Яндекс.Метрика Исторический "анекдот" и анекдот - Страница 9

Цитадель Детей Света. Возрождённая

Цитадель Детей Света. Возрождённая

Новости:

Потеряли галерею, шахматы и все файлы-вложения, если вы когда-то грузили их на сервер

Исторический "анекдот" и анекдот

Автор Александр Тагере, 26 мая 2009, 10:35

« назад - далее »

Сэм

Оригинальное письмо пришло однажды в программу «Итого» Виктору Шендеровичу. Оно кратко как истинный шедевр: «Пишет вам инвалид второй группы, пациент больницы имени Кащенко. Я попал сюда в конце восьмидесятых годов в результате усиленного обдумывания, что вообще произошло. Скажите, сколько еще нужно лечиться, чтобы понять, что происходит сейчас?»


..

Александр Тагере

Томас Джексон "Каменная Стена"


«Каменная стена» Джексон всегда оставался рядом со своими солдатами и одинаково страдал вместе с ними. Солдаты, поднимавшиеся со своих, занесённых снегом одеял, могли видеть своего командующего, встающего с такого же одеяла в нескольких футах от них. Все жалобы солдат на лагерные условия Джексон оставлял без внимания, считая, что терпеть лишения – одно из предназначений воина. Джексоновская концепция войны была очень простой: «Армии не должны рыть траншеи, возводить брустверы и жить в лагерях, армии нужны для того, чтобы искать врага и уничтожать его». Хотя многие из его солдат считали своего генерала чудаком, они доверяли ему и искренне его уважали. Всякий раз, когда Джексон проезжал вдоль своих войск, солдаты торжественно приветствовали своего командира. Самое известное прозвище Джексона не было в ходу среди его солдат. Более употребительными были прозвища «Старый Джек», «Старый Синий Свет», «Гикори (дерево с очень прочной древесиной. – Oban)» и даже «Квадратная Коробка» (из-за большого размера его обуви).

Получив приказ возглавить силы Конфедерации в долине Шенандоа, Джексон до конца оттягивал момент расставания со своей бригадой. Когда же это стало неизбежным, он выехал перед строем, и, приподнявшись в стременах, воскликнул:
- В армии Шенандоа вы были Первой бригадой! В Потомакской армии [конфедеративной. - Oban] вы были Первой бригадой! Во Втором корпусе армии вы - Первая бригада! Вы – Первая бригада по любви к своему генералу! И я надеюсь, что вы навсегда останетесь Первой бригадой в этой нашей второй Войне за независимость. Прощайте!

22 ноября 1862 года, когда армия южан оставляла город Винчестер, генерал Джексон был остановлен старухой, спросившей о её мальчике, Джонни. Джексон спросил, где служит её сын. Очевидно не узнав Джексона, она ответила:
- Рота капитана Джексона.
Джексон представился и попросил дополнительную информацию, чтобы помочь найти солдата. Удивившись, что «капитан Джексон» не всё знает о ее сыне, женщина со слезами повторила то немногое, что она знала про «роту капитана Джексона». Некоторые младшие офицеры стали смеяться над её уверенностью в том, что Джексон должен знать всех его солдат. Джексон обернулся к ним, и жёстким голосом сказал, что он не видит здесь ничего смешного, и приказал им искать Джонни до тех пор, пока тот не был найден.

«Каменная стена» Джексон полагал, что он и все другие конфедераты оставили свои дома, чтобы делать работу, и чем скорее они сделают свою работу, тем скорее они возвратятся домой. Его оружием была скорость, которая могла спасти много солдатских жизней. Он, приказывая солдатам совершать длинные быстрые марши, не обращал никакого внимания на трудности. Когда одна жительница долины Шенандоа стала ругать генерала за то, что он изнуряет солдат переходами, Джексон ответил ей:
- Мадам, но ноги дешевле, чем головы.

Солдат «Каменной Стены» за скорость передвижения прозвали «пешей кавалерией». Один из конфедеративных ветеранов однажды сказал, что Джексон был лучшим генералом, чем Моисей. Моисею потребовалось сорок лет, чтобы преодолеть пустыню, в то время как «Старый Джек» прошел бы ее ускоренным маршем за три дня.

«Каменная стена» Джексон неизменно поправлял своих офицеров, заявлявших, что конфедераты были «бедными дьяволами». По мнению Джексона, они были «страдающими ангелами».

- Хотел бы я, чтобы все янки отправились в ад!, - сказал один солдат бригады Джексона другому.
- Ничего хорошего! В этом случае Старый Джек все дни и ночи держал бы нас в пикете перед воротами ада, - последовал ответ.

Один из офицеров прискакал к Джексону во время сражения в Малверн-Хилл и спросил:
- Вы отдавали мне приказ выступить в ту сторону?.
- Так точно, сэр, последовал холодный ответ.
- Это невозможно, сэр! - воскликнул офицер, – Мои солдаты будут уничтожены! Уничтожены, понимаете, сэр!
С плохо скрываемым гневом в голосе Джексон ответил:
- Я всегда забочусь о своих раненных и хороню своих погибших. Выполняйте приказ, сэр!.

Заметив, что одежда «Каменной стены» сильно износилась, Джеб Стюарт подарил ему прекрасную новую униформу, включая кепи и мундир. Когда Джексон вышел перед своими солдатами в новой форме, те не сразу его признали. Повисла тишина, которую нарушил выкрик:
- Скинь-ка это тряпье, Джексон! Ты нас не одурачишь!

