовно отполированной поверхности. - Обстоятельства вынуждают меня обратиться к вашей чести и пониманию. Я великий грешник, призываю вас в свидетели, и не боюсь этого признать, ибо ещё надеюсь на покаяние и прощение. Задета моя честь дворянина. Если я буду выдворен за пределы монастыря, то мой обидчик не понесёт наказания и скроется. Однако ночью я имел необычайное приключение, и много, не скрытое сумерками, сумел увидеть. Грех мой состоит  в слабости плотской, однако я не смею порочить честь дамы и не назову ее имя. Влекомый  искушением, я столкнулся с сопротивленем, столь сильным, что осознал в нем начало не женское, а мужское. Выдворен же был столь грубо и быстро, что не успел достать шпаги!
 О, я подозревал многих, но теперь заявляю – мои подозрения напрасны! Дон Диего дель Алькасар не стал бы скрывать своего лица, у сеньора де Парэ дю Трианона хорошая репутация,  Айвен... прости, но для подобного злодеяния ты слишком молод и прост, тем более я не смею винить святого отца.
Поверьте, я не признался бы в этом поступке, но нынче утром я вижу насмешливые взгляды, за которые дворянин обязан расплатиться сполна!

голос

Злые вы. Уйду я от вас. Эльф

[свернуть]

Голос против:

Эльфа

[свернуть]

Спойлер

Эльф-баламут

[свернуть]

Спойлер

Пингвинчег

[свернуть]

Спойлер

Раз так, выносите. Луан.

[свернуть]

Голос против

Эльф
Если он МафЪ, то будет спасен шантажом и тем самым спалится, так что это своеобразная проверка. :)

[свернуть]

    

   – Ну и дела! – Воскликнул Д'Артаньян, просмотрев письма, поданые ему настоятельницей. – Как это все не кстати.
   – Месье Д'Артаньян, я очень хочу помочь вам и королеве, но, если сюда прибудет кардинал, ничего у нас не выйдет. – Селеста мяла в руках гусиное перо. – С другой стороны, люди Бэкингема могли бы помочь задержать Ришелье, но как дать им знать? Вы же никого не выпускаете из монастыря!
   – И не выпущу! Слишком велик риск, что драгоценности уплывут прямиком в Пале Кардиналь. Его преосвященство будет этому очень рад. А моя бедная Констанция так и останется неотмщенной.
   – Все так, все так... Но, что же нам делать?
   – Я пошлю моих друзей встретить англичан, уж им-то я доверяю, –  Д'Артаньян направился к двери, – а вы подумайте, как мы еще можем спровоцировать убийц –  расследование ничего не дало.
   – О, Боже, спровоцировать? Господин мушкетер, наверно, забыл, что находится в женском монастыре, полном смиренных и беззащитных женщин?! Вы хотите раздразнить зверя посреди стада бедных овечек? Чтобы он начал убивать направо и налево? – Селеста готова была разрыдаться. Ее раздирали противоречивые чувства: гнев  на Д'Артаньяна-солдафона и жалость к   Д'Артаньяну-несчастному влюбленному.
   В коридоре послышался шум, а затем в дверях кабинета показалась массивная фигура Портоса:
   – Ну что, прохлопали! Де Трояль сбежал! Бросил все вещи и сбежал! – Портос захохотал. – Дружище Д'Артаньян, мы обшарили весь его скудный скарб, драгоценностей там нет, а ноги он сделал явно второпях, так что еще можно надеяться, что он не причастен.


   Здоровяк похлопал друга по плечу, то пошатнулся:
   – Как знать, Портос, как знать... но, если это он, ему не уйти!

Спойлер

Итоги голосования:
Тэль – 1 голос (Пингвинчег)
Эльф – 5 голосов (Луан, Эльф, mary, Вэль, Bob-Domon)
Пингвинчег – 1 голос (Тэль)
Эльф покидает нас.
Начинается ночь.
Право задать вопрос Ведущим получает Пингвинчег.
Дедлайн ночных ходов 16.03.2016 среда 20:00 Мск

[свернуть]

   – Мать Селеста, – лицо экономки было белым, как снег, – я не понимаю, как такое могло случиться. Ужин ели все, ничего нового не было, никто больше не пострадал.
   – Успокойся, Амелия, сейчас уже ничего не исправишь, позови ко мне кого-нибудь из мушкетеров и сестру Софию. – Настоятельница вздохнула.  С момента приезда в монастырь бедной госпожи Бонасье, жизнь монашек круто переменилась. Убийство, грабеж, целая толпа мужчин, шастающих по монастырю и смущающих наивных послушниц, теперь вот это. Столько событий всего за несколько дней. Сестры уже попривыкли и не ахали каждый раз, завидев мужчин в коридорах и трапезной. Тихая обитель превратилась в какой-то вертеп.
   В дверь тихо постучали.
   – Войдите! – Аббатиса присела за стол.
   – Мать-настоятельница?  Сестра Амелия послала меня к вам... – в кабинет прошмыгнула робкая маленькая монахиня с прозрачными зеленоватыми глазами.
   – Садись, София, вот сюда, – Селеста указала на кушетку у стены, – и расскажи мне о происшествии подробно, ничего не упуская.
   Та робко присела, собралась с духом и заговорила:
   – Я не знаю, с чего все началось – я подошла уже в самом конце – но сестры сказали, что госпожа де Вержи внезапно начала кричать, выскочила из своих покоев и побежала по коридору в направлении выхода, там она стала выкрикивать имя того рыцаря-паладина, что гостит у нас, как его... – София наморщила лоб, припоминая...
   – Айвен, – подсказала  аббатиса.
   – Да, точно, Айвен! – Обрадовано подтвердила женщина. – Так вот, она схватила вилы и бросилась к конюшне. Видимо, мужчины услышали ее и закрылись на засов, а может и с вечера закрылись... – София опять наморщила лоб.
   – Не отвлекайся, неважно, когда они закрылись! Что было дальше? – Селеста нетерпеливо постучала пальцами по столу.
   – А дальше она вдруг упала, забилась в припадке и изо рта у нее пошла пена, и сестры тут же послали за мной. Когда я пришла, все было уже кончено. Простите, мать Селеста... – грустно закончила рассказ целительница.
   – Ну, и что ты обо всем этом думаешь?
   – Видимо, госпожа де Вержи имела вескую причину злиться на господина... паладина... – робко начала София.
   – Да я не об этом, София! Я тебя спрашиваю, как целительницу! Что случилось с госпожой де Вержи? – вспылила настоятельница.
   – Она, несомненно, была отравлена. И я даже могу предположить чем. – Маленькая монахиня удивленно вскинула на аббатису свои глаза.
   – Это уже неважно. – Настоятельница махнула рукой.
   – А еще, мать Селеста, я должна сообщить, что сестра Антонина-Клементина всю ночь флиртовала с мужчинами! С несколькими! Даже с этим старым дядюшкой мадемуазель Шарлотты!
   Аббатиса с грохотом опустила на стол массивное пресс-папье.
   София пискнула и выскользнула за дверь, которая как раз приоткрылась.
   – Госпожа! Посмотрите, что я нашел на монастырском дворе! – Д'Артаньян ворвался в кабинет настоятельницы сам не свой. В руке он держал приметный перстень с вензелем герцога Бэкингема...

