Цитадель Детей Света. Возрождённая

Выйдя из экипажа, Лусия стала осматриваться. Синед смотрела на вновь прибывшую, уперев руки в бока. Вид у неё был весьма грозный. Девушка робко улыбнулась, хотя улыбка выглядела горькой. Блока больше не было, но радости ей это не доставляло, особенно ей не нравилось то, какой ценой далось ей это избавление. Конечно очевидно, что это не Джарик виноват, его просто использовали. Но все равно простить его было выше её сил.
Айз Седай, сопровождавшая Лусию, о чем-то беседовала с хозяйкой фермы. Договорив, она попрощалась с Синед. Затем она подошла к Лусии.
- Имей ввиду, дитя, в твоих же интересах не лениться и работать как следует.
- Да, Айз Седай. - равнодушно произнесла послушница. Лусию на данный момент мало что серьезно волновало. Блока не было, можно было дальше учиться. Значит нужно. Кольцо, так кольцо. Шаль, так шаль... Фермы, так фермы... Желания что-то делать у неё просто не было. Делать что-то свое, придумывать всяческие каверзы ей не хотелось. Она задумчиво уставилась в одну точку. Из этого оцепенения её вывел голос Синед.
- Девочка, ты что, совсем оглохла? -  нетерпеливо поинтересовалась хозяйка фермы. Увидев, что послушница наконец пришла в чувства, Синед продолжала.
-  Меня зовут Синед, я хозяйка этой фермы. Здесь ты будешь помогать мне вместе с моими дочками. А сейчас тебе надо переодеться – не стоит пачкать столь прекрасное белое платье. – голос Синед звучал добродушно, но строг.
Лусия молча кивнула и последовала за хозяйкой в дом. Та привела её в маленькую комнатку на чердачном этаже. Малость просторнее кельи послушницы, с низким потолком, что Лусия стоя в полный рост едва не касалась головой потолка.
- Какая же ты высокая, девочка. – кудахтала хозяйка, глядя на послушницу.  Боюсь, что вся одежда, которую я могу тебе дать взамен этого платья на время работы, будет тебе коротковатой. – при этих словах хозяйка указала Лусии на стопку одежды, сложенной на кровати.
- Как тебя зовут, девочка? – наконец, не выдержав, поинтересовалась Синед.
- Лусия. – неохотно ответила послушница. Продолжать разговор ей не хотелось.
- Хорошо. Лусия... Какое милое имя. Переоденься и спускайся вниз. Тебе следует покушать после долгой дороги. – Синед казалась милой и обходительной, однако эти черты не мешали ей заставлять послушниц работать до седьмого пота.
Лусия переоделась в серое шерстяное платье, обула оставленные для неё хозяйкой башмаки. Затем подошла к умывальнику в углу комнатки и посмотрела на себя в небольшое зеркальце. Бледная, растрепанные волосы, под глазами – синяки, потрескавшиеся губы. Но то ли еще будет. Хотя Лусии было плевать на то, как она сейчас выглядит. Девушка умылась, расчесала и завязала лентой волосы. Только после этого она спустилась к столу.
- А платье выглядит не настолько ужасно, как я предполагала. Но какая же ты худенькая. Кушай как следует – силы тебе понадобятся. Работы на ферме много. – с этими словами Синед указала Лусии на миску гороха и пареной репы. Лусия неохотно и совершенно без аппетита съела предложенный ей завтрак. Хотя после долгой дороги ей очень хотелось есть. Тут в кухню вошла старшая дочка Синед – Дарина. Лусия как раз заканчивала завтракать.
- Это Дарина. – Синед представила Лусии свою дочку. – Она покажет тебе наше хозяйство. Лусия молча кивнула и последовала за девушкой, когда та направилась к выходы. Дочка Синед невысокой, чуть полненькой рыжеволосой девушкой, с крепкими, явно привыкшими к тяжелой работе, руками и озорной улыбкой. Она шла по огороду, рассказывая что-то о погоде, выращивании овощей или кормежке скота. Она говорила так быстро, что было сложно уловить, о чем она говорит. Да и Лусию это мало интересовало. Она отрешенно смотрела на грядки, к которым её подвела Дарина.
- Ауу! ТЫ меня слышишь? – Дарина дернула Лусию за руку.
- Ааа... - отозвалась послушница, она постепенно вышла из оцепенения.
- Тогда еще раз повторяю. – уперев рука в боки сказала Дарин. От её суетливой доброжелательности мало что осталось.
- Вот эти грядки тебе сегодня надо прополоть обязательно. Вот эту если успеешь, понятно? – Лусия кивнула, показывая, что все поняла, и Дарина, довольная наличием помощницы, отправилась заниматься своими делами. Когда та ушла, послушница еще раз оценила объем доставшейся ей работы. Много, очень много. Закатав рукава, Лусия принялась за первую грядку.
Работа определенно ей не нравилась. Грязь забивалась ей под ногти, солнце палило беспощадно, а одежда была крайне неудобной. Вырвав очередной сорняк, невесть какой по счету, она швырнула его в уже солидную кучу, сложившуюся недалеко. А ведь это только первая грядка и то не до конца. Девушка грязной рукой вытерла пот со лба, оставив там сероватый след от грязи. Она выпрямилась , чтобы размять спину. Лусия с грустью посмотрела на оставшиеся грядки – много. Даже в душных прачечных и вонючих кухнях не было так тяжело, как здесь, под палящим солнцем. Она посмотрела на свою одежду – вся в грязи. Она еще раз тяжело вздохнула и продолжила работать.
В следующий раз Лусия отвлеклась, когда пришла Дарина осведомиться, как у неё дела.
- Хмм, тут неплохо вроде... - девушка критически осмотрела первую грядку и перешла ко второй. – А это что? – ткнула она Лусии на выдернутый, но оставленный на грядке сорняк. Дарина подняла его и швырнула в кучу к остальным сорнякам.
- Их нельзя так оставлять! Они же прорастут и снова придется выпалывать, только уже будет сложнее.
Лусия все так же молча кивнула. С утра желания общаться у неё  не прибавилось. Дарина еще осмотрелась и ушла. Лусия же продолжала свою работу, пока наконец все три грядки не были избавлены от сорняков. Но куда девать 3 коричнево-зеленые кучи, она не знала. Девушка огляделась – никого. Послушница направилась  сторону дома, но уже около сарая услышала голоса. Завернув за угол, она обнаружила там небольшой загон с курами и девушку, насыпавшую им корм. Лицо девушки не было знакомым. Видимо вторая дочь Синед.
- Извините. – обратилась к ней Лусия. Та оторвалась от своего занятия и стала вертеть головой в поисках обратившейся к ней. Наконец взгляд девушки остановился на Лусию Она улыбнулась. Невысокая и пухленькая, как и её сестра, девушка все равно казалась хорошенькой. Её улыбка была удивительно милой и наивной.
- Можешь мне помочь? – Лусия заговорила, как только убедилась, что её заметили.
- Я наконец закончила с грядками и не знаю, куда девать выполотые сорняки. Подскажешь?  - послушница старалась общаться как можно приветливее. Она пока не знала, чем именно, но девушка казалась ей неплохой, в отличие от её сестры.
- Конечно. – сказала с улыбкой девушка. – и меня зовут Энни. А ты наверное та послушница, которую утром привезли? – голос у девушки был звонкими на удивление приятным, а сама Энни казалась Лусии весьма любопытной, и, само собой, поприятнее сестры.
- Я – Лусия. – послушница ответила спокойно. Хотя фермерская дочка и располагала к себе, но желания общаться это майенке не прибавило.
- Только сначала помоги мне – попросила девушка. – Возьми, вон там... - она указала на небольшую кастрюлю с яичной скорлупой. – разломай ну или разомни её и помельче. Её надо будет добавить в корм. Сможешь? – так же доброжелательно и с озорством поинтересовалась девушка.
- Попробую. – отозвалась Лусия и направилась к кастрюле. Взяв скорлупу, она начала потихоньку разламывать её на мелкие кусочки. Благо все дело не заняло много времени.
- Так подойдет? – и она показала девушке кастрюлю.
- Да, теперь иди сюда. – сказала Энни. Лусия не задумываясь открыла калитку в этот вольерчик и вошла внутрь. А том, что её неплохо было б закрыть, девушка даже не подумала. И когда от одного резкого движения Лусии куры поразбегались по вольеру, но несколько из них успели выскочить в огород.
- Да что же ты делаешь? – воскликнула Энни и кинулась к калитке, резко её закрывая. Она согнала оставшихся кур к кормушке, взяла из рук послушницы кастрюлю и высыпала размятую скорлупу к корму.
- А вот теперь осторожно выходим, пока никто больше не выскочил. – перед этим Энни посчитала кур. – Нам повезло, что всего три успели выбежать. Ты никогда не была в деревне что ли? – Лусия покачала головой, в прочем, Энни и без того была уверена в ответе. – Ну значит идем их ловить.
Они вышли из загона и отправились в сторону основного огорода, где обнаружили на одной из грядок первую курицу. Она самозабвенно что-то выкапывала из грядки.
- Семена она там ищет, вот негодница. – тихо сказала Энни. – стой здесь, я обойду её. Как только подам сигнал – пошуми чуть-чуть, постарайся погнать её на меня. Там забор, так что ей убегать некуда, а остальные отступы я ей перекрою. – и девушка пошла по небольшой дуге, чтобы обойти курицу. Она махнула рукой Лусии и та пошла в сторону курицы, хлопая в ладоши, курица кинула в сторону Энни и та удивительно ловко успела её поймать. – Отлично. – сказала она. – Одна есть. Надо её отнести в загон и искать оставшихся двух.
Вторую они обнаружили копающейся под деревом. На этот раз ловить её предстояло Лусии.
- Медленно подходишь к ней и берешь вот так. – Энни сложила две руки лодочкой.- По крыльям, и поднимешь вверх. Так ей не убежать будет. – Лусия кивнула, мол, поняла.
Она волновалась, тк вообще слабо представляла, как так можно поймать курицу. Она осторожно направилась в сторону дерева. Тихо и медленно, благо походка у Лусии была легкая. Она резко кинулась к курице, но только попыталась её поймать, как та резко дернулась и убежала от неё, прямо в сторону Энни, где и была схвачена. А Лусия не удержавшись, упала. Энни от души расхохоталась, стоя с курицей в руках.
- Ну что ж, не так уж и плохо для первого раза. У тебя будет еще одна попытка. – сказала она, все еще смеясь. И пока Лусия поднималась, она успела отнести курицу в загон и вернуться.
- Ну а теперь осталась еще одна. – сказала она спокойно. – идем искать.
Лусия отряхивала одежду. Да, неприятно, но по крайней мере не больно. Она выпрямилась и пошла за Энни. Третья сбежавшая была обнаружена около дома.
- Ну что ж. тут её бежать некуда. – сказала Энни. – так что попробуй. – И Лусия снова осторожно пошла в сторону курицы. Она старалась двигаться как можно тише. Первый шаг, еще, и она почти рядом. Наконец она кинулась к курице и схватила её. Успешно.
- Ураа! – воскликнула Лусия. – Получилось. – но тут курица начала дергаться и вырвалась из рук Лусии. Тем более девушке держала её очень мягко и осторожно. Благо перед ней была Энни, которая успела среагировать.
- Фуф! Последняя. – сказала та с облегчением. – А она резвая, не удивительно, что ты её не удержала. – и последняя беглянка была отправлена в загон у курятника.
- А теперь пошли убирать то, что бы выполола. Мы все сорняки сносим в яму. Я покажу тебе, где это. – дойдя до грядок, где возилась Лусия, Энни взяла охапку сорняков, сколько могла удержать в руках, и отправилась в сторону обозначенной ямы. Лусия повторила то же самое. Яма оказалась не так далеко, на окраине фермы. Они вдвоем быстро перенесли все сорняки.
- Ну что ж, это все, что тебе на сегодня дали? – поинтересовалась Энни.
- Да, Дарина сказала, что мне надо грядки выполоть и все.
- Ну хорошо, пойдем тогда обедать, уже скоро. А потом я тебе покажу, как коров доить. Этого тебе тоже не избежать.
Лусия глубоко вздохнула. Грядки, куры, коровы... Как еще сюрпризы готовит ей эта злосчастная ферма.
За обедом Энни что-то оживленно обсуждала с родителями, Дарина молчала, Лусия тоже. То, что ей предложили на обед, оказалось на удивление вкусным. А после ужасно захотелось спать. В прочем, часик на это ей дали, но затем Дарина её весьма бесцеремонно разбудила. Надо было идти работать дальше. Ближе к вечеру она снова пришла к Энни – её отправили помогать ей доить коров.
- Ну что ж, и снова ты ко мне. Давай, показывать буду. – И Энни села на низкую табуретку около коровы. – Вот так это делается.- она поставила некое подобие кастрюли под корову и стала осторожно доить её. – только осторожно, она грубости не любит. На, попробуй. – девушка встала, уступая свое место Лусии. Послушница селя на её место и постаралась осторожно повторить те действия, что ей показала Энни. Поначалу получалось. Оказалось это не так сложно... Но в один прекрасный момент корова очень удачно махнула хвостом и попала Лусии по плечу. Так дернулась. Не очень больно, но неприятно. Но казалось животное вошло во вкус. И как девушка не пыталась уворачиваться, свой удар по уху или по плечу она получала. А Энни только стояла рядом и хихикала.
- Это она так всегда к новым знакомым относится, Потом привыкнет.- сказала она спокойнее. Тут послушница встала и отдала кастрюлю Энни.
- Кажется все.
- Отлично. Думаю на сегодня с тебя достаточно. Идем ужинать. – сказала девушка. – Я конечно понимаю, что для тебя здесь ссылка, но все же очень надеюсь, что тебе тут будет не так ужасно, как ты сейчас думаешь. – доброжелательно произнесла девушка. Так оно и было. Ужасно, но терпимо. Дарина периодически подкидывала всякие гадости, задания посложнее, Энни наоборот жалела. И над всем этим Синед, но она больше проверяла, чтобы Лусия работала. Так и тянулось время на фермах, пока, наконец, за ней не приехала Айз Седай и не сообщила, что её наказание закончено. Конечно скучать по фермам она не будет, ну разве что по Энни.
Снова переодевшись в свое белое платье и попрощавшись со всеми, Лусия отправилась обратно в Тар Валон.