Занимаясь пополнением припасов во время сражения при Кернстауне, Джексон натолкнулся на солдат, шедших в тыл. Он спросил, почему они вышли из боя. Когда ему ответили, что у них закончились патроны, и они не знают, где их взять, Джексон закричал:
- Вернитесь и угостите их штыком!

На открытии в июле 1891 года на могиле Джексона на Лексингтонском кладбище внушительной статуи «Каменной стены», собралось 30 тысяч человек. В центре внимания всего города оказались оставшиеся в живых ветераны из бригады «Каменной стены», одетые в увядшие и изодранные серые униформы. В ночь перед открытием памятника все бывшие солдаты Джексона неожиданно исчезли. Поиск привел на кладбище, где солдаты расположились на своих одеялах вокруг статуи Джексона. Просьбы оставить это сырое пристанище и воспользоваться гостеприимством горожан не возымели действия. Наконец один солдат сказал:
- Спасибо, господа, но мы провели очень много ночей вокруг нашего генерала на полях битвы, не откажите нам в ещё одной ночи возле него.
Следующим днём было 21 июля - тридцатая годовщина сражения, в котором Томас Джонатан Джексон навсегда стал «Каменной стеной». День начался с процессии, для которой был сшит новый флаг Конфедерации. Когда церемонии на кладбище закончились, бригада «Каменной стены» построилась и медленно прошла к воротам. Один из ветеранов приостановился, и пристально осмотрел землю, которую он защищал с генералом. Когда его глаза достигли могилы Джексона, старый солдат сдёрнул с головы шляпу и закричал со слезами в голосе:
- Прощай, старик, прощай! Мы сделали для тебя всё, что смогли!
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

В конце апреля 1862 года генерал Ричард Юэлл, разгневанный кратким ответом, каким Джексон отклонил его сложный план, в сердцах сказал одному офицеру:
- Не кажется ли Вам, что генерал Джексон является сумасшедшим. По мне, так он безумен как Мартовский заяц.
Полтора месяца спустя он сказал тому же офицеру:
- Я беру свои слова назад. Старик Джексон совсем не дурак. Он сам себе советчик, придумывает любопытные решения, и сделал безумство своим методом войны.
Усмехнувшись, он добавил:
- Я в нём разочарован!

Обычно генерал Джексон держал свои планы при себе до самого конца. Часто эти планы являлись полной неожиданностью для его подчинённых. Заместитель Джексона, генерал Юэлл рассказывал, что он всегда, когда видел приближающегося гонца от Джексона, ожидал приказа атаковать Северный полюс.

12 декабря 1862 года генералы Джон Худ и Томас Джексон ехали в штаб Роберта Ли для консультации. Разговор зашёл о будущем. Джексон спросил Худа, хотел бы тот дожить до конца войны. Худ ответил, что не знает, но ему кажется, что к концу войны он будет сильно изранен. В свою очередь, отвечая на этот же вопрос, Джексон сказал без колебания, что он не ожидает дожить до конца конфликта, добавив, что он не уверен, хочет ли он этого. Случайно брошенные слова оказались пророческими: Худ потерял ногу и сильно повредил руку, но дожил до мира, а Джексон умер от ран ещё во время войны.

В конце мая 1862 года генерал Джексон запланировал вечернюю атаку на позиции северян в Винчестере. Он вызвал пять полковых командиров бригады «Каменной стены» на военный совет. Он отдал им чёткие распоряжения насчёт атаки. Но когда тщательно продуманная атака провалилась, Джексон был разъярен.
«Это был последний военный совет, который я когда-либо провёл», пообещал он и сдержал своё слово.

Перед самым началом сражения при Фредериксберге генералы Джеймс Лонгстрит и Томас Джексон стояли и смотрели на длинные линии продвигающихся северян. Пытаясь хоть немного согнать мрачное выражение с лица «Каменной стены», Лонгстрит шутливо спросил, не пугают ли его все эти отряды янки. Крайне редко шутивший Джексон ответил, что скоро все узнают, кто кого напугал: они – его, или он – их.

Однажды «Каменная стена» потребовал от генерала Джубала Эрли объяснения, почему он видел много солдат, отставших от дивизии Эрли. «Старый Весельчак» ответил, что Джексон встретил его отставших, потому что ехал позади его дивизии. Джексон улыбнулся, и больше не возвращался к этому вопросу.

Однажды вечером генерал Джексон позвал одного из своих старших офицеров, капитана Майерса, и указал тому на безотлагательность строительства моста через маленький ручей. Джексон сказал Майерсу, что он пришлёт ему чертежи моста, как только их закончат военные инженеры. Следующим утром Джексон спросил Майерса, получил ли тот чертежи.
- Ну, - сказал капитан, - мост-то построен, а вот готовы ли чертежи, я не знаю.

Спокойствие «Каменной стены» в пылу сражения вошло в легенды. Однажды к нему прискакал офицер с другого участка боя с криком:
- Генерал, я думаю, что это не наш день!.
В своей обычной краткой манере Джексон ответил ему:
- Раз Вы так думаете, то и держите свои мысли при себе!.