Спойлер

Итог ночи: выбывает Вэль
Дедлайн написания дневных постов - 19.03.2016 суббота, 20:00 Мск

[свернуть]

Айвен
Истово верующий паладин с ощущением Божьей длани на своём плече.
и
Сестра Антонина-Клементина.

(https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/236x/02/74/de/0274de5b1bd1e72cf689662ba40d0f37.jpg)

- АЙВЕН, ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? АЙВЕН!!!!!! ТВОЯ МИССИЯ НЕ ВЫПОЛНЕНА! ТЫ САМЫЙ... АЙВЕН? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? АЙВЕН? ИДИ УЖЕ!
Голос заставил доблестного палладина оторваться от замочной скважины в которую он подглядывал за Клементиной. Поправив на поясе мешочек, паладин встал с колен и решительно постучал в дверь.

- Отче, отче, дай знак дочери твоей, помоги побороть искушение сменить рясу грубую на бархат мягкий...- монахиня мечтательно вздохнула, представляя себе себя, но без рясы.
Стук в дверь прервал размышления, Нина-Тина поднялась на ноги и, подойдя вплотную к двери, спросила мягким, но решительным голосом:
- Кто здесь?

- ЧТО ТЫ МОЛЧИШЬ? ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ! ОТКРЫВАЙ НИНА, ЭТО АЙВЕН. НУ ЧЕГО ТЫ МОЛЧИШЬ? КОМУ ГОВОРЮ ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ!
- Кому говорю, повторяй за мной, - закричал сквозь дверь паладин.

Монахиня отпрянула от двери, нервно прижимая руки к груди защитным жестом, и завопила в ответ:
- Что повторять?!

- МЕНЯ ЗОВУТ АЙВЕН И Я ПРИШЕЛ К ТЕБЕ С ВЕЛИКОЙ МИССИЕЙ!
- Меня зовут Айвен и я пришел к тебе с великой миссией!

- Миссия?..-Нина-Тина сморщила лоб и поправила головной убор.
- Посланца рассмотреть надобно, - сообщила монахиня паладину, и уставилась на замочную скважину, - встаньте же на колени, монсеньор, и предстаньте перед сестрой праведной.

(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2F1888.org%2Fimages%2F2013%2F08%2F23%2F12701%2Fsatan-bound.jpg&hash=2c955cd5717fd8f4506070734de20735b71344f6)

Айвен упал на колени, и прильнул к замочной скважине.
- Прошу Вас, разрещите же мне войти, - горячо зашептал он.

Нина-Тина присмотрелась к рыцарю, отметила про себя пышные локоны и горящие глаза, и, смочив губы языком, перекрестилась и подняла засов.
- Что привело вас на мой порог? - сказала сестра с подозрением.

Паладин страстным взором обежал фигуру Клементины, взгляд его остановился на ее груди.
- АЙВЕН! КУДА ТЫ СМОТРИШЬ, АЙВЕН? АЙВЕН!
- Ваша неземная красота! Ответил паладин, бросаясь перед Клементиной на колени. Взгляд его все так же был направлен на ее спрятанные, под балахон - формы.

Нина-Тина произнесла короткую, но пылкую молитву, выпрашивая у Отче сил противостоять соблазну. Смутные времена наступили в тихом монастыре, девушки гибли, как мухи. Сестры жужжали с утра о странном поведении доньи Валенсии перед внезапной смертью. Чье имя она кричала, бегая по двору с вилами, как простая крестьянка?.. Сердце Нины-Тины екнуло, она опустила глаза и наконец заметила стоящего на коленях Айвена с его выразительными глазами.
- Отче, по зыбкой тропе шагает дочь твоя, возжелавшая дьявола...
Монахиня опустилась на колени перед рыцарем, опустила взор ниц, пряча от него пылающие щеки, и сказала:
- Вознесем же молитву, монсеньор, и да придаст нам Всевышний сил побороть страсть плотскую, в наших чреслах кипящую, обуздать желание, наружу просящееся...- голос монахини сбился на дрожащий шепот.

Айвен схватил ладони Клементины и крепко зажал их в своих руках. Взгянув в глаза юной девушки, паладин принялся осыпать ладни Клементины поцелуями, что-то при этом страстно бурча.
- Господь...Миссия...Мешочек...Клементина...Душа...Моя...

Монахиня вырвала одну руку из крепкой хватки рыцаря и приложила ее ко лбу тыльной стороной, закидывая голову:
- Нет, небогоугодно сие...нет, не прекращайте! - вторая ладонь извивалась, нежась на губах паладина.

- АЙВЕН! ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ? ПОМНИ ПРО МИССИЮ! ОТОРВИСЬ ОТ КЛЕМЕНТИНЫ!
- Замолчи! Вскрикнул Айвен, обращаясь к голосу в своей голове. Вскочив с пола, паладин обнял Клементину за талию и принялся целовать ее прекрасную шейку.

Нина-Тина охала и ахала под жарким дыханием Айвена. Она сорвала головной убор, темная копна волос смешалась с золотой шевелюрой рыцаря. Не прекращая молить Отче о пощаде, монахиня запустила руки в завязки камзола Айвена.
- Клементина, Клементина!!! О,моя Клементина!
- МИССИЯ, АЙВЕН, МИССИЯ!
- Клементина, Клементина!!!
- МИССИЯ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Монахиня оторвалась от паладина, тяжело дыша.
- МИССИЯ!
- Да, будь она неладна, - воскликнул Айвен, вручая в руки Клементины мешочек. Пожирая девушку горящими глазами, паладин вновь упал пред ней на колени, повторяя ее имя как молитву.
Монахиня рассматривала мешочек в замешательстве. Придя в себя, она пригладила растрепавшиеся волосы и уставилась на бормочущего Айвена.
- Что там?..- спросила она, указывая глазами на мешочек.