Небо было пасмурным. От дневной жары не осталось и следа. Стоило только выехать за пределы Тар Валона, как мелкий дождь стеной отгородил сияющие стены Белой Башни, и теперь мелкие холодные капли то и дело затекали за шиворот. Тувин зябко куталась в свой белый плащ и горестно смотрела на дорогу, убегающую вдаль. Подвернувшаяся в саду нога ныла, и от этого казалось, что время замедлило свой ход еще больше.
Девушке уже стало казаться, что они никогда не доедут, когда вдруг повозка на очередном ухабе подскочила и резко остановилась. Сразу за пригорком вверх поднималась жидкая струйка дыма, наталкивающая на мысль об очаге и тепле. Возница пыхнул трубкой, сплюнул себе под ноги, и хитро щурясь на поникшую девушку, беззлобно сказал:
- Ну! Чего расселась? Ступай! Вон она – твоя ферма!
- Да не расселась я! Будто мне нравится под дождем сидеть! Сразу надо было сказать, что приехали, - огрызнулась девушка.
Она осторожно опустила ноги в грязь, и, стащив узелок с вещами с повозки, примирительным тоном сказала:
- А вы разве не зайдете? Скоро стемнеет, да и вы промокли!
Мужчина, усмехнулся обветренными губами и, сделав неопределенный жест рукой – одновременно отрицательный и прощальный, прицокнул языком и тронул поводья. Повозка, медленно развернулась и поехала обратно, жалобно поскрипывая колесами.
Постояв еще немного на обочине, Тувин проводила ее взглядом, и, вздрогнув, когда очередная капля закатилась ей за шиворот, побрела в сторону фермы.
Поднявшись на пригорок, она огляделась. Перед ней раскинулся на удивление чистый двор с домом в самом центре и множеством надворных построек по краям. За домом, на сколько хватало взгляда, виднелся фруктовый сад, по размеру способный посоперничать с садами Башни. Слева от дома, огороженный аккуратным частоколом, расположился огород с ровными рядами грядок. Передернув озябшими плечами, Тувин спустилась вниз и вскоре достигла калитки. Встав на цыпочки, она зыркнула поверх нее, и не заметив вблизи собак,  толкнула калитку и вошла.
В ту же секунду, ей на руки прыгнул серый кот и зашипел на собак, внезапно окруживших девушку. Кот, с высоты своего «постамента» оглядывая лающих собак, продолжал злобно шипеть и нещадно хлестал себя хвостом. Ошарашенная Тувин, переводила взгляд с кота на собак и была не в силах сделать даже пару шагов от испуга. Наконец на шум из дома вышла старушка в аккуратно повязанном белоснежном переднике. Она зябко куталась в плащ и, несмотря на то, что солнце еще не село – высоко держала над головой фонарь. Ее цепкий взгляд, казалось, проникал в самую душу:
- А! Это ты девочка! Меня предупредили, что ты должна прибыть.
Она удивительно легкой походкой доковыляла до калитки, шуганув кота, взяла Тувин за руку и уверенно повела ее в дом, причитая над ее мокрым плащом и поздним часом.
Дом встретил доманийку ароматами печенных булочек с корицей и веселым детским смехом. Старушка подтолкнула девушку к очагу:
- Садись у очага. Там теплее. – Она хлопнула в ладоши, привлекая внимание присутствующих, хотя в этом не было необходимости – все и так не сводили взгляд со старушки. – Прошу любить и жаловать  - послушница Тувин Кайд. Она будет помогать нам, пока не придет ее время вернутся обратно в Белую Башню.
Тувин еле сдержалась, чтобы по привычке не присесть в реверансе, и через силу улыбнулась, поочередно оглядев приветливые лица. Старушка тем временем продолжала кудахтать:
- Это мои дочери – Мари и Нора. Их мужья сейчас на охоте. А это мои внучата – Лина, Кира и Вилли. С работниками ты познакомишься завтра. Мари, принеси Тувин каши и сидр,  девочка совсем замерзла. А пока ты ешь, - сказала она вновь обращаясь к Тувин, - я тебе расскажу о наших правилах. Слушаться ты будешь ТОЛЬКО меня. – Старушка немного повысила голос и кинула острый взгляд в сторону дочерей. – Подъем с рассветом. Завтрак, обед и ужин по расписанию. Не опаздывай. До обеда будешь работать в огороде. Твоя задача пропалывать грядки, выносить сорняки и прочий мусор в выгребную яму. Окучивать и поливать всходы. Весь нужный инструмент хранится в сарае справа от входа на огород. После обеда я могу давать тебе разные задания, но твоя основная задача – следить за садом: собирать опавшие плоды, убирать сухие ветки, скашивать траву и убирать личинки гусениц – у нас в этом году напасть какая то – черные гусеницы пожирают урожай, если мы не успеваем их убрать. Кстати, меня называй меня бабушка Люсиль.
Когда старушка замолчала, Тувин чуть не выронила ложку. Она не боялась работы – в лавке отца приходилось много трудится и даже ящики тяжелые таскать, но количество перечисленных старушкой обязанностей пугало. Она встала и тихо проговорила:
- Приятно познакомится. Спасибо, что все объяснили. Завтра много дел. Вы не покажете мне, где я буду спать?
- Конечно, конечно! Нора! Проводи девушку наверх. И выдай ей белье и свечи.
Нора шустро вскочила и, не оглядываясь, пошла вверх по лестнице на второй этаж. «Видимо, старушка – божий одуванчик, но боятся ее как огня! Наверное, не стоит ей перечить!» Оказавшись в комнате, девушка поблагодарила Нору и вскоре уже сладко спала в своей новой кровати. В комнате жарко пылал камин, а обстановка в целом была даже лучше, чем была у нее в Башне. На удивление, утром Тувин проснулась отдохнувшей и с хорошим настроением. Она быстро привела себя в порядок и спустилась вниз, влекомая ароматом травяного чая и яичницы.
За столом была только старушка. Она с видом аристократки пила чай, заедая его домашним печеньем. Вокруг бегала Нора и убирала грязные тарелки.
- Ты опоздала, девочка, но на первый раз я тебя прощаю. Ты устала с дороги. Пусть впредь это не повторяется. Ешь свой завтрак и бегом в огород – тебя уже ждут.
Тувин пробормотала благодарность и с аппетитом умяла все, что ей было предложено. Затем унесла тарелки на кухню, передав их Норе, и поспешила вон из дома.
Утро выдалось солнечным. Воздух был наполнен запахом цветов и спелых яблок.  Вздохнув полной грудью, девушка двинулась по памяти в сторону огорода. У калитки ее уже поджидал паренек. Развитая мускулатура и загорелое лицо, говорило, что он проводит много времени в поле. Паренек широко улыбался и, сделав шуточный приветственный жест, открыл перед Тувин калитку в огород.
- Прошу, красотка. Впереди вас ждут большие свершения!
Тувин выгнула бровь дугой, но с воистину королевским достоинством прошествовала в открывшийся проход.
- Инструмент не забудь! – крикнул паренек ей вдогонку. Обернувшись к нему, Тувин взяла ведро и тяпку и, немногословно поблагодарив паренька, пошла к грядкам. Несмотря на хорошее настроение, болтать ни с кем ей не хотелось. А тем более знакомится в первое же утро с такой ... очаровательной горой мускулов.
Оглядев фронт работ, Тувин решила начать с начала и, подоткнув платье, присела у ближайшей грядки. Вскоре руки девушки были чернее ночи – рыхлая земля, еще хранила влагу, и липла к пальцам. Когда Тувин закончила с первой грядкой – в ведре было полно сорняков, но спина и ноги девушки нещадно ныли. Она встала, чтобы размять спину, и осторожно потерла тыльной стороной грязных рук поясницу. Неожиданно ее взгляд упал за ограду. Там, на лугу, тот самый паренек, сверкая обнаженным торсом, тренировал жеребенка. Два совершенных существа, работающие в паре, заставляли любоваться собой. Тряхнув головой, отгоняя непрошенные мысли, доманийка, перешла к следующей грядке и остервенело взялась за работу. А потом к следующей грядке, и так, до тех пор пока ей на плечо не легла рука. Обернувшись, она вновь увидела паренька – улыбка того стала еще шире.
- Уже обед. Тебе нужно отдохнуть и поесть. Пойдем.
Она медленно встала и неуверенной походкой пошла за ним в дом, буркнув ему в спину:
- Раз уж ты тут постоянно вертишься, то почему бы тебе не представится?
Парень резко остановился и развернулся, так что она на полном ходу врезалась лбом ему в грудь. Охнув, она подняла на него свои широко распахнутые глаза и хитро улыбнулась.
- Аккуратнее надо быть, а то зашибу нечаянно.
Парень расхохотался.
- А ты не промах! У нас таких еще не было. Будем знакомы – Гай.
- Тувин. – Доманийка наконец сделала шаг назад и в сторону, плавно обходя Гая и поспешила в дом.
После обеда, она провела весь день в саду, обирая мерзких гусениц с листьев. В какой то момент ей показалось, что ее стошнит, но как раз в этот момент вновь появился Гай, чтобы позвать ее на ужин. По дороге в дом, он попытался ее приобнять и получил хороший пинок по коленке. В дом они пришли по отдельности и оба промолчали весь ужин. Когда тарелки были убраны, старушка отвела Гай в сторону и что ему сказала. Тот покраснел и выскочил из дома. После этого, Тувин не видела его больше недели. Да и потом, встречала редко – видимо парень ее избегал. Правда иногда где-нибудь посреди грядки, она находила маленькие букетики полевых цветов. Но в остальном дни для нее стали одинаковыми – прополка, поливка, гусеницы... На руках от тяпки и косы образовались затверделые мозоли. Ей хотелось смеяться в дни, когда шел дождь – тогда не нужно было хотя бы поливать грядки. Спина ныла – сказывалось постоянное напряжение. Но в целом девушка чувствовала себя прекрасно – свежий воздух, домашняя пища и физический труд, вместе заставили цвести ее щеки румянцем, а глаза – сиять живым огнем. Иногда, ей казалось, что она останется навсегда на этой ферме, и тогда она тихо плакала. Но поскольку для слез было мало времени, случалось такое редко.
Однажды, как обычно спускаясь к завтраку, она увидела у камина того самого возницу, который привез ее сюда. Он прихлебывал чай и о чем-то беседовал с бабушкой Люсиль. Ее сердце радостно забилось, но она не осмелилась прервать их разговор, и так осталась стоять на лестнице, переминаясь с ноги на ногу.
Наконец, старушка ласково посмотрела на нее.
- Ну что стоишь! Завтракай и беги собирать вещи. Пришло время возвращаться.
- О! – слов у Тувин не было. Из-за чего бы она здесь не оказалась, приняли ее хорошо, даже не спросив ни о чем. И теперь ей было грустно расставаться с фермой и ее обитателями. Но все же радость от мысли, что она вернется в Башню, вновь сможет учится, сможет касаться Источника без опаски, увидит подруг, наконец, заглушала все остальные эмоции.
Скоро собравшись, она вышла во двор, где ее уже ждали все обитатели фермы. Сердечно попрощавшись с каждым, она в последний раз обняла старушку и забралась в повозку.
- Тпру! – гигнул возница и повозка лихо тронулась с места.
Тувин радостно вглядывалась вдаль, и казалось, что дорога бежит вместе с ними. Неожиданно, позади она услышала стук копыт. Обернувшись, она увидела Гая, во весь опор гнавшего своего жеребца. Он быстро нагнал их, и, осадив жеребца, поехал рядом.
- Я не мог отпустить тебя, не попрощавшись. Возьми это на память обо мне, и знай, в следующий раз, если я увижу тебя на нашей ферме – тебе так легко от меня не отделаться. Прощай!
Он бросил ей в руки сверток и на скаку развернув коня, поскакал прочь. Тувин развернула ткань и увидела маленькую шкатулку.  Поддев ногтем крышку, она увидела браслет, из каких-то неизвестных ей камней зеленого цвета. Она запихнула шкатулку в свой узелок и улыбалась всю дорогу, до самого Тар Валона.