Однажды вечером в 1862 году Джед Хотчкисс получил указание от Джексона найти обозные фургоны, отставшие в пути. Хотчкисс вернулся со словами:
- Боюсь, что мы сегодня не найдём фургоны.
В ответ прозвучало:
- Никогда не спрашивайте совета у своего страха.

Дело было около города Чамберсберг уже после гибели Джексона. Помощник квартирмейстера Второго корпуса провел вечер в городе и возвращался поздно вечером. Когда его остановил часовой, капитан не смог представить ему нового пропуска и дал старый, подписанный ещё генералом Джексоном. Прочитав пропуск, и на секунду задержавшись на подписи, часовой вернул пропуск офицеру, заметив:
- Капитан, по этой бумаге Вы легко попадёте в рай, но не пройдёте через мой пост.
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

Религиозность «Каменной Стены» была общеизвестна.
Спойлер
Генерал Роберт Ли однажды написал про Джексона, что тот «живет по Новому Завету, а сражается – по Ветхому».

Томас Джексон был прихожанином Второй Пресвитерианской Церкви доктора Моисея Ходжа в Ричмонде. Но как только доктор Ходж начинал свою проповедь, Джексон немедленно засыпал. После войны возникло предложение повесить на церковь мемориальную плиту с надписью: «Здесь спал «Каменная стена» Джексон».

Новость о победе в первом сражении при Булл-Ране быстро распространилась по ликующему Югу. Но известия были очень противоречивы и все ждали сообщений из надёжных источников. Наутро после сражения пресвитер церкви, которую посещал Джексон, получил от него письмо. Он распечатал его перед возбужденной толпой, жаждавшей правды о сражении, и прочитал следующее: «Мой дорогой пастырь, вчера, отдыхая в своей палатке после утомительного дня, я вспомнил, что просрочил свой взнос на Вашу воскресную школу для цветных. Примите приложенный к письму чек, и распорядитесь им, как сочтёте нужным. Искренне Ваш, Т. Дж. Джексон».

29 августа 1862 года отряды Джексона «Каменной стены» продолжали удерживать хребет Стоуни и после шести шквальных атак северян на их позиции. Той же ночью друг Джексона сказал ему:
- Мы выиграли это сражение, благодаря тому, что хорошо сражались.
На что Джексон ответил:
- Нет, нет, мы выиграли его благословением Всемогущего Бога!

Генерал-лейтенант Ричард Юэлл наблюдал как наутро после одной из своих грандиозных побед «Каменная стена» Джексон стоял на коленях перед своей палаткой и молился. Комментируя большую веру и военный талант стоящего перед ним, Юэлл сказал:
- Если дело в его религии, то я должен принять её.

При обсуждении планов на грядущее сражение одной из кампаний, один офицер сказал Джексону, что планирует молиться. Джексон согласился, что молитва – хорошее дело, добавив:
- Но, полковник, не забудьте и о муштровке.

«Каменная стена» Джексон настолько почитал воскресенье как церковный праздник, что даже не отдавал в этот день никаких распоряжений. Рассказывают, что однажды он отказался от партии пороха только потому, что ответ на предложение надо было дать в воскресенье.

Обычно Джексон сохранял мрачное выражение лица, и рассмешить его было очень трудно. Но однажды майор Уэлс Хоукс рассказал историю, заставившую «Каменную стену» расхохотаться от души:
Встречаются два переселенца. Один из них несёт на плече ружьё. Безоружный спрашивает:
- Куда это Вы направились?
- В лес.
- Я всегда думал, что Вы – кальвинист.
- Да, я – кальвинист.
- Разве Вы не верите в то, что не умрёте до тех пор, пока не придёт Ваше время?
- Да, я верю, что не умру до тех пор, пока не придёт моё время.
- Зачем же тогда Вам ружьё?
- Мне может встретиться индеец, чьё время пришло.

Эта история распространилась среди солдат Джексона после его смерти:
На землю прибыли два ангела, чтобы отвезти «Каменную стену» в рай. Они искали его по всему лагерю, но не смогли найти. Они посетили все места, где бы он мог быть, но всё напрасно. Тогда они решили вернуться на небеса, и вдруг впереди себя увидели Джексона, который построил души своих погибших солдат в стройную колонну и маршировал с ними в рай.
[свернуть]
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

Джексон и противники

Спойлер
В 1862 году, генерал Джон Поуп принимая командование федеральной Виргинской армией, хвастался:
- Я прибыл сюда с Запада, где мы всегда видели спины наших врагов!.
Генерал Ричард Юэлл прокомментировал это заявление так:
- Я бы не хотел, чтобы Поуп видел спины моих солдат. У моих парней панталоны сзади совсем прохудились!
Джексон, в свою очередь, заметил:
- Говорят, что их новый генерал добивается моего внимания. Что ж, милостью Божией, он его добьётся!

Незадолго до второго сражения при Булл-Ране, штаб Джексона посетил Джеб Стюарт со своими офицерами. Стюарт вернулся из рейда вокруг армии Джона Поупа и привёз Джексону необычный сувенир.
- Привет, Джексон, – сказал Джеб, - смотри, я привёз тебе мундир Поупа. Если не веришь – на подкладке есть его имя!.
Стюарт и его соратники ждали смеха, но в ответ получили:
- Генерал Стюарт, меня больше бы устроило, если бы Вы привезли генерала Поупа, а не его мундир!