Отец Анджело

К отцу Анджело в его аббатстве относились по-разному. С одной стороны, отец Анджело был довольно известен как хороший исповедник, к нему даже приезжали люди из больших городов, в том числе и дворяне. Приезжие немало жертвовали на монастырь, а Анджело большую часть этих денег использовал на благо деревень, находившихся в его приходе. Потому про него говорили, что ему Богом ниспослан дар утешения, и нет такого сердца, которое бы не раскрылось ему. С другой стороны, про него, как и про многих других высокопоставленных священников, ходили слухи, что он очень уж ревностно исповедует молодых прихожанок, и не прочь тщательно проверить качество церковного вина в подвалах монастыря.
Сам Анджело, когда слышал что те, что другие слухи, только с улыбкой качал головой и говорил, что распускающие любые из подобных слухов лишь напрасно льстят ему. Возвеличивающие его способности исповедника - потому что он лишь делает, что должен делать человек его сана, а обвиняющие его в распутстве и излишестве - потому, что плоть не так сильна, чтобы предаваться наслаждениям в таком количестве, как ему приписывают.
Из этого можно было заключить, что святой отец все же некогда знавал эти самые наслаждения, но прошлое отца Анджело был туманным - он был назначен аббатом после смерти своего предшественника, причем прибыл из какого-то глухого угла Франции, о котором даже не всякий сборщик налогов знает.
Как бы то ни было, к Анджело действительно многие приезжали для исповеди, и он полагал, что в сложившейся в Бетюнской обители ситуации его способности могут пригодиться, и не ошибся. Впрочем, услышанное им его совершенно не обрадовало. Разумеется, тайну исповеди он раскрыть не мог, но и совсем ничего не делать - тоже. Поэтому утром он обратился к настоятельнице с настойчивой просьбой выслать из обители человека, называвшего себя Айвеном.

голос против

Тэль, я снова обвиняю тебя в том, что ты Маньяк. На этот раз уверенности у меня еще больше.

[свернуть]

     ...Накануне вечером Жан-Мишель встретился со своей племянницей. Поговорили о новостях - об изгнании рыцаря Эмиля де Тройяля из монастыря, а, главное, о таинственном отравлении знатной дамы, виконтессы Валенсии де Вержи. Жан-Мишель рассказал Шарлотте о своих приключениях предыдущей ночью и о "доброй самаритянке", приютившей его в своей келье.
     - Мы с ней дружим,- заметила Шарлотта, поняв по его описанию, о ком идет речь.
     - Да, она мне говорила об этом,- сказал Жан-Мишель.- Кстати, как ее звать? Я почему-то забыл у нее спросить.
     Шарлотта рассмеялась:
     - Растерялся, видать, от такой приятной неожиданности... Она послушница, в миру ее имя было Аглая, но после посвящения в сан у нее, конечно, будет более благозвучное имя. Кстати, дядюшка,- продолжила она,- повидался бы ты на ночь с моей другой подругой. Это сестра Антонина-Клементина, но мы все ее зовем кратко Нина-Тина. Забавно, не так ли?
     - А что она хочет от меня? - поинтересовался Жан-Мишель.
     - Видишь ли, прямо она меня об этом не просила, но интересовалась тобой. Я многое рассказала ей о тебе, о цели твоего приезда в монастырь, и она так, между прочим, заметила, что с такими людьми очень даже стоит познакомиться накоротке.
     - Ну что ж, постараюсь ее повидать,- обещал племяннице дядюшка.
     ...Сразу после ужина Жан-Мишель, приняв все меры предосторожности, постучался в дверь кельи сестры Антонины-Клементины. Разговор у них состоялся небезынтересный для него, как для бывалого мужчины, причем он в очередной раз убедился в мнительности женщин - миловидная монашка в этом не составляла исключения. Но после того как поздно ночью он стал пробираться обратно, его посетила шальная мысль о том, что она, быть может, ждала от его визита совсем другого. Впрочем, все ограничилось полунамеками и эвфемизмами, которые можно было понять и так, и эдак - формально она не дала ему повода усомниться в своем благочестии.
     Но наутро Жану-Мишелю пришлось долго и всерьез оправдываться перед разгневанной аббатисой - ночью его явно кто-то заметил и ей донес. Впрочем, он надеялся, что в своих объяснениях был достаточно убедителен, тем более что аббатиса была его давней знакомой и знала его очень хорошо.

Спойлер

[свернуть]

Шилярд Ле Руа
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs007.youpic.su%2Fpic_flow%2F1373745600%2F86850fe44fc0f179482b0871001a8710.png&hash=9d4222a424a2353c2e1c07d82af8abc673069a1e)
- Шилярд, просыпайся!
Шут открыл глаза и увидел... Он застонал.
- Не нужно так страдать. Я не побегу как Корделия исповедоваться сразу же. Вставай, тебя наверняка скоро начнут искать, мне не нужно, чтобы тебя нашли здесь. Твоя одежда на стуле. И, кстати, с тобой было хорошо, так что следующую ночь можешь провести здесь. Здесь тебе ничего не грозит.
Она улыбнулась и вышла. Застонав, Шилярд встал. Он совершенно не так представлял себе быт монастыря. Увы, но Корделию ему вчера вечером найти не удалось, похоже, что она доисповедовалась. Ему было нужно как-то снять стресс от пребывания в запертом монастыре, так что он проверенной дорогой пошел в погребок.
Что происходило там, он помнил смутно. Вроде бы его торкнуло пойти куда-то развеяться. Вроде бы его подмывало кому-нибудь показать, где раки зимуют, но раков не нашлось, да и до зимы было далеко. Да и не встретил он никого (фанатичный паладин был не в счет, с ним Шилярд  на трезвую голову не захотел бы связываться), так что он вернулся обратно.
Как он дошел сюда, Шилярд уже окончательно не помнил. Видно Сульпиция позаботилась, чтобы он не ушел куда-то. Нет, он ничего не имел против женщин старше его. Но максимум на одну ночь, а эта... Эта, похоже, решила, что Шилярд - ее собственность! Подогрела, обобрала... В смысле, подобрала, огрела... Или как-то так... "Нет, вечером нужно будет что-то поменять."
Запутавшись в словесных построениях, Шилярд решил все же встать. Оделся он с трудом, голова ему говорила о том, что она бы не отказалась еще полежать. Пришлось подержать ее в бадье с водой. Ледяная вода сразу же доказала голове, что полежать она может и потом - вечером.
По пути он наткнулся на миленькую монашку.
- Вы слышали? Отравили донью Валенсию! Такой ужас! Так интересно, это вторая отравленная, что будет дальше?
Пожав плечами, Шилярд пошел дальше. Валенсию? Какая сволочь.... Шилярду было жаль умершую. Это преступление - отравить такую шикарную женщину! Нет бы несколько дней подождать, пока все ее оценят. "И почему я к ней не сходил? А, да, Сульпиция."

- Это - женский монастырь, между прочим!
Монахиня грозно смотрела на Шилярда, уперев одну руку в бок, а другой потрясая перед носом бывшего шута. К встрече с этим монстром в юбке Шилярд подготовлен никак не был. Хорошо хоть не настоятельница.
- Я знаю, сестра. Но я ведь не постриженная монахиня. И позвольте заметить, именно настоятельница заперла нас здесь.
- Лишить монахиню самого святого! Да как ты мог? Мы тебя приютили! Пригрели змею на груди!
Щас! Конечно, бюст у нее был очень даже ничего, но Шилярд предпочел бы недельное воздержание перспективе пригреться на этой груди.
- Не надо на меня гнать. Если ее кто-то чего-то и лишил, то не я. И я не заметил, чтобы она сильно возражала. Я бы не позволил кому-то чего-то ее лишить!
Нет, ну не могла к кому-то другому побежать! Надо было именно этой настучать!
- Будь моя воля, я бы тебя... Мало нам Антонины-Клементины и дона Диего...
- С ними я ничего не делал! С доном Диего мы только пили.
- Монастырское вино!
- Да, конечно, вас мы забыли пригласить, каюсь. Но я оплачу стоимость бочки. Или двух? А, да, третью мы случайно уронили. Ее я тоже оплачу.
- Вон с моих глаз! Если мать-настоятельница узнает, о том что здесь творится, то тебе мало не покажется!