Лиане аж открыла рот от изумления, когда ее и Тувин отправили отбывать наказание на фермах. Это было совсем не справедливо и уж точно, она такого не заслуживала - только отрабатывала одно наказание, а теперь еще и фермы. И подумать только! Все из-за того, что она решила защитить честь Айз Седай! Но спорить с Наставницей Послушниц было совсем не благоразумно, поэтому после того, как Авиенда удалилась, Лиане мигом побежала собирать свои вещи в дорогу.
Едва девушке удалось собрать вещевой мешок, как в дверном проеме ее комнаты возникла Айз Седай, видимо, пришедшая для сопровождения провинившейся на ферму. Она была небольшого роста, но Свет!, она смотрела на Лиане так, как будто в ее росте было по крайней мере на несколько спанов больше. Она была из Желтой Айя, о чем говорила яркая желтая накидка, которую Айз Седай завязала узлом на спине. Было неуютно под ее сверлящим взглядом.
- Ну, и чего ты копаешься?,- строго спросила сестра,- не успела еще в Башне освоиться, а уже на ферму отправляешься. Создатель! Если все будут такими, как ты, то Башне придется туго.
Лиане после некоторой паузы с горечью ответила:
- Свет видит, я не хотела, чтобы так получилось. Мне хотелось поступать честь-По-чести, а тут...
Желтая перебила девушку и схватив ее за запястье потащила из комнаты вон:
- Авиенда Седай уже разобралась, хотела ты или не хотела. На фермах-то тебя научат уму-разуму. Будь моя воля, так я бы всех вас, бездельниц, повыгоняла бы. Позорите вы имя Белой Башни, да и больше ничего,- она протащила Лиане до самого выхода у площади, где на обочине стояла крытая повозка, которая явно предназначалась для путешествия на ферму.
Обе женщины быстро перемещаясь по площади и, достигнув повозки, Айз Седай резко отпустила руку Лиане, почти толкнув девушку у повозке. Она дала наставления вознице:
- Натан, смотри за этой... Дорога длинная, еще и в ночь, так что смотри, чтобы она не сбежала.
Возница на козлах поднял голову в широкополой шляпе и, теребя край седых прокуренных усов, усмехнувшись, ответил:
- Как скажете госпожа! Я уж пригляжу, чтобы доставить эту нерадивую послушницу в целости и сохранности.
Когда Желтая удалилась, возница слез с козел и, достав припрятанный табурет, поставил его так, чтобы Лиане могла легко усесться в повозку. Странно, Лиане никогда до этого не видела табурет из жести, но жест возницы все равно был весьма благородным.
«Вот здорово, что мне, наконец, попался добрый человек», - радовалась девушка, садясь в сено, расстеленное ковром в повозке.
Мысли еще не успели улетучиться, как седой ловко поставил табурет на место и сам сел обратно на козлы, но лицом обернулся к Лиане.
Он хитро посмотрел ей в глаза, теребя ус двумя пальцами. Лиане стало неловко, она отвела взгляд, а на ее лице заалел румянец. Стоило ей только это сделать, как руки возницы достали невесть откуда толстую бечевку и быстро плотно привязали лодыжку девушки в жестяному табурету, что она и охнуть не успела. После этого мужчина заправски развернулся и, взяв вожжи, причмокнул лошадям.
-Мастер возница,- Лиане, было, начала возмущаться, но седой тут же ее перебил:
-Натан. Мастер Натан, называй меня так.
-Мастер Натан,- продолжила послушница,- привязывать меня было лишним, я же не собираюсь бежать, честно!
Возница, не оборачиваясь неспешно вел повозку и только через время, когда они пересекли мост через Эринин ответил:
- Девочка, что ж ты думаешь, что я тебя такую первую везу, ну? Бывало, конечно, и всякое, что там, вообще в плачь кидались или деньги предлагали, только бы отпустили. Да я тебе так скажу: ты это все брось, оно-то Айз Седай лучше знают. А ты свое на фермах отработай да и возвращайся в Башню. Поживешь, поучишься, Свет поможет, забудется все, наладится.
Лиане слушала мастера Натана и все больше в душу к ней забиралась печаль. Ведь он был совершенно прав. Она не первая такая кого вот так, позорно, отправляли на фермы, поэтому было глупо ожидать другого отношения.
Тем временен пошел дождь. Сначала просто моросило, а когда начала сгущаться тьма, уже разыгралась настоящая гроза.
Седой прятался под плащ с капюшоном, но судя по всему это мало помогало. Лошади тихо ржали и иногда взбрыкивали, когда сверкала молния. Но в повозке было тепло и сухо, лишь дождь стучал по кожаному верху.
Сначала девушка всматривалась в окрестности, кое-где выплывающие из мрака пятна деревушек, а затем, когда совсем стемнело она задвинула полог и зажгла масляную лампу, болтавшуюся под ободом повозки.
Намереваясь немного почитать, она достала книгу о похождениях Джейина Далекоходившего, но прочитав пару страниц поняла, что тряска дороги и разыгравшаяся гроза едва ли дают сосредоточиться на чтении. Она отложила книгу и легла на спину, думая о том, как удивительно недавно происходили события, в которых участвовал Джейин, а про него уже столько написано. Ей внезапно захотелось когда-нибудь тоже стать великим человеком, великой Айз Седай.
В мечтах и грезах пришел долгожданный сон.
Пробуждение произошло внезапно. Мастер Натан отвязывал бечевку от ноги, от чего Лиане стало невероятно щекотно. Она судорожно отдернула ногу.
Возница глянул на нее и покачал головой:
- Сонное царство, ты вставать будешь или так и день проспишь? Мы-то уже на месте-никак! А ногу-то не дергай- поранишься, будет мне потом от миссис Коврин.
Из-за повозки послышался требовательный женский голос:
- Натан! Ты кого там привез, корову чтоли? Никак не справишься, ну? Или мне самой подняться и показать тебе как и что делается?
Голос мастера Натана от негодования задрожал:
- Илоиза, ну сколько тебя знаю, ну не даешь мне самому все сделать как положено,- в его руке блеснул нож и он ловко перерезал бечевку около лодыжки Лиане.
Седой обратился к девушке:
- Давай, девочка, бегом слезай, эта женщина не из тех, кто любит ждать.
Лиане на несколько мгновений замешкалась, но потом быстро подобрав книгу про Джейина вылезла к козлам и спрыгнула на дорогу с глубокими колеями от телег.
Утреннее солнце слепило глаза, было тепло и небольшие лужи уже совсем не напоминали о вчерашней буре.
Только девушка спрыгнула, мастер Натан щелкнул кнутом и повозка резко рванула обратно, в сторону Тар Валона. Лиане проводила его взглядом, щурясь от яркого солнца. Все это время хозяйка фермы- миссис Коврин разглядывала девушку:
- Ну поглядите на нее! Солнце уже высоко, а она спит на ходу,- она подошла к девушке и ощупала ее, словно курицу на рынке, осмотрев волосы и белое платье послушницы она отошла на несколько шагов назад.
Заложив руки в бока хозяйка обратилась к Лиане:
- Мы-то из тебя человека сделаем. И не таких присылали. Но я смотрю ты к труду-то не приученная, это мы исправим. Хозяйство у меня большое: и свиньи, и утки есть, и посевы... Так что человека мы –то сделаем,- немного помолчав женщина добавила,- меня зовут Илоиза Коврин. Тебе я – миссис Коврин, поняла? То, что я узнала от Авиенды Седай о тебе это то, что она тебя отправила сюда понять, будет из тебя толк или нет на время до конца лета. Так что в конце срока я отправлю в Тар Валон весточку о том, как ты ума-то и прилежания набралась.
Лиане стала против солнца и только сейчас хорошо рассмотрела миссис Коврин: она была высока, с широкой талией и большим бюстом. У нее были огромные руки, в пору настоящему кузнецу, покрытые темными волосками. Голову так же покрывали темные волосы, но уже слегка тронутые проседью, они были убраны в тугой пучок, густые косматые брови скрывали под собой карие глаза.
Она была одета в цветастое платье в закатанными вые локтя рукавами и белый передник, который был так сильно накрахмален, что при  ходьбе он моментально заламывался морщинами.
- Ну ты так и будешь меня разглядывать или представишься наконец?,- всплеснула руками хозяйка фермы.
- Простите, я... мое имя Лиане Хлорин,- девушка присела в неловком реверансе, - я из Кеймлина. А в Белой Башне побыла всего пару недель перед тем, как меня отправили к вам.
- Здесь мне важно, что ты –провинившаяся послушница, Лиане Хлорин, не более того,- остановила ее миссис Коврин,- хотя я уже вижу, что с тобой много работы предстоит, но уж лучше я этим займусь, чем кто-то...,- с этими словами она повернулась и сделав жест следовать за ней неспешно двинулась к большому двухэтажному дому.
Отперев массивную деревянную дверь, хозяйка двинулась через просторный холл. Слева на полу играли дети, совсем маленькие, а девочка постарше строго следила за ними, важно изображая из себя взрослую. Справа была гостиная. Сейчас тут никого не было, но по количеству кресел и подушек можно было понять, что тут регулярно собиралась большая семья.
Напротив входа находилась широкая парадная лестница, которая на высоте этажа расходилась в обе стороны. Миссис Коврин повела Лиане мимо лестницы по узкому коридору:
- Тут у нас кухня,- она жестикулируя начала показывать комнаты,- а дальше кладовая. Направо у нас Постирочная, а вот тут у нас большой шкаф с чистым бельем,- женщина легко открыла встроенный стенной шкаф и достала пачку свежего белья, которое дала Лиане,- на втором этаже живу я и пятеро моих детей. А вот там,- она подошла к двустворчатой двери со стеклянными вставками и открыла ее,- дом для моих «приемных» детей. Сейчас суровые времена и кормить их за просто так не могу. А вот живя у меня на ферме и работая какой-никакой кров да еду они имеют. Понимаешь о чем я толкую?,- она обернулась к послушнице,- я тебя там тоже поселю. Будешь трудиться наравне со всеми: с утра доить коров да яйца свежие в дом приносить, потом в готовке если надо поможешь, после обеда в огороде потрудишься или уборкой займешься, ну а вечером- там смотри,- она развела руками,- свободна. Но веселиться дам так, чтобы только другим не мешала, иначе,- она ткнула мясистым пальцем в грудь Лиане,- у меня тут во всем порядок. Узнаю, что хулиганить будешь или лентяйничать или еще что, порка тебе медом сладким покажется.
И так вот, в наставлениях они дошли до новой комнаты Лиане. Дверь со скрипом открылась: комната была светлой и уютной, была лучше обставлена, чем ее собственная в Тар Валоне. Окна выходили во внутренний двор. Хотя, как потом узнала девушка, по вечерам тут пахло навозом.
Перед тем как уйти миссис Коврин сказала:
- Гляди, сегодня я тебе так и быть, разрешу с дороги-то отдохнуть. Но завтра принимайся с утра за работу,- с этими словами она захлопнула дверь.
Лиане медленно опустила пачку белья на чистую кровать и села у окна. Мысли все были о Башне, о том, где сейчас Тувин и как с ней обращаются а ее ферме, долго ли ей было сказано отбывать наказание.
Этим вечером она познакомилась с родными детьми миссис Коврин: Одри, Лоли, Карой, Симом и Джо. Все они были взрослыми. У дочерей уже были свои дети, которых, вероятно, Лиане и видела утром в гостиной. НЕ смотря на возраст, сразу было видно, что мать держит всех в ежовых рукавицах.
Первая неделя работы на ферме далась Лиане очень тяжело. Не смотря на то, что девушка очень старалась, миссис Коврин была вечно не довольна ее работой: то тесто для пирога не подошло как следует, то пол блестит не достаточно...
В конце каждого дня Лиане приходила в свою комнату, едва не падая от усталости. Сил хватало лишь на то, чтобы умыться, раздеться и рухнуть на кровать. Ванна, которую удалось принять спустя еще несколько дней показалась настоящим праздником. Свободное время, о котором говорила хозяйка, казалось далекой несбыточной мечтой.
Случалось, что утром, когда все вставали с петухами, Лиане просыпала, вымотавшись за предыдущий день- тогда ее ждала порка. Миссис Коврин всегда порола всех лично и не останавливалась, пока по крайней мере три розги не будут сломаны,- после такого о работе девушка уже не задумывалась, лишь бы приложить теплую грелку к мягкому месту в конце дня.
Вот так пролетали дни и недели. Солнце сменялось дождем, день-ночью.
Однажды, уже совсем позно вечером возвращаясь в свою комнату и откинув полог постели, Лиане с удивлением обнаружила на простыне белую маргаритку. Свет! Это конечно, не букет красноцвета на праздник, но точно знак внимания, но вот от кого?
Весь следующий день девушка терялась в догадках. Это мог быть кто угодно... Хотя, наверное, приемных детей миссис Коврин не стоит брать в учет- они все работают до позднего вечера.
Через пару дней на постели опять лежала маргаритка. Теперь сердце Лиане билось часто-часто, а в мыслях был только один вопрос: кто же это? Кто?
Той ночью к девушке никак не шел сон. Она все ворочалась, куталась, но расслабиться так и удавалось.
Внезапно в окно ударился мелкий камушек. Не такой большой, чтобы разбить окно, но Лиане решила проверить откуда он. Открыв щеколду на окне, она распахнула ставни и высунула туловище почти на половину, чтобы осмотреть внутренний двор. Темная безлунная ночь все скрывала своей тенью- это было бесполезно.
-Лиане, - вдруг кто-то прошептал в темноте.
Девушка выругалась в мыслях:«Ну вот, кто бы это ни был, надо теперь спуститься и дать трепку этому наглецу. Перебудит весь двор. Чего доброго, миссис Коврин проснется, тогда всем будет жарко!»
Она быстро натянула ночной халат и зажгла лучину. Открыв дверь, она тихонько спустилась по лестнице, чтобы никого не разбудить.
Во дворе было достаточно деревьев, под которыми можно было легко спрятаться.
-Кто тут?,- тихо спросила девушка. На ее вопрос никто не ответил, лишь хрустнула ветка где-то рядом, разбудив сонную плицу, которая шумно поднялась в воздух.
Лиане всмативалась в темноту- там никого не было.
Вдруг кто-то обнял ее за плечи со спины. Девушка испугалась и естественно попыталась обернуться, но сильные мужские руки ее остановили:
- Тихо ты, глупая,- нежно и мягко произнес незнакомец.
Лиане затрясло мелкой дрожью.
- Покажись или я закричу!
-Это столь обязательно?
- Хотя бы назови себя.
- Ух ты, какая требовательная!,- одна из рук быстро вложила маргаритку девушке за ухо и внезапно  объятия растаяли, незнакомец исчез.
Лиане так и осталась стоять посреди двора. Ее так трясло, что она была готова разрыдаться. В тщетных попытках дотянуться до Истинного Источника она терпела неудачу, от чего ей становилось еще хуже.
Больше всего она боялась того, что это был кто-то из сыновей миссис Коврин- тогда прощай все мечты о Белой Башне.
Нужно ли говорить, что эта ночь была бессонной, а на следующий день Лиане всматривалась в лицо каждого юноши, который ей встречался, но безрезультатно- все они выражали безразличие.
После обеда она и еще несколько девушек под руководством миссис Коврин готовили рыбу.
Хозяйка видимо обратила внимание на отсутствующий взгляд Лиане и подозвала ее к себе:
- А ну поди сюда. Я надеюсь ты не забыла, что мы готовкой занимаемся, а не с кумушками чай пьем, а? Я тебя сейчас быстро-то в чувства приведу, - с этими словами миссис Коврин кинула Лиане за шиворот живую холодную рыбешку. Девушка от неожиданности резко выгнулась и рыбина выпала через нижние юбки на пол. Зато все мысли разом улетучились
- Простите, мадам, - Лиане присела в реверансе,- последние несколько дней я плохо сплю.
Женщина кинула тряпку на стол, с которой возилась, вытерла руки и осмотрела лицо девушки, отодвинула веки, заглянула в горло:
- Похоже девочка, ты просто вымоталась. Дам-ка я тебе завтра выходной, а на будущее нужно будет тебе меньше работы. Столько ты явно не тянешь. Да и мне  не нужно, чтобы ты совсем свалилась.
Весь следующий день Лиане намеревалась провести в своей комнате за чтением книг. Так она и сделала. После полудня удобно устроившись на кровати, она полностью погрузилась в чтение, как вдруг еле слышно за дверью заскрипели половицы.
Девушка аккуратно отложила книгу и подошла к двери, прислушиваясь. Половицы перестали скрипеть, а через мгновение под дверь кто-то подпихнул кусочек бумаги.
Лиане подняла бумагу и прочитала написанное:
Жду тебя сегодня вечером после заката на старой мельнице
И вместо подписи нарисована маргаритка.
«Неужели мне назначили свидание»,- мечтательно подумала девушка, прижав листок к сердцу.
В назначенный час мельница пустовала. Лиане уже начала было себя ругать за наивность и собралась уходить, но тут почувствовала, что на мельнице есть еще кто-то. На этот раз у девушки была с собой припасена лампа, которую она тут же зажгла. Света лампа давала намного больше, чем лучина, поэтому она без труда рассмотрела мужской силуэт, притаившийся в полутени.
- Ну вот, ты меня раскрыла, - на свет вышел высокий молодой мужчина широкой кости, с соломенными волосами и виноватым взглядом. Это был младший сын миссис Коврин- Сим.
У Лиане все похолодело внутри.
- Только не ты! Если твоя мать узнает, что  ты назначаешь свидания  послушнице, не видать мне больше Белой Башни.
- Не боись, глупая, - Сим сделал шаг навстречу,- я уже давно взрослый и сам решаю, как мне поступать.
Лиане отстранилась:
- Ты не понимаешь! Твоя мать и так очень строга ко мне,  а после этого она и вовсе не допустит, чтобы я вернулась в Тар Валон.
- А я не думал, что ты такая трусиха, но до чего же хорошенькая!,-  Сим подбежал к девушке и закружил ее в своих объятиях, а потом резко наклонил и нежно поцеловал в губы.
У Лиане от удивления глаза вылезли из орбит, но через несколько мгновений она обмякла и полностью повисла на руках Сима.
Когда он отпустил ее, она помедлила а потом промямлила:
- Ты понимаешь что это конец? Мне- конец!
Сим улыбнулся в ответ:
- Не бойся, я этого не допущу,- и с этими словами его фигура растворилась во мраке.
В душе Лиане боролись смешанные чувства. С одной стороны Сим, а с другой стороны его лютая мамаша, кот которой зависит судьба девушки.
Сначала Лиане решила бороться с возникнувшими чувствами, но со временем это стало делать совсем тяжелою
Сим и Лиане с того вечера стали встречаться тайком, на старой мельнице почти каждый вечер. Работа на ферме уже не бела столь изнурительной, как раньше да и миссис Коврин стала хвалить девушку, чего раньше не бывало.
Лето приближалось к концу. Уже созрели злаки и ночи стали прохладнее. Миссис Коврин сидела в гостиной перед камином и писала письмо:

Да осияет Вас Свет, Авиенда Седай!
Пишу Вам сообщить о послушнице Лиане Хлорин, которая находится у меня на перевоспитании. Девочка справляется хорошо, стачала, конечно, ленилась, но моими усилиями теперь хорошо ведет хозяйство, нрав свой поумерила.
Только одна напасть: сын мой младший, Симон, увлекся этой послушницей и боюсь я, что это всерьез. Поэтому я отправляю его в Тар Валон на обучение. Единственно, прошу Вас, чтобы виделись эти двое не очень часто, не мешали друг другу  сосредоточиться на самом главном- на обучении.
Со Светом в сердце, всегда Ваша,
Илоиза Коврин, владелица фермы
«Пастушья Сумка»

Вечером того же дня она отправила письмо в Тар Валон.