14 декабря 1862 года в Фредериксберге у Джексона спросили, что он собирается делать с превосходящими силами противника. Джексон предложил очевидное решение: «Убивать их, сэр! Убивать их всех до единого!»

Однажды бригада «Каменной стены» отражала штыковую атаку 52-ого нью-йоркского полка, защищая участок железной дороги. Бригада истощила все боеприпасы, и стала забрасывать федералов камнями. Майор из нью-йоркского полка смело вел своих в атаку и сдерживал бригаду, пока не прибыли кавалеристы Джеба Стюарта и не спасли южан. При атаке Стюарта федеральный майор был ранен, и отступающие северяне оставили его лежать на поле. Джексон немедленно послал своего хирурга, чтобы помочь офицеру и сделать для него всё, что можно. Со стороны 52-го полка раздалось троекратное «ура» в адрес конфедеративного генерала.

В ночь после сражения при Фредериксберге, генерал Роберт Ли собрал военный совет и пригласил на него всех своих генералов. Во время совета Джексон задремал. Когда его разбудили и спросили, что он предлагает делать, ответ Джексона, как обычно, был кратким: «Сбросить их в реку! Сбросить в реку!»

Однажды «Каменная стена» Джексон проверял конфедеративные пикеты на реке Раппаханок, и, как обычно, солдаты шумно приветствовали его. Северный часовой крикнул своему южному коллеге:
- Эй, джонни, чего шумите?
- Приехал генерал «Каменная стена» Джексон! - проорал в ответ южанин.
Со стороны «синепузых» раздался неожиданный вопль:
- Ура генералу «Каменной стене» Джексону!

Джубал Эрли как-то в шутку сказал Дэниелу Хиллу, что федеральный генерал Натаниель Бэнкс потому преувеличивал численность конфедеративных войск, что рассматривал их в лупу, если ему сообщали о стоящем поблизости «Каменной стене» Джексоне.

Когда охваченные паникой силы Союза побежали из Винчестера, оставляя город надвигающимся отрядам «Каменной стены», генерал Натаниель Бэнкс попытался их остановить и вернуть порядок. Бэнкс обратился к бегущим солдатам:
- Боже мой, разве вы не любите вашу страну?
- Очень, – ответил ему неизвестный солдат, – потому я и спешу вернуться туда как можно быстрее!»

Федеральные отряды немецких эмигрантов под командованием генерала Франца Зигеля, вступая в сражение при Кросс-Кис, пели: «Джексон в кувшине, парни, Джексон в кувшине». Когда они возвращались сильно побитые Джексоном, виргинские девушки насмешливо спрашивали у них:
- Эй, как поживает ваш Джексон в кувшине?.
- Ай, - отвечали им, – сквозь пробку сбежал!
[свернуть]
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

Во время Крымской войны стали открываться факты жутких хищений при снабжении армии боеприпасами, обмундированием и продовольствием. Возмущенный император Николай I как-то в разговоре с наследником престола (будущим царём Александром II) заметил: «Сашка! Мне кажется, что во всей России не воруем только ты да я».
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Денис II

История одного налёта немецкого дирижабля на Англию в Первую мировую. Многа букаф.