- Кто она, экономка? И с чего Клементина прибежала каяться именно к ней? Эх, женщины.
Выйдя от злющей монахини, Шилярд направился в скверик. После такой взбучке нужно было успокоить нервы. Лучше бы, конечно, вином, но видеть сейчас сестру Сульпицию ему не хотелось.

Дон Диего дель Алькасар

В воздухе витал запах заговора, и как опытный придворный дон Диего чувствовал его за пять лье. Герцог тяжко вздохнул, вспоминая мадам де Вержи, и с содроганием распечатал новое письмо от генерала ордена доминиканцев. Письмо было неутешительным. Генерал, позабыв о смирении и благочестии, составил весьма резкое послание, в коем вновь упрекал гранда в лености и грешном отлынивании от исполнения обязанностей перед короной.

Дон Диего сурово нахмурился - приложить больше усилий, чем прикладывал он, было просто невозможно. Испанец тихо, чтобы не звякнули шпоры, подкрался к окну и выглянул из-за занавески: заговорщики могли быть повсюду.
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fimg.fdb.cz%2Fgalerie%2F5%2F5f9a9845c1d09689fa9965577cae6.jpg&hash=6c6e037289c8b9a1f0d5bfa6556b61793d1dc4d3)
Подозрительных лиц видно не было, но дон Диего не обманывался: кто-то прибегнул к колдовству и сбил его с пути истинного, когда он шел исповедоваться этой ночью. "Не иначе, дьявольские козни!" Дон Диего содрогнулся и схватился за кинжал. Это все объясняло! Торопливо перекрестившись, он взял лист бумаги, обмакнул перо в чернила и стал писать подробнейшее послание главе Святой Инквизиции, в Мадрид.

Инициация Виктории-Патриции-Сесилии-Маргариты-Фелисии-Дельфины-Росалинды-Лукреции состоялась в день ее семнадцатилетия. В тот же день имя девы укоротилось в четыре раза, а вместе с ним и ее былые мечты. Новоиспеченная сестра провела всю ночь на коленях, моля всевышнего об отпущении грехов плотских, о жизни праведной, святым духом освещенной. И о перине мягкой напомнила, вдруг Отче не расслышал ее, хотя она не впервые молит об этом, между прочим. С той поры Антонина-Клементина денно и нощно обращалась к господину небес, будучи точно уверенной в том, что однажды будет озарена провидением.

Иного исхода Нина-Тина не представляла. И все же, как раз тогда, когда ее душевное спокойствие было подвергнуто испытаниям, провидение не приходило. Смерть и страсть, бок об бок шагающие по коридорам монастыря, пугали монахиню.
- Отче, отче правый, отче, это Нина-Тина беспокоит. Пятый раз с зари, двенадцатый, считая от заката! Дочь твоя ждет знака, ждет с нетерпением, отче! Пошли голубку, или петушка, ну хоть воробушка, - монахиня всхлепнула, - ведь я стараюсь, так стараюсь, заданное выполнить и указы исполнить, везде пыль протереть и полы помыть, соблазнам не поддаться и грехи искупить...хотя нелегко, Отче, нелегко сие, когда в дверь мою стучатся сеньоры и рыцари, несут речи пылкие, целуют устами влажными...
Нина-Тина прижала к груди тряпку для мытья полов, которую извлекла из мешочка Айвена, и мечтательно вздохнула. Пол обеденного зала сегодня будет сиять.

    – Знаете, Селеста, можно я буду так вас называть? – Д'Артаньян и настоятельница уже битый час пытались разобраться в случившемся ночью, дождавшись утвердительного кивка, мушкетер продолжил: – мне одно непонятно: зачем она звала Айвена? Думаете, она хотела его убить?
    – Не знаю, не знаю... – протянула аббатиса. – Могло быть и наоборот. Видите ли, месье, многие верят в то, что паладины обладают толикой божественных сил, и госпожа виконтесса, возможно, почувствовав себя плохо, хотела попросить об исцелении.
    –  Попросить с вилами в руках? – изумился ее собеседник.
    –  А вы знаете, что Айвена в тот момент не было в конюшне? Мне доложили, что он почти всю ночь усиленно молился в нашей часовне.
    – Да? Интересно... Но ведь это бред, я про божественную силу. – Д'Артаньян ухмыльнулся.
    Лицо монахини потемнело:
    – Господин Д'Артаньян! Я бы попросила вас! Не забывайте, где вы находитесь. Ваши богохульные речи...
    – О, прошу прощения, – молодой человек поспешил замять этот неудобный вопрос.
    – Я вам больше скажу, даже сестра София ходила к нему освящать свои инструменты. – Селеста многозначительно помолчала, дав собеседнику прочувствовать смысл ее слов. – Кроме того, я никогда не поверю, что воин божий поднял руку на слабую женщину. В бою, на врага – да, это его предназначение, но осквернить святую обитель убийством невинной женщины... Верится с трудом. А верит Айвен истово, в этом не приходится сомневаться!
    Выйдя из кабинета аббатисы Д'Артаньян устремился в комнату погибшей виконтессы. Свернув за угол, он неожиданно наткнулся на зеленоглазую малышку Софию, отрешенно бредущую вдоль стены.
    – Сестра София! А я как раз собирался вас искать, – горячо приветствовал ее мужчина.
    – Искать меня? – София в изумлении уставилась на мушкетера. – Но зачем я вам?
    – Хочу осмотреть комнату покойной, возможно, я найду там что-то, что наведет меня на след убийцы. И мне хотелось бы заодно услышать ваши соображения по поводу отравления с точки зрения современной медицины.
   Когда Д'Артаньян и целительница вошли в покои госпожи де Вержи, то первым, что им бросилось в глаза, было распахнутое окно, в которое влетал легкий летний ветерок и теребил белые занавески. Безмятежную картину портил мертвый голубь, лежащий на столике у окна. Там же стояла початая бутылка вина и два бокала, в одном еще оставалось вино, красивого золотистого оттенка.
    София подошла и, взяв в руки бокал, понюхала содержимое.
    – Пахнет одуванчиками...