Лиане отдыхала в совей комнате. Сегодня они увидятся с Симом в последний раз. Завтра Лиане отправляется в Тар Валон или домой, если миссис Коврин решит, что она не достойна продолжения обучения. Ее мысли прервала хозяйка фермы, вошедшая в комнату:
- НУ что девочка, можешь собираться. Завтра я тебя отправляю обратно, в Белую Башню. Я считаю, что ты хорошо потрудилась и заслуживаешь возвращения к занятиям, - с этими словами она тут же удалилась.
Лиане не знала, как себя вести: то ли радоваться, то ли плакать. «Значит она не знает про меня с Симом»,- решила она.
Этим вечером, как обычно, Лиане пришла на мельницу, но в этот раз Сим уже был там. Он сидел на ступенях, обхватив голову руками. Когда девушка вошла, Сим вскочил и несколько раз поделил комнату шагами, затем обнял Лиане за плечи и с трепетом в голосе произнес:
- Знай, я уже все решил. Я тут не смогу жить вот так, без тебя. Я поеду с тобой, в Тар Валон!
- А как же мать, ферма?
- Они и без меня справятся...
- Но я же всего послушница, я не смогу быть с тобой рядом...
Сим перебил девушку:
- Я найду способ!
Он крепко обнял Лиане. У обоих в душе было смятение и тревога.
Возвращаясь домой Сим думал, как сообщит матери об отъезде. Войдя в дом он обнаружил ее у камина. Он постоял несколько секунд и набрал воздуха в грудь:
- Мама, я уде все решил. Завтра уезжает Лиане, я не могу без нее, я отправляюсь с ней.
Ответом была лишь тишина.
- Что, ты даже ничего не скажешь, не остановишь?
Миссис Коврин обернулась к сыну:
- Неужели думаешь, я буду противиться счастью сына? Если Свет желает, чтобы вы были вместе, так тому и быть! Я уже упаковала твои вещи, завтра ты едешь с ней в Тар Валон и будешь учиться на Стража.
- Но как же так? Ты же никогда не поддерживала моих любовных похождений!
Лицо миссис Коврин побагровело. Она стукнула кулаком по быльцу кресла:
- Довольно! НЕ заставляй меня жалеть о своем решении! Ступай!
Она махнула рукой и приняла ту же позу, что и до появления Сима.
Утро было прохладным. Лиане на скорую позавтракав, куталась у дороги в тонкий плащ. Сегодня она опять одела белое платье послушницы, но радости не было- она попрощалась со всеми, но вот Сима нигде не было.
К крыльцу вышла хозяйка фермы и принесла Лиане узелок с едой в дорогу.
- Я же тебе говорила, что из тебя будет толк,- улыбнулась она.
- Миссис Коврин, я хотела бы попрощаться с Симом, но я не видела его все утро. ВЫ не знаете где  он?
- А он что, тебе ничего не сказал? Он же едет с тобой, девочка, в Тар Валон! Я его отпустила.
- Как??
- Ну как-как... ты же не думала, что я не узнаю, что между вами.... Связь. НЕ хочу мешать счастью сына. Если Свет желает, чтобы выбыли вместе, да будет так!
Лиане открыла рот от удивления, но только она отблагодарить миссис Коврин, как из-за угла показалась повозка, которая остановилась возле входа на ферму.
Девушка смотрела то на повозку, то на миссис Коврин, но тут из глубины повозки высунулось довольное лицо Сима:
- Ну так мы едем или как?
Сердце Лиане ликовало. Она уже не помнила как попрощалась с хозяйкой и как села в повозку. Ей не пришлось выбирать- это главное. А в впереди ее ждала новая жизнь.

  - Ах, ты, троллочий выкидыш. Если хоть одна живая душа узнает о том, что тут произошло, то, клянусь Создателем, Я лично разобью твою никчёмную голову об эту самую стену.
Иди отсюда и постарайся попадаться мне больше на глаза, - гневно сверкая чёрными глазами, произнесла Риттинда. Говорила она свистящим полушёпотом, хотя ей очень хотелось кричать. Мальчонка лет десяти затравленно смотрел на неё, болтаясь почти под самым потомком старенького полуразвалившегося сарайчика. Шайнарка резко отпустила потоки, удерживавшие паренька, и тот шлёпнулся вниз. Падение смягчило сено, ещё недавно бывшее роль ложа.
  Рита сама не знала на кого именно она сейчас больше злится, на Нэйса, ушедшего, как только получил своё, на этого размазывающего по лицу сопли и слёзы малолетнего недоросля, на Айз Седай, уже пятый месяц держащие её тут или же на себя за то, что поддалась уговорам и ухаживаниям деревенского ловеласа. Поддавшись  своим мрачным мыслям, она чуть не упустила момент, когда нелепо стриженый мальчишка собрался выскользнуть из сарая.
  -  Стоять, - ледяным голосом произнесла Риттиндаа и, наполнив себя сладостью саидар, вновь поймала вконец перепуганного ребёнка. Путами из Воздуха, - Я тебя ещё не отпускала.
  Тут девушку посетила  шальная мысль. Примерно год назад, она убиралась в покоях Красной Айя и стала свидетелем одного интересного разговора. Две Айз Седай разговаривали о запретных плетениях. Старшая из них показала второй одно из них и назвала его Принуждением. По её словам накладывать его следовало очень осторожно, чтобы не превратить жертву и безмозглую марионетку. Ехидно улыбнувшись шайнарка вплотную подошла к мальчику и взяла на всякий случай его голову в руки.
  - Осторожно, говорите. Я буду очень осторожна, мне не нужны лишние подозрения, - бормотала Послушница сплетая сложное кружево из всех пяти стихий.  С максимальной осторожностью она опустила плетение на голову недоросля и, глядя в его глаза, в которых ужас внезапно сменился благоговением, спокойным, почти ласковым, голосом произнесла, - Ты ничего сегодня не видел, ни за кем не следил. Ты весь вечер провёл на соседнем пруду, ловил головастиков и пугал цапель. И самое главное, меня  ты сегодня вообще не видел и Нэйса тоже. А сейчас ты пойдёшь  к воде и наберёшь полную шапку  головастиков. Только там ты очнёшься.
  Рита отпустила Источник и убрала руки с коротко стриженой головы и, оправив на ребёнке рубаху,  слегка подтолкнула того к выходу.  Придурковато улыбаясь, мальчонка радостно выскочил из сарайчика, а девушка  радостно запрягала, как только за ним закрылась дверь.
  - Хороша же я была со своими угрозами. А вот теперь он уже точно никому ничего не расскажет. Какое полезное плетение, однако. Надо теперь поскорее разыскать Нэйса и подправить ему воспоминания. А то чего доброго он разболтает обо мне своим дружкам. Мне такая слава уж точно не нужна.
С этими словами, довольно улыбаясь сама себе, Риттинда выскользнула в сумерки и поспешила в сторону нового сеновала, на котором, как она знала, любил отсыпаться её недавний любовник. Не то, чтобы ей не понравилось,  в целом  всё было очень даже неплохо. Всё испортил именно уход деревенского дамского угодника. Куда-то мгновенно пропали  ласковые слова и наружу вылезли грубость и наглость. Раз уж ничего нельзя было поправить, шайнарка решила сделать все, чтобы ни у кого кроме неё самой не осталось воспоминаний об этом злополучном вечерке.

Зое не помнила, как добралась до своей кельи в покоях Послушниц. Пелена слез застилала глаза, а мысли метались как птицы в клетке. Разочарование, вызванное словами Норы, и злость из-за неожиданного наказания за столь малую оплошность, были самыми горькими переживаниями, какие ей когда-либо выпадало пережить до сих пор.
Наспех побросав на расстеленный на кровати плащ свои нехитрые пожитки, состоящие из швейных принадлежностей, гребешка для волос, нескольких смен белья и еще одного белоснежного платья, иллианка связала концы плаща узлом и, подхватив получившуюся котомку, не оглядываясь, вышла прочь. Несмотря на усталость, уснуть она бы сейчас не смогла.
Плохо осознавая, куда направляется, Зое очнулась только на массивных ступенях у главного входа. Даже в столь ранний час площадь была заполнена людьми. Кто-то ожидал, когда откроются двери в Приемный покой, чтобы обратиться с просьбой к Айз Седай, кто-то просто шел мимо по своим делам. В толпе слышались выкрики торговцев горячими пирожками и холодной водой. Зое вспомнила, как впервые оказалась на этих ступенях и сердце ее сжалось. Это было совсем недавно, но она уже стала чужой в этой безликой толпе перед ней.
Перехватив сердитый взгляд гвардейца, направляющегося к ней с явным намерением затолкнуть ее обратно за массивные двери, она юркнула обратно и с колотящимся сердцем бросилась в покои Послушниц.
Там ее уже ждала сердитая служанка, зевающая во весь рот.
- Всё бегаете и бегаете. Людям спать не даёте! А я ищи тут вас. Как будто делать мне больше нечего! А! И вещички уже прибрала?! Ну-ну! Иди за мной.
Через неприметную калитку в стене, окружающую территорию Белой Башни, служанка вывела хранившую молчание девушку в город и вскоре они, всё так же молча, миновали широкий проем в высокой полукруглой стене, выдающейся в реку. Зое с тоской посмотрела на раскинувшуюся перед ней круглую гавань. Вдоль пристани стояли многочисленные суда, и ей захотелось, чтобы одно из них увезло ее домой в Иллиан. Зое казалось, что сейчас она бы даже была рада оказаться рядом с портовым служащим в Благоухающем квартале, чем с этой угрюмой служанкой в этой живописной гавани.
Тряхнув кудряшками, она всё же обратилась к служанке:
- Зачем мы здесь? Я думала, меня отправляют на ферму. Наверное, нам лучше выйти к одному из мостов?
- Что для тебя лучше, другим-то поболее известно, - огрызнулась служанка и махнула рукой какому-то мужчине в маленькой лодочке. Тот перепрыгнул на сушу и, прежде чем подойти к ним, сплюнул себе под ноги. Зое охватили неприятные предчувствия, но она старалась не выдавать своего смятения.
- Свет! Это вот эту замухрышку к нам определили что ли? Что вы там с ума посходили что ли? Да она у нас и недели не протянет! – Он еще раз сплюнул себе под ноги и, не дав служанке заговорить, развернулся и направился к своей лодочке. – Не отставай! А то пойдешь за мной пешком по берегу. – Бросил он через плечо, видимо обращаясь к Зое.
Затравленным взглядом девушка посмотрела в лицо обомлевшей служанки, но не найдя в нем поддержки или утешения, распрямила плечи и поспешила к лодочке. Мужчина, по внешнему виду напоминавший рыбака (На это указывали многочисленные рыбьи чешуйки, приставшие к коже и одежде. О запахе, исходившем от него, она старалась даже не думать.), уже отвязал веревку и уперся веслом в пристань, чтобы отчалить, когда Зое, растеряв остатки гордости и самообладания, на полном ходу прыгнула в лодочку.
Лодочка заскользила по воде, ловко лавируя между судами и кораблями, прежде чем вышла из гавани. Они плыли на юго-восток, и Зое устроилась на носу лодочки, чтобы не видеть, как удаляется столп Белой Башни. «Точнее, как я от него отдаляюсь», горько подумала она и украдкой стерла слезу. «Рыбак», как она его мысленно окрестила, мерно работал веслами и был не очень-то разговорчив, за что она даже была ему благодарна.
Ближе к обеду, «Рыбак» стал загребать ближе к берегу и вскоре причалил у лесной опушки. Решив, что он хочет подкрепиться, Зое пожалела о том, что не заглянула на кухню перед отъездом, и осталась сидеть в лодочке. На то, что «Рыбак» поделиться с ней своим обедом – она и не рассчитывала.
Тем временем, он выскочил из лодки прямо в воду и ухватился за борт.
- Эй! Чего расселась? Выходи и помогай ... или не мешай, хотя бы, - добавил он, оглядев ее еще раз.
Зое задрала юбку повыше и спрыгнула в холодную воду, тоже ухватившись за борт, чтобы помочь выволочь лодку на берег, но «Рыбак» издал какой-то горловой звук и с такой силой налег на лодочку, что Зое не то, что помочь – на ногах едва смогла устоять.
- Ох, намаемся мы с тобой. – Укоризненно сказал он и пружинистым шагом двинулся в лесную чащу. Схватив котомку, Зое припустила за ним.
«Бегает он почище Наставницы послушниц!», сокрушалась она мысленно, пыхтя позади него. Вертевшиеся на языке вопросы и едкие замечания о гостеприимстве, Зое предпочла проглотить. Вскоре она поняла, что лесная чаща оказалась на самом деле небольшой рощицей, за которой раскинулась огромная ферма. Дом из красного кирпича возвышался над другими  постройками. По двору бегали собаки, и пара жирных котов, не мигая, следила за ними с высоты забора. Судя по визгу – на заднем дворе располагался свинарник. Со всех сторон ферму окружали засеянные поля и зеленые пастбища, на которых паслись лошади. Зрелище было умиротворяющим и ужасающим одновременно. «Надеюсь здесь не все такие, как этот «Рыбак»!», подумала Зое и направилась к воротам. Там ее уже ждала высокая и стройная женщина в синем платье с укороченной юбкой. Приглядевшись, Зое мысленно застонала: ко всем ее бедам, хозяйкой фермы оказалась тайренка.
Тем временем, женщина оценивающим взглядом изучала Зое, словно мысленно взвешивая и обмеряя ее. Ехидный огонек вспыхнул в ее глазах, когда послушница раскинула перед ней юбку в реверансе.
- Так-так. Вот значит, какими теперь стали послушницы. – Бесцеремонно схватив Зое за запястья, она развернула ее руки ладонями вверх и хмыкнула при виде кровавых мозолей от лопаты и обломавшихся грязных ногтей. - Что, вас теперь даже платья стирать не учат? Свет! Куда катиться этот мир?! Ладно, идем за мной. Жак – ты свободен до вечера.
Зое посмотрела на свое платье и охнула. Она совсем забыла умыться перед тем, как покинуть Башню. И, конечно же, даже не догадалась сменить платье. Какой стыд!
- Зое Росидо, если я правильно поняла? Ил-ли-ан-ка, - медленно протянула хозяйка фермы, толкнула калитку перед собой и направилась через широкий двор к дому. – Меня зовут Элая. С этого дня ты полностью в моем распоряжении. Первым делом ты умоешься и отстираешь это платье. Но здесь ты будешь носить другую одежду. Ты найдешь всё необходимое на кровати в своей комнате. Каждое утро ты должна будешь кормить кур и свиней. Затем чистить свинарник. Потом прополка грядок. Их не много, и тебе как раз будет хватать времени, чтобы управиться, перед тем как настанет пора помогать в доме и на кухне. Раз в три дня ты с рассветом будешь отправляться к реке, где наши рыбаки потрошат пойманную рыбу. Думаю, на твоей тарелке в Башне не раз оказывалась речная рыба – теперь ты будешь знать в лицо тех, кто ее ловит и потрошит, и даже сама сможешь поучаствовать. Вот твоя комната. Но не думай, что сможешь тут прохлаждаться. Даже в дождь на моей ферме есть чем заняться, и я прослежу, чтобы ты не скучала. А пока делай, что тебе сказано и приходи на кухню. Голодом тебя морить никто не собирается. Да, и еще. Больше ни каких реверансов. Всё поняла?
Зое растерянно посмотрела в глаза Элаи, потому что, войдя в меленькую комнатку, она увидела за его окном огород. Он был огромен. «Это вот это поле она называет «немного грядок»? Свет! Я не протяну здесь не то, что недели - дня!»
- Всё понятно, госпожа Элая. – Колени иллианки привычно согнулись для реверанса, но она вовремя спохватилась и выпрямилась.
- Хорошо. Я не знаю, чего ты там натворила, раз тебя отправили сюда. Но я тебе обещаю, что через два месяца на моей ферме, прежде чем вновь это сделать, ты подумаешь дважды. – Тайренка развернулась на каблуках и вышла из комнаты.
Зое села на кровать, закрыв глаза. По щекам потекли слезы. Она встала, чтобы умыться и увидела свое отражение в зеркале. Глаза красные, нос распух. На щеках и шее мазки глины. Волосы спутаны.
- Так не годиться. Не удивительно, что «Рыбак» назвал меня замухрышкой, а госпожа Элая вообще посчитала меня неизвестно кем. Я должна взять себя в руки, - сказала она своему отражению и стала приводить себя в порядок.
Вскоре она уже была на кухне в синем платье по тайренской моде простолюдинок. Кожа от него зудела еще больше, чем от шерстяного платья для послушниц. Волосы она аккуратно спрятала под косынку и, если не считать красных глаз, больше не напоминала грязнулю, прибывшую сюда всего несколько часов назад.
- Хоть на человека стала похожа. – Одобрительно хмыкнула хозяйка. – Садись, ешь. Сейчас для тебя исключение, но начиная с сегодняшнего ужина – не опаздывай. Здесь все вместе едят в одно и тоже время. С остальными я познакомлю тебя вечером, но не вздумай строить глазки или тем более заводить шашни с мужиками у меня под носом. Узнаю – высеку. – Элая говорила так обыденно, что Зое сразу же ей поверила, втайне радуясь тому, что «с мужиками шашни разводить» она бы не стала даже под угрозой смерти. 
После еды, Зое отправилась в пристойку с топчанами и корытами и, натаскав воды, принялась отстирывать свое платье. Изодрав кожу на пальцах, она всё таки отстирала красные мазки глины и, развешав платье, поплелась подальше от дома. Госпожа Элая больше не давала заданий на сегодня, но предупредила, что свободное время лучше потратить на изучение фермы. Она сказала, что «и без провожатых не заблудишься, чай не совсем дура».
Зое нашла в конце огорода выгребную яму, в которую ей придется два месяца таскать навоз и сорняки, чтобы потом из этой чудовищной смеси получился перегной. Плюнув в яму, девушка пошла дальше. Она нашла сарай с вилами, лопатами, граблями, тяпками, ведрами и прочим инвентарем, каждый из которых за два месяца ей придется взять в руки, а пока она с отвращением прикрыла дверь. Исследовав конюшни, она, зажав нос, заглянула в свинарник и отпрянула. С горечью она вспомнила о своем желании оказаться в Благоухающем квартале Иллиана. «Пожалуй, твоя мечта сбылась, козлом целованная дура!», обругала она себя и направилась к курятнику. Птицы разлетались от нее в разные стороны, а петух угрожающе надвигался на нее, пока она не  выскочила вон. Напуганная и вся в перьях.
Выругавшись, Зое вышла за ворота и направилась к реке, чтобы увидеть место, где ей придется потрошить рыбу. На берегу действительно оказалось несколько высоких столов, сбитых из крепких досок. Принюхавшись, Зое удивилась – едкого запаха рыбы почти не ощущалось. Она провела рукой по столу и обнаружила, что он был удивительно чистым. Позже она сама будет  вычищать эти столы песком и таскать воду прямо из реки, чтобы смыть кишки и чешую и со стола и с песка под ними. А потом еще и собирать все рыбьи отходы в мешки, чтобы их отнесли на еду свиньям.
Просидев на берегу до вечера, Зое во время спохватилась и успела вернуться в дом как раз, когда последний работник занял свое место за общим столом.
Хозяйка фермы представила ее всем и назвала своих помощников по именам. Зое отчаянно стеснялась и не запомнила и половины, но старалась быть вежливой. Куски застревали у нее в горле, и она, извинившись, пробралась в свою  комнату, чтобы забыться неспокойным сном.
Госпожа Элая покачала головой, когда заглянула в ее комнату перед сном и прикрыла окно. К утру свежий ветерок станет довольно прохладным – ей еще не хватало, чтобы эта девочка заболела.
На следующий день для Зое началась новая жизнь. Она вставала с рассветом, торопливо запихивала в себя завтрак и выходила во двор, где на отдельной плите готовила жуткое варево для свиней. Затем тащила тяжелые кастрюли в свинарник и вываливала их содержимое в корыта. Через пару недель ее даже перестало мутить от запахов и мерзкого зрелища.
Дальше она пробиралась в курятник и быстро, чтобы петух не успел ее клюнуть разбрасывала зерно и меняла воду в чашках. Со временем, она поняла, что чем спокойней себя ведет, тем меньше на нее реагирует петух. А куры бегут к ней и хлопают крыльями не потому, что хотят ее клюнуть, а потому что у нее их еда. Зое даже научилась искать яйца и  относила их кухарке, которая за это иногда совала ей пряники. Их было так приятно жевать по дороге к реке, что Зое почти забывала о том, что когда последняя крошка будет ею слизана с пальцев – ее желудок взбунтуется при виде еще трепыхающейся рыбы, которой рыбаки вспарывают животы и выпускают внутренности наружу. С начало робея, Зое тихо приближалась к ним и, взяв нож, тоже начинала требушить рыбу. На второй же день, кишки выплеснулись прямо ей под ноги, забрызгав платье. Едва не расставшись с содержимым своего желудка, Зое зареклась в следующий раз принести с собой лохань. Постепенно, глядя на нее, рыбаки тоже притащили старые ведра или корыта. Теперь уборка на берегу превратилась для Зое из мучительного промывания водой песка в мытье этой нехитрой утвари в реке. Рыбаки больше не посмеивались над ней, и она тайно праздновала маленькую победу.
К концу своего пребывания на ферме, Зое загорела, а светлые локоны выгорели на солнце и стали почти белыми. Кожа рук загрубела и девушка поняла, что теперь, даже часами просиживая на грядках, не устает так, как прежде. Теперь она успевала еще и лошадей чистить, подолгу расчесывая их гривы. Теперь она воочию убедилась, почему тайренские скакуны считаются одними из лучших.
Зое многому научилась и многое узнала, поскольку многочисленные торговцы рекой стекающиеся к их ферме, приносили ее хозяйке не только доход, но и новости из мира.
Когда однажды госпожа Элиа объявила о том, что завтра с очередным торговым обозом, Зое отправляется обратно, послушница просто кивнула.
- Надеюсь, мое пребывание здесь не слишком вас обременило, госпожа Элиа. Будьте уверены, что теперь я не дважды, а трижды подумаю, прежде чем совершу что-то, из-за чего вновь смогу оказаться здесь. – Секунду обе смотрели друг другу в глаза, а потом одновременно рассмеялись. Лед между ними растаял окончательно.
- Ты оказалась не такой уж неженкой и замухрышкой, как мне показалось в самом начале. Но я тоже надеюсь, что больше не увижу тебя здесь. Прощай.
Тайренка как обычно развернулась на каблуках и вышла прочь. Рабочие, собравшиеся в кухне к ужину, весь вечер потом подшучивали над Зое, уговаривали ее остаться и заверяли, что будут поджидать ее в гости в ближайшее же время. Зое хохотала вместе со всеми, а сама втайне думала, что больше никогда не станет есть речную рыбу.
Утром ее никто не вышел провожать – все были при деле, а слова прощания были сказаны еще с вечера. К вечеру следующего дня Зое уже была в Белой Башне.