Спойлер
Точное следование графику полета означало для успеха рейда очень многое. Вне зависимости от времени года налет планировался таким образом, чтобы дирижабли появлялись над своими целями в самое темное время суток и обязательно в безлунную ночь, т. е. за 8 дней до и после новолуния. Поэтому взлет боевых цеппелинов назначался на середину дня с таким расчетом, чтобы над побережьем Англии корабли прошли перед самым закатом и штурманы успели бы напоследок уточнить свое место по береговым ориентирам. Определившись с местоположением и погодой над островами, экипажи корректировали курс и скорость своих дирижаблей таким образом, чтобы выйти на цель после полуночи. В это время воздушные корабли были наименее заметны с земли и аэростатов заграждения, а бомбардиры могли спокойно выбирать нужные объекты на ярко освещенных улицах британских городов. Отбомбившись, как на полигоне, цеппелины ложились на обратный курс и возвращались на свои базы еще до рассвета.
Первые боевые вылеты немецкие экипажи проводили просто в идеальных условиях. На цель выходили следуя вдоль освещенных дорог и русел рек, в которых отражались городские огни. Понятно, что англичане не собирались терпеть подобное безобразие, и вскоре ввели в действие систему затемнения. По командам с постов воздушного наблюдения и оповещения, обнаруживших цеппелины, целые города и графства погружались во мрак. В ответ немцы начали применять осветительные авиабомбы, правда, без особого успеха.
Для того чтобы бомбардир имел возможность обнаружить и правильно идентифицировать объект атаки во время 30-секундной вспышки бомбы, штурман должен был вывести дирижабль на расстояние около полутора километров от заданной цели. Учитывая весьма примитивные навигационные приборы и отсутствие наземных ориентиров, скрытых затемнением, добиться подобной точности следования по маршруту было практически невозможно. Когда метеорологи предсказывали сплошную облачность над Британскими островами, дивизион предпринимал дневные налеты. Результаты оказались еще более разочаровывающими. Возвращаясь из полетов, командиры цеппелинов не могли не только назвать цели, на которые сбросили бомбы, но даже указать на карте свой маршрут. Это и неудивительно — «слепые» полеты стали возможны только в конце 30-х годов, после изобретения надежных и точных штурманских приборов и радионавигации. Правда, в цепи неудач встречались и счастливые исключения.
Однажды дирижабль L-6 под управлением совсем еще молодого и неопытного лейтенанта фон Буттлара вылетел на бомбардировку военных заводов на территории Англии. Вот как описывал этот рейд он сам.
«Вечером, накануне полета я внимательно изучал синоптическую карту и нашел, что с погодой нам должно повезти. И что было особенно приятно — над Англией формировался обширный антициклон, который в сочетании с безлунной ночью сулил прекрасную видимость. Осталось дождаться утра и получить подтверждение от синоптиков. Мой вахтенный офицер в отношении погоды был настроен менее оптимистически. Ему очень не нравился небольшой циклончик, который угрожающе  навис над Северным морем. Разгоревшийся спор был остановлен ужином.
Утро не внесло в прогноз ничего нового, и мы отправились на осмотр корабля перед полетом. Газовые баллоны были хорошо наполнены, бензина взяли минимум в надежде на обратный попутный ветер, который железно пообещали нам синоптики. Хотя мы экономили с весом как могли, на борт были загружены только три фугасных 50-килограммовых бомбы и двадцать зажигательных, каждая весом примерно по 3,2 кг.
Около десяти часов утра мы стартовали вместе с несколькими кораблями, уже через час прошли границу побережья и легли курсом на запад, оставляя слева от себя берег Голландии, который в течение длительного времени представлял из себя хороший ориентир. Измерения силы ветра и его направления, которые мы получили перед вылетом, и те данные, которые мы имели в результате собственных расчетов, не давали ясной картины того, что нас ожидает в ближайшие часы впереди на западе. Здесь следует сказать, что сеть метеостанций по пути следования воздушных кораблей еще не была развернута, поэтому приходилось полагаться только на интуицию наших синоптиков. Но настроение у нас было бодрое и, несмотря на то что наш путь вдоль побережья Голландии с точки зрения маскировки был, мягко говоря, не совсем выгодным и голландцы наверняка уже сообщили о нашем приближении противнику, мы следовали к берегам Англии с полной уверенностью в успехе нашего предприятия. Тем более, что пройти незамеченным через Северное море в дневное время суток было практически невозможно, так как англичане, наученные горьким опытом, выстроили заграждения из подводных лодок и разведывательных кораблей, которые справно информировали метрополию о приближении наших цеппелинов.
Главной нашей заботой в полете были двигатели, только от них зависело — доберемся мы до Англии или придется возвращаться домой, не выполнив задания. В сумерках в районе Дузел мы оторвались от берега и на высоте 800 метров углубились в сторону моря, ближе к Англии. Мои расчеты показывали, что наш корабль должен достичь английского побережья между 23.00 и 23.15. Команда затемнила корабль, были выключены все огни в гондоле, и с этого момента радиосвязь с базой была прервана, чтобы противник не смог нас запеленговать и привести в действие свою систему ПВО.
По времени мы уже должны были подходить к побережью. Вахтенная команда с напряжением всматривалась вперед, пытаясь засечь берег. В гондоле прекратились все разговоры, и только двигатель продолжал успокаивающе урчать за переборкой. Часы медленно, но верно миновали расчетное время, однако никаких признаков суши не было. Внизу проплывали редкие огоньки пароходов, подтверждающие, что мы по-прежнему находимся над морем, а впереди — непроглядная темень. Однако наличие пароходов указывало и на то, что берег рядом. Смотрю на часы и пугаюсь — полночь! Англии не видно. В половине первого никаких признаков берега! С момента последнего уверенного счисления своего местонахождения прошло больше четырех часов. Смотрю на датчик остатков горючего — он показывает страшную отметку, говорящую о том, что топлива осталось на семь часов... И мы все еще не над Англией?!
И тут мне бросилось в глаза, что огонек очередного встретившегося на пути парохода уже длительное время стоит на одном месте, не приближаясь. Я взял его в перекрестье визира и обнаружил, что пароход очень медленно, но все-таки уходит от нас. Это была очень нехорошая новость, значит, нас сносит ветром. Прогноз синоптиков начал оправдываться, и действительно, на обратном пути ветер будет дуть нам в корму и мы сможем быстро добраться до своей территории. Правда, они «несколько» не угадали силу ветра, да и с его направлением не все в порядке — он был, скорее, северо-западный, чем западный! Расчеты, которые я быстро прикинул, намекали на то, что вернуться в район своей базы в Гаги на северо-востоке Фрисландии будет нелегко. Хорошо, если сумеем дотянуть до Нордхольца близ Гамбурга.
Принимаю решение следовать западным курсом еще до часа ночи. Несмотря на робкие протесты механика, увеличиваю обороты двигателей. Самым интересным в этой истории являлось то, что вся эта «увеселительная прогулка» была предпринята с целью сбросить на Англию какие-то три смешные бомбы. Посмотрел бы я на вас хотя бы через час полета зимой в продуваемой со всех щелей гондоле! От сквозняков можно было скрыться только в тесной штурманской рубке, однако дьявольский холод доставал повсюду.