Спойлер

Начинаем дневное голосование.
Дедлайн голосования 21.03.2016 понедельник 20:00 Мск

[свернуть]

голос

mary

[свернуть]

Голос против:

Тэль

[свернуть]

Спойлер

Мари

[свернуть]

Голосование окончено

Спойлер

mary – Луан, Плетущий сети
Тэль –  mary, Пингвинчег, Тэль
Bob-Domon - Bob-Domon

Итак, нас покидает Тэль.
Объявляется прием ночных ходов.
Дедлайн ночи 23.03.2016 среда 20:00 Мск

[свернуть]

    «Надо бы побеседовать с Айвеном, чтобы прояснить его роль во всей этой истории» – подумала Селеста.
   Она допила свой отвар и выглянула в окно, увидев проходящего в этот момент по монастырскому двору испанца:
   – Сеньор Диего! Не будете ли вы столь любезны подняться ко мне в кабинет? – Аббатиса дождалась подтверждающего кивка и закрыла окно.
   – Дон Диего, я бы хотела выслушать ваши соображения по поводу произошедшего сегодня ночью. Мне вы показались невероятно проницательным человеком...


   Беседа настоятельницы и благородного дона продлилась никак не меньше часа, затем Селеста проводила собеседника до двери и попросила позвать к ней паладина.
   В ожидании прихода Айвена аббатиса принялась перечитывать деловые письма, затем пришла экономка – сестра Амелия, и они долго сверяли записи бухгалтерских книг.
   – Однако это странно, Амелия! – Селеста только тут сообразила, что дон Диего ушел уже несколько часов назад, а паладин так и не явился к ней. – Пойди срочно разыщи Айвена, а заодно и господина дель Алькасара.  
   – Как прикажете, мать, – экономка склонила голову в поклоне и покинула кабинет.


   Еще через полчаса стало понятно, что паладина в сияющих доспехах никто не может найти.
   – Еще только этого не хватало, – пробормотала аббатиса и отправила всех на самые тщательные поиски. Дон Диего же был послан на ворота разузнать, не предпринимал ли Айвен попытки покинуть монастырь.

Спойлер

Задание на ночь для игроков: Все ищем Айвена и подробно описываем поиски, а также свои подозрения, куда он делся, в дневных постах.
Право на вопрос ведущим получает mary

[свернуть]

   Сегодня аббатиса проснулась в прекрасном настроении. Ей снился замечательный сон, правда она уже почти не помнила о чем он, но так ли это важно? Настроение-то осталось.
   За окном прокричал петух и Селеста проворно соскочила с постели, пробежала босыми ногами по каменному полу в соседнюю комнату, сдернула с кресла халат и выглянула в окно. Солнце уже вышло из-за верхушек деревьев, где-то заливались жаворонки, утро было просто божественным.
   Позавтракав в компании экономки, настоятельница решила заняться текущими делами.
   – Амелия, будь добра, попроси наших гостей собраться в трапезной. И, кстати, нашелся наш пропавший рыцарь? – Мысль о паладине чуть не испортила ей настроение. Но она отогнала ее прочь.
   Монахиня пожала плечами:
   – Сие неведомо мне. – Она была немногословна, за что и ценилась Селестой более других.
   – Ну что ж пойдем, там все и узнаем. – Настоятельница была сама безмятежность.
   – Матушка, там с вами хотела встретиться наша София. Кажется, у нее есть, что вам рассказать.
   – Потом, все потом. – Аббатиса махнула рукой, отсылая экономку, а сама направилась по коридору, улыбаясь и гладя рукой многочисленные растения, любовно выращенные монахинями.

Спойлер

Итоги ночи: все живы. Жду ваших рассказов об увлекательных поисках Айвена.
Дедлайн дневных постов 26.03.2016 суббота 20:00 Мск

[свернуть]

    – Неисповедимы пути твои, Господи! – прошептала сестра София, дрожа от страха и провожая взглядом фигуру мужчины, вышедшего из исповедальни. Темнота не позволяла ей разглядеть его лица, но уж то, что в исповедальню входила женщина, она могла бы поклясться.
    Как только незнакомец вышел из часовни, скрипнула другая дверь, ведущая к южной стене монастыря. В исповедальню вновь зашел мужчина, уже другой, неужели же выйдет женщина? – София затаила дыхание.
    – Боже, я совсем забыла приготовить отвар дядюшке Шарлотты! – Целительница, хлопнув себя по лбу и подобрав юбки, понеслась со всех ног на кухню. – Селеста очень расстроится, если узнает, что из-за меня он долго не мог уснуть. Вот только... может он уже спит?
    Эта простая мысль заставила ее остановиться. Как же быть? Ведь, если  дю Трианон уже спит, то она разбудит его, явившись со своим отваром. С другой стороны, если он мучается бессонницей, а она так и не принесет отвар, то ей влетит от аббатисы, да и старика жалко.
    От размышлений ее отвлек звук выстрела, прогрохотавший в ночи особенно громко. Затем раздалась отборная ругань и звук быстрых шагов сразу нескольких человек.
    София аж присела от страха.
    «Ну нет, разгуливать по монастырю ночью становится небезопасно. Надо запереться в своей келье и сидеть тише воды, ниже травы. А у кого проблемы со сном, тот пусть сам и варит себе отвары. Моя жизнь мне дороже!» – С этой мыслью маленькая целительница тихонько, по стеночке, скрываясь в тенях, прокралась к себе.


    Все утро она тщетно искала аббатису. Уже у входа в трапезную София столкнулась со своим несостоявшимся пациентом. Выглядел он неплохо, непохоже, что промучился без сна всю ночь. К тому же, дю Трианон не высказал ей каких-либо претензий или упреков.
    София с облегчением вздохнула: «Наверно, он забыл!» – Успокоившись этой мыслью, монашка вошла в трапезную, но рассказать настоятельнице о своих ночных наблюдениях опять не смогла – слишком много народа.

Отец Анджело

Отрядив своих охранников в помощь тем, кто искал пропавшего Айвена, Анджело решил поспрашивать других гостей обители, не видели ли они чего-нибудь подозрительного. Ведь первопричина их задержки так и не была устранена - и мушкетеры по-прежнему следили, чтобы никто не мог покинуть эти гостеприимные, но все же не родные стены. В отличие от прошлой ночи, когда Анджело пришлось выслушать тяжелую исповедь грешника, эта ночь оказалась щедра на куда более благочестивых собеседников, хотя сомнения в их искренности у аббата все же были. Тем не менее, утро он встретил с более легкой душой, и даже расстроенное лицо Франсуа, говорившее, что поиски не увенчались успехом, не могло омрачить настроение Анджело. В трапезную он спустился с едва заметной улыбкой на лице.