После изнурительного копания ямы в садах все тело болело, а голова была как будто чугунная. Но вставать пришлось рано. Повозка уже была готова, и у Элоэн возникло чувство, что она покидает Башню навсегда. Как бы не были тяжелы ее будни здесь, но Белая Башня все-таки стала ее домом.
Отгоняя мрачные мысли, Элоэн решила, что вернется, во что бы то ни стало. Хотя все и говорят, что фермы это тяжелое испытание, она не сбежит, иначе зачем тогда вообще пытаться стать Айз Седай, если бежишь от первых трудностей.
Повозка ехала довольно долго. Но вот уже впереди показался двухэтажный дом, довольно большой, видимо здесь жила многочисленная семья.
Навстречу ей вышла симпатичная женщина средних лет. Первое, что бросилось в глаза – это белоснежный передник и светлые, песочного цвета волосы. Лицо было спокойное, но в уголках глаз как будто затаилась улыбка. Двигалась она плавно, будто совершала танцевальные па.
Присев в легком реверансе Элоэн представилась: - Да осияет вас Свет! Меня зовут Элоэн Голдвин, меня отправили сюда...
- Да я знаю. Мне уже сообщили... - не успела она договорить, как из дома выскочили два совершенно одинаковых мальчика лет шести. Взяв Элоэн за руки с обеих сторон, они повели ее в дом, ни на секунду не умолкая, как две маленькие птички: - Мы покажем тебе комнату, она на втором этаже, мы срезали для тебя цветочки.
Тут они услышали тихий голос матери: - Питт, Грейзи идите пожалуйста в сад, и доделайте то, сто я вам поручила. – Мальчишки стремглав бросились выполнять задание, как будто за ними гналась орда троллоков, даже ни разу не оглянувшись.
Элоэн с удивлением посмотрела на их мать Женщина как раз входила в дом. Кажется, они боялись ее как огня.
- Извини за это, - сказала она с любовью посмотрев вслед мальчикам. – Из-за них я даже не успела представиться. Меня зовут Гретта Гойл. Хорошо, что тебя прислали ко мне, дочери уже выросли, вышли замуж, и теперь они редко ко мне приезжают, а ферма большая, рук не хватает. – Хотя она казалась тихой и спокойной, но Элоэн поняла, что все хозяйство, да и детей госпожа Гретта держала в твердых руках.
Госпожа Гретта не стала терять времени зря, показала Элоэн ее комнату, и велела быстро переодеться и спуститься вниз.
Впереди Элоэн ждали часы утомительной и однообразной работы. Вырвать сорняк, который казалось намертво врос в землю, положить в ведро и все это под палящим солнцем. Монотонная работа  оставляла много времени для мыслей, а они все время возвращались в Башню. Элоэн даже не подозревала, что так привязалась к этой суровой и почти лишенной радости жизни.
Солнце начало клонится к закату, спину ломило, а разогнуться казалось невозможно. Но вот, в конце концов, работа была закончена, Элоэн утерла пот со лба, и, сложив, инструменты на место, пошла к дому. Хотелось лечь прямо на землю, и заснуть навсегда, чтобы не чувствовать свое тело.
Дни проходили за днями, и каждый из них был похож на другие. И постепенно Элоэн втянулась в такую жизнь. Руки, шея и лицо загорели, она даже немного похудела, потому что обычно вечером у нее оставались силы только на то, чтобы умыться и лечь спать. Госпожа Гретта давала ей все новые поручения.
Элоэн теперь понимала, почему девушек отправляют на фермы, именно тут становится понятно, кто выдержит, а кто нет, кто заслуживает того, чтобы стать Айз Седай, а кого отправят домой. Невозможность коснутся Источника сводила с ума. Но с другой стороны это дисциплинировало Элоэн, закаляло характер.
Но вот однажды госпожа Гретта подошла к Элоэн и сказала, завтра за ней придет повозка. Элоэн готова была скакать от счастья. Но сдержала себя, и невозмутимо поблагодарила женщину за новость. Но, кажется Гретта все же заметила реакцию Элоэн, уж она то знала, что это значит для нее. И, усмехнувшись, направилась в дом.
Вот, наконец, повозка приехала, и Элоэн попрощалась с Греттой, и мальчиками, которые на прощание подарили ей простенький букетик. Элоэн улыбнулась и поняла, что будет скучать по этой ферме. Она многому здесь научилась, и теперь по другому смотрела на некоторые вещи, но осознание всего этого, скорее всего, придет к ней позже. И она поднявшись в повозку знала, что теперь все будет по другому.

Повозка плелась весь день, и на ферму прикатила уже за полночь. Элиан подозревала, что если бы она и её конвоир ехали верхом, то сократили время поездки как минимум раза в два, а то и три, но верхом ехать никто не предложил, а обращаться с этим вопросом к вознице она посчитала ниже своего достоинства. Возница был улыбчивым мужчиной в возрасте, при встрече тепло поприветствовавшим послушницу, но та лишь смерила его презрительным взглядом, прежде чем сесть в повозку. Под этим взглядом возница сник и больше общаться с девушкой не пытался. Как, впрочем, не предлагал ей ни поесть, ни попить, а взять что-то с собой девушка не догадалась.
На ферме их ждали, несмотря на поздний час. Возница оказался братом хозяйки фермы, та обняла его и отправила на кухню, перекусить, прежде чем заняться новоприбывшей. Девушка решила сразу показать, кто здесь главный и кто владеет ситуацией, поэтому выпрямив затёкшую от долгой поездки спину, она властным голосом сказала:
- Моё имя – Элиан Даганред. Я принадлежу к одному из славнейших родов Кайриэна, и требую к себе надлежащего почтения. А теперь принесите мне воды, этот... человек даже не догадался взять с собой попить в столь далёкий путь. Не говоря о том, что мне необходимо умыться, поэтому вода должна быть тёплой.
Женщина упёрла кулаки в бока, наклонила голову и насмешливо посмотрела на девушку. Нос у неё был с горбинкой, черты лица резкие, а взгляд пронзительный.
- Так-так, дворянка, значит. Ну ничего, я из тебя дурь-то повыбью.
Элиан нахмурилась.
- Эй, ты меня не слышала? Я сказала...
- Нет, это ты послушаешь, что я скажу! – хозяйка подошла поближе и наставила на кайриэнку палец. – Меня зовут Кларра Гейббл. Никто и никогда на моей ферме не смеет так со мной говорить. Это ты будешь обращаться ко мне с надлежащим почтением, поняла, девчушка? Бывали на моей ферме и Айз Седай, не чета тебе.
Пару секунд девушка рассматривала женщину, потом с размаху влепила ей пощёчину, и выплюнула одно только слово:
- Чернь.
***
Когда Кларра с ней закончила и ушла, у Элиан не было даже сил, чтобы всхлипывать. Слёзы просто катились по её лицу, капали на обнажённые ноги. Проклятая женщина даже не удосужилась отвязать руки послушницы от оглобли, возле которой порола её, и теперь девушка сидела на холодном полу амбара совершенно голая, рагневанная и униженная. К чести Элиан сказать, она дралась как дикая кошка. Чтобы скрутить её, понадобилась хозяйка, её брат, да разбуженный конюх.
- Дырки сама поутру зашьёшь, - сказала Кларра, бросая перед уходом одежду девушки на пол. Но одеться всё равно не было никакой возможности: руки были привязаны крепко.
Внезапный шорох вызвал к жизни целую толпу мурашек, а распалённое сознание нарисовало ужасные картины. Но это был всего лишь конюх. Он робко подошёл к Элиан, сопровождаемый её ненавидящим взглядом, и перерезал верёвки, стягивающие запястья.
- Отвернись, - бросила она мужчине и быстро натянула на себя сорочку и платье, когда тот встал к ней спиной. Пытаться привести себя в порядок без воды и зеркала было бессмысленным, но Элиан всё же пригладила руками волосы.
- Меня зовут Джим. Ты... ты не сердись на госпожу Кларру. Она такая, только если себя с ней вести неподобающим образом. А кто к ней с уважением, так с теми она добрая...
- Заткни свой рот, деревенщина, - отрезала кайриэнка. – То, что ты разрезал мне верёвки, не даёт тебе права заговаривать со мной первым. Я всё ещё высокородная дворянка, несмотря на этот... этот акт надругательства надо мной. Знай своё место.
Парень поджал губы.
- Зря ты так. Я ж тебе добра желаю. Я слышал, что ты здесь на два месяца. Это долгий срок, а у госпожи Кларры рука крепкая. Она будет пороть тебя каждый вечер, а с утра будет заставлять работать, как другие.
- Я убью её, - удивительно спокойным голосом ответила Элиан, от которого пробирал мороз по коже.
Джим пожал плечами.
- Как хочешь. Пошли, госпожа Кларра сказала показать тебе твою комнату.
***
Комната оказалась маленькой каморкой за конюшней. В ней еле как поместилась узкая жёсткая кровать, накрытая рогожей. На кровати валялся узелок, взятый Элиан из Башни. Больше ничего в комнате не было.
- У вас все послушницы так живут, - спросила Элиан, поворачиваясь к Джиму.
- Ты первая. Остальные, что были до этого, жили в доме. Но им хватало ума с самого начала вести себя почтительно. И уж никто не поднимал руку на госпожу Кларру. Наверное, никогда в жизни.
Элиан села на кровать.
- Уходи. И скажи этой твари, своей госпоже, что она может убираться в Бездну Рока. И если ей дорога её шкура, пусть именно так и сделает, потому что иначе я найду её и убью всё равно.
***
Джим был прав. Поначалу Кларра порола Элиан каждый вечер, а утром розгой выгоняла работать в поле. Сама хозяйка трудилась наравне со всеми, и всегда рядом с кайриэнкой. Когда девушка уставала и переставала работать, Кларра не стеснялась протянуть её поперёк спины.
Несмотря на грубость, Джим был добр к послушнице. Он разговаривал с девушкой, приносил ей еду.
Однажды вечером Элиан чистила овощи на кухне, когда в помещение вошла Кларра. Она не глядя на кайриэнку стала делать какие-то свои дела. Ненависть вспыхнула в сердце послушницы с новой силой. Судорожно сжав в руке нож, она приблизилась к хозяйке со спины и замахнулась в тот момент, когда та повернулась лицом к девушке. В глазах Кларры Элиан прочла разом всё: строгость, жалость, грусть, надежду. Она не боялась занесённого ножа. Со сдавленным хрипом кайриэнка выронила нож и отступила. Хозяйка продолжала спокойно наблюдать. В ужасе от того, что только что чуть не совершила, Элиан выбежала прочь.
***
Порки с тех пор прекратились, но и Элиан вкалывала как проклятая. Она так ни с кем и не общалась и каждый вечер возвращалась в свою каморку. Когда девушка уезжала, никто не вышел её провожать, а на козлах сидел в этот раз Джим. Всю дорогу они молчали, но уже на дворе Белой Башни парень поймал Элиан за руку.
- Госпожа Кларра просила кое-чего передать тебе. Вот, - он протянул девушке небольшой свёрток. Развернув его, она увидела кулон на цепочке. Округлившимися глазами кайриэнка посмотрела на конюха. Тот пожал плечами. – Она сказала, на память.
Элиан ещё проводила взглядом уезжающую повозку, а потом поплелась в свои покои.