Час ночи и никакого берега! Мучительные думы поселились в моей голове. Повернуть назад или продолжать борьбу с ветром? Решение было тяжелым — еще пятнадцать минут! Внезапно тонкое лезвие света появилось на горизонте. Англия! Поездка все же была не напрасной... Жребий брошен!
Множество слабых огоньков ночного города, подернутых дымкой, которая мешает рассмотреть детали, уже совсем близко. Смотрю на карту и мучительно пытаюсь определить, где мы находимся и что за город под нами. Однако беспечность местных жителей, не соблюдавших светомаскировку, мало нам помогает. Мой помощник Шиллер уже занял место около рычагов бомбосбрасывателей и торопит меня, тыча пальцем в указатель уровня топлива, побыстрее освободиться от смертоносного груза. Но меня грызет одна мысль — где мы находимся? Решаю дать себе еще немного времени на размышление и направляю корабль южнее, чтобы зайти на город с юго-запада. Иду на высоте всего 1200 метров. Все мои попытки забраться повыше ни к чему не привели. А жаль, в случае остановки двигателя или при получении повреждения во время обстрела высота бы нам пригодилась.
Первый сигнал о том, что нас обнаружили, подал в самый разгар дискуссии о местоположении дирижабля одинокий прожектор, который стал лихорадочно рыскать по небу, пытаясь нас отыскать. Вскоре их стало много. Их лучи уже несколько раз проскользнули вблизи корабля, но небольшая облачность пока хранит нас. Внезапно мощный поток света ворвался в гондолу, мгновенно ослепил нас и исчез. Все бросились от окон на пол. Замечаю на земле вспышку красного цвета — это открыла огонь зенитная батарея. Я даю Шиллеру знак рукой. Корабль медленно разворачивается на город. Главный механик вместе с вахтенным офицером мчатся в бомбоотсек, чтобы по моей команде выдернуть предохранительные шплинты и тем самым освободить от зажимов зажигательные бомбы.
Шрапнель начинает рваться в опасной близости от корабля. Пора! Мы освобождаемся от бомб, и корабль подпрыгивает до 1500 метров. Я высовываюсь наружу и до боли в глазах всматриваюсь вниз. Всполохи взрывов озарили пространство. Бомбы легли на город огромной цифрой «6», как бы отсалютовав номером нашего корабля.
Теперь быстро назад! На 1500 метрах мы легко ускользнули от огня зенитных батарей и вскоре были над Северным морем, следуя курсом на северо-восток. После того как улеглось первое бурное обсуждение результатов этой бомбардировки и спала нервная нагрузка, возник естественные вопрос: как называется место, которое мы бомбили? Наше последнее безупречно отмеченное местоположение, как я уже упоминал, было на побережье Голландии. Правда, тогда мы проделали эту операцию в наступающих сумерках и не учитывали усиливающегося ветра, который мог отнести нас на 10-20 миль южнее или севернее проложенного курса. После тщательного анализа пройденного пути мы были уверены только в одном — бомбили все-таки Англию!
Около двух часов ночи я проверил бензин и результат был неутешительный — его оставалось на четыре часа полета. Было совершенно исключено, что мы сможем достичь к шести часам утра Фландрии, и не исключено, что нам не видать и Нордхольца. У меня, конечно, была, тайная надежда на то, что наш механик припрятывает какое-то количество бензина. Но на все мои попытки выведать это, механик истово клялся, что он также чист передо мной, как тот пустой бензобак. Я ему пообещал, что оторву голову, если мы не дойдем до Гамбурга, и бутылку хорошего шнапса, о которой он знал, если сумеем добраться до него. Демонстрируя свое возмущение, но с едва заметной долей вдохновения, механик скрылся в двигательном отсеке.
Около 10 часов утра на горизонте показались портовые краны Гамбурга. И тут передний двигатель сбросил обороты, начал чихать и примерно через пять минут остановился. Тут же пришло сообщение из задней мотогондолы, что баки сухие. Нет бензина? Мы должны утонуть на виду у всего Гамбурга? Это смешно, в часе пути от базы! Глупо! Глупо!
Даю команду направить людей к каждому бензопроводу, каждому бензобаку, слить каждую каплю бензина. Таким образом было собрано какое-то количество драгоценного горючего. Стало ясно, что до базы дойти на остатках бензина будет практически невозможно, но сохранялся шанс использовать попутный ветер. И он представился. Когда наземная команда ухватилась за сброшенные концы, мы грянули дружное «Ура».
На земле меня встречал мой старый товарищ Басс, которому пришлось вернуться на своем корабле из этого же рейда, так и не достигнув Англии, и который был очень удивлен, узнав, что мы достигли цели. Его, к моему крайнему раздражению, почему-то очень интересовал вопрос, что мы бомбили? Эта проблема оставалась нерешенной. Пришлось ему доказывать, что это не главное, а самым важным является тот факт, что мы доказали возможность выполнения задания при столь неблагоприятных погодных условиях. Ему крыть было нечем.
В это время ко мне подошел дежурный и сообщил, что звонил Штрассер и очень интересовался, где мы болтались всю ночь, и что он ждет нас вечером на нашей базе. Я мог бы позвонить ему сразу и объяснить причину прилета в Нордхольц, но что-то меня сдерживало от этого опрометчивого шага. В час дня Штрассер позвонил еще раз и был очень обрадован, узнав от меня, что полет завершился столь удачно и корабль не получил повреждений. Я ему сказал, что задержусь на один день, чтобы подновить водород, так как на нашей базе это было сделать невозможно. В конце разговора босс задал тот самый вопрос, от которого я поежился. Боже мой, до чего иногда бывают любопытными эти люди! Я должен был назвать ему конкретное место! Я стал что-то бормотать в телефон, невнятно называя названия двух городов, которые были неподалеку от предполагаемого места бомбардировки. В конце концов Штрассер сказал, что ничего не понял, и попросил телеграфировать на базу. С облегчением я положил трубку, сознавая, что выиграл некоторое время для передышки.
Вызвал к себе вахтенного офицера и штурмана и приказал им составить подробный отчет о полете в семи экземплярах, как того требовала инструкция, а сам пошел спать. Вдогонку мне неслось — так что же мы бомбили? Черт бы их всех побрал!
Утром я решил съездить вместе с Шиллером в город и позавтракать в ближайшем кафе. Когда мы уселись за столики и хозяин кафе подал нам завтрак, я увидел за соседним столиком мужчину, который держал в руках свежий номер газеты «Цайтунг». На первой полосе большими буквами был набран заголовок: «Нападение дирижаблей на Англию». Я не поверил своим глазам! Выхватив газету у оторопевшего мужчины, мы впились в текст. Это было официальное сообщение штаба флота о вчерашней бомбардировке одного важного стратегического центра Англии. Долее следовало, что немецкий дирижабль в 1.16 напал на город Молдон в графстве Эссекс.
Я не поверил своим глазам — Молдон, крупнейший центр английской металлургической промышленности считался одной из самых важных целей ночных рейдов Дивизиона воздушных кораблей. Сразу же атакую телефон, связываюсь с авторами отчета и сообщаю им место нашего налета.
Через две недели я был ознакомлен с приказом командования флота, где, в частности, было указано на героические действия команды L-6 и особо подчеркивалась «точная навигация на всем пути следования».
[свернуть]
Я родился в другом тысячелетии, в стране, которой больше нет.