Шилярд Ле Руа
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs007.youpic.su%2Fpic_flow%2F1373745600%2F86850fe44fc0f179482b0871001a8710.png&hash=9d4222a424a2353c2e1c07d82af8abc673069a1e)

- Нет, ну какой смысл искать этого не совсем нормального паладина, а? Я обошел несколько монахинь, нигде его не нашлось. Еле удалось отговориться, что ему нужно продолжать инспекцию. Даже к этому, заботливому дядюшке заглянул, но толку? Нет этого паладина. Так что или его выпустили, или его укрыла сама настоятельница, а поиски затеяла для отвода глаз. Здесь его тоже нет, хотя я и в предыдущие дни его здесь не видел. Интересно, а куда делся дон Диего, а то ведь пропадет вино.
- Не переживайте об этом, Шилярд, вас здесь более чем достаточно.
- Надеюсь, что эта... Как ее? А, да, Сульпиция, не придет.
- Она сейчас занята другим. Она замаливает грехи.
- Видно много их накопилось, что так нескоро освободится?
- Слушай, а при дворе ты себя также вел?
- Нет, там такой гадючник, что приходится постоянно держать себя в руках. У короля нет любовниц, зато они есть у кардинала. Все об этом знают, но все об этом молчат. А попробуй шутить в такой обстановке! Вот и сижу я здесь.
- Тебе за вредность нужно доплачивать.
- От этого я бы не отказался.
- Уже ночь. Проводите меня, Шилярд? А то я боюсь.
- Конечно!
Дорогу он помнил плохо. Вроде его кто-то грубо окликнул. И он полез выяснять отношения, получив фингал в глаз, но и обидчик удрал посрамленный. Кто это был - он не видел, темно было, да и выпитое немного изменило увиденное в создании Шилярда.
- Бедный, вот что значит настоящий кабальеро! Вступиться за честь дамы! Вы заслуживаете награды!

- Где я?
- Там, где лег вчера. Ох, не убереглась я от греха. Несколько раз не убереглась!
Она мечтательно улыбалась. Шилярд застонал, представив, что последует дальше.
- Не бойся, я не побегу исповедаться настоятельнице или кому еще. Это может подождать. Тем более что я пока что постриг не приняла.
- В смысле?
- Я здесь укрываюсь. Мой опекун хочет наложить свою лапу на мое состояние и попытался меня женить на своем сыне. Но вступилась моя тетя, в итоге я укрылась здесь.
- А одежда...
- Ну, а как ты думаешь, дурачок, чтобы сложнее было отыскать меня, лучше одеваться как монахини. - Она потянулась. - Наверное, тебе пора. Не стоит, чтобы тебя тоже начали искать. Иди.
Вздохнув, Шилярд оделся. Оглянувшись напоследок, он вышел из кельи.

- Распутник! Где ты опять ночевал?
- Я не ночевал, я думал.
- Всю ночь?
- Да, всю ночь. Что у вас за бардак творится в монастыре? Здесь никто не чувствует себя в безопасности! Или вы расстроились, что я так и не дошел до вас?
- Негодник, рассказала бы я о твоих похождениях настоятельнице!
- Ага, а я бы рассказал, как вы меня пытались во грех ввести!
- Не было ничего!
- А я про то же. Ничего не было, ведь так?
Фыркнув, экономка проследовала мимо него. Вздохнув, Шилярд вышел во двор. Нужно было собраться с мыслями.

Дон Диего дель Алькасар и сестра Антонина-Клементина
Пост написан вместе с Мари

- Айвен, где же вы, Айвен?..- Нина-Тина заглянула под очередную скамью, надеясь найти там золотистые локоны. Предпочтительно вместе с их владельцем. Безутешно вздохнув, монахиня поднялась на ноги и смахнула с рясы пыль. В поисках рыцаря она немного запустила свои обязанности и подмела только собственную келью. Матери-настоятельнице это не понравится, но Нине-Тине было сейчас не до нее.

У входа в трапезную стоял благородный Дон Диего. Монахиня склонила голову в знак почтения:
- Монсеньор.
- Сестра, - настроение Диего было превосходным. Он только что прочитал письмо от главы Святой Инквизиции, в коем генерал доминиканцев хвалил его за твердость в вере. Он написал подробный ответ, который бы порадовал духовника короля. – Благословен Господь, направивший вас ко мне.

Испанец лукаво улыбнулся.
- Видели ли вы брата паладина этим утром? Или ночью?
- Ах, и вы не видали Айвена? - монахиня заметно поникла. - Нет, я не встречала Айвена со вчерашнего дня, не была на то воля Господня.
Сестра сложила руки в молитвенном жесте и подняла глаза к потолку.

Дон Диего вздохнул, дон Диего потупил взгляд, не желая мешать молитве. Отчего-то в глаза бросились прикрытые монашеским одеянием формы, а в голову неудержимо полезли не то что суетные, а даже местами греховные мысли. Испанец вздрогнул. «Снова дьявольские козни!»

- Я вижу, вы очень расстроены, сестра. Я тоже. – Участливо произнес он. – Эти события оставили печальный след в моем сердце.
«Куда еще печальнее: заперты в монастыре! А там – балы и вино!»
- Я ночами не сплю, все думаю. И думаю! – Сокрушенно произнес дон Диего. – Как же поступить? Как вырваться из этих стен! Но я вижу печаль в ваших глазах...

- Вы так проницательны, как и  учтивы...
Нина-Тина всхлипнула и уткнулась носом в плечо Дона. К счастью, они остановились под широкой аркой у входа в трапезный зал, и оказались скрыты от чужих глаз, пока что. Монахиня прижалась к мужчине, причитая:
- Ах, если бы вы знали, как тяжело бьется сердце мое, как невесело светит солнце с небес, как мягка кожа камзола...- сестра шумно втянула в себя воздух и потерлась щекой об материю.

Руки дона Диего обхватили тонкую талию монахини прежде, чем голова дона Диего успела подумать.
- О как я вас понимаю! Мы здесь, в этом месте... А там – охота, балы! Вино льется рекой, кавалеры ведут дам в паване через освещенный тысячами свечей зал... - Дон Диего шумно вздохнул, крепко прижал к себе Нину-Тину, и страстно забубнил в макушку. - Королева в алом, король – в черном! Бриллианты, шпаги... И только мы, грешники, мучаемся здесь, как в преисподней!

Нина-Тина мечтательно слушала Дона, не спеша отстраняться от него. Баллы, кавалеры... но ее ждали полы. Аккуратно вызволяясь из объятий, монахиня вытерла слезы кружевным бантом, повязанным на шее Диего.

- Дон Диего, вы утешили безутешную, подарили надежду безнадежной, - монахиня притупила взгляд, - да осветит Господь ваш путь, - и сверкнула глазами на прощание.

Дон Диего сокрушенно вздохнул, посмотрел вслед монахине и пошел прочь.

Инкрустация была единственным украшением грубого деревянного стола в кельи монахини. Выложенная кусочками дерева мозаика складывалась в простой геометрический узор. Нина-Тина провела немало часов, любуясь этим редким изяществом в своем без того сером существовании, непременно чередуя любование с молитвами об искуплении грехов, но отделаться от желаний мирских, желаний плотских, так и не смогла. Сегодня она глядела на узор и видела в нем правильные черты лика паладина. И молилась пуще прежнего, понимая, чем чреваты ее желания. И поделать с собой ничего не могла, и ждала, когда вернется Айвен, и сгорала от нетерпения даже больше, чем в дни, когда на кухне обещали сладкие пончики. С вареньем.