В это утро, в это прекрасное утро, она должна была поступить в распоряжение к Главной Распорядительнице. Послушница вздохнула, сейчас было совсем не так весело, как когда они с Сарен задумали столь чудесную шутку! От всех этих невеселых мыслей, день казался еще великолепнее... Эрл подумала о Садах и Полигоне... вдруг сейчас у кого-то там занятие, а она должна быть от всего этого отстранена и жить как служанка... Это удручало, хотя... шутка удалась великолепно и было ужасно смешно, это несколько ободряло, но не настолько насколько хотелось бы.
Она медленно шла по коридорам Башни, ведь сейчас можно было не бежать – из кельи Эрл вышла довольно рано, и поступить к Главной Распорядительнице еще успеет. Послушница попыталась подражать лебединой походке иных Айз Седай – ей показалось это забавным. Когда другие послушницы будут на нее смотреть и с удивлением думать: это надо, как она неспешно идет, словно ей дали день отдыха.... Да.. знали бы они чего ей-Эрл дали... от этой мысли стало смешно.
Интересно.... То есть совсем конечно не интересно, но все же лучше знать, что тебя ждет, чем не знать, что может входить в волю Главной Распорядительницы...? Может быть, ее не заставить чистить котлы...? Ведь это Главная Распорядительница, а не Госпожа Кухонь! Эта мысль ободрила девушку. Она попробовала представить: что может делать Главная Распорядительница: наверно она готовит пышные залы для Почетных Гостей Белой Башни.... Она представила себе, как будет расстелать дивной работы скатерти и собирать для украшений букеты – это было не так плохо, как котлы! Свет! Это было бы просто отлично! Хотя... шалят послушницы много.. и наверняка на эту работу уже кто-то есть, но вдруг ей-Эрл все-таки повезет..? В мыслях ее заблистала надежда...
Чем еще может ведать столь замечательная особа, как Главная Распорядительница...? Она может отправить ее мыть полы... Эрл сморщила хорошенький носик... в Крыле Красных – почему-то она побаивалась грозных Сестер из этой Айя... но я достаточно много мыла пол – это совсем не страшно... даже хорошо, если подумать. Можно спокойно работать и никуда не спешить... мыть прохладной водой плиточный пол в жаркую погоду даже может быть приятно. Эрл еще раз приободрила себя.
А может быть, ее отправят в Сады? Собирать или полоть или копать – абсолютно все садовые работы устраивали Эрл. Это было бы прекрасно! Весь день на свежем воздухе – хоть бы только не таскать тяжелые камни, а остальное будет хорошо! Работа на свежем воздухе, среди благоухающих цветов! Она так любила растения и землю... На таких работах не так обидно даже пропускать занятия и быть устраненной от библиотеки. Наверняка работать там надо будет с утра и до позднего вечера, а от тяжелой работы устанешь так, что вечером уже только спать сможешь... Так думала про себя Эрленстар Алевирин, шагая к Главной Распорядительнице.
Когда послушница пришла, она увидела, что Сарен и Риштэ уже были тут. Конечно, ведь их отправили на эти работы всех вместе... бедная Риштэ, ведь она сюда попала из-за их шутки. Они не хотели никого так подвести, это получилось нечаянно. А может, они будут работать вместе с Сарен и тогда будет совсем не скучно! Настроение ее было почти безоблачно.
- Да осияет Вас Свет, Госпожа Главная Распорядительница, - Эрленстар раскинула юбки в изящном реверансе перед статной женщиной.
- И ты иди в Свете, Дитя, - в руке Главной Распорядительницы был какой-то свиток пергамента, и женщина как-то странно улыбнулась при виде Эрл, - Наконец когда все собрались я могу дать задание каждой из вас на все то время, пока вы пребудите в моем распоряжении, - голос женщины был волевой, казалось она всю жизнь выступала по площади и оглашала приказы Королев. Главная Распорядительница развернула свиток, что держала в руке и начала нараспев читать:
- Эрленстар Алевирин отправляется в конюшни к господину Гларту, второму помощнику главного конюха.
Ч-Т-О..........?? ?? ?? ?? Эрленстар так и застыла с приоткрытым ртом не двигаясь с места и глядя на Главную Распорядительницу.... К господину куда....??
- Что ты стоишь, Дитя, точно цапля в камыше?! А ну быстро ступай к работе! – тон женщины не приемлел никаких возражений. Эрленстар посмотрела на Сарен и Риштэ... ей показалось, что Сарен также как и сама Эрл, сейчас стояла и раздумывала: не ослышались ли они, а в глазах Риштэ, Эрл показалось промелькнула зависть... Свет.. Ведь это точно уже показалось!
Пока Эрл шла до конюшни настроение ее быстро упало. Она любила лошадей... лошадей – да, но не конюшню и не конюхов.... Свет... ну и вонь... она попыталась прикрыть нос изящной белой ладошкой... и подобрав другой рукой белоснежную юбку стала пробираться вглубь конюшни...
- Да Осидяет Вас Сбед! Богу ди я видедь господида Гдарда? – девушка старалась быть вежливой, хотя зажав нос это получалось с трудом.
- Что? – Веснушчатый рыжий парень громко рассмеялся над ней.
- Я ищу господина Гларта! – волевым усилием послушница убрала руку от носа и нахмурила брови. Пусть и воняет, но она не позволит чтобы какой-то конюх над ней смеялся!
- А! Так это я! Тоже мне господин Гларт! Зови меня просто Гларт, - он протянул мозолистую, довольно грязную руку.
- Я Эрленстар, - сказала девушка, все лицо ее сплошь выражало сомнение и недоумение, брови изогнулись домиком, губы пытались улыбнуться, но улыбка вышла кривовато, однако руку конюха она пожала. Плохой запах вовсе не повод обижать людей!
- Тебе лучше переодеться. Так.... в хозяйственной части конюшень найдутся сапоги и грязная одежда, - весело сказал парень.
- Спасибо, - с сомнением ответила она и пошла в ту часть конюшень, куда указал Гларт.
Там она получила одежду.. Свет... кажется ее носил кто-то до нее... и кажется этот кто-то пах потом. Эрленстар сморщилась и с закрытыми глазами начала переодеваться... сапоги оказались довольно большими для ее маленькой ножки и теперь шаркали при ходьбе. Сложив свое платье и туфли на лавке, она вновь вернулась к Гларту.
- Долго же ты собой любовалась, - Гларт весело подмигнул ей и рассмеялся, - собственно все просто: сегодня нам нужно почистить вон те полдюжины конюшень, - он указал рукой вдоль построек, потом развернулся и принес Эрл лопаты, грабли и еще множество инструментов, о назначении которых послушница и понятия не имела.
Свет.. он опять над ней подшучивал... очень смешно... она взяла лопату и вошла внутрь....
Если около конюшни воняло, то тут дышать было решительно нечем..... кроме навоза.... Эрл начала медленно сгребать лопатой навоз, но вскоре Гларт сказал, что если они будут работать так медленно, то дот заката не успеют... Свет... она будет тут до заката!? Девушка не хотела подводить кого-то и стала стараться грести навоз быстрей.. иногда она слышала ржание лошадей и шутки Гларта, от которых ей было совсем не смешно... Свет.. почему она не догадалась убрать волосы...? Теперь они будут пахнуть навозом.... Свет!.... Так, вечер, который как показалось Эрл не наступит уже никогда, все-таки настал. Они успели вычистить все полдюжины конюшень – конечно в основном благодаря Гларту, а не ей и она могла идти в келью.... Свет.. теперь она воняет как конь.. нет хуже чем конь... теперь казалось, что даже Гларт пахнет лучше... как она теперь оденет свое платье... Свет... Эрленстар попросила Гларта взять рабочую одежду с собой, чтобы якобы постирать и он разрешил. Однако по дроге Эрл повернула в сады и найдя там огромную бочку с водой в хозяйственной части, где по счастью уже никого не было, залезла в бочку и принялась натираться пучком лопуха, собранного по дороге... Свет... ну не могла же она идти с таким запахом в Башню... и хотя она и переоделась в свое белое платье, казалось, что запах навоза пропитал ее теперь навсегда... Придя в келью, она уже не могла ничего делать и просто свалилась спать.
Свет... это невозможно... я пахну... ох.. лучше не думать...
- Привет Гларт! Да будет с тобой Свет! – поздоровалась она с конюхом. Сегодня он не казался ей таким противным как вчера, и иногда она даже смеялась вместе с этим веселым парнем над его шутками... они носили подковы из кузницы в конюшни, чистили лошадей – это пожалуй было даже интересно. Снова чистили конюшни и выгребали навоз... Так прошли дни... и все они были пропитаны запахом навоза!
Иногда Эрл даже сны снились с этим запахом, и тогда казалось, что эти работы не кончатся никогда... и опять навоз, седла, колеса от повозок... Свет... и вновь чистка конюшень... Бедный Гларт – думала послушница, но казалось, рыжий парень был вполне всем доволен... Так прошло еще несколько дней....
Все сны Эрл стали связано с конюшней или на крайний случай с лошадьми... иногда даже ей снилось, что сама она конь, и ее запрягают, чтобы пахать поле... Свет... Казалось, вся ее келья превратилась в конюшню и пахла навозом.
И все же.... она все больше смеялась над шутками Гларта, нежели обижалась, наконец ей даже показалось, что он мог бы стать для нее отличным другом! Он был веселым, а ведь Эрл попала сюда именно из-за шалости. Работа была тяжелой и всегда пахла навозом, но прошло столько дней... Свет... Эрл уже перестала ощущать этот запах так резко, он стал привычным – запах навоза!
Однажды, когда они чистили лошадей вечером, Эрл рассказала Гларту из-за чего она сюда попала...
- Ух ты! – казалось Гларт проникся уважением к ней, - Ты отчаянная девка, раз ради шутки теперь готова столько работать! А я-то думал, что такая белоручка как ты, вообще шутить не умеет!
Да.. знала бы Эрл куда попадет, пожалуй не стала бы так шутить с Силой, но пусть Гларт думает так как думает, это много лучше, чем считать ее белоручкой и дуррой, не понимающей юмора!
В бочке она больше не мылась, решив все-таки отправляться стирать вместе с остальными конюхами на речку, это было можно, ведь она была в ведомстве господина Гларта, а конюхи могли ходить стирать к реке. Под конец показалось, что дни стали очень спешить...
Они с Глартом в вправду стали друзьями, Эрл было даже жаль с ним расставаться. Это был один из веселейший людей из всех, что она встречала. В Башне она будет скучать по его незадачливым шуткам. А Гларт пообещал помочь ей выбрать лучшую лошадь, когда та получит шаль... Ах.. если только когда-нибудь получит! Она вернулась в Башню и долго еще не могла понять, почему все начинают принюхиваться рядом с ней – ведь она давно помылась и больше нисколько не пахла навозом! Ну.. если только совсем чуть-чуть.. но разве это запах? Даже отроки иногда странно шмыгали носом, находясь рядом.
Эрл шла в библиотеку и настроение у нее было не менее лучезарное, чем когда-то давно-давно, когда она думала, что поступив к Главной Распорядительнице, пойдет в Сады.