Aleksej_3000

Цитата: Денис II от 25 сентября 2011, 15:01особо подчеркивалась «точная навигация на всем пути следования».
Ну в Англию они все же попали. За что им и хвала.

Денис II

Большая советская энциклопедия, 1-е издание, 1930 г., статья «Адольф Гитлер» (самое интересное – в конце):

Спойлер
ГИТЛЕР (Hitler) Адольф (р.1889) вождь герм. фашизма. В 1912 в качестве архитектора-чертежника приехал в Мюнхен. В 1914 поступил добровольцем в баварскую армию и пробыл всю империалистскую войну на фронте, после ноябрьской революции принял участие в борьбе против баварского пролетариата и в апреле 1920 демобилизовался. В 1919 вступил в основанную 20 лет назад в Мюнхене национал-социалистическ. рабочую партию, состоявшую тогда из 6 чел. Разочарование, последовавшее в результате поражения революции и предательства с.-д-тии, загнало в это время многих рабочих, мелкую буржуазию и беднейших крестьян в лагерь контр-революции. Г. использовал эти настроения разочарования, подобно Муссолини, которому он, однако, далеко уступает по силе ума, и, спекулируя на направленной против капитализма фразеологии, сдобренной сильным душком антисемитизма, собрал вокруг своего знамени в мелкобуржуазной Баварии довольно значительные массы. В 1921 национал-социалистическая рабочая партия избрала Г. своим первым председателем и "вождем". Расцвет влияния Г. приходится на 1923, год оккупации Рура и инфляции. Капиталисты щедро поддерживали Г., с целью лучше вооружить его фашистскую организацию ("Гитлеровские ударные отряды") для борьбы против угрожающей революции. Реакционное баварское правительство также поддерживало Г. (за спиной которого стоял Людендорф), подготовлявшего общегосударственный фашистский переворот, но в то же время оно озабочненно следило за честолюбивыми планами Г. Глава баварского правительства Кар (см.), давший первоначально свое согласие на участие в госуд. перевороте, после ликвидации Рурского кризиса неожиданно для Г. выступил против него (см. Бавария, История, Послевоенная Бавария, а также Германия, Историч. очерк, От ликвидации ноябрьской революции до стабилизации германск. капитализма). В результате этого произведенный Г. в Мюнхене 8 ноября 1923 путч потерпел крах в 24 часа. Г. и его союзники - за исключением Людендорфа, к-рого баварский суд заранее оправдал - были приговорены к ничтожным наказаниям, от отбывания к-рых они вскоре были освобождены. Национал-социалистическое движение, утратившее значение для буржуазии, после того как коммунисты осенью 1923 отступили без боя (см. Германия, Компартия), с тех пор пошло сильно на убыль. В нем начались раздоры, и Гитлер перестал играть заметную роль. Лит.: Körber A.V.von, Adolf Hitler, sein Leben und seine Reden, München, 1923; "Der Hitler-Prozess. Auszüge den Verhandlungsberichten", München, 1924. Э.Майер
[свернуть]
Я родился в другом тысячелетии, в стране, которой больше нет.

Денис II

Эддистонские скалы – группа скал в море у юго-западного побережья Англии. Опасные для кораблей. А в старые времена, для деревянных парусников – смертельно опасные.