Интерьер кельи скуден, но не скуден духовный мир той, что в келье проживает. Молитвы тут, молитвы там, богоугодное подметание полов, молитвы и еще раз молитвы. Подметая около исповедальни, порой монахиня слышала обрезки фраз пришедших на исповедь, убеждаясь в высоконравности и благодетели некоторых персон, гостящих в монастыре. И тогда Нина-Тина преисполнялась смиренности и вдохновения, и с большим рвением искореняла грязь из обители веры.

    ...Новое задание аббатисы не заставило себя долго ждать. Чтобы вынужденное пребывание в монастыре его гостям не казалось медом, им было велено дружно искать неведомо куда пропавшего паломника со странным именем Айвен (если оно было настоящим).
    Паломник Жану-Мишелю был глубоко безразличен. Скорее всего, он просто нашел способ удрать, в чем его Жан-Мишель отнюдь не винил. Но распоряжение аббатисы было весьма недвусмысленным, а он не любил беспардонной лжи, так что пришлось создать хотя бы видимость поиска.
    Для этого Жан-Мишель прошелся по монастырскому двору, заглянул в закоулки, затем даже демонстративно поворошил сено на сеновале, что видели многие, после чего вернулся к себе с чувством выполненного долга. Учитывая его неплохо подвешенный язык, за утренний доклад аббатисе о своих поисках можно было уже не опасаться.
    Видно, у некоторых других гостей тоже возникла мысль об имитации поисков. Это можно было судить по заезжему рыцарю, бывшему королевскому шуту Шилярду Ле Руа, заглянувшему к Жану-Мишелю и будто невзначай осмотревшему его пристанище - вплоть до того, что он уронил запонку на пол и нагнулся за ней, заодно посмотрев под кровать. Все это изрядно рассмешило Жана-Мишеля, хотя он сумел сохранить серьезность на лице.
    Однако его сильно удивил другой факт - мелкий, на первый взгляд. Под вечер к нему подошла одна из монахинь по имени София и сообщила ему, что по распоряжению аббатисы вечером приготовит и принесет ему снадобье, которое позволит ему быстро заснуть. "Уж не навечно ли?" - тут же подумал подозрительный Жан-Мишель. Ведь аббатиса знала его давно и была отлично осведомлена о цели его приезда в монастырь, причем вряд ли приняла бы его за сапожника без сапог. Значит, одно из двух. Либо аббатиса хотела быть уверенной, что он будет спать этой ночью, а не шататься по кельям монахинь, как в прошлую ночь. Либо (что гораздо хуже) аббатиса и знать не знала обо всем этом, а монахиня София действовала по чьему-то наущению - тогда ему всерьез грозила участь разделить судьбу несчастной виконтессы Валенсии.
    Хорошенько поразмыслив, Жан-Мишель нашел, на его взгляд, наилучший выход. Во-первых, он не выпьет этот отвар, а потихоньку выльет его. Во-вторых, этой ночью он никуда не пойдет - пусть аббатиса (если это было ее распоряжение) думает, что он сладко спит, напившись отвара Софии. И после принятия некоторых необходимых мер он действительно заснул - спокойно и беспробудно.Она же к нему так и не явилась - возможно, почувствовала, что он в чем-то заподозрил ее.
     А наутро он встретил возле трапезной Софию и улыбнулся, едва удержавшись, чтобы с таинственным видом не подмигнуть ей. Увы, из ее ответной, вполне дружелюбной улыбки ничего нельзя было понять. Затем он направился к аббатисе и там стал заливаться соловьем, красочно описывая свои вечерние поиски пропавшего паладина...

Спойлер

[свернуть]

Голос против:

Луана

[свернуть]

    В трапезную монастыря, как всегда, с шумом, шутками и прибаутками ввалились только что прибывшие мушкетеры.


    – Я, конечно, извиняюсь, госпожа аббатиса, – усмехнулся Портос, – но ваш паладин как-то сумел доказать свою непричастность? Мы встретили его вчера в Лансе. Там, кстати укокошили кого-то из свиты кардинала, и мы посчитали, что это надолго задержит его преосвященство. Поговаривают, что хотели убить самого Ришелье!


    – Мой друг, – тонко улыбнулся Арамис, – вы, как всегда, склонны все преувеличивать. Хотя, насчет убийства он прав. – Мушкетер обвел взглядом собравшихся. Дю Трианон так и застыл на полуслове.
    – Да кого убили-то! – Воскликнул кто-то из гостей.
    – Господа, с прикорбием должен вам сообщить, что убит господин Дебурне, камердинер его преосвященства, самый доверенный из его слуг. – Арамис состроил грустную гримасу и громко вздохнул. – Что там точно произошло мы не знаем, мы как раз в Розовой свинье отмечали... э... что мы отмечали, Портос?
    – Да... что-то отмечали... какая разница! – Портос пожал плечами в ответ на укоризненный взгляд Д'Артаньяна.
    – Так паладин, выходит, сбежал? – Подал голос Ле Руа. – Господа, в таком случае, я решительно не понимаю, какой смысл держать нас всех здесь взаперти? Ведь убить бедную госпожу Бонасье мог и паладин и это де Тройяль, оба они подозрительные какие-то!
    Остальные тоже громко завозмущались. Настоятельница подняла руку, призывая к тишине.
    – Что я слышу, господа? Вам так надоел наш монастырь? Вас опять влекут соблазны? – Она чуть высокомерно оглядела притихших вельмож. – Возьмите же себя в руки, совершено преступление, не забывайте об этом. Я выясню, каким образом удалось сбежать двоим подозреваемым сегодня же! – Селеста взглянула в глаза сестре Амелии, та понятливо кивнула и выскользнула за дверь.

Спойлер

Дедлайн голосования завтра, 27.3.2016 20:00 Мск

[свернуть]

голос

Мари

[свернуть]

Голос против

Луан
Поверю Мари - она редко ошибается. :)

[свернуть]

Спойлер

Мари

[свернуть]

голос против

Я определился. Голос против mary

[свернуть]

    – Матушка, там, у ворот стоят люди, мужчина и женщина, и требуют впустить их. По виду – англичане, прибыли явно издалека, вся одежда в пыли. – Все это вбежавшая в кабинет настоятельницы София выпалила, не переводя дыхания, и лишь после этого позволила себе отдышаться.
   – Вот не было печали, – произнесла Селеста. – Чего они хотят, сестра София?
   – Они требуют вас принять их. – София закатила глаза, показывая, какими наглыми бывают некоторые люди.
   – И я прошу вас об этом же, – произнес Д'Артаньян, входя в помещение. – Прибыли посланники герцога Бэкингема, а также приехал мой друг Атос с письмом от королевы. Думаю, их дела взаимосвязаны.
   – Хорошо, пойдемте, впустим их и узнаем в чем дело. – Аббатиса первой покинула кабинет.