Певара на Ферме Шиман

После того как Певара закончила свои несложные приготовления к отъезду, спустя короткое время появилась Принятая – худая чернявая девица, на лице которой (наверно в подражание Айз Седай) застыла неподвижная маска, правда «маска» эта была такова, что от неё должно было сразу скиснуть всякое молоко! Убедившись, что она имеет дело именно с «нужной ей послушницей", Принятая приказала следовать за ней. Пройдя по коридорам и пандусам Башни, под конец спустившись по маленькой  лестнице, через небольшую дверь они вышли во двор северной конюшни – туда где оставляли своих лошадей гости Башни или те люди, что прибыли сюда по своим делам. У коновязи, перед конюшней стоял необычный  экипаж – за козлами находилась площадка с ограждением, вероятно для размещения на ней груза, за площадкой – ещё два места для пассажиров или сопровождающих. На козлах сидел невысокий мужчина, почти старик, с сильно поседевшими волосами, у него были густые кустистые брови, из под которых смотрели карие, светящиеся лукавством глаза. Но главное, на его лице была характерная раздвоенная бородка! Принятая обратилась к вознице:
- Вот ваша подопечная – сдаю с рук на руки, надеюсь – у Вас не будет с ней проблем –
На этих словах Принятая повернулась на каблуках и удалилась. Певара тоже подошла к повозке, и даже сделала учтивый реверанс:
- Здравствуйте! Да осияет Вас Свет! Меня зовут Певара Тазановни и я рада встретить здесь земляка – Вы ведь из Кандора?
- Пусть и над тобой всегда Сияет Свет, дево! Так ты из Кандора значит – я родился и вырос в Кандоре, но не был там уже много лет, ну а где я теперь живу – ты скоро увидишь. А реверансы свои оставь – мы люди простые – не привыкли к церемониям! Зовут меня Кэл Шиман, можешь звать меня мастер Кэл. Собственно, мне дела нет до твоих проблем с Башней – я простой пасечник, а ваши Айз Седай ну очень любят мёд – закупают его весь у меня – только для семьи чуть остается! Со пчёлами я в общем управляюсь сам – помощь мне бывает нужна только в уходе за медоносами – ну знаешь там – яболони, липы, гречиха. Так что дело ты будешь иметь с моей женой – Натасией, она у меня Сэлдейка и все дела с Башней, кроме мёда – её дело, она и определит тебя на работу – будешь работать на пару с нашей дочерью Инес – она примерно твоя ровесница.
Труд крестьянский конечно тяжелый, но то, что для тебя наказание, для нас - просто работа и хочешь не хочешь, а она должна быть сделана! Ну, садись в повозку, и поехали, Певара, а то я из-за тебя припозднился! –
Певара уселась, мастер Шиман прицокнул языком, тронул вожжи и повозка покатила. Осеннее солнце выглянуло из-за серых туч – оно уже сильно стремилось к горизонту. Певара попыталась определить направление в котором они двигались – примерно на северо-запад, должно быть это Марадонский тракт. Справа осталась Северная гавань Тар Валлона, они переехали по мосту через западный рукав Эринин и проехав небольшую деревню Джулд, углубились в холмы поросшие травой. К югу виднелся огромный конус Драконовой горы. Осень уже дышала во всём, позади были и Бэл Арвин и Амаетин и даже День Детей, а это значило, что Певаре не предстояло ни нудной прополки, ни даже сбора урожая, правда говорят, что есть земли, где урожай снимают аж три раза в год, но эти земли явно не лежат к северу от Тар Валлона.
- Мастер Кэл, а есть ли там куда мы едем крупная река? –
Мастер Шиман хохотнул:
- Видать ты не любишь чистить рыбку-то? Но не переживай, хотя рядом с место куда мы едем, где-то в Черных холмах, находится исток реки Луан, ни я, ни моя Натасия рыбалкой не увлекаемся! Но не беспокойся – работы у нас и так хватает выше крыши! –
Певара вспомнила о Зое – как, наверно та её Певару ненавидит! Угодить на Фермы второй раз и винит в этом она конечно Певару – неужели не понимает, что решение уже было принято до того, как она пришла в кабинет Наставницы? Ведь Зое-то вообще ни в чём не виновата – даже не выходила за пределы своей кельи! А зная методы этой Маэль Седай, можно представить, как та запугала бедную девочку – да так, что та выложила даже то, чего и не было!
К ночи они достигли небольшой деревеньки, расположенной на опушке леса.
- Впереди Марадонский лес. Ночью я туда ни за что не полезу! –
Мастер Шиман передернул плечами, будто от холода.
- В наше время надо опасаться людей, а не диких зверей! Ведь большинство смертоубийств совершается не в тёмных лесах, а в городах! –
Певара горько усмехнулась.
- Всё равно – мы переночуем здесь, а завтра с рассветом отправимся в путь и тогда возможно к вечеру мы будем на месте. –
Отрезал старый пасечник.
После немудрёного ужина наши путешественники поднялись к себе в комнату – хозяин харчевни принес ширму и отгородил Певаре угол. Сразу после рассвета повозка въезжала в лес. Свежий утренний ветер навевал озноб и Певара одной рукой куталась в плащ, во второй реке она держала корку черного хлеба с куском сыра – это был их скудный завтрак, но всё равно Певара жевала его с большим аппетитом. Лес был полон запахами осеннего тлена, на высоких деревьях ещё попадались листья, жёлтых, красных и бурых цветов, на которых висела утренняя роса, в ложбинах лежали  клочья тумана. От гнетущей тишины осеннего леса в голову лезли мрачные мысли.
- Не тушуйся, Певара, в конце концов и там куда мы едем живут люди и возможно не самые плохие в нашем Мире! –
Они ехали лесом целый день, а лес всё не кончался. Только когда уже заметно смеркалось, они выехали на опушку леса с другой стороны. Почти сразу от выезда из леса открывался вид на усадьбу, которая раскинулась в тени огромного вяза, в кроне которого ещё сохранялось много золотистых с пурпурным оттенком листьев. Усадьба выглядела ухоженной и даже - ухоженной с любовью и гордостью за свой труд. Центральный дом усадьбы сложенный из кирпича, побеленный сверху, крытый остроконечной соломенной крышей был двухэтажным, со вторым мансардным этажом. Справа от него было длинное строение, в  соломенной крыше которого были световые окна. На первом этаже очевидно размещались стойла для домашнего скота, а на чердаке возможно был сеновал. За домом был сад, который кроме плодовых деревьев украшали купы тисов и туй. Лужайка перед домом была аккуратно подстрижена и хотя на ней лежали красные опавшие листья – вида они не портили. Изгородь обрамлявшая участок была струганной и тоже очень аккуратной. На заднем плане был ещё один небольшой деревянный домик, обшитый досками и выкрашенный в красный цвет, он тоже был под соломенной крышей, очень аккуратно, почти фигурно подстриженной. Из крыши торчала высокая кирпичная труба. Предназначение этого дома, Певара с первого раза не определила. Во дворе главного дома был колодец, с аккуратным (как и всё на усадьбе) соломенным навесом и кованым железным воротом с помощью которого из колодца извлекалось ведро с водой. Другие хозяйственные постройки очевидно скрывались за домом. Во дворе дома две женщины развешивали на горизонтальных веревках мокрое бельё, поочерёдно доставая его из большой плетёной корзины. Повозка подъехала к калитке и встала. Мастер Кэл закрепил поводья на заборе и они с Певарой пошли к женщинам. Певара сделала традиционный учтивый реверанс и произнесла приличествуюшее такому случаю: "да осияет вас свет!" и даже попыталась улыбнуться. Кэл Шиман негромко заворчал:
- Я же сказал тебе, что у нас никаких реверансов! Слушай, а ты часом не дворянка? Впрочем судя по тому, что говорят у вас в Белой Башне – с тех пор как ты стала послушницей «это совсем неважно»! Вобщем, зовут её Певара, если кому-то интересно – Певара Тазановни, провинившаяся послушница Белой Башни, поступившая в наше распоряжение для перевоспитания! Теперь слушай, что я тебе скажу: это моя жена Натасия Шиман, с этого момента – главный человек для тебя здесь она, и учти, что отчет, о твоём пребывании у нас на ферме, будет писать именно она, а это наша дочь Инес, так она девица неплохая, общий язык я думаю вы найдете – жить вы будете в одной комнате, да и работать вместе. До ужина у нас осталось ещё немного времени и Натасия покажет тебе наше хозяйство, пока Инес довешивает бельё! –
Жена Кэла оказалась типичной сэлдейкой – тёмноволосая и тёмноглазая, со слегка раскосыми глазами и высокими скулами. На вид она была не только выше, но и крепче мужа.
- Ну что, пойдем – посмотрим наше хозяйство, а также расскажу, что тебе придется делать. –
Сэлдейка взяла Певару под руку и повела к длинному строению:
- Встаём мы рано – разлёживаться в постели не привыкли и тебе придётся поступать также, как только ты закончишь утренний туалет, придёшь в коровник и приступишь к дойке коров. Да, ты мужу так и не ответила, может ты всё таки дворянка? Доить-то приходилось? –
- Приходилось, хотя и не часто. В основном летом – когда я жила у мамы. –
- А что ты делала, раз у «мамы жила только летом»? Ну, кроме лета? –
- Училась, в Королевском пансионе. –
- Ого, а говоришь не «дворянка»! –
- Ну это, можно сказать, награда – за заслуги перед Королевой отца – он погиб в Запустенье. –
- Извини! Я не хотела тебя расстраивать. Пусть земля ему будет пухом, а Свет всегда с ним! Но вернёмся к нашим делам: перед дойкой – руки и платье у тебя должны быть чистыми, можешь хоть своё белое надевать, также белый чистый фартук и косынка! Потом отнесёшь подойник на ледник и разольёшь молоко по кринкам. Кринки с молоком оставишь на льду. Кстати, а овец ты когда-нибудь доила? –
- Да, тоже приходилось. –
- Ну, тогда порядок действий примерно такой же, только молоко не перепутай – разольешь его в другие кринки – они помечены буквой «о», потом мы из него сыр будем делать. Когда закончишь дойку – приходи завтракать. Потом переоденешься в платье поплоше и отправляйся чистить хлева. Навоз убираешь сначала из под коров, потом из под овец, а потом из под лошадей. Навоз будешь отвозить на специальной тележке к компостным траншеям, туда и будешь его высыпать. Как закончишь с самими стойлами – займешься очисткой желоба для навозной жижи. Ковш для неё висит в хлеву на стене и тележка с бадьёй для жижи – там же. Жижу нужно вылить тоже в компостную траншею.
Потом пойдешь чистить птичник – птицу сначала выгонишь в загон, насыплешь кукурузы в кормушку – пока они её будут клевать – почистишь птичник – там на полу торфяная подстилка вперемешку с птичьим пометом, так ты её тоже вывезешь в компостную траншею. Потом, выгребешь совком золу из печи, золу ту - опять же в компост, сверху присыплешь, а сверху насыплешь слой торфа, который возьмешь из кучи, что под навесом рядом. Торфяной слой небольшой – так, фута два. Потом пойдешь умоешься и на обед. После обеда пойдешь поле удобрять. Там, на краю поля большая куча с торфокомпостом –
нагребаешь тележку и везешь на поле, высыпаешь и равняешь – примерно тележку на квадратный спан, и так раз за разом, пока не стемнеет. Потом умоешься и будем ужинать. После ужина – мы женщины соберемся в горнице и будем прясть. Кудель я заранее приготовлю – надеюсь прялку и веретено ты видела. Света нам много не надо – будем работать втроем,под люстрой в обеденной комнате, во время работы – можно истории рассказывать и песни петь, ты песни петь умеешь – значит сработаемся. Обычно мы прядем из льна, пеньки или шерсти. После этого перед сном мы пьём особый травяной чай моего мужа с медом – после этого и сон крепче! Правда я уверена – ты и без этого будешь спать как убитая! Ну пошли ужинать, потом Инес покажет тебе твою постель – советую лечь спать пораньше.