В 1706 году был случай. Группа англичан строила на на одной из Эддистонских скал маяк. Что при технологиях того времени было делом весьма и весьма непростым и небезопасным. Как вдруг подошёл французский фрегат и захватил их в плен[nb]В то время Англия и Франция воевали друг против друга – шла война за Испанское наследство.[/nb]. Желая получить награду за успешный рейд в тыл врага, капитан фрегата сумел добиться аудиенции у самого короля. Однако, когда Людовик XIV узнал подробности операции, его реакция оказалась прямо противоположной той, на которую рассчитывал бравый капитан – капитана он бросил в Бастилию, а пленных приказал немедленно вернуть, где взяли. Ещё и извинения королю Англии[nb]Претенденту на трон Якову (Джеймсу) Стюарту, известному также как Старый претендент, жившему тогда во Франции, которого Людовик официально признавал законным королём Англии. А реально правившую в Англии его сестру королеву Анну, соответственно, не признавал.[/nb] принёс, заявив, что воюет с Англией, а не с маяками, сооружение которых «есть святое, великое дело, оказания блага и спасения человечеству».
Я родился в другом тысячелетии, в стране, которой больше нет.

Сэм

       В начале 60-х годов состоялась печально известная встреча партии м правительства с творческой интеллигенцией, на которой распустившиеся писатели и художники - "абстрактисты", как называл их Хрущев,получили по заслугам.Писатель Леонид Жуховицкий,отличавшейся непозволительной либеральностью,ходил сердитый и злой.А на следующий день его попросили выступить на вечере,посвященном матчу на первенство мира по шахматам. Ленинский перл "Искусство принадлежит народу!" тогда повторялся с утра до вечера,и,выйдя на трибуну,Жуховицкий заявил "шахматы принадлежат народу! Хватит нам терпеть от чемпионов их тупые ходы ладьями и кривые прыжки конями.Призываю также запретить закрытые дебюты,они не для открытых советских людей. Да,требую,чтобы каждый ход чемпионов был понятен народу!"
       Закончив речь,Жуховицкий не сомневался,что зал разразится гомерическим хохотом.Каково же было его удивление,когда он обнаружил,что участники вечера восприняли его слова на полном серьезе. Они не улыбались,а,наоборот,согласно кивали головами,а один даже крикнул - "Давно пора!".
       Когда народ разошелся,ведущий встречи гросмейстер Симагин шепнул писателю : "Но ведь бывают ходы,которые непонятны даже гроссмейтерам..." - "Вы что,против линии партии?" - поставил его на место Жуховицкий и покинул помещение,оставив гроссмейстера в полной растерянности...

..

Александр Тагере

1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу — началась Вторая мировая война. 3 сентября в 11 часов утра в войну официально вступило Соединённое Королевство, а в течение 10 дней и всё Британское Содружество. В тот же день Уинстону Черчиллю было предложено занять пост Первого Лорда Адмиралтейства с правом голоса в Военном Совете. Существует легенда, что узнав об этом, корабли КВМФ Великобритании и военно-морские базы обменялись сообщением с текстом: «Уинстон вернулся». Хотя документальных свидетельств, что данное сообщение действительно было отправлено, до сих пор не обнаружено.
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

Шли трудные послевоенные годы. В Мурманске было холодно и голодно. Между тем на полках магазинов гнили товары, недоступные населению. Секретарь обкома — брат поэта Александра Прокофьева — принял решение на 20% снизить цены. Прокофьеву позвонили из Москвы:

— Завтра в двенадцать часов на Политбюро будет слушаться ваш вопрос.

— Я не поспею.

— Решим и без вас. Или попросите самолет у военных.

В страшную непогоду бомбардировщик доставил Прокофьева в Москву. Сталин спросил:

— Как вы смели без разрешения Москвы снизить цены? Эта продукция принадлежит вам или государству?

— Товарищ Сталин, Мурманск голодает, топливо не выделено. Товары гнили.

Сталин повернулся к Микояну:

— Правда, что топливо не доставлено?

— Фонды исчерпаны, товарищ Сталин.

— Ну что же, товарищ Прокофьев — человек инициативный, смело берет на себя ответственность. Это хорошо. Однако за ним нужно присматривать, не то он по своей инициативе еще войну кому-нибудь объявит.
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

Исходя из общих принципов сталинской кадровой политики, председатель Комитета по делам искусств Храпченко дал указание уволить из Большого театра певца Рейзена.

Вскоре после этого Рейзену, голос которого нравился Сталину, позвонил Поскребышев и передал приглашение выступить на приеме в Кремле. Рейзен ответил, что он уволен из театра и уже не выступает. Через некоторое время за певцом приехала машина, и он очутился в Кремле. Рейзен спел — как всегда, прекрасно. Сталин подозвал Храпченко и спросил, указывая на Рейзена:

— Это кто?

— Это певец Рейзен.

— А вы кто?

— Председатель Комитета по делам искусств Храпченко.

— Неправильно. Это — солист Государственного академического Большого театра, народный артист СССР Марк Осипович Рейзен, а вы — дерьмо. Повторите!

— Это солист Государственного академического Большого театра, народный артист СССР Марк Осипович Рейзен, а я — дерьмо.

— Вот теперь правильно.
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!

Александр Тагере

От Сталина осталось: две смены белья, пара сапог, несколько кителей, четыре рубля сорок копеек и гигантская империя.
Девиз поляков: "Умереть непобежденными!" Девиз евреев: "Победить или умереть!" Девиз русских: "Победить!" Ни о чем другом у русских речь не идет!