                                                                                                               «Дорогая Селеста!
   Поразмышляв на досуге, я решила, что не стоит более подвергать мое честное имя такому риску.
   Герцог был весьма любезен, отправив мне фамильные драгоценности в знак бесконечной любви. Но я ведь и так знаю, что он меня любит.
   Так зачем же подвергать себя такому риску? Эти драгоценности легко узнаваемы.
   Ты лучше меня знаешь, как Ришелье жаждет получить хоть малейший повод для шантажа, и я не уверена, что когда-нибудь это ему не удастся...
   Поэтому я решила вернуть драгоценности хозяину.
   В монастырь вскорости прибудут люди герцога, будь так любезна, передай им подарок герцога и мое письмо.
                                                                                                                                                               Надеюсь на тебя
                                                                                                                                                                                Анна»

   В конверте лежало еще одно запечатанное письмо, адресованное Бэкингему.
   «Она, похоже, не в курсе наших дел» – загрустила Селеста.


   От тягостных раздумий настоятельницу отвлек грозный возглас в коридоре:
   – Ты?!!!
   Она поспешила к двери, чтобы узнать, что же там еще приключилось.
   – Господин граф, – услышала она знакомый голос, – я не ожидала увидеть вас здесь.
   – Как видишь, я тоже не ожидал. Значит, старый Робер решил упечь тебя в монастырь? Ну что ж я не удивлен. И я даже не сомневаюсь, что даже здесь ты продолжаешь строить глазки всем, кто носит штаны! Расскажи-ка мне, голубушка, о своих делишках.
   – Антонина-Клементина! Вы знакомы? – Селеста была не на шутку озадачена.
   – Да, матушка, господин граф давно дружит с моим отцом, – пролепетала девушка.
   – О каких делишках идет речь? – Аббатиса нахмурилась.
   – Я не знаю, матушка. – Нина-Тина готова была разрыдаться. – Я всего лишь мою полы, как вы мне и приказали.
   В подтверждение своих слов она нагнулась за тряпкой, и в этот момент что-то звякнуло о каменный пол и покатилось в угол. Девушка метнулась туда, но Атос оказался быстрее.
   – Приметная брошь, да Нина-Тина?


   Наша история закончилась вполне благополучно: Бэкингем получил назад свои сокровища, хотя и очень недолго прожил после этого; Анна Австрийская сохранила свое доброе имя, правда тоже ненадолго, но это уже совсем другая история.
   Бедная Констанция была оплакана Д'Артаньяном, который впрочем, тоже недолго хранил верность своей несчастной возлюбленной.
   А что же стало со злодейкой Ниной-Тиной? По здравому размышлению аббатиса решила, что ни к чему выносить сор из избы, то бишь из монастыря. На виновную была наложена пятилетняя епитимья, а также за ней пожизненно закрепилась обязанность мытья полов в монастыре...

"Кое-что интересное"

Против Луана - 2 голоса (mary, Bob-Domon)
Против mary - 3 голоса (Пингвинчег, Плетущий, Луан)

Поздравляю мирных жителей с победой!

Список ролей:
Тэль - Маньяк
mary - Интриган
Вэль - Босс
Луан - Телохранитель
Bob-Domon - Целитель
Плетущий сети - Ловчий
Эльф - Альфонс
Пингвинчег    - Офицер

Лог будет завтра

[свернуть]

Не обратить внимание на донну Валенсию было невозможно. Красавица-испанка с идеальной осанкой, держащаяся достойно, как подобает истинной благородной даме, приковала к себе восхищенный взгляд скромной монахини, едва шагнув через порог монастыря. Нина-Тина старалась откинуть мысли о той жизни, которую ведёт донна Валенсия, но грешила раз за разом, возвращаясь к размышлениям о прекрасных нарядах и драгоценностях, о кавалерах и обо всём том, при мысли о котором щёки некоторых сестёр пылали пунцом. Донна Валенсия была воплощением сказки.
- ...пресвятая мать, прости меня ибо грешна я! Не верна я мужу своему... Да, и как я могу?, - испанка всхлипнула, а из-за резной решетки, закрывавшей священнослужительницу, послышалось:
- Продолжай, дитя мое.
Подслушивание чужой исповеди было грехом, сестра Антонина-Клементина была в этом практически уверена. Монахиня вознесла очи к сидящему на небесах, сложила руки в молитвенном жесте и затаила дыхание, вслушиваясь в каждое слово.
- Виконт на двадцать лет моложе меня. Я совсем его не интересую... как женщина. Ох, я же всего лишь смертная, а не Мадонна!... Это все королева! - в голосе исповедуемой послышались неподдельные злость и обида, - Это все она! Она выдала меня замуж за этого малолетнего виконта! Ради своей прихоти, ведь для нее люди - игрушки... Я грешна, но она... Это сущий дьявол!... Простите, пресвятая мать... Я снова согрешила, впустив гнев в свое сердце...
Валенсия всхлипнула и замолчала.
- Бог простит. А теперь ступай, дитя мое. Причастись. Господь наш всемогущий милосерден.
Валенсия выбралась из пахнущей деревом и благовониями исповедальни и расправила складки на муслиновом нежно-карамельном платье.
Нина-Тина замерла и прижалась к стене. Юбки донны Валенсии тихо шуршали...
Первая за столь долгое время исповедь далась ей тяжело. Гнев, обида, разочарование... чувства разрывали виконтессу на части.
- Пресвятая Дева, дай сил мне, - прошептала Валенсия и упала на колени перед иконой Мадонны.
Вздохнув, она еще сильнее расправила плечи наперекор своему несчастью, достала батистовый кипельно белый носовой платок и, зашуршав кружевами, решительно утерла слезы. Потом гордая испанка поднялась, собираясь продолжить обряд, но вовремя заметила, что уронила платок. Но не успела Валенсия поднять его, как откуда-то из полумрака к ней метнулась чья-то тень.
Тонкие кружева ласкали и щекотали при прикосновении, когда монахиня провела по ним кончиками пальцев. Опомнившись, она сжала платок дрожащими руками и последовала за виконтессой.
- Вы...вы обронили, - монахиня нехотя протянула платок Валенсии, смиренно склоняя голову. "Ах, Отче, ну почему мои слёзы должны орошать грубую материю рясы, а её - искустно сплетённые кружева?"
...они никогда не здоровались в коридорах монастыря, но всегда молились вместе...Вскоре Констанция была отравлена, драгоценности, что были при ней пропали...Нина-Тина закопала их около могилы старой матери-настоятельницы на маленьком кладбище, предназначенном обитательницам этого святого места...

"Долгожданные логи"

Мафолог (https://cloud.mail.ru/public/3Y3V/tighMhQob)

Лог игры (https://cloud.mail.ru/public/44tu/LrBp81235)

[свернуть]