 Ужинали  в самой большой комнате дома, которая находилась в задней его части, это был почти что зал, хотя и достаточно скромно обставленный, в полтора этажа высотой, сводчатым потолком, самыми высокими в доме окнами и выходом на террасу в сад. В центре комнаты стоял большой обеденный стол вокруг которого стояли шесть стульев с высокими спинками. На одной стороне комнаты был камин, рядом с ним выход в кухню, на другой – книжная полка с небольшим количеством книг и шкаф с посудой. Под потолком висела кованая люстра с четырьмя масляными лампами. Под книжной полкой висел двенадцатиструнный биттерн.
    Ужин был скромный, но сытный – очень вкусная кукурузная каша, очевидно приправленная какими-то душистыми специями, бекон с яичницей и чай с молоком. Инес – молодая девушка с тёмными глазами и чёрными волосами, чуть выше Певары, как это часто бывает с девочками от смешанных браков, была довольно красива. Лицо её не было столь резко очерчено, как лицо матери и не носило столь выраженных сэлдейских черт – оно было мягче и в нём было больше женственности. Во время ужина тётушка Натасия сказала Певаре:
- Ты видишь то красное строение за окном? Там наша баня и прачечная. Стираем мы в пятый и девятый дни недели. В эти дни на поле ты не идешь, а после ухода за животными, носишь воду и отправляешься стирать, кроме того в девятый день у нас баня, там два бака: для горячей воды встроен в печь, поэтому прежде чем стирать или мыться, следует наносить воды и растопить печь. В десятый день недели в поле тоже не ходим – занимаемся домом – убираемся, моем полы, чиним одежду, занимаемся рукоделием.
    После ужина Инес повела Певару наверх по лестнице, их комната находилась слева - справа была комната  мастера и миссис Шиман. Под комнатами на втором этаже, были ещё две комнаты – небольшая гостиная и комната для гостей. Комната для девушек оказалась очень уютной, с видом из окна на лужайку перед домом и большой вяз. Также из окна была видна калитка, дорожка от которой вела вдаль, где примерно в миле от усадьбы  пролегал Марадонский тракт. Перед окном стоял небольшой письменный стол, слева от него – пяльцы с вышивкой, на стене – подушечка с иголками, на противоположной стене небольшая полка с книгами. Вдоль стен стояли две кровати, аккуратно заправленные чистым бельём, справа от  входной  двери стоял платяной шкаф и комод, слева располагались небольшой камин и умывальник с зеркалом. В комнате было  три стула – два у кроватей и один у стола. Девушки быстро разделись и легли в свои постели, предварительно задув свечу. Перед тем как глаза её сомкнулись, Певара сказала Инес:
- Ты знаешь, оказывается я уже так давно не была дома, что для меня эта ссылка - почти как путешествие домой!
Инес в ответ только хохотнула:
- Погоди! Посмотрим, что ты запоёшь завтра! А пока, давай спать – завтра я тебя рано подниму!
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs45.radikal.ru%2Fi110%2F1301%2F0e%2Fadca54f08153.jpg&hash=3790b77ee949fb2370abdeb4202e2592851712ca) (http://www.radikal.ru)
Следующий день, а также и последовавшие за ним дни  запомнились Певаре как бесконечная череда тележек с навозом и навозной жижей. Единственным более приятным моментом этих дней была дойка и уход за животными. Удобрение же поля продвигалось значительно медленнее, чем бы того хотела Певара. Миссис Шиман сказала ей, что удобрять поле придётся до тех пор, пока его не укроет постоянный снежный покров. Зато вечера  проходили в столовой, где они пряли сидя на искусно вырезанных донцах прялок  недалеко от камина, в котором уютно потрескивал огонь. Пели разные песни, благо голоса в этой сводчатой комнате звучали замечательно! Кроме того Натасия Шиман оказалась прекрасной рассказчицей, и её смешные истории не раз вызывали взрывы общего хохота, и хотя Певаре всегда хотелось после этих рассказов, поболтать немного с Инес, когда они оставались одни в своей комнате, она каждый раз даже не могла вспомнить, как проваливалась в глубокий сон, едва коснувшись подушки! И хотя дни  протекали достаточно однообразно, это вполне компенсировалось дружелюбной и мирной атмосферой в этой простой семье – после такого даже атмосфера в Белой Башне казалась ей какой-то душной!
    Уже заканчивался месяц Нисан – приближался праздник Даншу, а осень казалось бы не собиралась уступать место зиме. Хотя лиственные деревья стояли уже совсем голые, было ещё достаточно тепло и небо ничего не отдавало земле кроме моросящего осеннего дождика, а сегодня и день был совсем  сухой, поэтому Певара после обеда  снова отправилась удобрять поле, и неизвестно чем бы закончились последовавшие события, если бы её не подвёл черенок лопаты – он просто взял и сломался, почти в самом начале работы. Это заставило Певару  вернуться в дом раньше срока, чтобы заменить инструмент.
    Первое, что сразу насторожило Певару, были две незнакомые лошади, под  сёдлами, они мирно щипали травку недалеко от изгороди. Судя по всему, те кто их оставил здесь, собирался ими воспользоваться в ближайшее время, раз животные не были расседланы и пущены на подножный корм. Дед учил Певару: при непонятных обстоятельствах – всегда быть предельно осторожной, поэтому она постаралась подобраться к дому как можно более незаметно, для чего она воспользовалась прикрытием живой изгороди, чья листва хотя и заметно поредела, но всё же довольно эффективно маскировала невзрачное платье Певары. Прячась за живой изгородью, Певара  подобралась ко  входной двери дома меньше чем на десять шагов. Внезапно входная дверь распахнулась и оттуда пятясь показался здоровенный детина, в мятом, очень грязном и вообще "непрезентабельном" костюме. За собой он достаточно бесцеремонно волок Инес, причём девушка не только не оказывала ему сопротивления, но даже не подавала видимых признаков жизни! Даже с такого расстояния, Певара почувствовала отвратительный запах перегара. Мужчина грубо швырнул девушку на землю, опустился перед нею на колени и стал деловито срывать с неё платье, приговаривая при этом:
- Ну что, шлюха, раз ты не хочешь по-хорошему, да ещё и царапаешься как кошка – значит будет по плохому! Всё равно я с тобой, цыпочка, позабавлюсь! –
Певаре всё стало ясно, Инесс, если она вообще жива, явно угрожала реальная опасность! Певара возблагодарила Свет, что она никогда не расставалась со своим поясом, где у неё были припрятаны её метательные ножи – времени на раздумья больше не было! Певара подхватила случайно оказавшийся под ногами обломок кирпича и с силой швырнула его в ближайшее окно. Стекло с жалобным стоном разлетелось на мелкие осколки. Услышав звук разбивающегося окна, мужчина на миг отвлекся от своей жертвы и повернул голову в сторону звука. Воспользовавшись этим мгновением, Певара резким натренированным движением метнула свой нож в открывшуюся шею насильника! Кровь фонтаном брызнула из шеи и злодей бесформенной кучей завалился на Инес. Певара быстро подбежала, выдернула нож и вытерев его о костюм злодея, спрятала обратно в пояс. Затем она откатила труп в сторону и подхватив Инесс подмышки, оттащила её к кустам. Прислушавшись, Певара поняла, что девушка, хотя и очень слабо, но дышит!
- Хвала Свету – жива! Охрани её Создатель – пусть с ней всё будет хорошо! –
Эта мысль молотом стучала в сознании Певары! Внезапно Инес пошевелилась и  приоткрыла глаза, она посмотрела на Певару, кажется не понимая, что же на самом деле произошло? Когда она попыталась подняться, Певара удержала её:
- Спокойно, милая! Я думаю – тебе сейчас лучше лежать! Ты полежи здесь пока и не двигайся, а тот мерзавец - он больше никому уже не сможет принести вреда, я его убила! А теперь - я пойду посмотрю, что там с матушкой Натасией!
    Певара, осторожно ступая, вошла в дом, в обеих руках она держала по своему ножу (она хорошо помнила, что лошади было две - значит оставался ещё один разбойник, и теперь – главное, это как можно тише и незаметней подобраться к злодею на дистанцию броска, но не ближе, ибо в контактном бою со здоровенным мужчиной у неё шансов мало!), теперь, она могла надеяться только на свой слух, на свою реакцию и на удачу, конечно же! Удача сегодня была с ней – она отчётливо услышала шорох в гостиной слева, дверь туда была приоткрыта и она заглянула внутрь через щель. Первое, что она увидела – была распростертая на полу миссис Шиман, по лбу у которой струилась тоненькая струйка крови! Справа у стены, где был комод, на котором стоял тяжелый ларец, в котором хранились все средства семьи, так там, спиной к Певаре, стоял довольно высокий, жилистый мужчина, который двумя руками пытался стащить с комода означенный ларец. Певара ногой с шумом открыла дверь и уже готовая к броску, стояла в дверном проёме, когда мужчина обернулся к ней, так и не выпуская из рук тяжелый ларец. Это обстоятельство, собственно, и решило его судьбу! Не желая расстаться со своей добычей, он даже не поднял рук, чтобы защитить свое лицо! Певара метнула ножи по-кандорски - сразу с двух рук, и они  вонзились сразу в оба глаза разбойника! Негодяй рухнул как подкошенный, он ещё примерно мгновенье загребал руками по полу, но вскоре затих.
- Ну что ж, теперь твои глаза уже никогда не соблазнят тебя чужим добром! – жестко сказала Певара
- Однако, какое это отвратительное чувство - когда убиваешь живых людей! –
Певара, как и учил её дед, первым делом вернула себе ножи:
- Действительно - Тармон'маэль! -
подумала Певара, а затем уже склонилась над матушкой Натасией. К счастью, её пульс прощупывался и она дышала, правда на голове была небольшая рана, которая всё еще кровоточила. Видимо разбойник ударил её по голове дубинкой! Неожиданно в дверях появилась Инес, она была довольна бледна и на ногах держалась неуверенно. Перебираясь руками за стену, девушка подошла к Певаре и порывисто обняла последнюю, уткнувшись лицом в её плечо. Тело Инесс сотрясали рыдания, и Певара сквозь платье даже почувствовала её слёзы!
- Это было так ужасно! Он напал на меня сзади, я до сих пор чувствую его мерзкий запах – наверно мне никогда не удастся отмыться от него! Правда, мне удалось извернуться и даже цапнуть ногтями по его отвратительной роже! Потом он ударил меня дубинкой по голове и дальше - я ничего не помню! –
- Скажи мне, как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Тебя не тошнит? –
- Голова как в тумане и кружится...-
Певара уверенными движениями ощупала голову подруги, но кроме довольно внушительной шишки - других повреждений, она не обнаружила.
- А где мастер Кэл? –
- Он ещё утром уехал в соседнюю деревню – ту, что на другой стороне леса. Кажется там лошадь не может разрешиться от бремени, а мой отец – единственный на всю округу коновал. –
- Возможно за вашей усадьбой следили и дождались пока в доме не будет мужчин! Давай попробуем перенести матушку Натасию в гостевую комнату и уложим её на постель.
    Девушки осторожно перенесли матушку Натасию в соседнюю комнату и уложили на постель, После чего Певара спросила Инес:
- слушай, ты говорила, что иногда твой отец занимался целительством? Тогда у него должен быть белый болотный мох или сфагнум. Если найдешь его – принеси мне, ещё принеси мне кипячёную воду, предварительно очень круто посолив. Ещё, у вас есть проглаженные, чистые простыни – принеси мне такую. И может у мастера Шимана найдется сушеный малиновый лист – хорошо было бы его заварить, а к голове приложить лед! Я сейчас займусь раной матушки Натасии, а ты, после того как принесёшь мне всё то, что я прошу, пойдешь к нам и поспишь – возможно ночью нам придется по очереди дежурить у постели больной.
    Когда Певара закончила накладывать повязку со сфагнумом, она села рядом с кроватью и задремала и проснулась только когда миссис Шиман начала громко бредить. Она металась в постели, пытаясь вскочить, но в сознанье так и не приходила. Певара уже начала беспокоится, что не справится с больной, но вскоре период возбуждения сменился очень глубоким, почти обморочным сном. Певара вспомнила, как умирала бабушка Дора, как она лежала такая бледная, беззащитная, а Певару душила безысходность и такая беспомощность! Сейчас Певара чувствовала что-то подобное – она так мало ещё знает и умеет! Она не умеет даже воспользоваться щупом Искательства, вот Эльсия смогла, а она – нет. Если бы она умела – она сделала бы это, не смотря на все запреты!
    Вскоре пришла Инесс и заступила на дежурство, а Певара пошла вздремнуть, перед тем как погрузится в сон, Певара подумала:
- Как хорошо, что Инесс досталось не так сильно, как матушке Натасии-
    Когда Певара пришла, на дворе уже начиналось утро, состояние матушки Натасии по прежнему было тяжелым – она всё ещё была без сознания и её лихорадило. Певара, как её учил дед, разомкнула раненой веки и подносила к зрачку свечу – реакция зрачка была явно замедленная, на втором глазу – тоже самое, чтобы проверить – Певара проверила и  зрачки Инес – у той всё было в порядке. Певара с нетерпением ждала возвращения мастера Кэла – он вернулся только вечером, после рассказа о случившимся, он сам осмотрел жену и только горестно покачал головой. Тогда Певара сказала:
- Вам надо срочно ехать в Белую Башню и везти туда матушку Натасию – здесь мы ей уже ничем не поможем! Я бы тоже поехала с вами, но мне запрещено покидать это место до особого распоряжения, хотя может как раз это-то меня бы и не остановило, но кому-то нужно присмотреть за фермой, да и животные - ни в чём не виноваты! А потом есть ещё одна причина, по которой должна ехать именно Инес, – я считаю, что её тоже должны посмотреть в Башне – я не знаю, что я чувствую, но что-то я всё-таки чувствую, и если это связано с Силой – это может быть опасно для самой Инес, а в Башне - ей могут помочь! –
    Певару даже удивило, насколько быстро и деловито мастер Шиман стал собираться в дорогу. Даже ночная дорога через Марадонский лес его, казалось, больше не пугала. Миссис Шиман уложили на уже знакомую нам повозку, накрыв её шерстяными одеялами. Певара и Инесс на прощанье поцеловались, отъезжающие расселись по своим местам и повозка тронулась в путь. Певара долго смотрела ей вслед.  
    Почти сразу Певара почувствовала, что осталась совсем одна в большом доме, и чтобы страх окончательно не поселился в её душу, она решила сразу окунуться в работу с головой. Сначала она оттащила за ограду оба трупа – пришлось изрядно повозиться, постоянно преодолевая отвращение, потом она накрыла их каким-то найденным в доме одеялом, чтоб не сразу бросались в глаза, хотя других глаз, кроме её собственных, здесь и не было. Что делать с ними дальше, она решила определиться на следующий день. Теперь надо было определиться с лошадьми негодяев – лошади по прежнему мирно паслись у ограды, будто с их хозяевами ничего не произошло. Лошади были довольно недурные, и Певара подумала, что скорей всего они ворованные и хотя всё это сильно отдавало мародерством, но не оставлять же их было на съедение волкам или вообще на голодную смерть, поэтому Певара, по одной за раз, отвела их в конюшню – благо свободные денники там были! Освободив свои «трофеи» от седел и разнуздав их, Певара дала им сена, овса и свежей воды, и даже скормила им по морковке, которую те с удовольствием схрумкали, доверчиво тыкаясь мордой Певаре в ладонь, как бы признавая её «старшинство». Теперь в конюшне семьи Шиман, не считая той на которой семейство уехало в Тар Валлон, было уже четыре лошади – два огромных жеребца – дхуррана и две вновь приобретённые лошади – мерин и кобыла, серой в яблоках масти.
    Закончив с животными, Певара решила привести в порядок весь дом , прибралась везде, вымыла полы и села за прялку. Миссис Шиман её всегда хвалила – говорила, что у неё получается на удивление ровная пряжа, а особенно хороша она из козьего пуха! Матушка Натасия даже пообещала её связать из козьего пуха рукавицы, носки, шарф и шапочку – всё белое, чтобы как раз годилось для послушницы. Руки привычно работали, продолжая прясть, а она вспоминала всех своих близких,родных, да и просто  знакомых, вспоминала девчонок-послушниц из Белой Башни:
–  Как они там -  вспоминают обо мне, хотя бы иногда? Пройдет какое-то время, и неужели они превратятся в «таких же, которые считают своим чуть ли не главным достоинством каменное лицо»? И самое главное, что под этим «каменным лицом» трудно, что-нибудь найти, кроме «каменного сердца»! Свет и Мир – неужели они и с Риштэ сотворят нечто подобное? От таких мыслей настроение у Певары совсем упало, особенно, почему-то, ей было жаль Зое, и не по тому, что её опять отправили работать на фермы, просто она предчувствовала, как из той будут капля по капле, выбивать всё живое, объясняя при этом, что именно так всё должно и быть! А что получится в результате – может быть, это даже страшно себе представить! Мне всегда кажется, что в ББ как-то слишком поверхностно понимают историю Аридола, особенно суть всего там произошедшего! -
    Грустно размышляя, о своем теперешнем положении, о судьбе послушниц, думая о том, не оказала ли она "медвежью услугу" Инес, отправив её в Белую Башню или её гордый, кандорский характер окажется сильнее обстоятельств? Певара вдруг вспомнила ту старинную песню, которую так любила петь мама, и всегда, когда она её пела - глаза её наполнялись слезами! Всё же в нас должен быть какой-то стержень, какая-то основа, ради которой можно даже умереть! Певара запела и её голос отдавался щемящей нотой в пустом доме:
    Любви моей ты боялся зря -
    Не так я страшно люблю.
    Мне было довольно видеть тебя,
    Встречать улыбку твою.
    И если ты уходил к другой,
    Иль просто был неизвестно где,
    Мне было довольно того, что твой
    Плащ висел на гвозде.

    Когда же, наш мимолетный гость,
    Ты умчался, новой судьбы ища,
    Мне было довольно того, что гвоздь -
    Остался после плаща.
    Теченье дней, шелестенье лет,
    Туман, ветер и дождь.
    А в доме события - страшнее нет:
    Из стенки вынули гвоздь.

    Туман, и ветер, и шум дождя,
    Теченье дней, шелестенье лет,
    Мне было довольно, что от гвоздя -
    Остался маленький след.
    Когда же и след от гвоздя исчез,
    Под кистью старого маляра,
    Мне было довольно того, что след
    Гвоздя был виден вчера.

    Любви моей ты боялся зря.
    Не так я страшно люблю.
    Мне было довольно видеть тебя,
    Встречать улыбку твою.
    И в теплом ветре ловить опять,
    То скрипок плач, то литавров медь...
    А что я с этого буду иметь,
    Того тебе не понять.

  Закончив прясть, Певара убрала принадлежности в кладовую, погасила все лампы в столовой и пошла на кухню, где поужинала кружкой молока и куском хлеба с сыром. Потом она поднялась к себе, прихватив с собой из кухни несколько поленьев. В камине в их спальне не было заслонки и потому огонь в очаге можно было оставить на
ночь, не боясь угореть. Хвала Свету - день заканчивался без приключений, и теперь, единственное, что печалило Певару было чувство гнетущего одиночества. Она зажгла лампу, стоявшую на письменном столе в спальне, разожгла камин и комната стала наполняться уютом. Теперь она могла внимательно рассмотреть пяльца, стоявшие рядом со столом. На них была закреплена многоцветная  вышивка, очевидно принадлежавшая рукам Инес. На ней были диковинные птицы и цветы, вышитые на чёрном шелке, и потому казавшиеся ещё более яркими и красивыми, да и сама работа поражала своей тонкостью и красотой. Певара была бы счастлива, если бы такая красота украшала её комнату.
пяльца:
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs020.radikal.ru%2Fi710%2F1301%2F53%2F7335943f31be.jpg&hash=3e7d4d41b3eb839e7116046c61a0bb58328737bf) (http://www.radikal.ru)
вышивка:
(https://www.wheeloftime.ru/forum/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs017.radikal.ru%2Fi432%2F1301%2Ffc%2Fc2d59cdfd173.jpg&hash=54cd10a4bfb296f5e0529c9c1aecfd324b52d875) (http://www.radikal.ru)

  В мыслях сразу возник образ Инес - как бы было хорошо и спокойно, если бы она была здесь! Певара подошла к кровати Инес и прижала к лицу подушку - казалось она почувствовала запах волос последней:
- Пусть у тебя всё будет хорошо и тогда мы сможем с тобой видеться!

После отъезда семейства Шиман, жизнь Певары окончательно нарыла печать одиночества, только ответственность за большое хозяйство, да ежедневная тяжелая работа не давали в полной мере почувствовать его. Месяц Несан тоже прошел в одиночестве, завершающий его праздник Даншу Певара отметила скромным ужином и пением под лютню в обеденной комнате, а наступление месяца Дану было отмечено первым в этом году снегопадом. В конце первой недели нового месяца вернулись Натасия и Кэл Шиманы. Инес с ними не было - они сказали Певаре, что теперь она осталась в Башне - вроде её зачислили в послушницы, а что будет дальше они даже и не представляют. Певара горячо заверила их, что теперь с Инес всё будет хорошо, и что учеба в Башне хотя и не легка, но весьма полезна и имеет даже приятные моменты - при правильном к ней отношении, во всяком случае она очень интересна! Ещё Шиманы сказали Певаре, что в Тар Валоне им сообщили, что теперь её - Певары повинность может быть закончена и Она может вернуться в Башню и приступить к своим занятиям. Всё равно наступила зима и работу по удобрению полей продолжать просто невозможно до весны. Матушка Натасия сегодня-же напишет письмо в ББ о пребывании Певары у них на ферме, а завтра мастер Кэл отправится с ней в Тар Валон. За прощальным ужином Певара сказала мастеру Кэлу и матушке Натасии, что она чрезвычайно благодарна им за доброту и ласку, что рада была делить с ними кровЮ их жизнь и их труд и если она хотя бы немного оказалась им полезна - то она очень рада, и ещё она очень рада, что обрела в Инес сестру, которой у неё никогда не было и о которой она всегда мечтала!
Наутро мастер Кэл вручил ей бочонок меда, сказав что этот мед особенный - софоровый, он с особых медоносов и обладает многими целебными свойствами. Когда они уселись в повозку Певара бросила прощальный взгляд на дом который стал для неё почти родным и с удивлением подумала, что удивительная судьба превратила для неё наказание в настоящий подарок! Дорога до Тар Валона пролетела быстро и без всяких происществийю Благодаря подаренным Певаре пуховым шали, шапочке и рукавицам, которые она сразу надела под свой толстый плащ, в дороге она совсем не мерзла и 12 Дану их путь закончился во дворе Белой Башни.